Глава 495 — Быть Готовым

Начало после конца

От лица Артура Лейвина.

На утро после посещения оболочки Агроны я покинул город ещё до того, как над Экклезией взошло эфеотское солнце. В одиночестве я обогнул дом Веруна и направился к хвосту Мирового Змея, который, казалось, вывел меня прямо из города в дикую местность со скалистыми пляжами, заросшими лесами, напоминающими мне земные джунгли, и небом, наполовину поглощённым пурпурной чернотой эфирного царства.

Атмосфера была богата эфиром, который, словно морская пена, стекал волнами в джунгли. Морские птицы кричали, а невидимые существа отвечали им из глубин джунглей мощным рёвом.

Каждый вдох был наполнен прохладным, солёным морским воздухом и тёплым, жаждущим эфиром. Мне было интересно, всегда ли это место было так богато эфиром или же за тысячелетия растущее давление пустоты вытеснило его через границу океана в Эфеот.

Мой разум был переполнен, и нужно было многое обдумать. Тщательно скрыв свои мысли от Реджиса и Сильви, я применил Королевский Гамбит. Мой разум распался на десятки различных этапов, каждый из которых освещал определённую мысль.

Задержав взгляд на фиолетово-черном горизонте, я направил несколько из них на проблему эфирного царства. Когда я нашёл решение, то находился под действием Королевского Гамбита, и без божественной руны мне было трудно удержать всё это в голове. Другие части моего сознания были сосредоточены на самой Судьбе, а третьи размышляли о напряжении между Дикатеном и Алакрией, о судьбе Эфеота и о моём собственном месте в качестве иголки и нитки, необходимой для сшивания всего этого вместе.

Несмотря на все эти одновременные мыслительные линии, я внимательно следил за морем и джунглями. Мне не пришлось далеко идти, прежде чем я достиг скалистой бухты, которая подходила для моей цели. Там я нашёл широкий плоский камень, выступающий из береговой линии, и уселся на него, скрестив ноги.

Атмосферный эфир с готовностью откликнулся. Закрыв глаза, я не наблюдал за эфиром, а чувствовал его. Сначала в этом действии не было никакого умысла; я просто ощущал его, впитывая, а затем очищал, формируя частицы в абстрактные формы, которые неровным тором обтекали меня. Как ребёнок, рисующий узоры на песке.

Судьба стремилась ослабить давление в эфирном царстве, позволяя естественному процессу энтропии продолжаться. И хотя она не задумывалась о последствиях для нашего мира, главной причиной, побудившей её к этому, было стремление избежать гораздо большей катастрофы — такой, от которой нет безопасного расстояния во всей известной вселенной.

Только объединив Королевский Гамбит, четвёртый краеугольный камень и присутствие Судьбы, я смог увидеть решение, но достижение этого потенциального будущего не было лишено ряда препятствий. Главным из них, конечно, была сложность в осуществлении задуманного. На втором месте стоял страх, что Кэзесс уничтожит жителей Алакрии и Дикатена до того, как мои усилия воплотятся в жизнь.

Я объяснил Веруну часть своего плана, но переработка эфира, проникающего из пустоты, было лишь одним из кусочков сложной головоломки.

Мои глаза открылись, и я резко опустился на камень. Сам того не замечая, я парил в нескольких сантиметров над ним. Несколько минут я неподвижно сидел на краю камня. Беспокойное напряжение нарастало во мне, словно рябь по поверхности всех мыслей сразу. Я глубоко вдохнул и выдохнул. Мне нужно было двигаться — что-то делать.

Сосредоточившись на своей сути, я начал колдовать мечи из чистого эфира. Сначала два, потом четыре, потом шесть. Я остановился на восьми, когда вокруг меня поплыли ярко-фиолетовые клинки.

Приготовив зачарованное оружие, я активировал Сердце Мира, в результате чего взору предстала густая дымка из частиц маны. Их зелёные, синие, красные и жёлтые цвета раскрасили пляж, словно мазки кисти какого-то неуклюжего художника. Я почувствовал, как волосы поднялись дыбом, а скрытые руны на моём теле загорелись эфирным светом.

Затем я направил эфир на Шаг Бога, ясно представив себе связи между всеми точками.

