Глава 339. Начало преображения •
На бамбуковой дощечке множество имён было зачёркнуто, но одно имя осталось чётким и ясным. Цвет надписи отливал пурпурно-красным, словно когда-то при написании на неё упала кровь, которая теперь засохла.
Пурпурно-Лазурный наследник.
Сюй Цин смотрел на это имя со спокойным выражением лица, казалось, ничто не могло нарушить его безмятежность. Только рука, сжимающая железный прут, едва заметно напряглась. Затем он отвёл взгляд, убрал бамбуковую дощечку и, подняв голову, посмотрел на алое закатное небо. Через некоторое время он тихо обратился к капитану и Янь Янь.
— Мне нужно уединиться для совершенствования.
Янь Янь почувствовала, что Сюй Цин немного подавлен. Услышав его слова, она быстро кивнула.
— Иди, малыш А-Цин. Я здесь, не беспокойся, стремись к третьему дворцу, — капитан, сидевший неподалёку, рассмеялся.
— Старший брат, во время моего уединения может выделяться яд. Не подходите слишком близко. Если… что-то случится, сразу уходите, не обращайте на меня внимания, я сам справлюсь, — предупредил Сюй Цин.
Капитан хотел было похвастаться, но, подумав, быстро отступил. Он уже не раз видел яд Сюй Цина и считал его всё более зловещим.
Янь Янь тоже широко раскрыла глаза и тут же отступила. Ей вспомнились отравленные члены Ночного Голубя в темнице отдела Убийств.
Видя их реакцию, Сюй Цин успокоился. В этот раз он собирался поместить запретную ядовитую пилюлю в свой Небесный Дворец. Он долго планировал это и проанализировал риски, но всё же оставалась некая неизвестность.
Кроме того, он не знал, сколько времени займёт его уединение, поэтому передал управление боевым кораблём капитану и направился к каюте корабля.
Уже почти войдя в каюту, Сюй Цин вдруг вспомнил кое-что и обернулся к капитану.
— Старший брат, кажется, я никогда не видел твой корабль?
Лицо капитана выразило гордость, он ответил надменным тоном: — Я храню его в тайном месте, где он напитывается силой. Скоро будет готов, вот тогда я его заберу, и старик, увидев судно, очень удивится.
Сюй Цин привык к преувеличениям капитана, поэтому кивнул и вошёл в каюту корабля.
Войдя, он закрыл дверь, сел, скрестив ноги, и, сложив пальцы в магическом жесте, активировал защитный массив, полностью изолировав каюту, чтобы энергия не просачивалась наружу. Затем он расставил вокруг несколько артефактов закона.
Закончив с этим, Сюй Цин глубоко вздохнул, открыл пространственную сумку и начал разбирать вещи. Он тщательно проверил все бутылочки и баночки, которые достал из пещеры Ю Цзин, открывая каждую и определяя содержимое, ища предметы, содержащие жизненную силу. Ведь единственное, что могло противостоять запретной ядовитой пилюле — это жизненная энергия.
Закончив отбор, Сюй Цин также проверил и остальные вещи. Когда всё было готово, он закрыл глаза на некоторое время, а затем достал шкатулку желаний.
Глядя на шкатулку желаний, Сюй Цин не стал сразу открывать её. Взмахом руки он достал древнюю нефритовую табличку. Эта табличка находилась в шкатулке желаний вместе с запретной ядовитой пилюлей.
Сейчас Сюй Цин держал её в руке. Остатки яда на ней уже не представляли для него большой угрозы, благодаря выработанной сопротивляемости и восстанавливающей силе фиолетового кристалла. Хотя его правая рука немного почернела, гниения не наблюдалось.
