Глава 2149 - Всё травинка перед сердцем отца •
Божественный Слуга Дунхуан, приняв приказ, поднял руку, и два потока глубокой энергии, сконденсированные как световые радуги, внезапно устремились вниз, прямо на тела Юнь Чэ и Хуа Цайли. Хуа Цинъин инстинктивно подняла руку, чтобы ему помешать, но Хуа Фучэнь мгновенно остановил её. Они оба могли лишь смотреть, как Хуа Цайли связали глубоким светом, словно цепями, и вместе с Юнь Чэ доставили к Великому Божественному Чиновнику. Под властью Императора Бездны и Великого Божественного Чиновника они были бессильны остановить это.
Сильное сопротивление лишь разозлило бы Великого Божественного Чиновника и вызвало бы ещё более ужасающие последствия.
Глубокий свет, связывающий тела Юнь Че и Хуа Цайли, не только жёстко блокировал движения обоих, но и полностью подавлял их глубокую энергию, не позволяя выпустить ни капли силы для сопротивления, и не оставляя возможности бежать.
Слова «Наказание Опустошительным Пожиранием» заставили полулежащего Дяня Цзючжи чуть ли не подпрыгнуть. Он смотрел на Хуа Цайли, связанную глубоким светом перед Великим Божественным Чиновником, и на его лице отражался крайний ужас, словно он сам был тем, кого собирались наказывать.
— Наказание Опустошительным Пожиранием… это Наказание Опустошительным Пожиранием… хорошо… хорошо… это возмездие… ха-ха… ха-ха-ха-ха! — Дянь Саньсы издал радостный смех, но стоило только смеху начаться, как он резко оборвался, потому что он встретился глазами с Дянем Цзючжи. Его взгляд был полон разъедающей сердце боли… и, помимо боли, в нём сквозила лишь ужасающая пустота.
Слова предупреждения и просьбы Дяня Цзючжи внезапно всплыли в душевном море Дяня Саньсы… он больше не мог смеяться и просто остолбенел на месте, словно полностью потеряв душу.
Настроение страха и паники быстро распространилось по толпе… хотя наказание применялось не к ним, но слова «Наказание Опустошительным Пожиранием» всё равно пробудили глубоко укоренённый страх в сердце каждого. Некоторые опытные старшие культиваторы даже неконтролируемо дрожали на протяжении нескольких вдохов.
Тела Юнь Чэ и Хуа Цайли соприкоснулись. Будучи всё также связаны глубоким светом, они посмотрели друг на друга, их взгляды встретились, тысячи слов застыли в глубине их глаз, но они не могли их высказать.
Великий Божественный Чиновник уставился на них, его голос гремел в облаках: — Хуа Цайли из Разрушения Небес, Юнь Чэ из Плетения Снов. Помолвка, дарованная Императором Бездны, изначально была величайшей милостью, но вы двое действительно прелюбодействовали, игнорируя Императорский Приказ как ничего не значащий. Этот поступок ранил Безграничность, и более того, проявил презрение к Императору Бездны и Чистой Земле. Ваша вина непростительна, и вам должно быть назначено Наказание Опустошительным Пожиранием!
— Дунхуан, приведи приговор в исполнение!
— Подождите! Великий Божественный Чиновник, прошу выслушать меня.
Мэн Кунчань уже ни на что не обращал внимания. Несмотря на то, что он был Божественным Владыкой, он бросился вперёд так поспешно, что чуть не потерял равновесие: — Дело Цзяньюаня и Цайли отнюдь не было намеренным нарушением помолвки, дарованной Императором Бездны. В нём много скрытых обстоятельств и беспомощности. Когда Цзяньюань и Цайли познакомились, он даже не знал, что она Божественная Дочь Разрушения Небес, их последующие…
— Божественный Владыка У Мэн, — голос Великого Божественного Чиновника был негромким, но тяжёлая мощь напрямую прервала слова Мэн Кунчаня, — учитывая, что ты всё же Божественный Владыка, я позволю тебе ответить на три вопроса.
Мэн Кунчань не мог сопротивляться, лишь ответил: — Хорошо.
Великий Божественный Чиновник задал первый вопрос: — Есть ли у них тайные романтические отношения?
Губы Мэн Кунчаня задрожали, он изо всех сил пытался упорядочить мысли: — Их чувства зародились в Море Тумана…
— Отвечай на вопрос! — голос Великого Божественного Чиновника резко стал суровым.
— … — Мэн Кунчань тихо вздохнул, и его голос ослаб: — Да.
Великий Божественный Чиновник задал второй вопрос: — Была ли у них физическая близость?
Мэн Кунчань медленно закрыл глаза, его голос снова ослаб: — Да.
Вокруг тут же поднялся шум, и многие взгляды украдкой устремились на ошеломлённого Дяня Цзючжи… кто с насмешкой, кто с жалостью, а кто с тихой, тяжёлой горечью за него.
Великий Божественный Чиновник задал третий вопрос: — Когда ты и Божественный Владыка Хуа Синь узнали об их деле?
Перед Великим Божественным Чиновником попытка скрыть лишь усугубила бы ситуацию, он мог лишь честно ответить: — Три года назад.
— Хм! — Дянь Лохоу усмехнулся, его лицо уже нельзя было описать словами «плохое».
Великий Божественный Чиновник мрачно произнёс: — В таком случае, будучи Божественным Владыкой божественного царства, ты должен понимать, насколько абсурдны слова «скрытые обстоятельства»!
