Глава 336. Исповедь главы секты. •
Сюаньцзи слегка улыбнулся, вспоминая былые времена:
— Цяо Ян, тогда я хотя бы выглядел зрелым и уравновешенным, а ты был просто сорванцом.
— Сейчас я бы хотел посмотреть, как ты с соплями на лице пытаешься изображать из себя взрослого, тогда ты сможешь составить мне компанию ещё на сто двадцать лет, — с горькой улыбкой произнёс Хуан Лун Чжэньжэнь, глядя на Сюаньцзи, с которым его связывала более чем столетняя дружба.
Сюаньцзи расхохотался, и в его смехе послышалась необъяснимая печаль:
— Цяо Ян, неужели ты пришёл на Безымянную вершину только для того, чтобы предаваться воспоминаниям?
Хуан Лун Чжэньжэнь на мгновение замолчал, и печаль на его лице исчезла без следа. Его взгляд упал на груду свитков с техниками совершенствования, разбросанных перед Сюаньцзи.
— Ты переживаешь из-за Цинь Хаосюаня? — спросил он.
— Да, — Сюаньцзи слегка приподнял брови. Неужели Хуан Лун Чжэньжэнь примчался на Безымянную вершину только ради Цинь Хаосюаня?
— Отправь Цинь Хаосюаня на вершину Жёлтого Императора для уединённой медитации. На вашей Безымянной вершине слишком слабая концентрация духовной энергии, да и подходящих для его восстановления техник у тебя нет. Как раз рядом с моим Залом Скрытого Дракона есть свободное место для медитации. Там очень спокойно, никто и ничто не будет его беспокоить. Пусть отправляется туда, — равнодушно произнёс Хуан Лун Чжэньжэнь, но его слова заставили Сюаньцзи побледнеть.
Конечно же, Сюаньцзи знал, что такое Зал Скрытого Дракона. Это было место, где совершенствовались все главы секты Тайчу. Зал Скрытого Дракона располагался прямо над источником духовной энергии. Источник духовной энергии — это место с самой высокой концентрацией духовной энергии, созданное самой природой. Оно чрезвычайно полезно для совершенствующихся и сравнимо с некоторыми малыми небесными обителями со слабой духовной энергией. Более того, источники духовной энергии встречаются крайне редко. Часто даже в восьми из десяти крупных горных хребтах не найти ни одного источника. На всю огромную страну Сянлун был только один источник духовной энергии — на вершине Жёлтого Императора.
Сюаньцзи также знал о месте для медитации рядом с Залом Скрытого Дракона. Оно находилось в непосредственной близости от источника духовной энергии Зала Скрытого Дракона, и хотя концентрация духовной энергии там была намного ниже, чем в самом Зале, она всё же была намного выше, чем на Безымянной вершине.
Сюаньцзи понял, что Хуан Лун Чжэньжэнь на этот раз проявил невероятную щедрость.
Если бы его спросили, какое место из сотни мест с высокой концентрацией духовной энергии в секте Тайчу лучше всего подходит для восстановления после травм, то это был бы не Зал Скрытого Дракона, а место для медитации рядом с ним.
Дело в том, что Зал Скрытого Дракона располагался прямо над источником духовной энергии, и концентрация духовной энергии там была настолько высока, что Цинь Хаосюань с его тяжёлыми травмами просто не смог бы её выдержать. Если бы его отправили на восстановление в Зал Скрытого Дракона, то он не только не смог бы вылечиться, но и его и без того повреждённые меридианы и даньтянь пострадали бы ещё больше от переизбытка духовной энергии.
Однако место для медитации рядом с Залом Скрытого Дракона отличалось. Оно находилось под благотворным влиянием источника духовной энергии, и концентрация духовной энергии там была выше, чем в других местах на вершине Жёлтого Императора, но эта энергия была мягкой и нежной. Поглощение духовной энергии в этом месте не только не грозило повреждением меридианов, но и способствовало их восстановлению, а также исцелению даньтяня.
— Цяо Ян... Хуан Лун... Глава секты... ты... — Сюаньцзи с глубоким волнением смотрел на Хуан Лун Чжэньжэня, его морщинистое лицо выражало искреннюю благодарность.
Хуан Лун Чжэньжэнь принял серьёзный вид и официальным тоном произнёс:
— Я надеюсь, он не потратит траву бессмертия Чжи впустую... Потому что это единственное, что мне осталось от Ло Вэй, ты же знаешь.