Когда его божественное сознание проникло в табличку, в голове Сюй Цина, словно гром среди ясного неба, снова раздался древний голос:
"Что есть истинный путь? Существуют три тысячи путей, и каждый может привести к святости. Есть ли среди них путь яда? Мир презирает тёмное и злое, презирает ядовитое и зловещее, считая это малым путём, не способным привести к величию. Я тоже так думал, плевал на ядовитые и злые методы… Пока однажды не убил инородца из Божественного Домена. Сила этого культиватора была потрясающей, а его путь — невероятно тёмным и злым. Перед смертью он бросил на меня ядовитый взгляд, из-за которого моё совершенствование начало падать на один большой уровень каждый день. Через десять дней я стал смертным. В мире смертных я прожил шестьдесят лет, полных боли и страданий, потратил бесчисленные небесные материалы и земные сокровища, чтобы выжить, и, наконец, извлёк этот яд из своего тела, превратив его в пилюлю. С тех пор я изучал эту пилюлю, но до самого великого бедствия так и не закончил, оставив потомкам лишь полуготовый продукт. Эта пилюля — яд, и она запретна! Если её получит высокоуровневый культиватор, он не должен использовать её сам, иначе погибнет. Нужно найти низкоуровневого культиватора на стадии Формирования Ядра наказать ему использовать эту пилюлю как основу одного из своих Небесных Дворцов. Так он станет уникальным культиватором яда. Только так можно изменить божественную душу и встать на путь этой запретной пилюли! По моим расчётам, путь запретной пилюли — это путь яда, сотрясающего всё живое, путь запрета, уничтожающего вселенную, путь ужаса и страха, возможно, это непостижимый метод Божественного Домена. А Божественный Домен в конечном счёте станет врагом всех рас!"
В глазах Сюй Цина появилась решимость.
— Поместить эту запретную ядовитую пилюлю из шкатулки желаний в свой Небесный Дворец… Судя по тону этого предшественника, он лишь предполагал, но я не верю, что он не проверял это… И, очевидно, потерпел неудачу. Так что, в любом случае, это большой риск, и неизвестно, к каким изменениям это приведёт, — пробормотал Сюй Цин, но решимость в его глазах не уменьшилась.
— Однако я постоянно адаптировался к этому яду, выработав определённую сопротивляемость, и внедрил в него чёрных жучков, которые могут ненадолго задержать его действие. Хотя я ещё не выработал полной невосприимчивости к нему, я сделал всё возможное и не могу добиться большего. И самое главное, эта запретная ядовитая пилюля почти лишилась духовной энергии, она находится в состоянии угасания, это лишь полуготовая, несовершенная пилюля. Если продолжать ждать, она окончательно увянет и потеряет большую часть своей ценности. Только после слияния с ней появится шанс на её возрождение. Если не сливаться с ней и продолжать ждать, в этом нет смысла. Никто не знает, что будет в будущем, но если действовать по плану, я не достигну своей цели. Я хочу стать сильнее, и для этого нужно рискнуть.
Сюй Цин глубоко вздохнул, ощущая свой третий Небесный Дворец. Он был материализован на девяносто девять процентов и был близок к формированию ядра, после чего мог полностью превратиться из эфемерного в реальный.
— На пути совершенствования нет лёгких путей, всегда приходится идти на огромный риск! — Сюй Цин поднял правую руку и открыл шкатулку желаний. Внутри лежала чёрная ядовитая пилюля. Она стала намного более сморщенной, чем раньше, жизненной силы в ней почти не осталось. Казалось, после первого открытия шкатулки желаний и контакта с внешним миром её угасание ускорилось.
Сюй Цин давно заметил это и знал, что, если так пойдёт и дальше, пилюля окончательно иссякнет и рассеется в мире. А сейчас, когда шкатулка была открыта, и густой ядовитый газ распространился вокруг, Сюй Цин вздрогнул. Несмотря на выработанную сопротивляемость и фиолетовый кристалл, запретная ядовитая пилюля всё равно заставила его тело быстро почернеть. Но Сюй Цин уже не обращал на это внимания, в его глазах горела решимость. Он поднял правую руку и взял запретную ядовитую пилюлю из шкатулки.
В следующий миг его правая рука стала призрачной, окутав пилюлю. Но запретная ядовитая пилюля была настолько сильна, что даже сквозь призрачную руку Сюй Цина были видны чёрные нити, словно даже в таком состоянии рука не могла избежать воздействия яда.
Сюй Цин не обращал на это внимания. Схватив запретную ядовитую пилюлю призрачной рукой, он быстро направил её к своему даньтяню, проникнув в море сознания и коснувшись Небесного Дворца. Сюй Цин много раз делал подобное, но впервые применял это на себе. Это был придуманный им способ. Он считал, что если проглотить пилюлю, его тело не выдержит, а если доставить её в Небесный Дворец призрачной рукой, шансы на успех будут выше.
