Глава 244. Утверждение в жизни •
Одним ударом разрубил три огня!
Такой боевой мощи мог бы достичь любой небесный талант Альянса. В конце концов, разница между тремя и четырьмя огнями слишком велика. Без императорской техники, Лампы Жизни или каких-либо внешних предметов, способных преодолеть разрыв между ступенями, разница между ними огромна, словно пропасть. И скорость, и взрывная сила — всё находится на разных уровнях. Но действия Сюй Цина всё равно вызвали огромную волну в сердцах всех учеников Альянса семи сект, ставших свидетелями этого.
С одной стороны, их восприятие Сюй Цина постепенно менялось: от полного безразличия в начале до сегодняшнего пристального внимания и даже опасения. Это было тесно связано с исчезновением Сыма Жу.
Поэтому действия Сюй Цина в их глазах обрели некий авторитет. Даже если они не хотели этого признавать, в глубине души они понимали, что в схватке с Сюй Цином их поражение неизбежно. Неявно они уже причислили Сюй Цина к числу непревзойдённых мастеров, уступающих лишь святому потомку Юнь.
С другой стороны, увидев этот удар, они испытали сложные чувства по поводу того, как Сюй Цин скрывал свою силу.
Это был Клинок Великого Рассвета.
Хотя этот боевой навык считается императорской техникой только после постижения более семи ударов, никто не мог знать наверняка, действительно ли Сюй Цин владеет только одним ударом. И даже если это так, это всё равно внушало страх.
В конце концов, постижение Клинка Великого Рассвета невозможно усилить внешними силами, всё зависит от собственного понимания. Это правило действовало в любой секте. На континенте Древней Славы были даже секты, специализирующиеся на пути меча, где уровень постижения Клинка Великого Рассвета использовался для оценки способностей человека. Таким образом, в определённой степени Клинок Великого Рассвета можно считать особым критерием для определения небесного таланта. И по этому критерию все в Альянсе семи сект, кроме святого потомка Юнь, потерпели неудачу. Они не раз пытались постичь его, но безуспешно.
Поэтому, увидев, как Клинок Великого Рассвета Сюй Цина обрушился с небес и уничтожил противника с тремя огнями, все они испытали сложные чувства.
Кроме того, как они, так и гости из других сект, увидели в этом ударе ещё одну пугающую черту Сюй Цина — решительность и ум.
Ночной Голубь смог существовать в Семи Кровавых Глазах столько лет, подобно сорнякам, которые сгорали в лесном пожаре, а с наступлением весны вырастали вновь.
И тот факт, что в этот раз они смогли собраться в таком количестве, что отделу Убийств потребовалось почти два месяца, чтобы их уничтожить... естественно, это вызывало вопросы.
И эти вопросы были не из лёгких.
Очевидно, что кто-то из Семи Кровавых Глаз оказывал им определённую защиту. Здесь были замешаны слишком большие интересы, поэтому трудно сказать, сколько людей из Семи Кровавых Глаз тайно участвовало в этом и получало свою долю. Поэтому в отношении Ночного Голубя нужно было соблюдать определённую меру. И мастера из других сект уже давно это поняли. На самом деле, они тоже наблюдали, пытаясь понять, приведёт ли эта операция отдела Убийств по поимке Ночного Голубя к внутреннему хаосу в Семи Кровавых Глазах.
Но действия Сюй Цина были решительными. Он явно понял, кем был тот человек с тремя огнями, но не стал копать глубже.
Вместо этого он чистым и точным ударом уничтожил его, не дав ему даже шанса заговорить. Тело превратилось в фарш, и по нему уже невозможно было определить личность. Этот удар уничтожил не только человека, но и все связи, стоящие за ним, связанные с Ночным Голубем.
Этим ударом он дал понять всем, кто скрывался за кулисами, что отдел Убийств не будет продолжать расследование. В мирное время такие действия были бы неправильными, но в эпоху хаоса это был самый разумный выбор, минимизирующий последствия.
Он уничтожил Ночного Голубя и в то же время оказал услугу, заставив всех скрывающихся признать, что Сюй Цин блестяще справился с этим делом, и у них не будет возможности предъявить ему претензии в будущем.
Даже предок Сюэ Ляньцзы, наблюдая за этим, испытывал всё большее восхищение. Его не волновали грязные дела внутри секты, потому что он глубоко понимал, что во всём есть и светлая, и тёмная сторона. Даже под палящим солнцем есть тень. Многие вещи не чёрно-белые, в них есть оттенки серого. Раньше Сюй Цин смутно это понимал, но, попав в Семь Кровавых Глаз, он увидел слишком много двуличных людей, слишком много тех, чьи мотивы были непостижимы. Это превратило его в губку, стремительно впитывающую знания и опыт, пока он не достиг просветления.