Затем активировался Реквием Ароа, тепло светящийся на моей спине вместе с другими рунами. Его назначение в этом упражнении заключалось прежде всего в том, чтобы добавить ментальный вес, усложнив использование других рун.

Дополнительные части моего сознания отделились, чтобы направлять каждый клинок, рассчитывать каждую траекторию и контролировать каждую божественную руну.

Используя способность видеть взаимодействие маны и эфира через Сердце Мира, я сформировал восемь эфирных пузырей, которые погрузились в океан и наполнились водой, после чего взлетели обратно в воздух. Эти тренировочные цели расположились передо мной на разных высотах и расстояниях.

Начав с одной, я запустил сферу в сторону от себя, а затем вонзил меч в эфирные пути. Клинок появился из другой точки и пронзил пузырь, позволив воде внутри неё выплеснуться обратно в море. Ещё два разлетелись в разные стороны, и я повторил упражнение. Через пару раундов все восемь были запущены, как снаряды из пращи, одной частью моего разума, в то время как другая пыталась поразить их всех одновременно. Каждый раз я заново вызывал и заполнял новые шары.

Реликтовые Гробницы были ключом. Знания Джиннов об эфире и о том, как использовать его в больших масштабах, были заложены в основу этой структуры. “Осушить” эфирную пустоту, не разрушив наш мир, было бы невозможно без этих знаний.

Мои заклинания исчезли, но я продолжал направлять эфир во все свои руны. Мои ноги оторвались от земли, и я повис в воздухе, как марионетка. Я представил, что моё ядро — это эфирное царство, и начал поглощать всё больше эфира из атмосферы. Заинтересовавшись чем-то, я уловил скопление частиц маны внутри частиц эфира.

Мана втянулась в моё ядро, но орган не предпринял никаких усилий, чтобы очистить её. Вместо этого частицы маны плавали среди всё более плотного эфира, как Реликтовые Гробницы в эфирном царстве. Как долго просуществуют Реликтовые Гробницы, прежде чем деградация и нарастающее давление заставят их полностью разрушиться? — задался я вопросом.

Моё эфирное ядро было окружено органическими вратами, которые открывались в каналы, созданные мной самим. Пока я парил там и наблюдал, мана медленно, по капельке, вытеснялась через одни из этих врат. Оттуда мана, связанная с водой, задержалась, а остальная медленно покинула моё тело и вернулась в атмосферу.

Пока мои мысли метались, я продолжал выполнять ряд упражнений, различными способами формируя и зачаровывая эфир, чтобы повысить свою точность и продолжить поглощение и очищение энергии. Это больше походило на медитацию, чем на настоящую тренировку, поскольку ничто из того, что я делал, не могло бросить мне вызов.

Я ненадолго задумался о том, чтобы покинуть пляж и отправиться в джунгли, чтобы сразиться с чудовищами, которых я там слышал. Оглянувшись назад, чтобы заглянуть в тень под густым пологом, я с удивлением увидел Зелину, которая, прислонившись к основанию дерева, задумчиво наблюдала за мной. Я потерял концентрацию и опустился на плоский камень. «Я не почувствовал твоего приближения».

«Я не хотела, чтобы меня заметили», — сказала она, пожав плечами, облаченными в кожаные наплечники. Кожаные ремни перекрещивались на её груди, и в промежутках между ними виднелась перламутровая чешуя какого-то огромного зверя. Кожа эта была густо испещрена изображениями и руническими символами. Она выглядела так, словно была одета для битвы. «Пока я не узнаю, что ты задумал».

«И?» — спросил я, потягиваясь.

Она нахмурила брови и поджала губы. «Я обучила десятки молодых воинов, все они были сильными, талантливыми и целеустремлёнными. И всё же любой из них может отвлечься на одну-единственную несущественную мысль, и день тренировок будет потерян. Стоит включить вот это», — она нарисовала пальцем круг вокруг своих плавающих волос, — «и в твой маленький хлюпающий мозг врывается сотня разных конкурирующих мыслей».

Её губы дрогнули, подавив улыбку, и она оттолкнулась от дерева, уверенно подойдя ко мне. «Мой отец рассказывал, что ты тренировал своё тело с Кордри из Тиестеса, когда был ещё мальчиком. Это он научил тебя разбивать свой разум на сотни осколков, для сражения?»

