Глава 2113 — Безымянная башня •
Два глубоких ковчега мчались по небу, их грохот сотрясал облачные просторы. Ауры и божественные голоса двух Почтенных Божеств словно возвышались над всем миром, однако каждый присутствующий ощущал, чтовокруг них стал поразительно тихим.
Их взгляды и души, словно захваченные непреодолимой невидимой силой, сосредоточились на Божественной Дочери Разрушения Небес, стоявшей рядом с Хуа Фучэнем.
Когда-то она была как луна в небесах или снег среди облаков: недосягаемо прекрасной, но дарившей надежду, что её можно достичь хотя бы во сне.
Теперь же она стала луной из сна и снегом из другого мира.
Сбросив последние следы юности, она явила свою ослепительную красоту, прежде скрытую под детской невинностью. Каждая линия её черт, каждая частичка её снежно-белой кожи были безупречны. Даже в самых смелых мечтах такая красота казалась невозможной.
Её прекрасные глаза, куда бы они ни смотрели, наполнялиослепительным светом. Взгляд, изменяясь, словно приводил в движение сияние всей вселенной, заставляя меркнуть даже тысячи звёзд и бледнеть свет величественной луны.
Перешагнув рубеж двадцати лет и переплавив решимость в своём сердце меча, она обрела холодную гордость и отстранённую божественную грацию, свойственную Хуа Цинъин. Юнь Че, встретившись с её взглядом, внезапно усомнился в реальности их общего прошлого.
«…» Мэн Цзяньси, пребывавший в оцепенении, наконец пробудился, поспешно опустил взгляд и, вздохнув, произнёс: «Она действительно… Божественная Дочь Разрушения Небес. Уже при нашей первой встрече её красота поражала. А теперь она… она…»
Несмотря на своё красноречие, он так и не смог подобрать слов, чтобы выразить своё восхищение.
Хуа Цайли, выйдя вперёд, грациозно поклонилась: «Цайли приветствует Почтенное Божество У Мэна. Давно не виделись…»
«Эй-эй, какие ещё ‘почтенное’ и ‘божество’, это слишком официально,» рассмеялся Мэн Кунчань, его глаза весело сузились. «Зови меня просто дядюшкой.»
Раньше взгляд Мэн Кунчаня, когда он смотрел на Хуа Цайли, был полон восхищения, теперь же он смотрел на неё так, словно перед ним была его собственная дочь, что сильно раздражало Хуа Фучэня.
«Хорошо, дядюшка Мэн,» мягко ответила Хуа Цайли, проявив покорность. Затем, сделав несколько шагов вперёд, она протянула небольшой чернильный камень из нефрита.
«Цайли слышала, что дядюшка Мэн увлекается каллиграфией и совершенствует дух через письмо, успокаивает сердце через чернила. У меня как раз оказался чернильный камень из очищающего синего нефрита, известный как ‘король чернильных камней’. Я дарю его вам и надеюсь, что он вам понравится.»
«Этот камень Цайли вырезала собственными руками, используя Меч Стеклянного Облака!» добавил Хуа Фучэнь с явным раздражением. «Вот уж действительно повезло этому старику!»
«Ах… Цайли, ты действительно очень внимательна» проговорил Мэн Кунчань, принимая подарок. Почтенное Божество У Мэн улыбался так широко, что, казалось, вот-вот обнажит зубы.
«Такой цельный и гладкий очищающий синий нефрит – это настоящая редкость. А то, что он вырезан собственными руками Цайли, делает его поистине бесценным сокровищем, уникальным в своём роде.»
Мэн Кунчань, изо всех сил подбирая слова похвалы, спрятал подарок. Он несколько раз ощупал себя, пытаясь найти что-то, что подошло бы в качестве ответного дара, но ничего не нашёл. В итоге, подавляя смущение, он произнёс: «Вот видишь, а я… В спешке совсем забыл подготовить подарок для Цайли. Это всё моя вина. Когда мы закончим это собрание в Чистой Земле, дядюшка обещает подготовить для тебя нечто особенное.»
