Глава 166. Ты – ответ •
В воздухе витал запах смерти. Под ночным небом на вершине ледяной горы больше не осталось ни одного русского.
В командном центре царил хаос, смятение и паника охватила бойцов, оставшихся у подножия горы. Русские громко ругались, но в их головах творилась путаница… Спутниковые снимки подтверждали, что никто не заставлял отряд Мстислава, они добровольно спрыгнули с утеса.
В один момент они стояли на вершине, а в другой – лежали на льду кучей плоти и крови.
Шок и суматоха, царившие в других местах, не нарушили тишину на вершине. Инуиты, казавшиеся одновременно реальными и иллюзорными, смотрели только на Гу Цзюня.
У Шию и Сюэ Ба уже поняли, что переселенцы давно ждали прихода Гу Цзюня. С момента приземления отряда на отдаленный остров они заманивали юношу на вершину.
А может быть, ловушка начала закрываться с получения координат острова?
— Ты злишься, — сказал мужчина средних лет, похожий на предводителя инуитов. Одутловатое лицо было невыразительным, а узкие глаза остекленели от хаоса, как будто говоря Гу Цзюню – ты тоже нервничаешь, — Дитя, не стоит так себя вести.
— Я не нуждаюсь ни в чьих советах… — мрачно проговорил Гу Цзюнь. В его голове проносились мысли о том, как же ему разрушить заклинание?
Он уже использовал заклинание Р’льех, чтобы разрушить иллюзию Чэнь Фана, но теперь… фраза становилась неуместной, ведь инуиты поклонялись Р’льех, именно этот культ стоял за созданным видением.
И на вершине горы они проводили ритуал поклонению Р’льех.
Что произойдет, если он произнесет это заклинание? Неужели ради этого инуиты заманили его?
— Дитя, мы наблюдали, как ты растешь, — сказал инуит, — За последние полгода ты сильно повзрослел.
«Арктический волк» взглянул на Гу Цзюня, и, увидев, что тот остается спокойным, вернул себе хладнокровие. Они застыли на месте, боясь пошевелиться…
— Подобно оперившейся птице, ты покидаешься гнездо, оставив заботу и внимание, чтобы взмыть в небо, — говорил инуит средних лет.
Внезапно тишину пронзил щебет кружащихся птиц. Жуткие крики, похожие на скрежет песка, разорвали барабанные перепонки присутствующих.
— Ты достиг того, о чем мы и не мечтали. Тебя не победила сила внутри тебя. Ты создал себя.
Когда мужчина произносил речь, лица остальных инуитов засветились улыбками, излучая радость, ликование и гордость.
Вдруг за ними смутно проступили человекоподобные тени, одновременно сгущавшиеся и расплывчатые. Как будто это люди в черных одеяниях. Сюэ Ба живо вспомнил, что это похоже на культистов в тумане, с которыми много лет тому назад столкнулся мастер Тун.
Видимо, инуиты, как и культ Р’льех, принадлежат к одной и той же организации.
— Культ Загробной Жизни не имеет достаточно глубокого представления о тебе, и мы также неправильно понимали цель твоего существования, только недавно обретя новое понимание. Мы ошибочно истолковали откровение, дарованное Великим Древним, — спокойно сказал мужчина без тени огорчения на лице, — Какие же мы глупцы.
Собравшись с мыслями и стиснув зубы, Гу Цзюнь глядел на инуитов и черные тени, вызывавшие холод сильнее, чем лед и снег…
Конечно же, культ Р’льех и культ Загробной Жизни – это разные организации, работающие вместе.
Но из речей этого человека становилось ясно, что не все им подвластно. Заблуждение? Думали ли они, что Сын Несчастья поглотит его, а затем сущность будет поглощена культом Загробной Жизни? Или же они предполагали, что Сын Несчастья будет противостоять Загробной Жизни?
Но в итоге не произошло ни того, ни другого: Гу Цзюнь не умер и не потерял себя.
— Дитя, ты пришел в мир, — продолжал инуит, — И это ответ.
— Я пришел сюда только с одной целью, — холодно произнес Гу Цзюнь, — Чтобы избавиться от вас и Кошмарной болезни.
Некоторые из черных теней молча покачали головами. Но инуита это не впечатлило:
— Это не болезнь. Какая болезнь позволит взглянуть на реальный мир? Больные, о которых ты говоришь, – счастливчики. Они выбраны из массы, вырваны из обыденного существования, чтобы через сны увидеть великую тайну.