Я сошёл с камня. Песок чуть подался, позволяя подошвам моих сапог погрузиться в себя. «Я думаю, а не тренируюсь».

«И как далеко зашли твои мысли?» — спросила она, остановившись в трёх метрах передо мной.

«Не очень далеко», — признался я, стараясь не встречаться с ней взглядом. Она ждала, что я продолжу. Я заколебался, но в конце концов сказал: «Чувствую себя... беспомощным. Знаю, что мне нужно делать, но вижу лишь препятствия. Сама цель кажется такой далёкой. Я не знаю, что мне делать сейчас».

Она скрестила руки и подняла одну бровь. «Неважно, размышляешь ты или тренируешься, ты делаешь это по одной причине: чтобы быть готовым. Мудрый асура готовится к встрече с неизвестным. Даже побеждая, мы можем столкнуться с неопределённостью. Не концентрируйся на выполнении только одной задачи».

Я удивлённо посмотрел на неё. Эти слова были очень похожи на те, что когда-то в другой жизни произнёс король Грей.

Выражение лица Зелины стало напряженно-сосредоточенным, и она выхватила из внепространственного кольца короткий клинок. «Я бы хотела сразиться с тобой. Возможно, это станет для тебя вызовом и поможет сосредоточиться».

Я переместил правую ногу назад и наколдовал в правой руке эфирный меч. Лезвие было на несколько сантиметров короче, чем обычно, чтобы лучше соответствовать оружию Зелины. «Полагаю, спарринг не повредит...»

Она рванула вперёд, превратившись в размытое пятно цвета морской волны вперемешку с темно-коричневыми проблесками кожаной брони. Я отмахнулся от неё с помощью Шаг Бога, появившись у неё за спиной, и направил острие клинка назад, целясь в её бедро. Её тело крутанулось в воздухе, казалось, не подчиняясь физике, и колено ударило меня по запястью. Кость треснула, и эфирный меч растаял. Я снова активировал Шаг Бога и оказался на плоском камне, держась за моё сломанное запястье.

Медленно повернув голову, она посмотрела на меня, её тело повернулось боком в профиль относительно моего нового положения. «Будь осторожен, применяя эту технику против дракона. Тот, кто достаточно силён в эфирном искусстве, может дать тебе отпор». Её брови поползли вверх, когда я разжал запястье, уже полностью зажившее. «Ты должен постоянно тренироваться в укреплении мышц и костей с помощью эфира, даже когда спишь. Ты теперь асура. Укрепление тела должно быть таким же естественным, как дыхание или биение сердца».

Я вытянул руку перед собой, проявив в руке ещё одно оружие. На этот раз я двинулся первым, поставив одну ногу на край камня, и пошёл на сближение с помощью взрывного шага. На её лице промелькнула предвкушающая ухмылка, и песок подо мной взорвался несколькими струями перегретой воды. Мир закрутился, когда я, двигаясь по эфирным путям, вновь появился над ней. В другой руке замерцало второе оружие, когда я атаковал её сверху, как пикирующий ястреб.

Зелина кувыркнулась вперёд, и я ударился лишь о густой суп из песка и воды, который тут же попытался утянуть меня вниз. Видя перед собой лишь зелёно-коричневое пятно, я снова использовал Шаг Бога, на этот раз создав некоторое расстояние.

В девяти метрах от меня клинок Зелины рассёк воздух над, созданными ею самой, зыбучими песками, где я стоял секунду назад. Затем её рука двинулась дальше, чем это было естественно для удара, и клинок полетел, как стрела. Эфир взорвался в мышцах и суставах моей правой руки, кисти и пальцев, которые сомкнулись вокруг рукояти оружия. Ветер развевал мои волосы, вызванный силой брошенного меча.

Я подбросил оружие в воздух, поймал его за кончик острия и протянул. На лице Зелины отразилась всё та же кривая улыбка, когда она подошла, чтобы забрать его. «Неплохо, архонт. Ты быстр и подвижен. Но мерцание по всему пляжу только приучает тебя к бегу. Тренируйся сражаться».

Её аквамариновая кожа потемнела до тёмно-синего цвета, а сама она начала расширяться, её черты вытягивались и искажались. Доспехи растаяли, и на её коже появились тёмные пластины и толстая чешуя. Её туловище удлинилось, а ноги слились в один хвост. Руки раздулись, стали толстыми и мускулистыми, а из трёхпалых кистей выросли когти.