Не колеблясь, призрачная рука, пронзив плоть Сюй Цина, с усилием устремилась к его морю сознания. В мгновение ока она достигла цели, коснувшись его третьего Небесного Дворца. Этот процесс был невероятно мучительным, усугубляемый воздействием ядовитой пилюли. Тело Сюй Цина содрогалось.
Но он стиснул зубы, не останавливаясь ни на миг. Он прекрасно понимал, что чем быстрее всё закончится, тем лучше. Поэтому, собрав всю свою волю, в тот момент, когда его правая рука коснулась третьего Небесного Дворца, он резко пронзил её насквозь. Внутри третьего Небесного Дворца он разжал ладонь, высвобождая запретную ядовитую пилюлю.
Затем он стремительно отдёрнул руку. Несмотря на скорость, острая боль волной прокатилась по его телу. Сюй Цина тряхнуло, изо рта хлынула кровь. Все внутренние органы были затронуты, отзываясь мучительной режущей болью. Не успел Сюй Цин прийти в себя, как его третий Небесный Дворец забурлил мощной волной.
Ядовитая сила запретной ядовитой пилюли, заключённой внутри, внезапно высвободилась, распространяясь из третьего Небесного Дворца подобно лавине. Она захлестнула море сознания Сюй Цина, затронув его душу и пронизывая всё тело.
Сюй Цин дрожал, его тело начало гнить, море сознания увядать, а душа меркнуть. Яд, содержащийся в запретной ядовитой пилюле, был слишком ужасен и обладал невероятной мощью.
В то же время из каждого кирпичика и каждой плитки третьего Небесного Дворца вырвались тонкие нити, стремительно устремляясь к взрывающейся запретной ядовитой пилюле. Это было слияние, а также преобразование. Любое внешнее ядро, попадая в Небесный Дворец культиватора, немедленно начинало сливаться с ним. В момент завершения слияния, фактически, завершалось и преобразование, превращая его в сокровище жизненной силы.
Изначально третий Небесный Дворец был золотым, но теперь, по мере того как нити впитывались в запретную ядовитую пилюлю, он медленно чернел. Этот процесс был крайне медленным.
Сюй Цин чувствовал, что когда его третий Небесный Дворец полностью почернеет, это будет означать полное слияние с запретной ядовитой пилюлей. И только тогда, благодаря своей связи с третьим Небесным Дворцом, он сможет косвенно контролировать эту запретную ядовитую пилюлю, превратив её в своё сокровище жизненной силы.
Тогда он сможет управлять третьим Небесным Дворцом и вернуть распространившийся по телу яд. Но это долгое слияние станет для Сюй Цина смертельным испытанием. Если он не выдержит до завершения слияния, его ждёт провал, ценой которого станет полное уничтожение тела и души.
Сюй Цин дрожал, невероятно концентрированный яд запретной ядовитой пилюли пронизывал каждую клеточку его тела. Неописуемая, пронзительная боль вырывала из его горла мучительные крики.
Эта боль превосходила все его предыдущие отчаянные битвы, будь то храм на острове мерфолков или колесница с гигантом. Тогда боль шла снаружи внутрь. Поэтому с ней можно было бороться. Но теперь боль шла изнутри наружу.
Однако Сюй Цин уже испытывал подобное. В ту дождливую ночь, когда его сердце разрывалось, а внутренний мир рушился, он пережил самую сильную боль в своей памяти. По сравнению с ней нынешние страдания были ничем.
Поэтому Сюй Цин ненавидел свои крики. Он с покрасневшими глазами стиснул зубы, превращая крики в глухое рычание, вырывающееся сквозь стиснутые зубы. В то же время фиолетовый кристалл в его груди работал на полную мощность, окутывая Сюй Цина фиолетовым светом, помогая ему сопротивляться.
Золотая Ворона, приняв свою истинную форму, извергала пламя на Сюй Цина, укрепляя его тело. Накопленная в море сознания духовная сила также помогала ему справляться с болью. Два других Небесных Дворца, образованные Лампами Жизни, раскрыли свои сияющие навесы, также оказывая поддержку. Наконец, гора Императора Призраков излучила чёрный свет, подавляя яд.
