Глава 1020: Падение Фалькон Скотта XXXVIII •
После первого раза Санни никогда даже не думал о том, чтобы использовать это смертельное зачарование вновь. Тогда, за мгновение до падения в Низшее Небо, он активировал его от чистого отчаяния.
Авантюра оправдалась, но чуть не стоила ему жизни.
[Где мой глаз?] позволяло носителю маски взглянуть на гобелен судьбы во всём его ужасающем великолепии. Бесконечная, прекрасная вечность извилистых нитей сковывала всё сущее, нескончаемо простираясь во все стороны, а также в прошлое, настоящее и будущее. Она связывала всех и вся, словно немыслимая, непостижимая паутина.
Возможно, Ткач и был способен быть свидетелем этого великого гобелена… но простые смертные вроде Санни — нет.
От одного взгляда на судьбу его разум едва не рухнул. Если бы его сущность не иссякла после этого мгновения, он бы, несомненно, погиб, а его голова взорвалась бы самым жестоким образом. К счастью, он легко отделался, испытав лишь невообразимую боль и чистую агонию, воспоминания о которых до сих пор заставляли его вздрагивать.
…Ужас был бы очень рад попробовать сделать то же самое.
Когда последние остатки сущности Санни исчезали, вызывая у него болезненную обратную реакцию, перед глазами возникло немыслимое зрелище великого гобелена судьбы, наложенного на весь мир. Это было так же потрясающе, захватывающе и совершенно ошеломляюще, как он помнил… однако, как ни странно, в этот раз Санни увидел эти прекрасные нити по-другому.
Теперь они казались ему не чем иным, как цепями.
Правда, он не стал задерживаться, пытаясь что-то рассмотреть, а лишь мельком взглянул на космический гобелен. Готовясь к тому, что должно было произойти, Санни применил небольшой, но довольно хитрый трюк.
Его сознание всё ещё разрывалось между реальностью и иллюзией бескрайних просторов струящегося белого шелка, который Ужас создал, чтобы загипнотизировать свою жертву. Поэтому Санни сделал себя слепым к реальному миру, полностью сосредоточившись на иллюзорном царстве чистой белизны.
Именно поэтому Ужас, практически укравший его тело и теперь смотревший наего глазами, был единственным, кто вглядывался в томительную бесконечность.
Санни почувствовал, как белый шелк, окутывающий его, затрепетал, словно бледный цветок бьющийся в конвульсиях.
Несмотря на то, что его голова была полна раскалывающейся боли из-за этого короткого взгляда на Нити Судьбы, его слабая улыбка наконец-то превратилась в настоящую ухмылку.
«…Смотри в оба, мерзавец!»
Через долю секунды его сущность иссякла, и смертельное зачарование деактивировалось. Гобелен судьбы исчез, и Санни вдруг обнаружил, что освободился от чужеродного присутствия, пожирающего его разум… вернее, оно всё ещё было там, но теперь оглушенное и корчащееся от боли.
Физические путы из белого шелка, окутывавшие его тело, тоже немного ослабли.
Не теряя ни единого мгновения, Санни воспользовался этой слабиной, чтобы вытянуть руку вперед. Острие Греха Утешения пронзило стену тканевой тюрьмы, а затем двинулось вверх, прорезая в ней вертикальную полосу.
Через секунду он рассёк белый лепесток и вынырнул в темную воду, невероятно счастливый снова оказаться в гнетущих объятиях темного океана.
Санни поспешно изучил окружающую обстановку, понимая, что у него не так много времени.
Созерцание гобелена судьбы не убило его, когда он был Пробужденным Монстром, поэтому он сомневался, что это убьет Испорченного Ужаса — если конечно именно такой Ранг и Класс были у ужасного цветка из шелка. В любом случае, существо, скорее всего, не останется оглушенным слишком надолго.
В данный момент бледный цветок, казалось, был охвачен припадком, его лепестки бились в гротескных конвульсиях. Изящная гармония их жутко красивого танца была нарушена, вместо неё появились хаотичные и нервные движения, лишенные всякой логики.
Глядя на агонию, пожирающую мерзкое создание, Санни ещё больше убедился, что судьба — это нечто такое, что дано видеть только богам… а может быть, и вообще никому. Если даже Испорченная мерзость, обладающая огромной и страшной силой, превратилась в судорожно бьющееся месиво, то какая надежда у простых людей выдержать зрелище вечности?
Не обращая внимания на собственную боль, Санни бросил короткий взгляд на Нейва и Кровавую Волну. Они, казалось, подавали признаки жизни, но ещё даже не пытались освободиться. Скорее всего, Ужас придет в себя раньше них.
Он должен был закончить битву самостоятельно.
Схватившись за рукоять Греха Утешения, Санни рванул вперед. Он боролся со слабостью, которая осталась после того, как истощилась вся его сущность, проталкивая своё тело сквозь воду так быстро, как он только мог.
Проворный Улов превратился в бесполезный кусок сети, его активное зачарование молчало. К счастью, зачарование Жемчужной Эссенции было пассивным, поэтому он мог дышать.
К тому моменту, когда он добрался до белого цветка, его мышцы и легкие уже горели. Прошло всего около десятка секунд, но конвульсии развевающихся лепестков уже ослабли.
Почувствовав холодный ужас, охвативший его сердце, Санни стиснул зубы и нырнул в массу белого шелка.
Его целью была маленькая фигура, спрятанная в центре лепестков.
Плывя между танцующими полотнищами белой ткани, Санни не мог избавиться от ощущения, что в любой момент его снова схватят. Что его разум будет поглощен, а его воля будет заменена чем-то чуждым и мерзким.
Тем не менее, он упорно плыл вперед.
Спустя целую вечность страха он наконец достиг сердцевины бледного цветка.
И там он увидел…
Санни на мгновение замер.
Перед ним находилась фигура, завернутая в белый шелк. Он различил смутные очертания иссушенного человеческого тела невысокого роста. Оно было женственным и маленьким, почти нежным. Плотно прижатое к ткани, оно напоминало лицо… две впадины, где должны были находиться глаза, и ещё больший рот, который, казалось, был открыт в беззвучном, вечном крике.
Внезапно его осенило холодное понимание. Он понял, что то, что он принял за цветок, вовсе не было им… это был просто огромный погребальный саван из белого шелка, рукава и драпировки которого дрейфовали в холодной темной воде.
Санни задержался лишь на долю секунды, а затем схватился за иссохшее тело, оказавшись с ним лицом к лицу, и вонзил свой меч в его сердце.
Странное, горестное чувство на мгновение захлестнуло его.
Затем белая ткань вокруг Санни вдруг взорвалась бешеным движением и вскоре затихла.
В наступившей тишине Заклинание торжественно прошептало ему на ухо:
[Вы убили Испорченного Ужаса…]