Глава 534 — Дребезжание •
Черное копье рухнуло с небес и вонзилось прямо в сердце Аксиль. Оно пронзило ее тело, словно то было сделано из бумаги, и продолжило движение к Ною, пригвоздив их обоих к земле.
Аксиль захрипела. Она вцепилась в древко массивного копья, ее руки изо всех сил пытались его вытащить. По ее коже пробежала линия, идущая от макушки черепа вниз по телу.
Затем она распалась напополам, как спелый фрукт, и рухнула в брызгах на землю по обе стороны от Ноя. Кровь пузырилась из широкой раны в его груди, обтекая наконечник копья, пока оно не исчезло, бесцеремонно сбросив его на землю.
Сознание Ноя помутилось. Боль пронзила его грудь и растеклась по нервам, достигая горла и угрожая поглотить целиком.Он чувствовал, как его душа содрогается, пытаясь освободиться от тела.
Он продержался еще мгновение и заставил себя повернуть голову в сторону. Тело Аксиль больше не восстанавливалось. Ее труп оставался неподвижным. Легкая усмешка тронула уголки губ Ноя.
Затем он умер.
К этому все шло давно. Его смерть была предрешена в тот момент, когда Аксиль отрубила ему руку. Он не собирался бродить вокруг, не имея возможности играть на своей скрипке. Смерть была неизбежна. Это был просто вопрос времени.
Его душа воспарила в воздух над телом, а вокруг горла образовалась полоса темной энергии. Она тянула его, пытаясь затащить в палатку, куда отступили Мокси и Ли. Ной сопротивлялся еще несколько секунд, чтобы убедиться, что Аксиль осталась там же, где он ее оставил, а затем наконец сдался.
Разлом натянул поводок, и он сорвался с места, устремившись навстречу формирующемуся для него новому телу.
***
По Проклятым Равнинам пронеслась рябь энергии. Она была настолько слабой, что ее росчерк был не более чем бликом в великой схеме вещей, знаком души, переходящей из одной жизни в другую.
Эта душа ни в коем случае не была значительной. Она не обладала большой силой и не достигала огромных высот. Это была просто душа демона. Обычного демона по большинству параметров. Большинству – но не всем.
У этой души была одна-единственная аномалия. Не более чем тонкий мазок кистью по нежно-голубой поверхности, след чего-то большего. Вряд ли эта маленькая отметина была чем-то, что в обычной ситуации заслуживало бы внимания.
Но в море голубых душ крошечная черная точка могла бы сравниться с громовым раскатом в тихой долине. Для любого, кто мог наблюдать за происходящим, такая разница была разницей между небом и землей.
И кто-то действительно наблюдал.
Тьма, из которой состоял космос, сдвинулась. Воля протолкнулась сквозь нее, словно каноэ сквозь океан черноты. Массивные длинные пальцы вились, словно облака, проходя сквозь пространство и эфир как одно целое.
Они сомкнулись вокруг души, вылетающей из Проклятых Равнин, и остановили ее путь, прежде чем она успела достичь очереди. Сияющий голубой свет, исходящий от души, исчез. Рука обвилась вокруг души, окутывая ее целиком.
Затем, медленно, пальцы снова разжались. Черные полосы окутали голубую душу целиком, словно рыболовная сеть. На душе стали появляться черты. Руки последовали за ногами. Вслед за ними появилось расплывчатое лицо, к которому присоединился завитой рог демона – и, наконец, сознание.
Душа посмотрела на себя, на путы, окутывающие ее форму. Затем она снова подняла лицо, и черты его стали конкретными и определенными. Благоговение охватило душу, когда она устремила взгляд в окружающий ее звездный космос. Затем она рухнула на колени.
«Лорд Сьеван», – выдохнула Аксиль, распростершись ниц по земле. «Я недостойна вашего внимания. Я не думала, что мне когда-нибудь будет дарована такая милость – лицезреть ваше могущество, пока я жива».
«Это не так», – ответил холодный, как зимняя буря, голос.
Аксиль заколебалась. «Не так?»
«Подними голову, Аксиль».
Он знает мое имя?
Она приподнялась ровно настолько, чтобы увидеть перед собой облачную черную поверхность. Клочья тьмы поднялись из ладони массивной руки, приняв форму довольно просто выглядящего мужчины. Он был одет в серый костюм и имел бледный цвет лица.
Губы мужчины были тонкими и почти полностью лишенными цвета. Если он и был демоном, то рогов у него не было. Только копна пыльно-каштановых волос на макушке. Его глаза были единственной деталью, которую можно было назвать странной.
