Глава 2112 — Песенные камушки •
Юнь Че вышел из тренировочного пространства и сразу же заметил стоящего с руками за спиной Мэн Кунчаня. С виду невозможно было сказать, как долго он его ждал.
«Как твои успехи?» спросил Мэн Кунчань, обернувшись, его голос звучал непринуждённо.
«Достаточно хороши,» с почтением ответил Юнь Че. «Почтенное Божество, ваше прибытие связано с тем, что время вступления в Чистую Землю приближается?»
«Спешить не стоит, Чистая Земля не терпит поспешности. Мы отправимся через три дня,» с лёгкой улыбкой ответил Мэн Кунчань. «Но прежде есть одна важная вещь, о которой мне нужно лично тебя предупредить.»
Юнь Че сразу стал серьёзен: «Почтенное Божество, говорите.»
Мэн Кунчань не стал понижать голос, но на расстоянии трех метров никто не смог бы услышать ни звука.
«Когда ты только вернулся, ты вскоре показал нам кристалл первобытного огня. После этого я распорядился, чтобы ни один из Девяти Великих Залов Забвения не разглашал информацию о его существовании,» спокойно начал он.
Юнь Че слегка опешил, затем с задумчивым выражением сказал: «Неужели…»
Для него этот кристалл был всего лишь одной из редких находок в Море Тумана. I_фри_ До этого момента он даже не знал его названия.
«Верно,» Мэн Кунчань слегка кивнул. «В Чистой Земле есть одна Святая, которой он крайне необходим.»
Сердце Юнь Че дрогнуло.
«Если бы я тогда не запретил разглашение, из Чистой Земли уже могли бы послать кого-то за этим кристаллом, чтобы его забрать.»
Мэн Кунчань нарочито использовал слово ‘забрать’, а не ‘попросить’. Ведь кто осмелится отказать Святой?
«Хотя передача кристалла через третьих лиц принесла бы пользу Божественному Царству Плетения Снов, гораздо большего ты добьёшься, передав его лично,» он улыбнулся: «Это привлечёт её внимание, а возможно, и благосклонность. Такая возможность будет крайне важной для твоего будущего.»
Юнь Че с выражением глубокой благодарности низко поклонился: «Я всё понял. Спасибо за вашу заботу, Почтенное Божество. Эта Святая, о которой вы говорите, это же?..»
«Святая Линсянь,» произнёс Мэн Кунчань. «Линсянь – дочь одного из трёх древних божеств огня, Божественного Духа Алой Птицы. Однако она не чистокровная. Пусть её отец – Божественный Дух Алой Птицы, но её мать – Божественный Воробей Громовых Облаков. Из-за этого она владеет божественной силой сразу трёх стихий: огня, молнии и ветра, но это также причиняет ей огромные страдания: ветер и молния находятся в постоянном противоборстве, а пламя разрывает её изнутри.»
Юнь Че: «…»
«В какой-то момент она случайно обрела кристалл первобытного огня, с помощью которого смогла легко подавить обратную реакцию пламени Алой Птицы. Вся её сила сосредоточена вокруг стихии огня, и потому, когда огненное бедствие было временно подавлено, хаос ветра и молнии тоже утратил свою силу. Однако действие этого кристалла не вечно. Как только его эффект исчезает, бедствия неизбежно возвращаются.»
«Именно поэтому все эти годы Святая Линсянь непрестанно ищет кристалл первобытного огня. Его цвет и аура настолько подробно описаны в различных уведомлениях и записях, что, хотя почти никто никогда и не видел его своими собственными глазами, большинство узнает его с первого взгляда.»
Мэн Кунчань с нотками сожаления в голосе добавил: «Найденный тогда кристалл первобытного огня был похож на цветок-однодневку: он появился на короткий миг и исчез. С тех пор не поступало никаких вестей о существовании другого такого. И этот дар судьбы… Юань`эр, ты должен крепко за него ухватиться.»