Мэн Кунчань знал, что Великий Божественный Чиновник прав. Какими бы ни были скрытые обстоятельства, они не могут изменить свершившийся факт, и уж тем более оправдать уже совершённые «ошибку» и «вину».
Мэн Кунчань повернулся лицом к Императору Бездны, на его лице была мольба: — Император Бездны, Кунчань знает, что Цзяньюань совершил тяжкий проступок, но… я, как его отец, из-за моментальной оплошности потерял его на целых сто лет. Каждый раз, когда я вспоминал об этом в течении этих ста лет, я испытывал пронзающее сожаление и боль, которые отнимали у меня желание жить.
— И теперь небеса сжалились и вернули его мне… но всего за три года я не смог и на волосок возместить своё бесконечное чувство вины и долга. Как же я смогу пережить боль утраты, если потеряю его снова?
— Даже если Цзяньюань необычайно одарён, в конечном счёте у него тело Божественного Мастера, он просто не способен выдержать Наказание Опустошающим Пожиранием! Применение Наказания Опустошающим Пожиранием к его телу равноценно казни!
Бам!
Он тяжело упал на колени, на его лице застыла жалкая мольба, которой никогда не должно было быть у Божественный Владыки: — Если сын не воспитан, это вина отца. Умоляю Императора Бездны проявить милость, позволить Кунчаню заменить Юань`эра и принять двойное Наказание Опустошающим Пожиранием! Умоляю Императора Бездны проявить милость, Кунчань в этой жизни и в будущих жизнях обязательно будет служить, чтобы отблагодарить милость Императора!
Бам! — Его голова тяжело ударилась о землю, расколов землю Рая на вершине облаков бледными трещинами, по которым растеклась алая кровь. В этот момент он полностью отбросил гордость и достоинство Божественного Владыки. Его тело скрючилось в самой жалкой позе, его гордая голова, покрытая кровью Божественная Владыки, вдавилась в землю и долго не поднималась.
— … — Юнь Чэ медленно вдохнул и закрыл глаза, его слегка сжатые костяшки стали неестественно бледными.
— Божественный Отец… — Мэн Цзяньси тихим и дрожащим голосом позвал его, в его глазах уже появились слёзы… Он никогда не видел, и даже не мог представить, что его великий как небесный пик отец однажды примет такую жалкую позу.
Он шагнул вперёд и с грохотом упал на колени за спиной отца, ударив головой о землю, и с печальным криком воскликнул: — Умоляю Императора Бездны проявить милость.
Хлоп! Хлоп! Хлоп… Непрерывно раздавались звуки падения на колени. Перед ошеломлёнными взглядами всех присутствующих, каждый представитель Божественного Царства Плетения Снов упал на колени, тяжело ударяясь головой.
— Умоляем Императора Бездны проявить милость! — печальные крики были оглушительными и также сильно трогали душу. Различные выражения лиц присутствующих в этот момент стали несколько сложными.
— … — Ярость в глазах Дяня Лохоу на мгновение застыла, но в конце концов он резко отвернулся, тяжело фыркнул и больше не стал смотреть.
— Эх, — Хуа Фучэнь тихо вздохнул. Он не стал, как Мэн Кунчань, просить за Хуа Цайли, даже несмотря на то, что Император Бездны очень любил Хуа Цайли, и даже несмотря на то, что вес Хуа Цинъин в глазах Великого Божественного Чиновника был выше семи Божественных Владык.
Потому что он знал, что Приказ Императора Бездны нельзя нарушать, и уж тем более невозможно было сделать исключение на глазах у всех. Мэн Кунчань не мог не знать этого. А так как У Мэн был Божественным Владыкой с самой сильной душой среди семи Божественных Владык шести царств, его душа, несомненно, была самой стойкой и холодной… но сейчас она рухнула до такой степени.
Неудивительно, но Император Бездны не проронил ни слова, даже не взглянув в его сторону.
Великий Божественный Чиновник, с холодным взглядом и мрачным голосом, произнёс: — Мэн Кунчань, в течение трёх вдохов полностью отступи. Иначе наказание усугубится!
Мэн Кунчань лежал ниц, его тело проявляло болезненную дрожь.
Хуа Фучэнь шагнул вперёд, силой поднял его и с вздохом сказал: — Раз Император Бездны уже отдал приказ, его нельзя изменить. Раз дело дошло до такого, больше нет способов, остаётся лишь… довериться детям. Они не вынесут дальнейших осложнений.
Последняя фраза разбудила Мэн Кунчаня… Ему оставалось лишь подняться и беспомощно сказать: — Все… отступите.
— Старший.
В ушах Мэн Кунчаня прозвучал голос Юнь Чэ. Мэн Кунчань, Мэн Цзяньси… и все из Плетения Снов повернули головы и устремили дрожащие взгляды на Юнь Чэ. Его голос был очень спокоен, ничем не отличаясь от обычного, без дрожи и страха.
— Какими бы ни были «скрытые обстоятельства», в конечном счёте, это нарушение помолвки, дарованной Императором Бездны, это неоспоримая вина. А раз уж это вина, то следует принять это наказание. И я, и Цайли не имеем сожалений или обид.
Он слегка повернул голову, на его лице была обычная дружелюбная улыбка: — Старший, на днях я придумал один очень изящный способ приготовления супа, который может придать блюду очаровательный вид, как во сне, просто ещё не успел приготовить.
— После возвращения я приготовлю его для старшего, уверен, старшему обязательно понравится.
— … — губы Мэн Кунчаня задрожали, затем он рассмеялся, но смех его был полон слёз: — Хорошо… мужчина моего Плетения Снов не должен нарушать обещания.