Прошло лишь мгновение, а она уже возвышалась надо мной, полностью преображённая. Её удлинённая голова, разделённая широкими челюстями с рядами зубов, похожих на кинжалы, повернулась и посмотрела на меня четырьмя горящими голубыми глазами, по два с каждой стороны. В форме левиафана голова Зелины была покрыта зубчатыми пластинами, как будто на ней был шлем. Эти пластины спускались по плечам, как зазубренные лапы, а затем шли вдоль позвоночника. Голая чешуя на брюхе была такого же аквамаринового цвета, как и её человеческая форма.

Я расправил плечи и принял удобную позу, после чего наколдовал эфирный меч, который горел и перемигивался фиолетовым светом. В другой руке появился второй, затем третий, зависший у моего левого плеча. И наконец, четвёртый появился у моего правого бедра. «Пожалуй, теперь я перестану сдерживаться».

Зелина скользнула вперёд, используя несколько щупалец, чтобы тащить себя по песку. Каждое щупальце заканчивалось широкой лопастью в форме листа. Когда она заговорила, её голос разнёсся по пляжу, низкий и свирепый. «Я надеюсь, что так и будет. Мне бы не хотелось, чтобы моя победа была запятнана бесчестием от осознания того, что ты не выложился по полной».

Один из длинных, похожее на щупальце, отростков метнулся ко мне. Я уклонился, и в то же время эфирный клинок переместился, чтобы отразить удар. За ту долю секунды, что потребовалась для удара, подвижное щупальце затвердело, превратившись в костяной гребень. От силы удара мой клинок отбросило в сторону, и песок взметнулся в воздух. Костяное лезвие прочертило борозду в песке на том месте, где я стоял.

Я подтянул летящий клинок к себе и бросился вправо. Ещё одна конечность ударила, вонзившись в землю прямо за моей спиной. Я послал клинок в открытое подбрюшье Зелины, но третья конечность отбила его в сторону.

Несмотря на свои размеры в этой форме, Зелина была невероятно быстра. Её длинные конечности били как хлысты, причём сразу с нескольких сторон. Мне приходилось направлять всё больше нитей своего разветвлённого сознания на то, чтобы отражать её удары и поддерживать свои клинки, так как без моей полной силы клинки не могли выдержать силу её ударов.

Пытаясь воспользоваться её пропорциями, я переместился к ней за спину и нанёс пробный удар по защитному покрытию. Мой клинок оставил слабую царапину на её поверхности, но я едва успел её заметить, как мимо пронеслось большое щупальце. Подлетев вверх, я едва успел уклониться от удара, прежде чем под другим углом на меня обрушилось ещё одно.

Я пролетел под ним как раз в тот момент, когда огромная голова Зелины развернулась, широко разинув пасть.

Эфирные пути втянули меня внутрь и отбросили по другую сторону её все ещё закрывающейся пасти. Эфир сгустился позади меня, а по рукам и ногам побежали аметистовые молнии. Я рванул вперёд, оттолкнувшись от зачарованной стены. Мой, обвитый молниями, кулак ударил её по голове.

Огромная масса Зелины повалилась набок, смяв лесной подлесок и повалив несколько деревьев. Я подождал, пока она выпрямится, желая убедиться, что она не сильно пострадала.

Все её конечности работали слаженно, и она легко снова приняла вертикальное положение. Трудно было сказать, но мне показалось, что она ухмыляется. «Я думала, ты перестанешь сдерживаться?»

Улыбнувшись в ответ, я потянулся к своим доспехам. Чёрная чешуя и белая кость сплелись вокруг меня в нетерпении, знакомые и в то же время чужие. Левиафан сделал выпад, и я бросился вперёд, сверкая клинками.

× × × × ×

Тяжело дыша и обливаясь потом, я опустился на прохладный песок. Неподалёку Зелина зашла в воду по колено, казалось, черпая в ней силы. Она снова обрела гуманоидную форму, но её доспехи сменил облегающий всё тело костюм из чешуи цвета индиго – точно так же, как одежда Сильви менялась в зависимости от её настроения и целей.