Подарок…
В его словах и поведении явно чувствовалась некая странность.
У Мэн Цзяньси от этого дёрнулся глаз, но он быстро избавился от абсурдной мысли, мелькнувшей в его голове.
Хуа Цайли слегка склонила голову, её улыбка оставалась нежной и лучезарной: «Главное, чтобы дядюшка Мэн был счастлив. Что же до ответного подарка… дядюшка Мэн уже давно подарил мне самый лучший подарок в этом мире.»
«Кхе-кхе-кхе!» Хуа Фучэнь закашлялся, словно ему в горло попал сильный порыв ветра. Собравшись, он серьёзно сказал: «Почтенное Божество У Мэн, нам нужно обсудить важные дела. Юнь Че, подойди.»
«Да,» ответил Юнь Че и приблизился к Мэн Кунчаню. Как только он подошёл, Хуа Фучэнь взмахнул рукой, создавая изоляционный барьер.
Для обсуждения дел на уровне Почтенных Божеств такая мера была вполне уместна.
Хуа Фучэнь чувствовал, как с момента встречи с Юнь Че Хуа Цайли изо всех сил старалась подавить свои чувства. Но её душевное волнение оказалось слишком сильным, и её ‘чистое сердце меча’ уже почти рухнуло. Её состояние стало настолько хаотичным, что у него начинало неметь всё тело.
И, конечно же, как только барьер появился, изысканность Хуа Цайли мгновенно испарилась. Она, словно ласточка, вернувшаяся в гнездо, бросилась в объятия Юнь Че. Её руки крепко обвили его талию, как будто она вложила в этот жест всю свою душу.
«Братец Юнь, я… так скучала по тебе…» её голос дрогнул и перешёл в сдавленное рыдание.
«Я тоже,» тихо сказал Юнь Че, нежно прижимая её к себе.
Хуа Фучэнь отвернулся, его лицо почернело как уголь.
«Хе-хе, чувства молодёжи всегда такие прямолинейные и горячие, что только завидовать остаётся,» с лёгкой усмешкой произнёс Мэн Кунчань.
Он подошёл к Хуа Фучэню, и по пути его песенные камушки на его поясе издали мелодичный, очищающий разум звон.
Хуа Фучэнь краем глаза посмотрел на него, но прежде, чем он успел что-либо сказать, Мэн Кунчань уже кивнул и с серьёзным видом заявил: «Что и говорить, брат Фучэнь, ты сразу же догадался, что это те самые песенные камушки, которые мне подарил Юань`эр.»
Хуа Фучэнь: «??»
«О,» с лёгким безразличием отозвался он, лишь мельком взглянув на трёхцветные нефритовые камушки на поясе Мэн Кунчаня.
Для Почтенного Божества это была игрушка, едва ли достойная быть для него хотя бы ‘обыденной’.
Но этот беглый взгляд вызвал мгновенную реакцию. Мэн Кунчань тут же повернулся, его лицо засияло гордостью: «Эти нефриты полезны для укрепления души. Юань`эр потратил два года, чтобы собрать все три цвета. Их форма, текстура, обработка – всё сделано вручную. Каждый раз, когда я слышу их звон, для меня это не просто мелодия, а голос его молчаливой заботы. Говорят, сердце отца и сына всегда связано – и это правда.»
Брови Хуа Фучэня дрогнули, и по лицу скользнули две линии раздражения.
Но Мэн Кунчань не остановился: «Если ты завидуешь, я попрошу Юань`эра сделать и для тебя один набор. В конце концов, ты же его будущий тесть. Правда, собрать три цвета будет сложно, но ведь…»
«Вы двое! Немедленно разойдитесь!» Хуа Фучэнь резко повернулся и громко рявкнул: «Мы всё ещё здесь! Что за непристойное поведение!»
«Нет!» воскликнула Хуа Цайли, прижимаясь к Юнь Че ещё крепче, словно пытаясь полностью слиться с ним.