Имя ‘Алая Птица’ вызвало у Юнь Че гораздо более глубокое волнение, чем мог ожидать Мэн Кунчань.
Три древних верховных бога огня… Юнь Че когда-то контактировал с душами Феникса и Золотой Вороны, и обе эти встречи принесли ему немалую пользу. Однако прикоснуться к наследию Алой Птицы ему так и не удалось. Всё, что сохранилось от её силы, – это клан Алой Птицы в Царстве Огненного Бога, в котором текла лишь слабая родословная и хранились лишь обрывки древних божественных техник.
Согласно древним хроникам Царства Богов, Алая Птица была первым исчезнувшим верховным божеством огня.
Однако Святая Линсянь, одна из четырёх Святых Чистой Земли, оказалась дочерью Алой Птицы… Иначе говоря, линия Алой Птицы никогда не исчезала полностью, а всё это время скрывалась в глубинах Бездны!
Юнь Че, в чьих жилах текли пламя Феникса и пламя Золотой Вороны, хорошо понимал, почему даже столь могущественная личность, как Линсянь, страдала от хаоса стихий в своём теле.
Когда-то, принимая наследие Золотого Ворона, он столкнулся с тем, что душа Золотого Ворона настойчиво требовала полного удаления крови Феникса из его тела.
Это касалось вопроса чести древних божеств огня. Как верховные сущности стихии огня, они не могли терпеть сосуществования с другими божественными огнями, не говоря уже о силах иных стихий.
Лишь его тело изначального предка обладало способностью гармонично объединять в себе все силы мира.
Именно поэтому судьба Линсянь была предопределена с момента её рождения. Её жизнь обрекала её на множество испытаний и страданий.
«Что касается того, как встретиться с Линсянь…» с лёгкой загадочностью в голосе произнёс Мэн Кунчань. «С Цайли на твоей стороне увидеть её для тебя будет проще, чем для кого-либо ещё.»
Во всех Шести Божественных Царствах было широко известно, что Линсянь испытывала особую симпатию к Хуа Цайли. Даже цветочный сад с облачными цветами, что украшал обитель Хуа Цайли, был подарком Линсянь.»
«Прекрасно!» с улыбкой ответил Юнь Че. «Я не упущу такой возможности.»
«Ха-ха, за это я совершенно спокоен. Если ты сумел добиться внимания даже Цин… кхм, твоей тётушки, Линсянь наверняка тоже найдёт тебя весьма интересным.»
«В ближайшие несколько дней тебе следует хорошенько отдохнуть, а затем ты отправишься со мной, чтобы увидеть Чистую Землю,» сказал он, поворачиваясь. После этого, словно задумавшись, он добавил с лёгким оттенком меланхолии: «Юань`эр, видеть, как ты и Цзяньси ладите друг с другом, приносит мне большое облегчение. Честно говоря, в те годы моей главной заботой, что постоянно приходила ко мне во снах, было будущее Божественного Царства Плетения Снов. Но теперь, когда у меня есть вы двое, мои сыновья, мои мысли и мечты наполнены лишь благодарностью и удовлетворением.»
«Поэтому моя самая большая надежда – чтобы вы всегда оставались в безопасности и больше никогда не переживали тех бедствий, что случались в прошлом. Всё остальное – прогресс, удача – это лишь изящные украшения к уже завершённой картине.»
Он слегка повернул голову и на мгновение задержал взгляд на кольце души, выгравированном на мизинце Юнь Че. Естественно, он надеялся, что это кольцо никогда не будет разрушено.
«Я с почтением последую наставлениям Почтенного Божества,» с серьёзным выражением лица ответил Юнь Че. «Пожалуйста, будьте спокойны: я гораздо больше, чем вы можете себе представить, дорожу своей жизнью и ни при каких обстоятельствах не поставлю её под угрозу.»
Мэн Кунчань с лёгкой улыбкой кивнул, собираясь уйти.
«Почтенное Божество, прошу вас ненадолго задержаться. У меня есть одна вещь, которую я хотел бы подарить вам,» внезапно произнёс Юнь Че.