Только тогда я осознал, что все моё сознание, даже при активном Королевском Гамбите, было обращено к бою. На короткое время моё внимание было отвлечено от эфирного царства, Судьбы, Эфеота и Кэзесса. Несмотря на физическую усталость, я чувствовал себя морально обновленным.

«Спасибо», — сказал я. Заложив руки за голову и скрестив лодыжки, я уставился в небо, окрашенное в темно-синий цвет с черно-фиолетовыми вкраплениями эфирного царства. «Мне уже лучше».

Зелина кивнула, не глядя на меня. Её взгляд был устремлён на море. «Ты довольно умён, если не теряешься в катакомбах собственного мозга. Этот Королевский Гамбит... ты начал видеть, но понимаешь ли ты его?»

Я задумался. Моя божественная руна угасла, но я все ещё частично использовал Королевский Гамбит. Отчасти для того, чтобы избавиться от сокрушительных последствий использования руны, но также – я должен был признать это хотя бы самому себе – потому что без него я больше не чувствовал себя самим собой. «Я был более сосредоточен. Я использовал множество направлений мысли, но сосредоточился именно на битве. Я вообще не думал обо всём остальном».

«В преображённом состоянии левиафан огромен и имеет множество конечностей. Эти конечности работают не по отдельности, а согласованно. Чтобы плавать, чтобы сражаться. Твоя сила – это инструмент, но, как и у всех инструментов, есть много способов, как правильных, так и неправильных, использовать её».

«Ты довольно проницательна. И прямолинейна, но не груба».

Она фыркнула и закатила глаза. «Ну, мне почти тысяча лет. Это ещё одна вещь, которую тебе не следует упускать из виду: большинство твоих противников в Эфеоте живут дольше, чем существует вся твоя цивилизация».

«Я буду иметь это в виду», — сказал я, хотя вряд ли забуду этот факт. Воспоминания о драконах, уничтожающих цивилизацию за цивилизацией, всегда будут преследовать меня, как и опасность, которую Кэзесс всё ещё представляет для Дикатена и Алакрии.

Встав, я потянулся и посмотрел в ту сторону, откуда пришёл. С ясным сознанием я снова открылся Реджису и Сильви, жаждая поговорить с ними. Мне нужно поговорить. Где вы двое?

‘Где мы?’ Реджис ответил мгновенно. ‘Ну и наглость у этого парня. Исчезает на несколько часов, ни записки, ничего’.

В мыслях Сильви ясно читалось веселье, и она добавила: ‘На пирсе с Веруном. Он рассказывает нам истории о древних героях асур’.

Мы с Зелиной продолжали болтать о наших тренировках, пока шли обратно. Она очень напоминала мне Кордри, хотя он никогда не был так откровенен со мной, как она.

Вскоре показался хвост Мирового Змея. Верун стоял у начала скелетного пирса. Реджис расхаживал взад-вперёд вдоль костей позвоночника, а Сильви стояла по пояс в воде, покачиваясь взад-вперед на волнах, которые постоянно бились о берег. Эфир танцевал и кружился вокруг неё, словно светлячки.

Зелина оторвалась от меня, прежде чем мы достигли остальных. Не прерывая шага, она обратилась ко мне: «Алдир решил, что ты стоишь его жертвы, Артур. Надеюсь, ты докажешь его правоту». Она ушла, скрывшись из виду, войдя в сад Веруна с приливным бассейном, находящийся рядом с домом с жемчужными стенами.

Я краем глаза наблюдал за её уходом, пока подходил к остальным. Эта гордая женщина-воин-левиафан всё ещё оставалась для меня загадкой, как и её мотивы. Она застала меня врасплох своими словами, когда я вернулся после встречи с Агроной, и сегодня она снова удивила меня. Хотя я не совсем понимал, откуда взялось это чувство, я не мог отделаться от мысли, что она каким-то образом играет важную роль в моём успехе в Эфеоте.

«А, лорд Лейвин, Вы вернулись», — приветливо сказал Верун. «Я как раз рассказывал леди Сильви и юному Реджису историю об Аквинасе, Мировом Змее, и его поражении от рук Антиоха из клана Экклея. Захватывающая история, хотя и несколько предостерегающая. Надеюсь, Вы меня извините, но, боюсь, мне нужно поговорить с дочерью, и у меня нет времени пересказывать её сейчас. Позже, если хотите».