«Ох-ох, брат Фучэнь, тут ты не прав,» мягко вмешался Мэн Кунчань, поднимая руку, чтобы остановить его. «Дети не виделись много лет, их чувства неудержимы, и это нормально. Вспомни, как крепко обнимались ты и Цюй Вансинь при каждой встрече.»
Уголок губ Хуа Фучэня дёрнулся, он резко взмахнул рукавом и отвернулся.
«Когда мы собираемся всё раскрыть Старому Дяню?» голос Мэн Кунчаня стал серьёзным.
Хуа Фучэнь слегка нахмурился: «После завершения дела в Чистой Земле.»
«У меня те же мысли,» кивнул Мэн Кунчань. Он встал рядом с ним и, глядя на пустынные земли впереди, добавил: «Если на встрече в Чистой Земле ничего непредвиденного не случится, мы решим всё прямо. Кстати говоря, за эти два года намёков и прощупываний он действительно ничего не понял?»
Хуа Фучэнь произнёс: «Если бы это был кто-то другой, возможно, он бы уже задумался и был бы готов хотя бы морально. Но… мы всё-таки говорим о Старике Дяне.»
«Его характер прямолинеен, как железо, а натура горяча, как огонь. Он всегда говорит, что думает, и действует прямо, терпеть не может хитростей и ходьбы вокруг да около. Более того, на подсознательном уровне он, возможно, никогда не хотел верить и не сможет принять, что мы с тобой могли совершить что-то, что может…»
Он сделал долгую паузу, прежде чем всё же произнёс эти три тяжелых слова: «Предать его доверие.»
«Предать?» Лицо Мэн Кунчаня стало мрачным.
Он хотел было сказать, что чувства между мужчиной и женщиной сложно контролировать, и тем более их не следует сдерживать лишь из-за каких-то слов. К тому же, между Хуа Цайли и Дянь Цзючжи никогда не было романтических чувств… Но, поменявшись местами, представив себя в роли Дяня Лохоу, а Мэн Цзяньюаня – в роли Дяня Цзючжи, смог бы он искренне принять такое положение вещей, без обид и горечи?
Нет.
А ведь помолвка между Хуа Цайли и Дянь Цзючжи когда-то была организована самим Хуа Фучэнем. Тот груз, что он несёт в своём сердце, несомненно, намного тяжелее, чем у Мэн Кунчаня.
«Когда время придёт, я лично отправлюсь в Царство Безграничности,» Хуа Фучэнь говорил спокойно, словно давно всё обдумал. «И прямо открою ему всю правду.»
Мэн Кунчань ответил: «Я пойду с тобой.»
«Нет,» Хуа Фучэнь решительно отказал. «Если отправимся мы оба, его реакция будет куда хуже. Не беспокойся, я всё продумал. В лучшем случае он согласится пойти со мной в Чистую Землю и вместе обратиться к Императору Бездны с просьбой расторгнуть помолвку. В худшем… К этому я тоже готов. Когда я улажу всё со своей стороны, настанет твоя очередь.»
Оба понимали, что, как бы ни развивались события, после раскрытия правды прежние отношения этих троих уже никогда не вернутся.
«Цайли, сколько у тебя осталось душевных звёздочек, что я тебе оставил? Или ты уже все их использовала?»
«На самом деле я не использовала ни одной.»
«Э? То есть… ты не так уж и скучала по мне?»
«Совсем не так! За эти три года, хотя я постоянно была в массиве меча, каждая тень, что я выпускала мечом, отражала твой образ. А когда я закрывала глаза, моё сознание и сердце были полностью заполнены тобой. Так что, даже не прикасаясь к душевным звёздочкам, я всегда ощущала твоё присутствие.»
«Кроме того, в каждой из этих звёздочек заключена частичка твоей души… Я просто не могла позволить себе рассеять даже самую крохотную их часть.»
Два Почтенных Божества ощутили, как по их коже разливается странная волна мурашек и онемения.
Пальцы их ног невольно начали стремиться вжаться в пол.
«То, что повязано у тебя на руке… это тот поясок, что я оставил тебе тогда?»
