Глава 1570: Визитная карточка. Часть 2 •
Камила всегда возвращалась в Белий, когда знала, что Камелия вот-вот умрёт. Она приходила в надежде, что выдержит, увидев её последние мгновения, и найдёт силы отпустить. Но всякий раз просто возобновляла метку — и всё начиналось заново.
Видеть завядший цветок было тяжело, а делать это в квартире, пропитанной воспоминаниями трёх лет — почти невозможно.
[Сначала все, кроме меня, решили, что эта дешевая безделушка — помолвочный подарок,] — подумала Камила, поднимая плохо выкованный, окрашенный в зелёный металлический стебель Камелии. — [Потом, когда все про неё забыли, я начала надеяться, что Лит подарит мне другую. Настоящую, вечную Камелию — уже как символ помолвки. Но я знала, что этого не произойдёт, пока между нами остаются невысказанные слова.
Тогда я думала, что признаться в любви — самое трудное в мире. А потом узнала о Солус. Он вообще когда-нибудь действительно что-то чувствовал ко мне или это тоже была ложь?]
Мысли закружились, пока её не затошнило от воспоминаний — и от слов Лита в Башне, и от наставлений Джирни, сравнившей её выбор с решением Ориона.
Это сравнение задело её до глубины души, посеяв сомнения. С тех пор Камила так часто прокручивала слова наставницы и бывшего возлюбленного, что не могла нормально спать.
[Боги, почему это так тяжело?] — сжала она стебель изо всех сил. — [Всё, что мне нужно — или простоять на месте ещё несколько минут, или выйти и вернуться позже за вещами.]
Но ноги не двигались. Руки не отпускали Камелию и не закрывали сундук — пока ещё не стало поздно.
Камила знала: стоит ей дать чарам цветка исчезнуть — и всё закончится навсегда. Второго шанса не будет. Не будет прощения. Останутся только воспоминания. Это был последний шаг на пути к новой жизни — но сомнений оставалось слишком много.
[Не могу выкинуть из головы слова Джирни,] — думала она. — [Она права. Лит не лгал мне, чтобы причинить боль — он пытался защитить, как Джирни поступала с Орионом. Если бы он тогда рассказал о Солус, я бы никогда не дала ему шанс — и мы оба были бы несчастны.
С другой стороны, их связь с Солус — такая уникальная... Я уверена, он говорил правду, утверждая, что между ними нет романтики.
Но я же сама видела их воспоминания — насколько они близки. Разница между любовью и дружбой — тоньше бумаги.]
Очередной лепесток оторвался. Осталось три.
[Если поверю ему буквально, сомнения будут точить меня изнутри. Каждый раз, когда они останутся наедине, я буду гадать, чем они заняты. Я не хочу, чтобы ревность разрушила лучшее, что было в моей жизни — но и жить в тени другой женщины я не смогу.]
Камила уставилась на оставшиеся два лепестка, словно на песочные часы. Она дала себе время — на решение, на силу.
[Я слишком долго боролась за отношения с Литом, чтобы вот так просто отступить. В последний раз он сказал, что, если я хочу узнать правду о нём и Солус, мне надо вызвать Перворождённую Банши и спросить о том визите.
Не знаю, что она скажет. Но прежде чем принять окончательное решение, я хочу ещё раз поверить Литу. Камелия подождёт ещё неделю. Как бы мне ни было больно — солнце всё равно взойдёт.]
Она уже потянулась, чтобы снова оставить метку на стебле — и в этот момент произошло два события.
Предпоследний лепесток упал, а её слеза скатилась прямо на умирающий цветок. Пока лепесток исчезал, Камелия вдруг ожила.
На месте огненного бутона распустился синий, двойной, сотканный из стихии воды — прежде чем Камила успела вложить в него хоть каплю маны.
[Это был знак свыше? Или в моей слезе оказалось достаточно маны и воли, чтобы обновить метку?] — с изумлением подумала она, понимая, что это не игра воображения.
В теории, только маг, освоивший магию пятого круга, мог наделять свои заклинания волей и управлять ими после выпуска маны. Но Камила не была магом. И всё же прохладное сияние Камелии свидетельствовало о её решимости.
Камила перестала верить в богов ещё в юности — когда родители хотели выдать её замуж за незнакомца ради выгоды. Благодаря Литу она знала: магия даёт понять, что никто не управляет судьбой — кроме неё самой.
Она восприняла возрождение цветка как знак — не от судьбы или богов, а от самого сердца. Оно показало ей, чего она хочет на самом деле.
Не теряя ни секунды, Камила вытащила из кармана визитную карточку с руной Перворождённой Банши и подвела её к амулету связи — чтобы добавить к уже имеющимся контактам.
Карту она носила с собой с тех пор, как Лит вручил её в день похорон Квиллы. Но всё это время надеялась разобраться в себе сама — без советов Илтин, одной из сильнейших существ Могара.
Королевство всё ещё вело войну с нежитью, и Камила с трудом доверяла любой из них. Она боялась, что Илтин может соврать, лишь бы затащить Лита в постель. У Банши дурная слава: они питаются неверными и готовы на всё, чтобы соблазнить добычу.
Во время визита Лита в Лайткип Илтин уже пыталась его очаровать — и даже наложила на него Чары, не ведая того.
Тогда Камила смеялась над этой историей. А теперь её трясло от страха.
Она боялась услышать от Банши, что причина её интереса — Лит уже изменил.