Юнь Чэ с силой кивнул, затем протянул руку и схватил холодное запястье Хуа Цайли. Хуа Цайли в ответ сжала его ладонь, и её тело придвинулось ещё ближе к нему… больше не обращая внимания на окружающих и на то, где они находятся.
— Цайли, боишься? — тихо спросил Юнь Чэ.
Хуа Цайли кивнула, затем покачала головой: — Только что очень боялась, но когда ты рядом, совсем не страшно… когда думаю, что после сегодняшнего дня мы сможем быть вместе открыто, и больше не нужно будет тревожиться и бояться, становится ещё менее страшно.
В её чистом и прекрасном мире взгляды, слова, оценки других для её чувств к Юнь Чэ не имели ни малейшего значения. Они, словно не замечая никого, прильнули друг к другу, тихо разговаривая… и все присутствующие действительно не ощущали от них ни капли страха.
Вдали пустые глаза Дяня Цзючжи слегка дрогнули, затем на его устах медленно распустилась лёгкая улыбка, и он потерянно пробормотал: — Вот как она выглядит… когда любит…
— Такой она и должна быть…
— Дунхуан, приведи приговор в исполнение!
Великий Божественный Чиновник снова отдал приказ… но снова был прерван голосом. И на этот раз это был Император Бездны.
— Хуан, ты лично приведёшь приговор в исполнение.
Только что поднятая ладонь служителя Дунхуана тут же опустилась, и он без колебаний отступил. Великий Божественный Чиновник не понимал, но не спросил ни слова, он шагнул вперёд, и в момент, когда он поднял руку, на Юнь Чэ и Хуа Цайли обрушилось божественное давление, в бесчисленное количество раз более ужасающее, чем у служителя Дунхуана.
Внезапно подул лёгкий ветерок, принеся элегантный женский голос: — Великий Божественный Чиновник, прошу временно проявить снисхождение.
Этот женский голос действительно заставил Великого Божественного Чиновника, чья суровость граничила с беспощадностью, остановиться. Перед присутствующими предстала женщина в белых одеждах, украшенных редкими осенними цветами, её глаза были как осенняя вода, а кожа белая. Вся она была элегантна и отрешённа, а её возраст было трудно определить. Это была приближённая Божественная Служанка Божественной Чиновницы Линсянь — Сушан.
— Тётя Сушан… — Хуа Цайли инстинктивно тихо прошептала.
— В чём дело? — мрачно спросил Великий Божественный Чиновник.
Божественная Служанка Сушан изящно поклонилась Императору Бездны и Великому Божественному Чиновнику, затем улыбнулась: — Сушан пришла по приказу хозяйки, чтобы испросить у Императора Бездны милость для Юнь Чэ, чтобы отменить или смягчить это наказание.
Эти слова заставили Великого Божественного Чиновника нахмуриться, все присутствующие переглянулись, в глазах было полное изумление. Божественная Чиновница Линсянь… просит за Юнь Чэ?! Самым удивлённым был Мэн Кунчань, но после мгновения удивления, несомненно, его охватила небесная радость.
Он резко поклонился и взволнованно сказал: — Мэн от имени недостойного сына Цзяньюаня благодарит Божественную Чиновницу Линсянь за великую милость.
— Не стоит благодарить, — Сушан элегантно и бесстрастно ответила: — Юнь Чэ оказал милость моей хозяйке, и то, что моя хозяйка воздаёт ему, вполне закономерно.
Мэн Кунчань изо всех сил сдерживал волнение в сердце. Сейчас он уже подумал, что это, должно быть, тот Кристалл Первобытного Пламени! Не ожидал он, что Юнь Чэ так быстро последует его напоминание при прибытии на Чистую Землю, и более того, получит столь удивительный результат.
Великий Божественный Чиновник спросил: — Какую милость?
Четыре Божественных Чиновника знали друг друга, и из них Божественная Чиновница Линсянь была той, кто меньше всех хотела просить Императора Бездны. Чтобы заставить Линсянь так поступить — это определённо должна была быть не обычная милость.
Сушан ненадолго замолчала, затем слегка улыбнулась: — Раз Великий Божественный Чиновник спрашивает, Сушан должна обо всём рассказать.
Её ответ был кратким и прямым — всего три слова: — Кристалл Первобытного Пламени.
Недоумение в глазах Великого Божественного Чиновника мгновенно сменилось пониманием.
В углу Рая на вершине облаков старое тело Повелителя Драконов слегка дёрнулось, в его глазах вспыхнул непонятный другим испуг. За ним Лун Чисинь и Лун Цяньсинь также изменились в лице.
— Кристалл Первобытного Пламени… действительно снова появился в этом мире, — Повелитель Драконов пробормотал, его сердце было полно изумления и смятения.
Лун Чисинь сделал полшага вперёд и понизил голос до минимума: — О сегодняшнем событии обязательно станет известно, и, если это дойдёт до ушей Лун Си… последствия будут непредсказуемыми.
Лун Цяньсинь глубоко нахмурился, затем сказал: — Повелитель Драконов, не беспокойтесь, этот Кристалл Первобытного Пламени принадлежит Божественной Чиновницей Линсянь, Лун Си вряд ли придёт на Чистую Землю, чтобы отобрать его силой. После того как эта новость распространится, это, наоборот, подтвердит, что Кристаллы Первобытного Пламени ещё не исчезли, и она не разочаруется слишком быстро и не покинет клан драконов… таким образом, это будет даже хорошо.