Поэтому после этой битвы имя Сюй Цина глубоко запечатлелось в памяти всех представителей других сект, и страх перед ним усилился. Но они не спешили открыто проявлять свои симпатии или антипатии. Потому что они поняли, что Сюй Цин... обладал не только боевой мощью, но и жестокостью, он не только умел скрывать свою силу, но и был умён.
С таким человеком можно было справиться только молниеносным ударом, в противном случае любая неудачная попытка обернулась бы против нападавшего. Поэтому, если не было непримиримой борьбы за интересы или кровной мести, никто не хотел рисковать и нападать на него. Наоборот, у многих возникало желание завести с ним знакомство. Это была одна из особенностей сложной человеческой природы.
Именно потому, что действия Сюй Цина произвели впечатление как на секту, так и на чужаков, после ночной зачистки отдела Убийств, когда практически все члены Ночного Голубя были пойманы, Сюй Цин получил список.
Запрос в секту подтвердил его догадки. Этот список был бухгалтерской книгой питающих сокровище.
Хотя такие книги часто становились причиной неприятностей, их значение заключалось не только в учёте, но и в том, что они служили инструментом сдерживания. Их также могли оставлять намеренно.
В каком-то смысле это было похоже на запретный дхармический артефакт.
В этой книге, скорее всего, оставленной намеренно, в основном были записаны имена покупателей из Альянса семи сект и количество купленного ими товара. К удивлению Сюй Цина, не все секты совершали покупки. Вторая вершина, то есть долина Духовной Зари, Шестая вершина — секта Небесного Зеркала, Седьмая вершина — секта Таинственной Бездны, и Пятая вершина — павильон Небесной Судьбы, не покупали ничего. Больше всего приобрели секта Парящих Мечей, врата Ловцов Чудовищ и дворец Великого Пути, покровительствующий Четвёртой вершине. Небесные таланты первых двух сект, находившиеся в Семи Кровавых Глазах, уже были заключены в тюрьму. На свободе остался только человек из дворца Великого Пути.
Сюй Цин вспомнил о богатом содержимом пространственного кольца Сыма Лина и очень захотел схватить этого небесного таланта из дворца Великого Пути. Но он не стал действовать опрометчиво и спросил у секты, можно ли его арестовать.
Он редко действовал в открытую, превышая свои полномочия, если только выгода не была огромной. Выгода от поимки этого человека была неизвестна, и это касалось Альянса семи сект, поэтому Сюй Цин решил, что будет надёжнее действовать по приказу, имея за собой мощную поддержку.
Секта дала утвердительный ответ, состоящий из одного слова: «Хватай!»
Увидев ответ секты, Сюй Цин покинул отдел Убийств, и на следующее утро вышел на улицы Семи Кровавых Глаз. Ночная резня отдела Убийств принесла щедрые плоды и подобно урагану пронеслась по окрестностям, заставив всю нечисть в главном городе затаиться.
Правила Семи Кровавых Глаз обеспечивали надёжную защиту простых людей, поэтому действия отдела Убийств никак не повлияли на них, а наоборот, вселили в их сердца чувство безопасности. Сюй Цин дошёл до своей любимой уличной закусочной, где выпил миску горячего супа и съел несколько пирожков. В конце концов, поддавшись на уговоры хозяина, он съел три яйца, вежливо оставил несколько духовных монет и попрощался.
Эта уличная закусочная изначально не пользовалась особой известностью, будучи лишь одной из множества подобных в главном городе. Однако за последний год с лишним многое изменилось, и она стала местом, которое обязательно посещали ночные стражи из отдела Убийств. Благодаря этому её дела пошли в гору. И никто никогда не осмеливался здесь буянить. Причина этого была, конечно же, известна хозяину закусочной. Поэтому сейчас, убирая со стола, он смотрел вслед удаляющемуся Сюй Цину и размышлял. Он помнил, как три года назад Сюй Цин впервые пришёл сюда — с настороженным выражением лица, полным бдительности. Но после того, как выпил глоток супа, на его лице появилось удовлетворение.
«Прошло три года. Этот юноша незаметно вырос и стал важной персоной», — с этими мыслями хозяин закусочной оглядел посетителей, большинство из которых были в крови и с фанатизмом и благоговением смотрели вслед юноше, и покачал головой.