Не дав Сюаньцзи и слова сказать, Хуан Лун Чжэньжэнь поднялся с кровати и сказал:
— Сюй Пэн, вели перенести Цинь Хаосюаня в моё место для медитации. Пусть этим займётся тот ученик по имени Хуа Лао. А ещё друзья Цинь Хаосюаня... Он пока не может двигаться, но ему всё равно нужно есть, пить и справлять естественные потребности. Пусть они останутся в месте для медитации и ухаживают за ним.
Сюаньцзи с волнением кивнул, не сводя глаз с Хуан Лун Чжэньжэня.
Хуан Лун Чжэньжэнь тоже пристально посмотрел на Сюаньцзи, а затем развернулся и ушёл.
После ухода Хуан Лун Чжэньжэня Сюаньцзи тут же позвал Сина и Лань Янь, а затем приказал ученикам Зала Естественности перенести Цинь Хаосюаня в место для медитации рядом с Залом Скрытого Дракона.
Это место для медитации напоминало кратер вулкана. Дно его было широким, более трёх метров в длину и ширину. Чем выше, тем уже становилось это место, а на самом верху находилось круглое отверстие диаметром всего полтора метра. Через это отверстие можно было видеть смену дня и ночи, звёзды на небе, дождь и ветер, но ни капли дождя, ни атака совершенствующегося не могли проникнуть внутрь через это конусообразное отверстие. Это место не только находилось под защитой главного защитного массива горы, но и было дополнительно защищено отдельным массивом.
После того как Цинь Хаосюаня перенесли в это место, Сюаньцзи серьёзным тоном сказал ему:
— Хорошо восстанавливайся и постарайся как можно скорее вернуться в форму.
***
В тот же день днём Хуан Лун Чжэньжэнь вышел из Зала Скрытого Дракона, посмотрел в сторону места для медитации и направился туда.
По знаку Хуан Лун Чжэньжэня Син и Лань Янь временно вышли наружу.
Лежащий на кровати Цинь Хаосюань посмотрел на Хуан Лун Чжэньжэня, а тот посмотрел на Цинь Хаосюаня.
Некоторое время оба молчали, и в воздухе повисла неловкость.
Наконец, глава секты нарушил молчание. Он сел на стул и, внимательно посмотрев на Цинь Хаосюаня, произнёс:
— На самом деле, ты мне не нравишься.
Раз уж Хуан Лун Чжэньжэнь нарушил молчание, Цинь Хаосюань не собирался молчать в ответ. Он слегка улыбнулся, глядя на Хуан Лун Чжэньжэня скорее как на ровесника, чем на главу секты, и небрежно бросил:
— Ты мне тоже.
— Я тебе не нравлюсь, потому что я не уделял должного внимания Залу Естественности, не заботился о вас, простых учениках? — Хуан Лун Чжэньжэнь самоиронично усмехнулся. — Ты думаешь, что я обращал внимание только на трёх обладателей Фиолетового Семени высшего сорта и двух обладателей Серого Семени?
Цинь Хаосюань прикрыл глаза, пытаясь понять, что стоит за словами главы секты.
— Разве это не так? — спросил он.
— Да, это так! — Хуан Лун Чжэньжэнь не рассердился на неуважительный тон Цинь Хаосюаня. Он задумался, запрокинув голову, а затем сказал:
— Что касается ресурсов для совершенствования, то я действительно уделял больше внимания четырём главным залам и больше заботился о трёх обладателях Фиолетового Семени и двух обладателях Серого Семени.
Цинь Хаосюань промолчал, чувствуя, что глава секты ещё не всё сказал.
— Твой учитель, многие старейшины секты Тайчу, они мои братья и сёстры, включая глав четырёх главных залов. А вы, ученики, будь то обладатели Фиолетового Семени с огромным потенциалом или обладатели Слабого Семени с посредственными способностями, вы все мои дети, — Хуан Лун Чжэньжэнь задумчиво посмотрел в пустоту, а затем перевёл взгляд на Цинь Хаосюаня. — Я тебе не нравлюсь, потому что я несправедлив, так ведь?
Хуан Лун Чжэньжэнь усмехнулся, встал, сделал несколько шагов и задумчиво произнёс:
— Действительно, как глава секты я должен быть справедливым и беспристрастным. Я считаю всех вас, учеников, своими детьми, и я должен делить ресурсы для совершенствования поровну между всеми. На самом деле, я очень хочу этого, но... я не могу.