«Конечно! Это же твой первый… подарок мне. Разумеется, я храню его как сокровище.»
«Но такой грубый пояс совсем тебе не подходит…»
«Хм! У тебя ещё есть наглость говорить об этом! Как же там было?.. ‘Наша встреча – это уже благословение, так зачем зацикливаться на ней до конца жизни?’… Я ношу его, чтобы всегда напоминать тебе о том, как ты тогда поступил! Хм!»
«Я же уже сотни раз пообещал… Ладно, хорошо. Тогда я ещё раз пообещаю моей Цайли…»
Два Почтенных Божества одновременно вдохнули, а затем протяжно выдохнули.
Закончив одно и то же движение с идеальной синхронностью, они переглянулись и без слов друг друга поняли.
«Почтенный Бог У Мэн, на сегодня этого достаточно,» громко произнёс Хуа Фучэнь. Его голос прорвал границы изоляционного барьера, и его можно было отчётливо услышать даже снаружи.
Мэн Кунчань также громко ответил: «Беседа с Почтенным Богом Хуа Синем, как всегда, принесла мне ясность. И я с нетерпением жду появления сверкающих мечей клана Разрушения Небес и на этом собрании Чистой Земли.»
Два Божества разом разделили Юнь Че и Хуа Цайли своей силой. Барьер разрушился, и каждый из них увёл своего подопечного, не обращая никакого внимания на их взаимные тоскливые взгляды.
«Божественный отец, ты действительно остаешься самим собой,» возмутилась Хуа Цайли, вернувшись к тётушке. Её недовольство не утихало, а взгляд то и дело стремился к уже удалившемуся божественному ковчегу Плетения Снов.
Хуа Цинъин мягко сказала: «Жизнь долга, не стоит жадно упиваться краткими мгновениями радости. Препятствия между вами с Юнь Че постепенно исчезают. Главное то, что твоё сердце принадлежит только ему, а его сердце – только тебе. Это уже больше, чем многие могут пожелать в мире, полном холодных, ложных, обманчивых и поверхностных чувств, или же тех, что невозможно воплотить.»
«Когда все преграды исчезнут, вы поженитесь, и тогда сможете провести десятки тысяч лет, не разлучаясь ни на шаг, и никто не сможет помешать вам.»
Слово ‘поженитесь’ было слишком сладким для Хуа Цайли в этот момент. Оно ворвалось в её сердце, оставшись там, словно чарующий шёпот, который никак не хотел рассеиваться.
Присев рядом с Хуа Цинъин, она подперла ладонями лицо, задумчиво глядя в пустоту. Неизвестно, что именно пришло ей в голову, но её щеки постепенно налились нежным румянцем, а губы тронула лёгкая улыбка.
Тёплые, нескончаемые мысли девушки, казалось, тронули сердце Хуа Цинъин. Глядя на постепенно затуманивающиеся от мечтательности глаза юной девушки, уголки её губ едва заметно, почти неуловимо, дрогнули.
Вансинь, их начало когда-то вызывало у меня глубокие опасения… Но, к счастью, твоя дочь избежала тех бед и страданий, что выпали на твою долю.
Возможно, Небеса хотят вернуть ей всё то, что когда-то задолжали тебе, одарив твою дочь в полной мере. Она и Юнь Че непременно обретут гармонию и счастье, сполна возместив то сожаление, что выпало тебе и моему брату в те годы.
……
Скорость божественного Свободный-Мир-ранобэ ковчега Плетения Снов начала замедляться.
В то же время концентрация пыли бездны вокруг также начала уменьшаться.
И это касалось не только пыли бездны – даже стихии вокруг стали заметно чище, а воздух наполнился незнакомой свежестью. Впервые с момента попадания в этотЮнь Че почувствовал лёгкий и чистый воздух.
Он открыл глаза и поднялся, устремив взгляд вдаль… Похоже, Чистая Земля была уже близко.