Мэн Кунчань с удивлением обернулся и заметил на лице Юнь Че крайне редкое выражение неуверенности. В его руках находился кулон с подвесками из разноцветных кристаллов: красного, синего и жёлтого.
«Что это?» спросил он.
Юнь Че поспешил объяснить: «Мой учитель однажды упоминал, что звук столкновения песенных камней очищает разум и успокаивает душу, что особенно полезно для тех, кто занимается совершенствованием своей души. У меня как раз было несколько таких камней, и я изготовил этот кулон, чтобы хоть немного выразить свою благодарность Почтенному Божеству. Надеюсь, вы не сочтёте эту вещь слишком простой.»
Глаза Мэн Кунчаня на мгновение блеснули. Он протянул руку, взял кулон и с улыбкой сказал: «Твоё намерение подарить мне это уже приносит мне радость.»
Сказав это, он тут же прикрепил кулон с песенными камнями к своему поясу. При каждом его движении кулон издавал чистый, умиротворяющий звук, который будто бы очищал пространство.
«Да, это мне действительно нравится! Ха-ха-ха!» он рассмеялся, повернулся и направился к выходу.
Мэн Чжиюань тут же последовала за ним, с почтением провожая Почтенного Бога У Мэна к дверям зала.
Лёгкий ветерок пронёсся мимо, вызвав ещё одну нежную мелодию столкновения песенных камней. Мэн Кунчань вдруг заметил: «Эти камни действительно оправдывают свою репутацию. Говорят, звуки их столкновения очищают разум и умиротворяют душу, и вот прозвучало всего несколько нот, а моё настроение уже заметно улучшилось.»
Мэн Чжиюань тайно рассмеялась в своём сердце и почтительно произнесла: «Если бы господин услышал ваши слова, Почтенное Божество, он был бы несказанно счастлив. Этот кулон, хоть он и говорил о нём так просто, потребовал от него огромных усилий.»
«О?» Мэн Кунчань остановился и обернулся, его взгляд ясно давал понять, что он хочет узнать больше.
Мэн Чжиюань опустила взгляд, её голос обрёл едва заметную дрожь: «У господина изначально был только один красный песенный камень, но он знал, что только соединение всех трёх цветов может создать идеальную мелодию очищения разума. Чтобы найти жёлтый и синий камни, он начал поиски два года назад, отправляя людей во все уголки света. Эти поиски продолжались без перерыва… И лишь в прошлом месяце он нашёл последний из них, не раздумывая обменяв его на один из своих редчайших кристаллов бездны.»
Мэн Кунчань: «…»
Мэн Чжиюань украдкой бросила на него взгляд и продолжила: «Возможно, Почтенное Божество не знает, но молодой господин всегда испытывал к вам искреннюю благодарность и глубокое почтение, однако он также чувствует сильную вину. Он неоднократно говорил, что, не помня имени ‘Мэн Цзяньюань’, не может полностью искренне, без внутреннего барьера, назвать вас ‘Божественным Отцом’. Для него это источник глубокого сожаления, ведь он осознаёт, сколь много вы для него сделали.»
«Каждое блюдо и каждую похлёбку, которые он готовит для Почтенного Божества, он создаёт с чистым и искренним сердцем, свободным от любых примесей.»
«…» Мэн Кунчань застыл на несколько мгновений, а затем спокойно развернулся и вышел.
Когда он отошёл на значительное расстояние, его взгляд устремился ввысь, на плывущие облака. В глубине его глаз мелькнула едва заметная лёгкая дымка.
«Этого достаточно…» тихо прошептал он. «Даже если я никогда не услышу из его уст двух слов ‘божественный отец’, этого уже более чем достаточно…»
Мэн Чжиюань, вернувшись в зал, заметила Юнь Че. Она замедлила шаги, нерешительно приблизилась и, как будто с робостью, проговорила: «Господин, служанка только что самовольно решилась рассказать Почтенному Божеству о вас. Если я поступила неверно, прошу господина наказать меня.»