— Как было бы хорошо, если бы я мог делить ресурсы для совершенствования поровну! — с этими словами Хуан Лун Чжэньжэнь тяжело вздохнул, и в его глазах мелькнула печаль. — К сожалению, у секты Тайчу нет таких богатых запасов. Ради будущего секты, ради её процветания я должен выделять больше ресурсов тем ученикам, у которых больше шансов на успех в совершенствовании. Если разделить две одинаковые порции ресурсов для совершенствования между обладателем Фиолетового Семени высшего сорта и обладателем Слабого Семени, то первый сможет достичь двадцати листьев уровня Семени Бессмертного, а второй не сможет достичь даже двух листьев.
Хуан Лун Чжэньжэнь пристально посмотрел на Цинь Хаосюаня и спросил:
— Если бы ты был на моём месте, ты бы делил ресурсы поровну или отдал бы их обладателю Фиолетового Семени высшего сорта?
Цинь Хаосюань не понимал, почему глава секты говорит с ним об этом. С его положением и статусом ему совсем не нужно было ничего ему объяснять. Он был всего лишь обладателем Слабого Семени.
Цинь Хаосюань хорошенько подумал и честно ответил:
— Если бы я был на твоём месте, я бы выделил больше ресурсов тому, у кого больше потенциала.
Цинь Хаосюань не стал вдаваться в подробности, но глава секты понял, что он имеет в виду. По сути, любой на месте главы секты в первую очередь думал бы не о справедливости по отношению ко всем залам и ученикам, а о том, как обеспечить долгосрочное процветание и развитие секты. В условиях ограниченных ресурсов было вполне естественно отдавать предпочтение более способным ученикам. Если бы Цинь Хаосюань оказался на этом месте, он бы поступил так же.
Он не смог бы сделать секту Тайчу ещё более могущественной под своим руководством, но, по крайней мере, не стал бы тем, кто привёл её к упадку. Тем более что сейчас у секты Тайчу было три обладателя Фиолетового Семени высшего сорта и два обладателя Серого Семени. Можно было с уверенностью сказать, что в будущем секта Тайчу займёт достойное место среди множества других сект в мире совершенствования.
Раньше Цинь Хаосюань считал Хуан Лун Чжэньжэня слишком суровым, особенно по отношению к нему. Действия главы секты вызывали у него много нареканий, особенно когда тот позволил Сюй Юй отдать Порошок Накопления Ци его заклятому врагу Чжан Куану.
— Сюй Юй? Порошок Накопления Ци? — Цинь Хаосюань вдруг вспомнил эти два имени и понял, зачем глава секты всё это ему рассказывает.
Он посмотрел на Хуан Лун Чжэньжэня и серьёзно спросил:
— Глава секты, ты хочешь, чтобы я уговорил Сюй Юй наладить отношения с Чжан Куаном, так ведь?
Хуан Лун Чжэньжэнь удивлённо посмотрел на него, затем покачал головой с лёгкой улыбкой. Он невольно проникся симпатией к этому юноше и, сам того не желая, поставил его на один уровень с собой. Но, услышав наивные слова Цинь Хаосюаня, он не смог сдержать смеха.
— Ты всё ещё ребёнок... Это моя оплошность, — со вздохом произнёс Хуан Лун. — Ты думаешь, я воспользовался этой возможностью, чтобы расспросить тебя о Порошке Накопления Ци? Чтобы ты рассказал мне о своих отношениях с Сяо Сюй и Чжан Куаном, и с Ли Цзином? На самом деле, в этом нет необходимости. Это Тайчу, и рано или поздно они все будут ладить, потому что это Тайчу.
Сердце Цинь Хаосюаня дрогнуло от этих слов. Уверенность Хуан Лун Чжэньжэня казалась необоснованной, но... он не мог не поверить в неё.
— Я просто пришёл проведать тебя, просто проведать... — повторял Хуан Лун, и его взгляд смягчился. В нём больше не было былой властности главы секты. Казалось, он и сам не понимал, зачем пришёл.
Ученик со Слабым Семенем, даже самый выдающийся, не заслуживал...
Хуан Лун покачал головой. Он пришёл проведать не только его, но и Сюаньцзи, или, скорее... будущее секты Тайчу.
— Глава секты прав, — тихо сказал Цинь Хаосюань. »Я недооценил вас. Я тоже надеюсь, что они, как и я, быстрее повзрослеют«.
Хуан Лун Чжэньжэнь усмехнулся. Слова Цинь Хаосюаня были совершенно верны, но, исходя из уст столь юного человека, да ещё и в качестве похвалы в свой адрес, звучали довольно забавно.