Сюй Цин неспешно шёл по улице. Несмотря на то, что он обладал немалым уровнем культивации и имел большую власть в секте, он по привычке шёл, прижимаясь к теневой стороне. Спустя время, когда рассвет становился всё ярче, а прохожих всё больше, Сюй Цин подошёл к дому. Это была резиденция учеников дворца Великого Пути в Семи Кровавых Глазах.
Всем гостям секты предоставлялось постоянное место жительства. Например, резиденция дворца Великого Пути представляла собой большой двор с двухэтажным зданием. Она была окутана силой формации.
Подойдя к воротам, Сюй Цин ощутил её и спокойно произнёс:
— Прошу секту активировать формацию и подавить это место.
В этот раз Сюй Цин действовал по приказу. Великая формация секты мгновенно активировалась, создав силу подавления, которая с грохотом обрушилась на резиденцию. Все формации дворца Великого Пути в доме были мгновенно подавлены. Изнутри послышались испуганные крики.
Сюй Цин с бесстрастным лицом открыл ворота и увидел, как из дома выбежали десятки людей с разными выражениями лиц. Среди них выделялись трое — двое мужчин и женщина.
Женщина была одета в белое длинное платье, похожее на дворцовое, но без сложных узоров. Только подол был окрашен в красный цвет, а на манжетах вышиты облака. От неё исходил аромат пилюль. Её лицо было спокойным и изящным. В её глазах блестел странный свет. Хотя она и вышла вместе со всеми, её взгляд был самым ясным. В нём не было ни капли паники.
Рядом с ней стоял юноша в жёлтой рубашке. Его внешность была обычной, на лице были веснушки, но глаза были очень яркими. Он не сводил глаз с Сюй Цина.
С другой стороны стоял ещё один юноша. Он был одет в небесную робу с облаками и закатом. Облака и закат на ней были необычными, словно сами двигались и менялись. От неё исходила аура формации. Его лицо было самым бледным, а в глазах читалась явная паника.
Увидев Сюй Цина, он начал дышать чаще.
Позади этой троицы следовали в основном ученики дворца Великого Пути, все они были напряжены. Вдалеке Сюй Цин увидел трёх культиваторов средних лет. Они стояли порознь и молчали, но аура Формирования Ядра исходила от каждого из них.
Сюй Цин оглядел всех и обратился к юноше в небесной робе с облаками и закатом:
— Чжоу Цифань из дворца Великого Пути?
Такой боевой мощи мог бы достичь любой небесный талант Альянса. В конце концов, разница между тремя и четырьмя огнями слишком велика. Без императорской техники, Лампы Жизни или каких-либо внешних предметов, способных преодолеть разрыв между ступенями, разница между ними огромна, словно пропасть. И скорость, и взрывная сила — всё находится на разных уровнях. Но действия Сюй Цина всё равно вызвали огромную волну в сердцах всех учеников Альянса семи сект, ставших свидетелями этого.
С одной стороны, их восприятие Сюй Цина постепенно менялось: от полного безразличия в начале до сегодняшнего пристального внимания и даже опасения. Это было тесно связано с исчезновением Сыма Жу.
Поэтому действия Сюй Цина в их глазах обрели некий авторитет. Даже если они не хотели этого признавать, в глубине души они понимали, что в схватке с Сюй Цином их поражение неизбежно. Неявно они уже причислили Сюй Цина к числу непревзойдённых мастеров, уступающих лишь святому потомку Юнь.
С другой стороны, увидев этот удар, они испытали сложные чувства по поводу того, как Сюй Цин скрывал свою силу.
Это был Клинок Великого Рассвета.
Хотя этот боевой навык считается императорской техникой только после постижения более семи ударов, никто не мог знать наверняка, действительно ли Сюй Цин владеет только одним ударом. И даже если это так, это всё равно внушало страх.
В конце концов, постижение Клинка Великого Рассвета невозможно усилить внешними силами, всё зависит от собственного понимания. Это правило действовало в любой секте. На континенте Древней Славы были даже секты, специализирующиеся на пути меча, где уровень постижения Клинка Великого Рассвета использовался для оценки способностей человека. Таким образом, в определённой степени Клинок Великого Рассвета можно считать особым критерием для определения небесного таланта. И по этому критерию все в Альянсе семи сект, кроме святого потомка Юнь, потерпели неудачу. Они не раз пытались постичь его, но безуспешно.
Поэтому, увидев, как Клинок Великого Рассвета Сюй Цина обрушился с небес и уничтожил противника с тремя огнями, все они испытали сложные чувства.