Юнь Че добродушно улыбнулся: «В нашем Зале Божественного Сына, если что-то не запрещено, значит, об этом можно свободно говорить. Так в чём же твоя вина?»
Перед таким господином, который никогда не выказывал ни гнева, ни высокомерия, большая часть робости Мэн Чжиюань была откровенно наигранной. Услышав его ответ, она расплылась в широкой улыбке, а затем, осмелев, вдруг спросила: «Правда, можно сказать всё, что угодно? Тогда служанка хотела бы узнать… когда же господин удостоит своего внимания и Чжиюань?»
Её глаза засияли, и она упрямо продолжала смотреть прямо на Юнь Че.
Юнь Че всё так же спокойно улыбался. Он протянул руку, и в то время, как в глазах Мэн Чжиюань мелькала надежда, его рука опустилась… не на её плечо или руку, а на макушку. Он нежно погладил её волосы и сказал: «Глупышка, твоя жизнь ещё только начинается. Никогда не связывай свою судьбу с дурными людьми.»
Мэн Чжиюань с трудом сдержала разочарование, её губы слегка дрогнули: «Если господин – дурной человек, тогда хороших людей вообще не существует.»
Юнь Че вздохнул, продолжая смотреть на неё.
«Поэтому ты и остаёшься глупышкой,» с всё тем же спокойным выражением лица ответил Юнь Че, но в глубине его глаз затаилась бесконечная, недоступная для понимания Мэн Чжиюань тёмная бездна.
Его пальцы медленно соскользнули с её макушки, и Юнь Че неспешно развернулся, уходя прочь.
Глядя ему вслед, Мэн Чжиюань произнесла несравненно твёрдый шёпот: «Служанка слишком ничтожна, чтобы надеяться на что-либо. Всё, о чём она мечтает, – это быть рядом с господином всю её жизнь.»
Она знала, что не имеет права на любовь. Единственное, о чём она могла просить, – это просто быть рядом.
Её тихие слова, казалось, услышал уходящий Юнь Че, потому что он, не оборачиваясь, ответил: «Жизнь человека – это долгий путь, поэтому не стоит спешить с обещаниями. Даже бумажная ласточка способна воспарить в небесах и преодолеть тысячи морей. Никогда не связывай свои крылья.»
Мэн Чжиюань застыла на месте, погружённая в свои мысли.
……
Божественный Ковчег Плетения Снов поднялся высоко в воздух, излучаемая им аура привлекла внимание всего Божественного Царства Плетения Снов.
Мэн Кунчань стоял на носу корабля, за ним выстроились девять Повелителей Залов Забвения, а за каждым из них стояли самые выдающиеся представители их залов.
Без преувеличения можно было сказать, что здесь собрались самые важные фигуры современного поколения Плетения Снов и наследники следующего.
Однако Юнь Че видел, что даже столь могущественное Божественное Царство смогло отправить в Чистую Землю всего лишь сотню человек… «Чистая Земля обладает очень уж скупым гостеприимством,» подумал он про себя.
Могучий корабль взмыл в небо и устремился прямо к Чистой Земле.
Юнь Че стоял плечом к плечу с Мэн Цзяньси.
Мэн Цзяньси с лёгкой улыбкой сказал: «Брат Юань, с момента твоего возвращения это твой первый выход за пределы наших земель, однако ты, похоже, не особо взволнован.»
Юнь Че спокойно ответил: «Когда ты скитаешься по миру, твой дом – везде, и везде его нет. В итоге ожидание чего-то нового постепенно утрачивает своё значение. Однако Чистая Земля, разумеется, – это совсем другое дело.»
Он с интересом спросил: «Божественный Сын Си, тебе когда-нибудь доводилось встречаться с Императором Бездны?»
«Всего один раз, и это была большая честь,» ответил Мэн Цзяньси.