Да, Хуан Лун обнаружил, что этот юноша, Цинь Хаосюань, был не только неприятным, но и в чём-то милым.
— Ты только что говорил об отношениях между Сяо Сюй и двумя другими обладателями Фиолетового Семени... — продолжил Хуан Лун. — Сюй Юй, Чжан Куан, Ли Цзин — все они обладатели Фиолетового Семени высшего сорта, они — надежда нашей секты Тайчу. Если мы хотим, чтобы Тайчу стала великой сектой, эти трое должны быть едины и работать сообща, избегая внутренних конфликтов. Только тогда мы станем по-настоящему сильными. Если ты сможешь помирить Сюй Юй с ними, это будет только на пользу.
Сказав это, Хуан Лун Чжэньжэнь, казалось, ждал ответа Цинь Хаосюаня, но тот лишь молча кивнул.
В глубине души Цинь Хаосюань всё ещё таил обиду на Хуан Лун Чжэньжэня. Несмотря на то, что тот был главой секты, мастером стадии Зарождения Младенца и пользовался непререкаемым авторитетом в Тайчу, Цинь Хаосюань не мог простить ему его отношения.
Однако, несмотря на свою обиду, Цинь Хаосюань понимал, что, окажись он на месте Хуан Лун Чжэньжэня, он не смог бы поступить лучше, и, скорее всего, справился бы гораздо хуже.
Когда учитель Сюаньцзи рассказал ему о значении травы бессмертия Чжи для главы секты, Цинь Хаосюань был потрясён. Он никак не ожидал, что эта трава — единственное, что осталось Хуан Лун Чжэньжэню от его возлюбленной, с которой он состоял в духовном браке и которая умерла много лет назад.
Цинь Хаосюань пристально посмотрел на главу секты. Он выглядел как мужчина средних лет с красивым лицом, излучающий ауру власти и непререкаемого авторитета. Его слова и жесты выдавали в нём человека зрелого и рассудительного. Цинь Хаосюань никак не мог сопоставить его с тем озорным юношей, о котором рассказывал учитель.
Впрочем, учитель и его самого называл сопливым мальчишкой, который вечно пытался казаться старше своих лет. Сейчас же по его постаревшему лицу и увядшей внешности трудно было догадаться, что когда-то он был тем самым мальчишкой.
Прошло сто лет, время неумолимо.
Цинь Хаосюань глубоко задумался, поставив себя на место главы секты:
— Будь я главой секты, я бы ни за что не отдал эту траву бессмертия. Я бы просто сказал, что это моя личная вещь, и этого было бы достаточно. Но он всё—таки отдал её, потому что в его глазах он был, прежде всего, главой секты, а уже потом скорбящим по возлюбленной. Он выбрал благополучие и процветание Тайчу, пожертвовав личным счастьем. Я бы на такое не решился.
Взгляд Цинь Хаосюаня смягчился, наполнившись уважением. Обида, которую он таил в своём сердце, растаяла без следа. Он начал понимать главу секты.
Ведь тот был достойным человеком. Возможно, он не был справедлив ко всем и каждому, но в личном плане, как он и говорил, он считал Цинь Хаосюаня своим сыном. Пусть и нелюбимым сыном, но ради его спасения он принёс огромную жертву.
Хуан Лун Чжэньжэнь положил перед Цинь Хаосюанем книгу в старинном переплёте и небрежно сказал:
— Эта техника из Зала Летних Облаков — лучшая во всей секте Тайчу для восстановления повреждённых Семян Бессмертных. Как следует изучи её. Шансы на то, что ты сохранишь своё совершенствование, невелики, но я всё же надеюсь, что тебе это удастся. Не подведи меня и мою траву бессмертия Чжи.
— Спасибо, глава секты, — Цинь Хаосюань был тронут до глубины души. Он знал, что передача техники совершенствования из другого зала, пусть даже и внутри одной секты, могла вызвать недовольство у учеников Зала Летних Облаков.
Цинь Хаосюань не стал отказываться, понимая, что не может этого сделать. Он искренне поблагодарил главу секты.
Хуан Лун Чжэньжэнь слегка улыбнулся, махнул рукавом и встал. Он пристально посмотрел на Цинь Хаосюаня и вздохнул:
— Жаль, что ты не обладатель Фиолетового Семени высшего сорта. Будь ты им, я бы с радостью обменял на тебя Чжан Куана и Ли Цзина.
Не прощаясь, Хуан Лун Чжэньжэнь бросил на Цинь Хаосюаня прощальный взгляд и вышел.
Комментариев 1