Повелитель Драконов тихо вздохнул и сказал: — Я беспокоюсь, что раз Кристаллы Первобытного Пламени ещё не исчезли, то она действительно сможет найти один… и когда она соберёт все так называемые пять духовных сокровищ, тогда… с её характером, её уход будет сущей мелочью по сравнению с тем, что произойдёт после обнаружения обмана… она станет большой угрозой для нашего клана.
— Повелитель Драконов, не беспокойтесь, — Лун Чисинь нахмурился и мрачно произнёс: — Я буду тайно следить за ней… и гарантирую, что даже если в мире действительно снова появится Кристалл Первобытного Пламени, она никак не сможет его заполучить.
В этот момент снова подул лёгкий ветер, неся весьма ленивый и слабый голос: — Ай-яй-яй, какое совпадение.
Молодой мужчина, ступая по тонким облакам, прибыл, покачиваясь. Его поза была ленивой, голос мягким, он совершенно не соответствовал торжественной атмосфере Рая на вершине облаков, но он, казалось, совсем не замечал этого, неся улыбку на лице. Даже при Императоре Бездны и Великом Божественном Чиновнике он не сдерживал эту крайне неуместную расслабленность. А осмелиться вести себя так перед Императором Бездны на всей Чистой Земле, кроме четырёх Божественных Чиновников, мог лишь один человек. Приближённый Божественный Слуга Божественного Чиновника Люсяо — Юаньин.
— Зачем ты снова здесь? — Великий Божественный Чиновник очень не любил этого человека. — Неужели…
— Великий Божественный Чиновник прав, — Божественный Слуга Юаньин издали поклонился Императору Бездны: — Юаньин пришёл по приказу хозяина, чтобы испросить у Императора Бездны большую милость для Юнь Чэ, умоляя Императора Бездны учесть его юношеское невежество, юношеский пыл, юношескую дерзость, юношеские… э-э, и к тому же учесть, что это первое нарушение, и смягчить наказание.
На этот раз все присутствующие остолбенели. Чем же этот Юнь Чэ заслужил, чтобы за мгновение двое Божественных Чиновников Чистой Земли специально просили за него Императора Бездны?! С древних времён и поныне, даже Божественные Владыки великих божественных царств не имели такой чести.
Волнение в сердце Мэн Кунчаня было уже неописуемым, он снова тяжело поклонился: — Мэн благодарит Божественного Чиновника Люсяо за великую милость.
— Не стоит, не стоит, — Божественный Слуга Юаньин поспешно замахал руками: — Возможность вернуть этому парню долг обрадовала моего старого хозяина.
Эти слова заставили всех присутствующих вытаращить глаза. Кто не знал, что Божественный Чиновник Люсяо был самым независимым и неподкупным человеком на Чистой Земле… нет, пожалуй, во всём мире Бездны. То, что один Кристалл Первобытного Пламени заставил Божественную Чиновницу Линсянь быть в долгу перед Юнь Чэ, ещё куда ни шло, но каким методом он заставил Божественного Чиновника Люсяо быть в долгу перед ним?
Даже Великий Божественный Чиновник заинтересовался и спросил: — А какой долг у Люсяо?
— Это… — Юаньин с обеспокоенным выражением, извиняясь, поклонился: — Хозяин сказал, что дело касается сокровищ неба и земли, и даже если Небесный Царь спросит, нельзя говорить.
— Хм! — Великий Божественный Чиновник отвел взгляд, не желая больше спрашивать.
Приказы Императора Бездны были абсолютны, и шесть великих божественных царств не могли их ослушаться. Но вне божественных царств были исключения, такие как Четыре Божественных Чиновника. Просьбы двух Божественных Чиновников Император Бездны никак не мог проигнорировать.
Он наконец отреагировал, посмотрев на Юнь Чэ. Все взгляды также сосредоточились на Юнь Чэ. Выражение Мэн Кунчаня уже потеряло испуг, мрак в глазах Хуа Фучэня также почти рассеялся, и даже зелёные глаза Хуа Цинъин утратили прежнюю ужасающую холодность.
Император Бездны безразлично произнёс: — Юнь Чэ, раз Линсянь и Люсяо просят за тебя, Я, естественно, не могу этого игнорировать. Что ты можешь сказать?
На лице Юнь Чэ появилась благодарность, и он торжественно сказал: — Юнь Че навсегда сохранит в сердце великую доброту двух Божественных Чиновников. Юнь Чэ осмеливается, воспользовавшись милостью двух старших Божественных Чиновников, попросить у Императора Бездны милость.
— Говори, — глаза Императора Бездны были как пустые бездны, и никто не мог уловить в его зрачках никаких истинных эмоций.
К этому моменту Мэн Кунчань уже тяжело вздохнул с облегчением… Просьба одного Божественного Чиновника, возможно, могла лишь смягчить Наказание Опустошительным Пожиранием для Юнь Чэ, но просьбы двух Божественных Чиновников определённо было достаточно для того, чтобы избавить его от этого наказания.
Но с характером Юнь Чэ он никак не мог бросить Хуа Цайли и спастись один. Поэтому он определённо использует долг двух Божественных Чиновников, чтобы попросить уменьшить… или даже отменить наказание для них обоих. На данный момент не было лучшего результата.
Все также думали, что теперь Юнь Чэ может увести Хуа Цайли, сильно смягчив… или даже полностью исключив её Наказание Опустошительным Пожиранием, которое было равноценно смерти.