Время шло.
Пурпурно-Лазурный наследник.
Сюй Цин смотрел на это имя со спокойным выражением лица, казалось, ничто не могло нарушить его безмятежность. Только рука, сжимающая железный прут, едва заметно напряглась. Затем он отвёл взгляд, убрал бамбуковую дощечку и, подняв голову, посмотрел на алое закатное небо. Через некоторое время он тихо обратился к капитану и Янь Янь.
— Мне нужно уединиться для совершенствования.
Янь Янь почувствовала, что Сюй Цин немного подавлен. Услышав его слова, она быстро кивнула.
— Иди, малыш А-Цин. Я здесь, не беспокойся, стремись к третьему дворцу, — капитан, сидевший неподалёку, рассмеялся.
— Старший брат, во время моего уединения может выделяться яд. Не подходите слишком близко. Если… что-то случится, сразу уходите, не обращайте на меня внимания, я сам справлюсь, — предупредил Сюй Цин.
Капитан хотел было похвастаться, но, подумав, быстро отступил. Он уже не раз видел яд Сюй Цина и считал его всё более зловещим.
Янь Янь тоже широко раскрыла глаза и тут же отступила. Ей вспомнились отравленные члены Ночного Голубя в темнице отдела Убийств.
Видя их реакцию, Сюй Цин успокоился. В этот раз он собирался поместить запретную ядовитую пилюлю в свой Небесный Дворец. Он долго планировал это и проанализировал риски, но всё же оставалась некая неизвестность.
Кроме того, он не знал, сколько времени займёт его уединение, поэтому передал управление боевым кораблём капитану и направился к каюте корабля.
Уже почти войдя в каюту, Сюй Цин вдруг вспомнил кое-что и обернулся к капитану.
— Старший брат, кажется, я никогда не видел твой корабль?
Лицо капитана выразило гордость, он ответил надменным тоном: — Я храню его в тайном месте, где он напитывается силой. Скоро будет готов, вот тогда я его заберу, и старик, увидев судно, очень удивится.
Сюй Цин привык к преувеличениям капитана, поэтому кивнул и вошёл в каюту корабля.
Войдя, он закрыл дверь, сел, скрестив ноги, и, сложив пальцы в магическом жесте, активировал защитный массив, полностью изолировав каюту, чтобы энергия не просачивалась наружу. Затем он расставил вокруг несколько артефактов закона.
Закончив с этим, Сюй Цин глубоко вздохнул, открыл пространственную сумку и начал разбирать вещи. Он тщательно проверил все бутылочки и баночки, которые достал из пещеры Ю Цзин, открывая каждую и определяя содержимое, ища предметы, содержащие жизненную силу. Ведь единственное, что могло противостоять запретной ядовитой пилюле — это жизненная энергия.
Закончив отбор, Сюй Цин также проверил и остальные вещи. Когда всё было готово, он закрыл глаза на некоторое время, а затем достал шкатулку желаний.
Глядя на шкатулку желаний, Сюй Цин не стал сразу открывать её. Взмахом руки он достал древнюю нефритовую табличку. Эта табличка находилась в шкатулке желаний вместе с запретной ядовитой пилюлей.
Сейчас Сюй Цин держал её в руке. Остатки яда на ней уже не представляли для него большой угрозы, благодаря выработанной сопротивляемости и восстанавливающей силе фиолетового кристалла. Хотя его правая рука немного почернела, гниения не наблюдалось.