Когда речь зашла об Императоре Бездны, Мэн Цзяньси, как и все остальные, мгновенно принял благоговейный вид.
«В моем воображении Император Бездны был величественным, но не лишённым доброты, излучал такую ауру, что все существа трепетали в его присутствии, а его слова были способны заставить дрожать даже само Небо.»
«Но, когда я лично его увидел, я понял, что Император Бездны совсем не такой, каким я его себе представлял.»
«Совсем не такой?» Юнь Че выразил сильное недоумение.
Мэн Цзяньси, казалось, колебался, но, обдумав, всё же продолжил: «Возможно, мои слова могут быть неуместными, даже несколько дерзкими, но, когда я встретил Императора Бездны… я совершенно не почувствовал его ауры, не ощутил его величия, даже его эмоции были для меня недоступны… Даже когда он улыбался.»
Юнь Че: «…»
«Император Бездны произвёл на меня впечатление человека, совершенно не принадлежащего этому миру,» продолжил Мэн Цзяньси, откровенничая. «Возможно, его уровень существования слишком высок, настолько высок, что сама его суть скрыта от чувственного восприятия.»
«А вот сила Святейшего, напротив, ужасающе тяжела и мощна и намного превосходит даже ауру божественного отца. Тебе лучше подготовиться прежде, чем ты столкнёшься с ним.»
Они стояли плечом к плечу, разговаривая свободно и без всяких помех, время от времени обмениваясь улыбками, что вызывало у присутствующих повелителей залов забвения смешанные чувства.
«Эх…» тяжело вздохнул Мэн Цзанцзи. Если Мэн Цзяньси действительно решил отказаться от соперничества, ему, даже при всем желании, просто некуда будет приложить свои усилия.
«Поговорим о другом, брат, с твоим присутствием божественный отец сможет утвердить свою значимость на Чистой Земле,» сказал Мэн Цзяньси с искренним уважением, не обращая внимания на то, что Мэн Кунчань, стоящий неподалеку, мог это услышать.
Мэн Кунчань стоял на носу корабля, устремив взгляд вдаль, его поза была полной достоинства, а выражение лица оставалось абсолютно неизменным.
Юнь Че, сдержанно улыбнувшись, ответил: «Я всего лишь Божественный Мастер, и у меня нет ни малейшего права попасть в чьи-либо глаза в Чистой Земле. Я отправляюсь туда только как тот, кто хочет расширить горизонты своего познания. Истинная сила нашего Царства Плетения Снов проявится через тебя, Божественный Сын Си.»
Мэн Цзяньси покачал головой с горькой улыбкой: «Ты слишком недооцениваешь свою совершенную божественность. А что касается меня… это трудно.»
«Хм?» Мэн Кунчань внезапно повернул голову и посмотрел на восток.
Затем он махнул рукой, и вслед за его движением поменялся и курс Ковчега Плетения Снов: его траектория и энергия сместились в восточном направлении.
Очень скоро в поле зрения появился другой могучий ковчег, испускающий мощное и величественное давление.
«Звёздный Ковчег Разрушения Небес,» произнёс Мэн Цзяньси. «Это Божественное Царство Разрушения Небес.»
Обе ладьи быстро сблизились, пока не оказались вплотную друг к другу.
«Ха-ха-ха, Почтенный Бог У Мэн, какая встреча!» раздался весёлый голос.
«Хо-хо-хо! Наша связь была предопределена судьбой, это не просто случайная встреча, а естественное пересечение наших жизненных путей!» ответил Мэн Кунчань с улыбкой, полной скрытого смысла.
Двое Почтенных Божеств сблизились. На лице Хуа Фучэня сияла радостная улыбка, а Мэн Кунчань выглядел так, будто его радость таила нечто большее.
Взгляд Юнь Че проскользнул по Хуа Фучэню и остановился на девушке, стоящей рядом с ним. В следующую же секунду в его глазах мелькнула тень замешательства.
Казалось, за эти три коротких года она претерпела поистине разительную трансформацию.
Комментариев 2