Юнь Чэ, держа руку Хуа Цайли, слегка коснулся её ладони, затем медленно отпустил.
Он поднял голову, прямо глядя на Императора Бездны, и медленно, но твёрдо произнёс: — Умоляю Императора Бездны даровать милость, перенести вину Цайли на меня одного.
— Я готов своим телом принять двойное Наказание Опустошительным Пожиранием!
Сильное сопротивление лишь разозлило бы Великого Божественного Чиновника и вызвало бы ещё более ужасающие последствия.
Глубокий свет, связывающий тела Юнь Че и Хуа Цайли, не только жёстко блокировал движения обоих, но и полностью подавлял их глубокую энергию, не позволяя выпустить ни капли силы для сопротивления, и не оставляя возможности бежать.
Слова «Наказание Опустошительным Пожиранием» заставили полулежащего Дяня Цзючжи чуть ли не подпрыгнуть. Он смотрел на Хуа Цайли, связанную глубоким светом перед Великим Божественным Чиновником, и на его лице отражался крайний ужас, словно он сам был тем, кого собирались наказывать.
— Наказание Опустошительным Пожиранием… это Наказание Опустошительным Пожиранием… хорошо… хорошо… это возмездие… ха-ха… ха-ха-ха-ха! — Дянь Саньсы издал радостный смех, но стоило только смеху начаться, как он резко оборвался, потому что он встретился глазами с Дянем Цзючжи. Его взгляд был полон разъедающей сердце боли… и, помимо боли, в нём сквозила лишь ужасающая пустота.
Слова предупреждения и просьбы Дяня Цзючжи внезапно всплыли в душевном море Дяня Саньсы… он больше не мог смеяться и просто остолбенел на месте, словно полностью потеряв душу.
Настроение страха и паники быстро распространилось по толпе… хотя наказание применялось не к ним, но слова «Наказание Опустошительным Пожиранием» всё равно пробудили глубоко укоренённый страх в сердце каждого. Некоторые опытные старшие культиваторы даже неконтролируемо дрожали на протяжении нескольких вдохов.
Тела Юнь Чэ и Хуа Цайли соприкоснулись. Будучи всё также связаны глубоким светом, они посмотрели друг на друга, их взгляды встретились, тысячи слов застыли в глубине их глаз, но они не могли их высказать.
Великий Божественный Чиновник уставился на них, его голос гремел в облаках: — Хуа Цайли из Разрушения Небес, Юнь Чэ из Плетения Снов. Помолвка, дарованная Императором Бездны, изначально была величайшей милостью, но вы двое действительно прелюбодействовали, игнорируя Императорский Приказ как ничего не значащий. Этот поступок ранил Безграничность, и более того, проявил презрение к Императору Бездны и Чистой Земле. Ваша вина непростительна, и вам должно быть назначено Наказание Опустошительным Пожиранием!
— Дунхуан, приведи приговор в исполнение!
— Подождите! Великий Божественный Чиновник, прошу выслушать меня.
Мэн Кунчань уже ни на что не обращал внимания. Несмотря на то, что он был Божественным Владыкой, он бросился вперёд так поспешно, что чуть не потерял равновесие: — Дело Цзяньюаня и Цайли отнюдь не было намеренным нарушением помолвки, дарованной Императором Бездны. В нём много скрытых обстоятельств и беспомощности. Когда Цзяньюань и Цайли познакомились, он даже не знал, что она Божественная Дочь Разрушения Небес, их последующие…
— Божественный Владыка У Мэн, — голос Великого Божественного Чиновника был негромким, но тяжёлая мощь напрямую прервала слова Мэн Кунчаня, — учитывая, что ты всё же Божественный Владыка, я позволю тебе ответить на три вопроса.
Мэн Кунчань не мог сопротивляться, лишь ответил: — Хорошо.
Великий Божественный Чиновник задал первый вопрос: — Есть ли у них тайные романтические отношения?
Губы Мэн Кунчаня задрожали, он изо всех сил пытался упорядочить мысли: — Их чувства зародились в Море Тумана…
— Отвечай на вопрос! — голос Великого Божественного Чиновника резко стал суровым.
— … — Мэн Кунчань тихо вздохнул, и его голос ослаб: — Да.
Великий Божественный Чиновник задал второй вопрос: — Была ли у них физическая близость?
Мэн Кунчань медленно закрыл глаза, его голос снова ослаб: — Да.
Вокруг тут же поднялся шум, и многие взгляды украдкой устремились на ошеломлённого Дяня Цзючжи… кто с насмешкой, кто с жалостью, а кто с тихой, тяжёлой горечью за него.
Великий Божественный Чиновник задал третий вопрос: — Когда ты и Божественный Владыка Хуа Синь узнали об их деле?
Перед Великим Божественным Чиновником попытка скрыть лишь усугубила бы ситуацию, он мог лишь честно ответить: — Три года назад.
— Хм! — Дянь Лохоу усмехнулся, его лицо уже нельзя было описать словами «плохое».
Великий Божественный Чиновник мрачно произнёс: — В таком случае, будучи Божественным Владыкой божественного царства, ты должен понимать, насколько абсурдны слова «скрытые обстоятельства»!
Мэн Кунчань знал, что Великий Божественный Чиновник прав. Какими бы ни были скрытые обстоятельства, они не могут изменить свершившийся факт, и уж тем более оправдать уже совершённые «ошибку» и «вину».