— Счастливчики? — сердце Гу Цзюня пылало от ярости. В голове промелькнули образы многочисленных пациентов, лица профессора Цинь, брата Цяна и остальных…
— Только через сны наши слабые умы способны соприкоснутся с голосами Великих Древних. В одиночку сложно что-то услышать, но, собрав умы вместе, можно услышать гораздо больше. Дитя, знаешь, что ты пришел в мир благодаря откровению, полученного из сновидения?
Вдруг перед глазами Гу Цзюня промелькнули другие видения, У Шию также атаковало образами. Остальные страдали от головной боли.
Они словно увидели обезумевшие лица детей, которые стремительно превратились в высохшие трупы.
Это похищенные дети!
Несмотря на раскалывающуюся голову Гу Цзюнь прозрел. За девять лет, прошедших с момента исчезновения детей в городе Гуан Тин до его рождения, проект по созданию детей с экстрасенсорным восприятием, возглавляемый Загробной Жизнью и культом Р’льех, не провалился.
Голоса, слышимые детьми во снах, — это поэтапный процесс, в ходе которого собиралась сумбурная и бессмысленная информация Великого Древнего… пока ментальная сила не иссякала, и их не поглощала тьма. Они впадали в бред, сходили с ума и умирали…
Взамен тайные послания были сведены злобными верующими в понятные сведения, из которых они почерпнули способ воспитания Духовного Дитя, пение и призыв для вынашивания плода.
Жизнь Гу Цзюня была обменена на жизни невинных детей.
— Ах… — издал сдавленный крик Гу Цзюнь. — Бессердечные ублюдки…
Они создали Кошмарную болезнь не для заманивания Гу Цзюня на остров, а чтобы собрать больше информации.
Возможно, координаты предназначались для привлечения заболевших в мир снов, где они превратятся в иную силу.
А на существование Гу Цзюня у них другие планы.
Ощутив сильные ментальные колебания Гу Цзюня, У Шию позвала его:
— Соленый Гу, держись…
Но девушку уже засасывало в водоворот безумия.
— Дитя, то, из-за чего ты гневаешься и за что цепляешься, – пустое, — спокойно объяснял мужчина, как пастор, читающий проповедь заблудшему агнцу, — Ты не видишь истины и поэтому не можешь расстаться с иллюзиями. Дитя, почему бы тебе не взглянуть еще раз на свое настоящее «Я»?
Как только мужчина закончил, вся вершина словно закружилась. Все инуиты одновременно запели, и странные звуки быстро перешли к неистовому песнопению.
— Ах!— отряд «Арктический волк» закричал от боли. Одни хватались за головы, другие нажимали на курки оружия. Грохот выстрелов настойчив, но пули никого не поразили. Некоторые, поддавшись ужасу, покатились к обрыву, но их удержали дядя Дань и Сюэ Ба, сохранившие остатки рассудка.
У Шию побледнела, и на ее лице проступили вены, как будто собираясь лопнуть в любой момент.
Глаза у всех выпучились и налились кровью. Только у Лу Сяонин был поврежден левый глаз, как и у одноглазого полярного волка без шкуры.
Гнев в сердце Гу Цзюня достиг своего пика, но в этот момент он понял, что не может пошевелиться. Словно какая-то сила сковала его.
Отряд окутал ореол света – внезапно появившееся в небе северное сияние, окрашенное в жуткий зеленый и диковинный синий. Оно преследовало людей и связывало их, подобно веревкам. Злые верующие запели еще громче, и между двумя рядами тел полярных волков из-под снежного покрывала поднялся гигантский каменный рельеф. Закричали и завыли стаи птиц.
На рельефе были высечены бесчисленные конечности, не поддающиеся описанию. Они переплетались между собой, извиваясь в хаосе и безумии. Помимо ужасающих рисунков были начертаны загадочные письмена на столь древнем языке, что никто не мог их распознать.
— Ph’nglui mglw’nafh Cthulhu R’lyeh wgah’nagl fhtagn!
Инуиты ликовали и кричали. Головная боль усилилась, сердце Гу Цзюня стало сжиматься от боли, как будто что-то нахлынуло на него. Словно он тоже запел…
Внезапно до Гу Цзюня дошел смысл слов. У Шию, Сюэ Ба, дядя Дань, Юй Сяоюн, испытывающие боль, поняли предложение.
[В своей обители в Р’льех мертвый Ктулху спит в ожидании своего часа]
Казалось, они погружались в сон.