Там, где должна была находиться радужная оболочка, не было ничего, кроме молочно-белого цвета. Глаза мужчины представляли собой две идеально ровные и белые сферы. Взгляд, который должен был бы быть пустым и слепым, но, когда Аксиль встретилась с ним взглядом, это оказалось совсем не так.
«Лорд Сьеван?» спросила Аксиль, замешательство еще сильнее охватило ее. Ее воспоминания были туманны. Спутаны. Чем напряженнее она думала, тем больше все путалось. Она была вызвана. Там была схватка.
Восторг.
Разочарование.
А потом… ничего.
Словно из ее памяти был вырезан кусок воспоминаний, а на их месте осталась зияющая рана.
Аксиль застонала, когда пронзительная головная боль вонзилась в ее череп, будто ледоруб. Она схватилась за череп и заскрипела зубами, стараясь не выказывать лишних эмоций в присутствии Лорда Сьевана – если это вообще был тот, перед кем она находилась.
Нет. Должно быть, так и есть. Эта сила безошибочна. Неважно, какую форму он принял, чтобы встретить меня. Я узнаю эту магию.
«Смятение естественно. Не сопротивляйся ему», – голос Сьевана обрушился на Аксиль, как ледяной весенний дождь.
В поле зрения Аксиль появилась рука. Невзрачная и ухоженная. Меньше, чем ее собственная. Она уставилась на нее, ничего не понимая. Прошла секунда. Никто из них не говорил. Аксиль сглотнула. С каждой секундой боль становилась все сильнее.
Она протянула руку и медленно приняла предложение.
В ее голове забурлила ледяная река. Она окутала боль и в одно мгновение смыла ее, оставив после себя ясность. Полупрозрачные глаза Аксиль расширились. Она снова посмотрела на себя, а затем на невзрачного мужчину, стоящего над ней.
«Я умерла», – осознала Аксиль.
«Так и есть», – сказал Сьеван. Он поднял Аксиль на ноги, и Аксиль обнаружила, что она на самом деле выше его.
Последователи Сьевана никогда не могли ничего другого, кроме как отведать смерть на вкус. Они могли вкусить от нее, почувствовать ее ощущения, когда танцевали, вырываясь из ее хватки, но никогда не могли оказаться в ее власти.
По крайней мере, так она считала.
«Аномалия», – согласился Сьеван. «Ты умерла. И я бы хотел знать, как. Прошло так много времени с тех пор, как я чувствовал, как хоть какая-то часть моей силы покидает этот план, что мне пришлось провести расследование самостоятельно. Я подумал, что, возможно…»
Его голос прервался, и он покачал головой. «Неважно. Отвечай на вопрос, моя последовательница. Как так получилось, что твоя душа была отделена от тела? Такое должно было быть невозможным, за исключением того случая, если бы ты решила, что больше не желаешь служить мне. Может, так и было?»
«Нет!» Аксиль решительно замотала головой. «Я бы никогда не повернулась к вам спиной, Лорд Сьеван. Служение вам привнесло в мою жизнь красоту. Я была свидетельницей столь великих вещей. Такого неописуемого благоговения, что…»
Слова застыли в груди Аксиль. В ее мыслях промелькнуло видение. Воспоминание о черном копье – и полотне, которое тянулось за ним. Произведение искусства, которое уже нельзя было назвать просто прекрасным.
Оно поглотило небо в своей необъятности. В нем было больше штрихов, чем мог постичь ее разум, больше деталей, чем мог изучить смертный, даже если бы он посвятил этому всю свою жизнь.
Совершенство.
Не было другого слова, чтобы описать это. Совершенная смерть, завершенная картина, написанная столь искусной рукой, что она никогда бы не поверила в ее существование, если бы не стала свидетелем этого сама – если бы она сама не присоединилась к мазкам этого полотна.
Паук играл с ней. Он притворялся не более чем простым демоном, но в конце концов исполнил ее желание. Каждый мазок совершенства, заполнившего небо, был связан с ним. Они тянулись из его души, словно щупальца медузы за ней в открытом море.
На глаза Аксиль навернулись слезы. Она присоединилась к красоте вселенной, вступив на величайшее полотно, которое она когда-либо видела. И не могло быть большей чести, чем войти в него под рукой самого Сьевана.
«Это было невероятно», – выдохнула Аксиль, с трудом заставляя себя подбирать слова. «Я явилась свидетельницей красоты, Лорд Сьеван. Это вы подарили мне эту смерть? За мою службу?»