Мэн Кунчань повернулся лицом к Императору Бездны, на его лице была мольба: — Император Бездны, Кунчань знает, что Цзяньюань совершил тяжкий проступок, но… я, как его отец, из-за моментальной оплошности потерял его на целых сто лет. Каждый раз, когда я вспоминал об этом в течении этих ста лет, я испытывал пронзающее сожаление и боль, которые отнимали у меня желание жить.
— И теперь небеса сжалились и вернули его мне… но всего за три года я не смог и на волосок возместить своё бесконечное чувство вины и долга. Как же я смогу пережить боль утраты, если потеряю его снова?
— Даже если Цзяньюань необычайно одарён, в конечном счёте у него тело Божественного Мастера, он просто не способен выдержать Наказание Опустошающим Пожиранием! Применение Наказания Опустошающим Пожиранием к его телу равноценно казни!
Бам!
Он тяжело упал на колени, на его лице застыла жалкая мольба, которой никогда не должно было быть у Божественный Владыки: — Если сын не воспитан, это вина отца. Умоляю Императора Бездны проявить милость, позволить Кунчаню заменить Юань`эра и принять двойное Наказание Опустошающим Пожиранием! Умоляю Императора Бездны проявить милость, Кунчань в этой жизни и в будущих жизнях обязательно будет служить, чтобы отблагодарить милость Императора!
Бам! — Его голова тяжело ударилась о землю, расколов землю Рая на вершине облаков бледными трещинами, по которым растеклась алая кровь. В этот момент он полностью отбросил гордость и достоинство Божественного Владыки. Его тело скрючилось в самой жалкой позе, его гордая голова, покрытая кровью Божественная Владыки, вдавилась в землю и долго не поднималась.
— … — Юнь Чэ медленно вдохнул и закрыл глаза, его слегка сжатые костяшки стали неестественно бледными.
— Божественный Отец… — Мэн Цзяньси тихим и дрожащим голосом позвал его, в его глазах уже появились слёзы… Он никогда не видел, и даже не мог представить, что его великий как небесный пик отец однажды примет такую жалкую позу.
Он шагнул вперёд и с грохотом упал на колени за спиной отца, ударив головой о землю, и с печальным криком воскликнул: — Умоляю Императора Бездны проявить милость.
Хлоп! Хлоп! Хлоп… Непрерывно раздавались звуки падения на колени. Перед ошеломлёнными взглядами всех присутствующих, каждый представитель Божественного Царства Плетения Снов упал на колени, тяжело ударяясь головой.
— Умоляем Императора Бездны проявить милость! — печальные крики были оглушительными и также сильно трогали душу. Различные выражения лиц присутствующих в этот момент стали несколько сложными.
— … — Ярость в глазах Дяня Лохоу на мгновение застыла, но в конце концов он резко отвернулся, тяжело фыркнул и больше не стал смотреть.
— Эх, — Хуа Фучэнь тихо вздохнул. Он не стал, как Мэн Кунчань, просить за Хуа Цайли, даже несмотря на то, что Император Бездны очень любил Хуа Цайли, и даже несмотря на то, что вес Хуа Цинъин в глазах Великого Божественного Чиновника был выше семи Божественных Владык.
Потому что он знал, что Приказ Императора Бездны нельзя нарушать, и уж тем более невозможно было сделать исключение на глазах у всех. Мэн Кунчань не мог не знать этого. А так как У Мэн был Божественным Владыкой с самой сильной душой среди семи Божественных Владык шести царств, его душа, несомненно, была самой стойкой и холодной… но сейчас она рухнула до такой степени.
Неудивительно, но Император Бездны не проронил ни слова, даже не взглянув в его сторону.
Великий Божественный Чиновник, с холодным взглядом и мрачным голосом, произнёс: — Мэн Кунчань, в течение трёх вдохов полностью отступи. Иначе наказание усугубится!
Мэн Кунчань лежал ниц, его тело проявляло болезненную дрожь.
Хуа Фучэнь шагнул вперёд, силой поднял его и с вздохом сказал: — Раз Император Бездны уже отдал приказ, его нельзя изменить. Раз дело дошло до такого, больше нет способов, остаётся лишь… довериться детям. Они не вынесут дальнейших осложнений.
Последняя фраза разбудила Мэн Кунчаня… Ему оставалось лишь подняться и беспомощно сказать: — Все… отступите.
— Старший.
В ушах Мэн Кунчаня прозвучал голос Юнь Чэ. Мэн Кунчань, Мэн Цзяньси… и все из Плетения Снов повернули головы и устремили дрожащие взгляды на Юнь Чэ. Его голос был очень спокоен, ничем не отличаясь от обычного, без дрожи и страха.
— Какими бы ни были «скрытые обстоятельства», в конечном счёте, это нарушение помолвки, дарованной Императором Бездны, это неоспоримая вина. А раз уж это вина, то следует принять это наказание. И я, и Цайли не имеем сожалений или обид.
Он слегка повернул голову, на его лице была обычная дружелюбная улыбка: — Старший, на днях я придумал один очень изящный способ приготовления супа, который может придать блюду очаровательный вид, как во сне, просто ещё не успел приготовить.
— После возвращения я приготовлю его для старшего, уверен, старшему обязательно понравится.
— … — губы Мэн Кунчаня задрожали, затем он рассмеялся, но смех его был полон слёз: — Хорошо… мужчина моего Плетения Снов не должен нарушать обещания.
Юнь Чэ с силой кивнул, затем протянул руку и схватил холодное запястье Хуа Цайли. Хуа Цайли в ответ сжала его ладонь, и её тело придвинулось ещё ближе к нему… больше не обращая внимания на окружающих и на то, где они находятся.