Густой туман всегда ограничивал видимость в мире Бездны, но сейчас, к удивлению Юнь Че, перед ним предстал некий колоссальный чёрный объект, возвышающийся над землёй и уходящий прямо в небеса.
И эти небеса – впервые не затуманенные серостью – были настолько чисты, что казались роскошью, чем-то нереальным.
С приближением ковчега Плетения Снов этот чёрный объект всё больше увеличивался в размерах, от нескольких километров до десятков, а затем и до сотен в длину. И лишь теперь Юнь Че смог разглядеть, что же это было на самом деле.
Перед ним возвышалась гигантская башня, пронзающая небеса.
«Божественный Сын Си,» нахмурившись, спросил Юнь Че, «Чистая Земля… находится на вершине этой башни?»
«Конечно,» с едва заметной насмешкой в голосе ответил Мэн Цзяньси. «Разве ты не знал, брат Юань?»
Юнь Че слегка дёрнул бровью: «Я всегда знал, что верховная Чистая Земля парит в небесах, поэтому представлял её как некую божественную землю, висящую в воздухе. Но я никак не ожидал, что она расположена на вершине башни.»
Мэн Цзяньси усмехнулся: «Тебе не доводилось посещать Чистую Землю, так что твоё предположение вполне естественно. Эта башня существовала ещё с самого начала мира Бездны, когда её создал Император Бездны. Говорят, он построил её сам. Именно эта башня с незапамятных времён удерживает Чистую Землю высоко в небе, возвышая её над всем миром.»
Юнь Че задал естественный вопрос: «Даже если Чистая Земля огромна, с её ресурсами и мощью Святых удержание её в воздухе не составило бы огромного труда. Почему же понадобилась эта башня?»
Мэн Цзяньси ответил: «Брат Юань, возможно, ты хочешь спросить, что же скрывается внутри этой башни?»
Юнь Че кивнул.
«Ха-ха-ха,» рассмеялся Мэн Цзяньси. «Эти вопросы я когда-то и сам задавал божественному отцу. И его ответ всегда был один: ‘Не знаю, но мне и не нужно знать.’ В конце концов, это – Чистая Земля.»
«Понял,» Юнь Че с лёгкой улыбкой склонил голову и больше ничего не спрашивал.
Парящие города… Не то что в Царстве Богов, но даже в его родном низшем мире такие конструкции были вполне возможны. И потому он никак не ожидал, что Чистая Земля, находящаяся в небесах, не парит самостоятельно, а опирается на гигантскую башню.
Без сомнения, это было… крайне непривычно.
«Эта башня называется Безымянной башней,» произнёс Мэн Цзяньси, устремив взгляд вдаль. «Буквально. Название говорит само за себя. У башни нет имени, потому что Император Бездны никогда её не называл. А как творение самого Императора, эта башня, разумеется, не могла быть названа кем-либо ниже его. Так что её испокон веков зовут просто Безымянной башней.»
Чистая Земля становилась всё ближе, а её небеса и аура всё более чистыми. Вскоре впереди начала проступать неестественная белизна, настолько яркая и ослепительная, что она, казалось, не могла принадлежать этому миру. Сквозь эту белую дымку смутно пробивались золотые отблески.
Наконец, божественный ковчег Плетения Снов остановился.
Впереди их встретили трое мужчин в изысканных одеяниях.
«Приветствуем Почтенного Бога У Мэна, а также дорогих гостей из Божественного Царства Плетения Снов. Мы давно вас ждали. Пожалуйста, проходите в Чистую Землю.»
Трое мужчин склонились в поклоне. Находясь у самой Чистой Земли, даже перед лицом Почтенного Бога они демонстрировали сдержанное, но не самоуничижительное поведение.
«Благодарим вас за приём,» спокойно кивнул Мэн Цзанцзи и шагнул вперёд, жестом приглашая: «Ваше Превосходительство, прошу.»
Как только они покинули ковчег Плетения Снов, перед ними предстал огромный барьер света.
За этим барьером находилось самое благородное и возвышенное место, известное в этом мире как Несравненная Чистая Земля.