Старый левиафан почтительно кивнул мне, повторил жест Сильви, подмигнул Реджису и медленно пошёл по пляжу в сторону своего дома. Я смотрел ему вслед, гадая, что же предостерегающего было в поражении Аквинаса.

«Не знаю», — сказал Реджис, когда он ушёл. «Я как бы отключился, всего на секунду».

Сильви молчала, нахмурившись. Её мысли были неспокойны.

«В чём дело?» — спросил я, двигаясь к тому месту, где из песка выступали ребра и позвоночник скелета. Я поставил одну ногу на высокую точку изогнутого ребра.

«Здесь... так шумно». Она уставилась в воду, словно это был проекционный кристалл Алакрии. Немного поколебавшись, она отвела взгляд, чтобы сфокусироваться на мне. «Как будто... что-то происходит... что-то большое, но это находится за гранью моего зрения, поэтому я не могу разобрать детали».

Я снял сапоги, стараясь не набить их песком, и перешагнул через ребра, чтобы оказаться на одном уровне с Сильви. Я опустился, чтобы дать ногам пропитаться водой. «Это твоя сила? Может... другое видение?»

Она покачала головой, но неуверенно прикусила губу. «Это не похоже на видение».

Я прикусил язык, желая рассказать о своих размышлениях, но Сильви была на редкость задумчива, очевидно, ей требовалось всё моё внимание.

Связавшись с Реджисом и с ней, я почувствовал, как меня тянет в разные стороны от их эмоций. Реджис был спокоен, наслаждался своим пребыванием в Экклезии и не спешил двигаться дальше. Сильви же находилась в эпицентре урагана опасений и размышлений. Разбираясь в этих мыслях, я вспомнил, каково это — находиться под действием Королевского Гамбита, только у неё был всего один поток мыслей, который вмещал все это.

Она почувствовала моё внимание касательно её слов. «Я чувствую его там, в океане». Последовала небольшая пауза, затем она уточнила: «Судьбу. Этот океан, связь с эфирным царством... как будто Судьба стоит у меня за спиной и дышит мне в затылок».

«Жутко», — сказал Реджис, ложась рядом со мной.

«Оно наблюдает, я уверена в этом», — продолжила она, наконец повернувшись ко мне. «Я пыталась снова уловить что-то из того, что было у нас в ключевом камне. Там эта сила — искусство Эвум — ощущалась как надо. Здесь же она всё ещё далека, её трудно ухватить». Её взгляд вернулся к воде. «Я чувствую, что Судьба — или что-то, во всяком случае, — просто находится там, тянется ко мне. Оно хочет, чтобы я поняла».

«Судьба?» — уточнил я.

«Да... или нет?» Она пожала плечами, её светлые волосы рассыпались по плечам. «Что-то. Как ты думаешь...» Она запнулась.

Её мысли просачивались сквозь нашу связь, лишь частично сформировавшись. «Реликтовые Гробницы. Присутствие, которое спасло тебя?» — спросил я, пытаясь уследить за ней. «Ты думаешь, это могла быть Судьба?»

«Я не знаю».

Мы посидели в тишине минуту или две. Солнце над головой приятно покалывало голую кожу моих рук.

«Как мы собираемся это сделать, Артур?» — спросила Сильви.

Я закинул ногу на ногу. Маленькая светящаяся серебристая рыбка подплыла к моим пальцам, секунду покачалась вокруг, а затем исчезла в глубине. «По одному шагу за раз», — ответил я, и наша общая связь подтвердила, что она действительно спрашивала. «Нужно многое сделать, прежде чем оба мира будут готовы. Во-первых, нам нужно укрепить своё положение в других кланах. Мы не сможем сделать это без союзников. Завтра Верун отправится с нами в Пернатое Гнездо, где обитает клан Авигнис».

«Завтра? Так ты решил? Ты точно откажешь Кэзессу?» — глаза Сильви немигающим взглядом впились в мои.

Я выдержал её взгляд. Она слышала мои мысли, поэтому просила лишь произнести их вслух. «Мы не можем уступить Кэзессу в этом. Его доводы ничтожны. Это скорее лишение меня ценного ресурса, чем желание поквитаться с Агроной. Оживление его не принесёт ничего хорошего, даже если жемчужина сработает».