Кроме того, как они, так и гости из других сект, увидели в этом ударе ещё одну пугающую черту Сюй Цина — решительность и ум.
Ночной Голубь смог существовать в Семи Кровавых Глазах столько лет, подобно сорнякам, которые сгорали в лесном пожаре, а с наступлением весны вырастали вновь.
И тот факт, что в этот раз они смогли собраться в таком количестве, что отделу Убийств потребовалось почти два месяца, чтобы их уничтожить... естественно, это вызывало вопросы.
И эти вопросы были не из лёгких.
Очевидно, что кто-то из Семи Кровавых Глаз оказывал им определённую защиту. Здесь были замешаны слишком большие интересы, поэтому трудно сказать, сколько людей из Семи Кровавых Глаз тайно участвовало в этом и получало свою долю. Поэтому в отношении Ночного Голубя нужно было соблюдать определённую меру. И мастера из других сект уже давно это поняли. На самом деле, они тоже наблюдали, пытаясь понять, приведёт ли эта операция отдела Убийств по поимке Ночного Голубя к внутреннему хаосу в Семи Кровавых Глазах.
Но действия Сюй Цина были решительными. Он явно понял, кем был тот человек с тремя огнями, но не стал копать глубже.
Вместо этого он чистым и точным ударом уничтожил его, не дав ему даже шанса заговорить. Тело превратилось в фарш, и по нему уже невозможно было определить личность. Этот удар уничтожил не только человека, но и все связи, стоящие за ним, связанные с Ночным Голубем.
Этим ударом он дал понять всем, кто скрывался за кулисами, что отдел Убийств не будет продолжать расследование. В мирное время такие действия были бы неправильными, но в эпоху хаоса это был самый разумный выбор, минимизирующий последствия.
Он уничтожил Ночного Голубя и в то же время оказал услугу, заставив всех скрывающихся признать, что Сюй Цин блестяще справился с этим делом, и у них не будет возможности предъявить ему претензии в будущем.
Даже предок Сюэ Ляньцзы, наблюдая за этим, испытывал всё большее восхищение. Его не волновали грязные дела внутри секты, потому что он глубоко понимал, что во всём есть и светлая, и тёмная сторона. Даже под палящим солнцем есть тень. Многие вещи не чёрно-белые, в них есть оттенки серого. Раньше Сюй Цин смутно это понимал, но, попав в Семь Кровавых Глаз, он увидел слишком много двуличных людей, слишком много тех, чьи мотивы были непостижимы. Это превратило его в губку, стремительно впитывающую знания и опыт, пока он не достиг просветления.
Поэтому после этой битвы имя Сюй Цина глубоко запечатлелось в памяти всех представителей других сект, и страх перед ним усилился. Но они не спешили открыто проявлять свои симпатии или антипатии. Потому что они поняли, что Сюй Цин... обладал не только боевой мощью, но и жестокостью, он не только умел скрывать свою силу, но и был умён.
С таким человеком можно было справиться только молниеносным ударом, в противном случае любая неудачная попытка обернулась бы против нападавшего. Поэтому, если не было непримиримой борьбы за интересы или кровной мести, никто не хотел рисковать и нападать на него. Наоборот, у многих возникало желание завести с ним знакомство. Это была одна из особенностей сложной человеческой природы.
Именно потому, что действия Сюй Цина произвели впечатление как на секту, так и на чужаков, после ночной зачистки отдела Убийств, когда практически все члены Ночного Голубя были пойманы, Сюй Цин получил список.
Запрос в секту подтвердил его догадки. Этот список был бухгалтерской книгой питающих сокровище.
В каком-то смысле это было похоже на запретный дхармический артефакт.
В этой книге, скорее всего, оставленной намеренно, в основном были записаны имена покупателей из Альянса семи сект и количество купленного ими товара. К удивлению Сюй Цина, не все секты совершали покупки. Вторая вершина, то есть долина Духовной Зари, Шестая вершина — секта Небесного Зеркала, Седьмая вершина — секта Таинственной Бездны, и Пятая вершина — павильон Небесной Судьбы, не покупали ничего. Больше всего приобрели секта Парящих Мечей, врата Ловцов Чудовищ и дворец Великого Пути, покровительствующий Четвёртой вершине. Небесные таланты первых двух сект, находившиеся в Семи Кровавых Глазах, уже были заключены в тюрьму. На свободе остался только человек из дворца Великого Пути.
Сюй Цин вспомнил о богатом содержимом пространственного кольца Сыма Лина и очень захотел схватить этого небесного таланта из дворца Великого Пути. Но он не стал действовать опрометчиво и спросил у секты, можно ли его арестовать.