Когда его божественное сознание проникло в табличку, в голове Сюй Цина, словно гром среди ясного неба, снова раздался древний голос:
"Что есть истинный путь? Существуют три тысячи путей, и каждый может привести к святости. Есть ли среди них путь яда? Мир презирает тёмное и злое, презирает ядовитое и зловещее, считая это малым путём, не способным привести к величию. Я тоже так думал, плевал на ядовитые и злые методы… Пока однажды не убил инородца из Божественного Домена. Сила этого культиватора была потрясающей, а его путь — невероятно тёмным и злым. Перед смертью он бросил на меня ядовитый взгляд, из-за которого моё совершенствование начало падать на один большой уровень каждый день. Через десять дней я стал смертным. В мире смертных я прожил шестьдесят лет, полных боли и страданий, потратил бесчисленные небесные материалы и земные сокровища, чтобы выжить, и, наконец, извлёк этот яд из своего тела, превратив его в пилюлю. С тех пор я изучал эту пилюлю, но до самого великого бедствия так и не закончил, оставив потомкам лишь полуготовый продукт. Эта пилюля — яд, и она запретна! Если её получит высокоуровневый культиватор, он не должен использовать её сам, иначе погибнет. Нужно найти низкоуровневого культиватора на стадии Формирования Ядра наказать ему использовать эту пилюлю как основу одного из своих Небесных Дворцов. Так он станет уникальным культиватором яда. Только так можно изменить божественную душу и встать на путь этой запретной пилюли! По моим расчётам, путь запретной пилюли — это путь яда, сотрясающего всё живое, путь запрета, уничтожающего вселенную, путь ужаса и страха, возможно, это непостижимый метод Божественного Домена. А Божественный Домен в конечном счёте станет врагом всех рас!"
В глазах Сюй Цина появилась решимость.
— Поместить эту запретную ядовитую пилюлю из шкатулки желаний в свой Небесный Дворец… Судя по тону этого предшественника, он лишь предполагал, но я не верю, что он не проверял это… И, очевидно, потерпел неудачу. Так что, в любом случае, это большой риск, и неизвестно, к каким изменениям это приведёт, — пробормотал Сюй Цин, но решимость в его глазах не уменьшилась.
— Однако я постоянно адаптировался к этому яду, выработав определённую сопротивляемость, и внедрил в него чёрных жучков, которые могут ненадолго задержать его действие. Хотя я ещё не выработал полной невосприимчивости к нему, я сделал всё возможное и не могу добиться большего. И самое главное, эта запретная ядовитая пилюля почти лишилась духовной энергии, она находится в состоянии угасания, это лишь полуготовая, несовершенная пилюля. Если продолжать ждать, она окончательно увянет и потеряет большую часть своей ценности. Только после слияния с ней появится шанс на её возрождение. Если не сливаться с ней и продолжать ждать, в этом нет смысла. Никто не знает, что будет в будущем, но если действовать по плану, я не достигну своей цели. Я хочу стать сильнее, и для этого нужно рискнуть.
Сюй Цин глубоко вздохнул, ощущая свой третий Небесный Дворец. Он был материализован на девяносто девять процентов и был близок к формированию ядра, после чего мог полностью превратиться из эфемерного в реальный.
— На пути совершенствования нет лёгких путей, всегда приходится идти на огромный риск! — Сюй Цин поднял правую руку и открыл шкатулку желаний. Внутри лежала чёрная ядовитая пилюля. Она стала намного более сморщенной, чем раньше, жизненной силы в ней почти не осталось. Казалось, после первого открытия шкатулки желаний и контакта с внешним миром её угасание ускорилось.
Сюй Цин давно заметил это и знал, что, если так пойдёт и дальше, пилюля окончательно иссякнет и рассеется в мире. А сейчас, когда шкатулка была открыта, и густой ядовитый газ распространился вокруг, Сюй Цин вздрогнул. Несмотря на выработанную сопротивляемость и фиолетовый кристалл, запретная ядовитая пилюля всё равно заставила его тело быстро почернеть. Но Сюй Цин уже не обращал на это внимания, в его глазах горела решимость. Он поднял правую руку и взял запретную ядовитую пилюлю из шкатулки.
В следующий миг его правая рука стала призрачной, окутав пилюлю. Но запретная ядовитая пилюля была настолько сильна, что даже сквозь призрачную руку Сюй Цина были видны чёрные нити, словно даже в таком состоянии рука не могла избежать воздействия яда.
Сюй Цин не обращал на это внимания. Схватив запретную ядовитую пилюлю призрачной рукой, он быстро направил её к своему даньтяню, проникнув в море сознания и коснувшись Небесного Дворца. Сюй Цин много раз делал подобное, но впервые применял это на себе. Это был придуманный им способ. Он считал, что если проглотить пилюлю, его тело не выдержит, а если доставить её в Небесный Дворец призрачной рукой, шансы на успех будут выше.