— Цайли, боишься? — тихо спросил Юнь Чэ.
Хуа Цайли кивнула, затем покачала головой: — Только что очень боялась, но когда ты рядом, совсем не страшно… когда думаю, что после сегодняшнего дня мы сможем быть вместе открыто, и больше не нужно будет тревожиться и бояться, становится ещё менее страшно.
В её чистом и прекрасном мире взгляды, слова, оценки других для её чувств к Юнь Чэ не имели ни малейшего значения. Они, словно не замечая никого, прильнули друг к другу, тихо разговаривая… и все присутствующие действительно не ощущали от них ни капли страха.
Вдали пустые глаза Дяня Цзючжи слегка дрогнули, затем на его устах медленно распустилась лёгкая улыбка, и он потерянно пробормотал: — Вот как она выглядит… когда любит…
— Такой она и должна быть…
— Дунхуан, приведи приговор в исполнение!
Великий Божественный Чиновник снова отдал приказ… но снова был прерван голосом. И на этот раз это был Император Бездны.
— Хуан, ты лично приведёшь приговор в исполнение.
Только что поднятая ладонь служителя Дунхуана тут же опустилась, и он без колебаний отступил. Великий Божественный Чиновник не понимал, но не спросил ни слова, он шагнул вперёд, и в момент, когда он поднял руку, на Юнь Чэ и Хуа Цайли обрушилось божественное давление, в бесчисленное количество раз более ужасающее, чем у служителя Дунхуана.
Внезапно подул лёгкий ветерок, принеся элегантный женский голос: — Великий Божественный Чиновник, прошу временно проявить снисхождение.
Этот женский голос действительно заставил Великого Божественного Чиновника, чья суровость граничила с беспощадностью, остановиться. Перед присутствующими предстала женщина в белых одеждах, украшенных редкими осенними цветами, её глаза были как осенняя вода, а кожа белая. Вся она была элегантна и отрешённа, а её возраст было трудно определить. Это была приближённая Божественная Служанка Божественной Чиновницы Линсянь — Сушан.
— Тётя Сушан… — Хуа Цайли инстинктивно тихо прошептала.
— В чём дело? — мрачно спросил Великий Божественный Чиновник.
Божественная Служанка Сушан изящно поклонилась Императору Бездны и Великому Божественному Чиновнику, затем улыбнулась: — Сушан пришла по приказу хозяйки, чтобы испросить у Императора Бездны милость для Юнь Чэ, чтобы отменить или смягчить это наказание.
Эти слова заставили Великого Божественного Чиновника нахмуриться, все присутствующие переглянулись, в глазах было полное изумление. Божественная Чиновница Линсянь… просит за Юнь Чэ?! Самым удивлённым был Мэн Кунчань, но после мгновения удивления, несомненно, его охватила небесная радость.
Он резко поклонился и взволнованно сказал: — Мэн от имени недостойного сына Цзяньюаня благодарит Божественную Чиновницу Линсянь за великую милость.
— Не стоит благодарить, — Сушан элегантно и бесстрастно ответила: — Юнь Чэ оказал милость моей хозяйке, и то, что моя хозяйка воздаёт ему, вполне закономерно.
Мэн Кунчань изо всех сил сдерживал волнение в сердце. Сейчас он уже подумал, что это, должно быть, тот Кристалл Первобытного Пламени! Не ожидал он, что Юнь Чэ так быстро последует его напоминание при прибытии на Чистую Землю, и более того, получит столь удивительный результат.
Великий Божественный Чиновник спросил: — Какую милость?
Четыре Божественных Чиновника знали друг друга, и из них Божественная Чиновница Линсянь была той, кто меньше всех хотела просить Императора Бездны. Чтобы заставить Линсянь так поступить — это определённо должна была быть не обычная милость.
Сушан ненадолго замолчала, затем слегка улыбнулась: — Раз Великий Божественный Чиновник спрашивает, Сушан должна обо всём рассказать.
Её ответ был кратким и прямым — всего три слова: — Кристалл Первобытного Пламени.
Недоумение в глазах Великого Божественного Чиновника мгновенно сменилось пониманием.
В углу Рая на вершине облаков старое тело Повелителя Драконов слегка дёрнулось, в его глазах вспыхнул непонятный другим испуг. За ним Лун Чисинь и Лун Цяньсинь также изменились в лице.
— Кристалл Первобытного Пламени… действительно снова появился в этом мире, — Повелитель Драконов пробормотал, его сердце было полно изумления и смятения.
Лун Чисинь сделал полшага вперёд и понизил голос до минимума: — О сегодняшнем событии обязательно станет известно, и, если это дойдёт до ушей Лун Си… последствия будут непредсказуемыми.
Лун Цяньсинь глубоко нахмурился, затем сказал: — Повелитель Драконов, не беспокойтесь, этот Кристалл Первобытного Пламени принадлежит Божественной Чиновницей Линсянь, Лун Си вряд ли придёт на Чистую Землю, чтобы отобрать его силой. После того как эта новость распространится, это, наоборот, подтвердит, что Кристаллы Первобытного Пламени ещё не исчезли, и она не разочаруется слишком быстро и не покинет клан драконов… таким образом, это будет даже хорошо.
Повелитель Драконов тихо вздохнул и сказал: — Я беспокоюсь, что раз Кристаллы Первобытного Пламени ещё не исчезли, то она действительно сможет найти один… и когда она соберёт все так называемые пять духовных сокровищ, тогда… с её характером, её уход будет сущей мелочью по сравнению с тем, что произойдёт после обнаружения обмана… она станет большой угрозой для нашего клана.