«Хорошо», — злобно сказала Сильви. «Его больше нет. Он несущественен. Это настоящая справедливость для Агроны. Вычеркнуть его имя из истории – куда более достойное наказание, чем в последний раз очернить его позором на весь Эфеот».

«Когда это будет сделано, нам нужен метод, чтобы начать учить людей», — продолжил я. «Мы не можем предполагать, что другие смогут создать эфирное ядро, но заклинательные формы позволили джиннам работать как с эфиром, так и с маной. Реликтовые Гробницы – это ключ».

Реджис поднял подбородок от лап, его волчьи брови приподнялись, когда он прочитал мои намерения.

«Реликтовые Гробницы не могут оставаться в пустоте. Они будут уничтожены либо растущим давлением, либо разрушением пустоты, как Эфеот. Мы должны перенести их в физический мир».

Сильви согласно кивнула. Её руки продолжали играть на вершине постоянно поднимающейся и опускающейся воды. «Тогда люди смогут изучать их как следует, а не просто сражаться с монстрами внутри них. Без эфирного царства, из которого можно черпать энергию, монстры могут даже перестать формироваться».

«Разве это не испортит всю их суть?» — спросил Реджис, глядя между нами. «Каждая зона – это как глава в эфирной энциклопедии, верно? Возможно, потеря доступа ко всему этому эфиру будет похожа на то, как страницы в книге становятся старыми и ломкими. Разваливаются на части и всё такое».

«Мы должны найти способ», — ответил я. «Может, остатки Джинна в крепости Агроны помогут. Джи-э, Тесс так её звала». Я решил, что в следующий раз, когда мы покинем Эфеот, нужно будет наведаться в Тэгрин Келум. Кроме того, это даст время навестить Серис и Каэру.

«Если, конечно, дедушка Кэззи позволит всему этому случиться», — сказал Реджис. «Он — настоящая палка в колёсах нашего коллектива».

«Не называй его так», — сказала Сильви, брызгая на Реджиса водой.

Реджис тряхнул своей пылающей гривой, его язык задёргался.

Я смотрел в воду, и жар поднимался по моей шее, а румянец переходил на щёки. «Кэзесс не повторит своих прошлых преступлений».

Мысли Сильви метались туда-сюда между Кэзессом, Майр, Агроной и Сильвией. Её семья, какой бы она ни была.

«Спасибо тебе, Сильв. За то, что сделала это. За то, что... была рядом со мной». Я не мог притворяться, что понимаю, каково ей. Я сражался за свою семью, но её отец и дед были двумя нашими самыми опасными противниками. «Я знаю, что это трудно».

Она откинула волосы и одарила меня яркой улыбкой, её меланхолия улетучилась. «Раз уж вышло так, что именно я притащила тебя в Дикатен, я не могу бросить тебя сейчас». Более серьёзно она добавила: «Я бы не смогла быть где-либо ещё, Артур. Вместе мы изменим этот мир. Сделаем его лучше. Именно так я залечу раны, которые оставила во мне моя семья».

Когда мы оба думали о наших семьях, мне на ум пришла Тессия. Так много тех, кто путешествовал со мной, сражался рядом со мной и поддерживал меня, теперь остались лишь ждать и надеяться в Дикатене и Алакрии. Мне хотелось, чтобы хотя бы она пошла со мной, но я знал, почему она не может, и поддерживал её желание быть со своим народом. После всего, что с ней произошло, она заслуживала того, чтобы получить именно то, чего хотела.

Но я не мог не помечтать, хотя бы немного. Я представлял, как она путешествует со мной по Эфеоту, стоя плечом к плечу с лордами асур. Она тренировалась бы со мной вместо Зелины и с моей помощью снова достигла бы стадии Интеграции. А потом — на моих губах заиграла улыбка — я научу её владеть эфиром как архонта, как королеву* клана Лейвин...

Это была прекрасная мечта.

Но нужно многое сделать, чтобы это стало не просто мечтой.

# Прим. Ред. unger — к слову о королеве, тут может быть много значений: равную по силе, чисто логическое наследование титула (даже если он сам не хочет быть королём, но она же принцесса), равную в полномочиях. В одной из глав, где впервые появляется понятие “архонт”, я указывал на тот факт, что в Древней Греции этот титул был равен славянскому понятию “царь” или “князь”.

Читать главы первее можете в нашем телеграмм канале