Он редко действовал в открытую, превышая свои полномочия, если только выгода не была огромной. Выгода от поимки этого человека была неизвестна, и это касалось Альянса семи сект, поэтому Сюй Цин решил, что будет надёжнее действовать по приказу, имея за собой мощную поддержку.
Секта дала утвердительный ответ, состоящий из одного слова: «Хватай!»
Увидев ответ секты, Сюй Цин покинул отдел Убийств, и на следующее утро вышел на улицы Семи Кровавых Глаз. Ночная резня отдела Убийств принесла щедрые плоды и подобно урагану пронеслась по окрестностям, заставив всю нечисть в главном городе затаиться.
Правила Семи Кровавых Глаз обеспечивали надёжную защиту простых людей, поэтому действия отдела Убийств никак не повлияли на них, а наоборот, вселили в их сердца чувство безопасности. Сюй Цин дошёл до своей любимой уличной закусочной, где выпил миску горячего супа и съел несколько пирожков. В конце концов, поддавшись на уговоры хозяина, он съел три яйца, вежливо оставил несколько духовных монет и попрощался.
Эта уличная закусочная изначально не пользовалась особой известностью, будучи лишь одной из множества подобных в главном городе. Однако за последний год с лишним многое изменилось, и она стала местом, которое обязательно посещали ночные стражи из отдела Убийств. Благодаря этому её дела пошли в гору. И никто никогда не осмеливался здесь буянить. Причина этого была, конечно же, известна хозяину закусочной. Поэтому сейчас, убирая со стола, он смотрел вслед удаляющемуся Сюй Цину и размышлял. Он помнил, как три года назад Сюй Цин впервые пришёл сюда — с настороженным выражением лица, полным бдительности. Но после того, как выпил глоток супа, на его лице появилось удовлетворение.
«Прошло три года. Этот юноша незаметно вырос и стал важной персоной», — с этими мыслями хозяин закусочной оглядел посетителей, большинство из которых были в крови и с фанатизмом и благоговением смотрели вслед юноше, и покачал головой.
Сюй Цин неспешно шёл по улице. Несмотря на то, что он обладал немалым уровнем культивации и имел большую власть в секте, он по привычке шёл, прижимаясь к теневой стороне. Спустя время, когда рассвет становился всё ярче, а прохожих всё больше, Сюй Цин подошёл к дому. Это была резиденция учеников дворца Великого Пути в Семи Кровавых Глазах.
Всем гостям секты предоставлялось постоянное место жительства. Например, резиденция дворца Великого Пути представляла собой большой двор с двухэтажным зданием. Она была окутана силой формации.
Подойдя к воротам, Сюй Цин ощутил её и спокойно произнёс:
— Прошу секту активировать формацию и подавить это место.
В этот раз Сюй Цин действовал по приказу. Великая формация секты мгновенно активировалась, создав силу подавления, которая с грохотом обрушилась на резиденцию. Все формации дворца Великого Пути в доме были мгновенно подавлены. Изнутри послышались испуганные крики.
Сюй Цин с бесстрастным лицом открыл ворота и увидел, как из дома выбежали десятки людей с разными выражениями лиц. Среди них выделялись трое — двое мужчин и женщина.
Женщина была одета в белое длинное платье, похожее на дворцовое, но без сложных узоров. Только подол был окрашен в красный цвет, а на манжетах вышиты облака. От неё исходил аромат пилюль. Её лицо было спокойным и изящным. В её глазах блестел странный свет. Хотя она и вышла вместе со всеми, её взгляд был самым ясным. В нём не было ни капли паники.
Рядом с ней стоял юноша в жёлтой рубашке. Его внешность была обычной, на лице были веснушки, но глаза были очень яркими. Он не сводил глаз с Сюй Цина.
С другой стороны стоял ещё один юноша. Он был одет в небесную робу с облаками и закатом. Облака и закат на ней были необычными, словно сами двигались и менялись. От неё исходила аура формации. Его лицо было самым бледным, а в глазах читалась явная паника.
Увидев Сюй Цина, он начал дышать чаще.
Позади этой троицы следовали в основном ученики дворца Великого Пути, все они были напряжены. Вдалеке Сюй Цин увидел трёх культиваторов средних лет. Они стояли порознь и молчали, но аура Формирования Ядра исходила от каждого из них.
Сюй Цин оглядел всех и обратился к юноше в небесной робе с облаками и закатом:
— Чжоу Цифань из дворца Великого Пути?
Закладка
Комментариев 1