[У меня нет причин верить её словам. И у неё нет причин быть со мной честной. На её месте я бы сказала бывшей Лита всё, что угодно, лишь бы он перешёл грань.]
Видеть завядший цветок было тяжело, а делать это в квартире, пропитанной воспоминаниями трёх лет — почти невозможно.
[Сначала все, кроме меня, решили, что эта дешевая безделушка — помолвочный подарок,] — подумала Камила, поднимая плохо выкованный, окрашенный в зелёный металлический стебель Камелии. — [Потом, когда все про неё забыли, я начала надеяться, что Лит подарит мне другую. Настоящую, вечную Камелию — уже как символ помолвки. Но я знала, что этого не произойдёт, пока между нами остаются невысказанные слова.
Тогда я думала, что признаться в любви — самое трудное в мире. А потом узнала о Солус. Он вообще когда-нибудь действительно что-то чувствовал ко мне или это тоже была ложь?]
Мысли закружились, пока её не затошнило от воспоминаний — и от слов Лита в Башне, и от наставлений Джирни, сравнившей её выбор с решением Ориона.
Это сравнение задело её до глубины души, посеяв сомнения. С тех пор Камила так часто прокручивала слова наставницы и бывшего возлюбленного, что не могла нормально спать.
[Боги, почему это так тяжело?] — сжала она стебель изо всех сил. — [Всё, что мне нужно — или простоять на месте ещё несколько минут, или выйти и вернуться позже за вещами.]
Но ноги не двигались. Руки не отпускали Камелию и не закрывали сундук — пока ещё не стало поздно.
Камила знала: стоит ей дать чарам цветка исчезнуть — и всё закончится навсегда. Второго шанса не будет. Не будет прощения. Останутся только воспоминания. Это был последний шаг на пути к новой жизни — но сомнений оставалось слишком много.
[Не могу выкинуть из головы слова Джирни,] — думала она. — [Она права. Лит не лгал мне, чтобы причинить боль — он пытался защитить, как Джирни поступала с Орионом. Если бы он тогда рассказал о Солус, я бы никогда не дала ему шанс — и мы оба были бы несчастны.
С другой стороны, их связь с Солус — такая уникальная... Я уверена, он говорил правду, утверждая, что между ними нет романтики.
Но я же сама видела их воспоминания — насколько они близки. Разница между любовью и дружбой — тоньше бумаги.]
Очередной лепесток оторвался. Осталось три.
[Если поверю ему буквально, сомнения будут точить меня изнутри. Каждый раз, когда они останутся наедине, я буду гадать, чем они заняты. Я не хочу, чтобы ревность разрушила лучшее, что было в моей жизни — но и жить в тени другой женщины я не смогу.]
Камила уставилась на оставшиеся два лепестка, словно на песочные часы. Она дала себе время — на решение, на силу.
[Я слишком долго боролась за отношения с Литом, чтобы вот так просто отступить. В последний раз он сказал, что, если я хочу узнать правду о нём и Солус, мне надо вызвать Перворождённую Банши и спросить о том визите.
Не знаю, что она скажет. Но прежде чем принять окончательное решение, я хочу ещё раз поверить Литу. Камелия подождёт ещё неделю. Как бы мне ни было больно — солнце всё равно взойдёт.]
Она уже потянулась, чтобы снова оставить метку на стебле — и в этот момент произошло два события.
Предпоследний лепесток упал, а её слеза скатилась прямо на умирающий цветок. Пока лепесток исчезал, Камелия вдруг ожила.
На месте огненного бутона распустился синий, двойной, сотканный из стихии воды — прежде чем Камила успела вложить в него хоть каплю маны.
[Это был знак свыше? Или в моей слезе оказалось достаточно маны и воли, чтобы обновить метку?] — с изумлением подумала она, понимая, что это не игра воображения.
В теории, только маг, освоивший магию пятого круга, мог наделять свои заклинания волей и управлять ими после выпуска маны. Но Камила не была магом. И всё же прохладное сияние Камелии свидетельствовало о её решимости.
Камила перестала верить в богов ещё в юности — когда родители хотели выдать её замуж за незнакомца ради выгоды. Благодаря Литу она знала: магия даёт понять, что никто не управляет судьбой — кроме неё самой.
Она восприняла возрождение цветка как знак — не от судьбы или богов, а от самого сердца. Оно показало ей, чего она хочет на самом деле.
Не теряя ни секунды, Камила вытащила из кармана визитную карточку с руной Перворождённой Банши и подвела её к амулету связи — чтобы добавить к уже имеющимся контактам.
Карту она носила с собой с тех пор, как Лит вручил её в день похорон Квиллы. Но всё это время надеялась разобраться в себе сама — без советов Илтин, одной из сильнейших существ Могара.
Королевство всё ещё вело войну с нежитью, и Камила с трудом доверяла любой из них. Она боялась, что Илтин может соврать, лишь бы затащить Лита в постель. У Банши дурная слава: они питаются неверными и готовы на всё, чтобы соблазнить добычу.
Во время визита Лита в Лайткип Илтин уже пыталась его очаровать — и даже наложила на него Чары, не ведая того.
Тогда Камила смеялась над этой историей. А теперь её трясло от страха.
Она боялась услышать от Банши, что причина её интереса — Лит уже изменил.
[У меня нет причин верить её словам. И у неё нет причин быть со мной честной. На её месте я бы сказала бывшей Лита всё, что угодно, лишь бы он перешёл грань.]
Закладка
Комментариев 1