«Твоя смерть произошла не от моей руки», – ответил Сьеван, его голос не изменился. «Она была дарована другим».
«Невероятно», – повторила Аксиль. Ее разум пока не мог подобрать других слов.
«Кому же принадлежала эта необъятная красота?» спросил Сьеван. «Кто смог убить тебя?»
«Паук». Голос Аксиль дрейфовал, пока воспоминания покалывали ее разум. «Тот, кто владеет Руной, которую вы искали. Мне очень жаль. Я не смогла достать ее для вас, Лорд Сьеван. Я слишком отвлеклась. Красота была слишком велика».
«Ошибки и жизнь не могут существовать независимо друг от друга. Судя по всему, тебя превзошли». Впервые голос Лорда Сьевана изменился. Что-то иное прозвучало в его тоне, но эмоции были чужды Аксиль, и она не могла их понять. «И теперь ты стоишь перед выбором».
«Я к вашим услугам, Лорд Сьеван».
Усталый смех эхом отразился от звезд, кружащихся вокруг них. «Ты мертва, Аксиль. Ты никому не служишь. И вот выбор, который ты должна сделать сама. Довольна ли ты своей жизнью и ее завершением? Готова ли ты отправиться в великий загробный мир?»
«Единственное, о чем я сожалею, – это то, что мне не позволено во второй раз лицезреть такую невероятную красоту». На губах Аксиль заиграла мечтательная улыбка. Затем она дрогнула. Ее голова склонилась набок. «Но… что будет дальше? Что ждет меня в загробной жизни?»
Сьеван медленно и протяжно вздохнул, и едва заметная улыбка тронула уголки его губ. «Ожидание ждет. Новое будущее, купленное ценой настоящего. Ты станешь… другой. Возрожденной».
«Возрожденной?» В животе Аксиль зашевелилось беспокойство. «Мои воспоминания?»
«Боюсь, они исчезнут. Как неизбежно исчезает все, что уходит виной».
Беспокойство переросло в страх.
«Я не хочу забывать то, что видела», – сказала Аксиль. «Есть ли другой путь? Путь, свободный от этого? Тот, на котором я сохраню свои знания?»
«Очень редко в жизни бывает только один путь», – сказал Сьеван. Его улыбка стала шире, но до глаз она так и не дошла. «Смерть не так уж и отличается. Что-то меняется, а что-то остается. Но твоя смерть еще не высечена в камне».
«Я сделаю все, что потребуется», – сказала Аксиль. «Я не хочу забывать то, что видела. Я хочу увидеть еще больше. Я никогда не хочу забывать».
«Не все будет так, как было», – предупредил Сьеван. «Ты не вернешься к тому, что оставила. Смерть – это не то, что можно обмануть легко. Она имеет свою цену. Большую цену».
«Для меня?»
Сьеван кивнул.
«Я сделаю это», – сказала Аксиль. «Я буду служить вам до тех пор, пока ваша милость будет со мной».
«Твоя служба мне уже закончилась», – мягко покачал головой Сьеван. «Ты больше не принадлежишь мне. То, что связывало нас, уже стерто. Но ты сделаешь мне последнее одолжение, прежде чем твоя жизнь снова станет твоей».
«Все, что пожелаете».
«Достань мне эту Руну – и узнай больше об этом Пауке, пока ты этим занимаешься», – сказал Сьеван. «И на этот раз я предлагаю попробовать под другим углом. Я не замечу твоей смерти, если она повторится».
Аксиль сглотнула. В тоне Лорда Сьевана явно слышалось предостережение. Она резко кивнула ему. Мысль о том, что она больше не будет служить ему, обожгла ее сердце, как расплавленное железо, но она не стала умолять или спорить с ним. Поступить так означало бы опозорить его имя.
«Я сделаю то, о чем вы просите», – поклялась Аксиль. «Я не подведу вас дважды. Я буду умолять о Руне, если это окажется тем, что от меня потребуется».
Сьеван улыбнулся.
Его тело развеялось в потоках черного дыма.
Облачная рука сомкнулась вокруг Аксиль. Облако рухнуло само в себя, исчезнув и не оставив следа своего ухода. Душа Аксиль так и не попала в Великую Очередь. Ее нежное сияние исчезло вместе с исчезновением массивной руки, украденное, как поцелуй в ночи.
Далеко-далеко, на Проклятых Равнинах, среди улиц шагающего города Трэдона, черный топор, лежащий в луже крови на булыжной мостовой одного из рынков, задребезжал.