— Повелитель Драконов, не беспокойтесь, — Лун Чисинь нахмурился и мрачно произнёс: — Я буду тайно следить за ней… и гарантирую, что даже если в мире действительно снова появится Кристалл Первобытного Пламени, она никак не сможет его заполучить.
В этот момент снова подул лёгкий ветер, неся весьма ленивый и слабый голос: — Ай-яй-яй, какое совпадение.
Молодой мужчина, ступая по тонким облакам, прибыл, покачиваясь. Его поза была ленивой, голос мягким, он совершенно не соответствовал торжественной атмосфере Рая на вершине облаков, но он, казалось, совсем не замечал этого, неся улыбку на лице. Даже при Императоре Бездны и Великом Божественном Чиновнике он не сдерживал эту крайне неуместную расслабленность. А осмелиться вести себя так перед Императором Бездны на всей Чистой Земле, кроме четырёх Божественных Чиновников, мог лишь один человек. Приближённый Божественный Слуга Божественного Чиновника Люсяо — Юаньин.
— Зачем ты снова здесь? — Великий Божественный Чиновник очень не любил этого человека. — Неужели…
— Великий Божественный Чиновник прав, — Божественный Слуга Юаньин издали поклонился Императору Бездны: — Юаньин пришёл по приказу хозяина, чтобы испросить у Императора Бездны большую милость для Юнь Чэ, умоляя Императора Бездны учесть его юношеское невежество, юношеский пыл, юношескую дерзость, юношеские… э-э, и к тому же учесть, что это первое нарушение, и смягчить наказание.
На этот раз все присутствующие остолбенели. Чем же этот Юнь Чэ заслужил, чтобы за мгновение двое Божественных Чиновников Чистой Земли специально просили за него Императора Бездны?! С древних времён и поныне, даже Божественные Владыки великих божественных царств не имели такой чести.
Волнение в сердце Мэн Кунчаня было уже неописуемым, он снова тяжело поклонился: — Мэн благодарит Божественного Чиновника Люсяо за великую милость.
— Не стоит, не стоит, — Божественный Слуга Юаньин поспешно замахал руками: — Возможность вернуть этому парню долг обрадовала моего старого хозяина.
Эти слова заставили всех присутствующих вытаращить глаза. Кто не знал, что Божественный Чиновник Люсяо был самым независимым и неподкупным человеком на Чистой Земле… нет, пожалуй, во всём мире Бездны. То, что один Кристалл Первобытного Пламени заставил Божественную Чиновницу Линсянь быть в долгу перед Юнь Чэ, ещё куда ни шло, но каким методом он заставил Божественного Чиновника Люсяо быть в долгу перед ним?
Даже Великий Божественный Чиновник заинтересовался и спросил: — А какой долг у Люсяо?
— Это… — Юаньин с обеспокоенным выражением, извиняясь, поклонился: — Хозяин сказал, что дело касается сокровищ неба и земли, и даже если Небесный Царь спросит, нельзя говорить.
— Хм! — Великий Божественный Чиновник отвел взгляд, не желая больше спрашивать.
Приказы Императора Бездны были абсолютны, и шесть великих божественных царств не могли их ослушаться. Но вне божественных царств были исключения, такие как Четыре Божественных Чиновника. Просьбы двух Божественных Чиновников Император Бездны никак не мог проигнорировать.
Он наконец отреагировал, посмотрев на Юнь Чэ. Все взгляды также сосредоточились на Юнь Чэ. Выражение Мэн Кунчаня уже потеряло испуг, мрак в глазах Хуа Фучэня также почти рассеялся, и даже зелёные глаза Хуа Цинъин утратили прежнюю ужасающую холодность.
Император Бездны безразлично произнёс: — Юнь Чэ, раз Линсянь и Люсяо просят за тебя, Я, естественно, не могу этого игнорировать. Что ты можешь сказать?
На лице Юнь Чэ появилась благодарность, и он торжественно сказал: — Юнь Че навсегда сохранит в сердце великую доброту двух Божественных Чиновников. Юнь Чэ осмеливается, воспользовавшись милостью двух старших Божественных Чиновников, попросить у Императора Бездны милость.
— Говори, — глаза Императора Бездны были как пустые бездны, и никто не мог уловить в его зрачках никаких истинных эмоций.
К этому моменту Мэн Кунчань уже тяжело вздохнул с облегчением… Просьба одного Божественного Чиновника, возможно, могла лишь смягчить Наказание Опустошительным Пожиранием для Юнь Чэ, но просьбы двух Божественных Чиновников определённо было достаточно для того, чтобы избавить его от этого наказания.
Но с характером Юнь Чэ он никак не мог бросить Хуа Цайли и спастись один. Поэтому он определённо использует долг двух Божественных Чиновников, чтобы попросить уменьшить… или даже отменить наказание для них обоих. На данный момент не было лучшего результата.
Все также думали, что теперь Юнь Чэ может увести Хуа Цайли, сильно смягчив… или даже полностью исключив её Наказание Опустошительным Пожиранием, которое было равноценно смерти.
Юнь Чэ, держа руку Хуа Цайли, слегка коснулся её ладони, затем медленно отпустил.
Он поднял голову, прямо глядя на Императора Бездны, и медленно, но твёрдо произнёс: — Умоляю Императора Бездны даровать милость, перенести вину Цайли на меня одного.
— Я готов своим телом принять двойное Наказание Опустошительным Пожиранием!
Закладка