Не колеблясь, призрачная рука, пронзив плоть Сюй Цина, с усилием устремилась к его морю сознания. В мгновение ока она достигла цели, коснувшись его третьего Небесного Дворца. Этот процесс был невероятно мучительным, усугубляемый воздействием ядовитой пилюли. Тело Сюй Цина содрогалось.
Но он стиснул зубы, не останавливаясь ни на миг. Он прекрасно понимал, что чем быстрее всё закончится, тем лучше. Поэтому, собрав всю свою волю, в тот момент, когда его правая рука коснулась третьего Небесного Дворца, он резко пронзил её насквозь. Внутри третьего Небесного Дворца он разжал ладонь, высвобождая запретную ядовитую пилюлю.
Затем он стремительно отдёрнул руку. Несмотря на скорость, острая боль волной прокатилась по его телу. Сюй Цина тряхнуло, изо рта хлынула кровь. Все внутренние органы были затронуты, отзываясь мучительной режущей болью. Не успел Сюй Цин прийти в себя, как его третий Небесный Дворец забурлил мощной волной.
Ядовитая сила запретной ядовитой пилюли, заключённой внутри, внезапно высвободилась, распространяясь из третьего Небесного Дворца подобно лавине. Она захлестнула море сознания Сюй Цина, затронув его душу и пронизывая всё тело.
Сюй Цин дрожал, его тело начало гнить, море сознания увядать, а душа меркнуть. Яд, содержащийся в запретной ядовитой пилюле, был слишком ужасен и обладал невероятной мощью.
В то же время из каждого кирпичика и каждой плитки третьего Небесного Дворца вырвались тонкие нити, стремительно устремляясь к взрывающейся запретной ядовитой пилюле. Это было слияние, а также преобразование. Любое внешнее ядро, попадая в Небесный Дворец культиватора, немедленно начинало сливаться с ним. В момент завершения слияния, фактически, завершалось и преобразование, превращая его в сокровище жизненной силы.
Изначально третий Небесный Дворец был золотым, но теперь, по мере того как нити впитывались в запретную ядовитую пилюлю, он медленно чернел. Этот процесс был крайне медленным.
Сюй Цин чувствовал, что когда его третий Небесный Дворец полностью почернеет, это будет означать полное слияние с запретной ядовитой пилюлей. И только тогда, благодаря своей связи с третьим Небесным Дворцом, он сможет косвенно контролировать эту запретную ядовитую пилюлю, превратив её в своё сокровище жизненной силы.
Тогда он сможет управлять третьим Небесным Дворцом и вернуть распространившийся по телу яд. Но это долгое слияние станет для Сюй Цина смертельным испытанием. Если он не выдержит до завершения слияния, его ждёт провал, ценой которого станет полное уничтожение тела и души.
Сюй Цин дрожал, невероятно концентрированный яд запретной ядовитой пилюли пронизывал каждую клеточку его тела. Неописуемая, пронзительная боль вырывала из его горла мучительные крики.
Эта боль превосходила все его предыдущие отчаянные битвы, будь то храм на острове мерфолков или колесница с гигантом. Тогда боль шла снаружи внутрь. Поэтому с ней можно было бороться. Но теперь боль шла изнутри наружу.
Однако Сюй Цин уже испытывал подобное. В ту дождливую ночь, когда его сердце разрывалось, а внутренний мир рушился, он пережил самую сильную боль в своей памяти. По сравнению с ней нынешние страдания были ничем.
Поэтому Сюй Цин ненавидел свои крики. Он с покрасневшими глазами стиснул зубы, превращая крики в глухое рычание, вырывающееся сквозь стиснутые зубы. В то же время фиолетовый кристалл в его груди работал на полную мощность, окутывая Сюй Цина фиолетовым светом, помогая ему сопротивляться.
Золотая Ворона, приняв свою истинную форму, извергала пламя на Сюй Цина, укрепляя его тело. Накопленная в море сознания духовная сила также помогала ему справляться с болью. Два других Небесных Дворца, образованные Лампами Жизни, раскрыли свои сияющие навесы, также оказывая поддержку. Наконец, гора Императора Призраков излучила чёрный свет, подавляя яд.
Время шло.
Закладка