Глава 44: Подслушивание •
Люмиану предстояло провести расследование, но он не хотел привести в действие никаких аномалий, вызывая преждевременную перезагрузку цикла. Ему пришлось подумать о том, чтобы начать решать проблему и шаг за шагом продвигаться к результату.
Первоначальной идеей было найти любовниц падре сегодня днем и с помощью подслушивания и других методов выяснить, знают ли они что-нибудь. Если он ничего не узнает, или у него не будет возможности подслушать, он отправится в собор, чтобы попытаться встретиться с падре и побеседовать с ним о повседневной жизни в деревне.
Первой целью Люмиана была Сибилла Берри, любовница падре Гийома Беннета и сестра пастуха Пьера Берри. У нее были близкие отношения с этими двумя аномальными личностями, поэтому, возможно, она что-то знала.
Друг Люмиана Гийом-младший, Гийом Берри, был дальним кузеном Пьера Берри. Даже цвет волос у него был другой, и они не жили вместе.
Сибилле Берри было двадцать четыре года, и она была замужем за Жаном Мори, мужчиной средних лет, которому было около сорока.
Он был холост более 30 лет. Причина, по которой он мог жениться на Сибилле Берри, заключалась в отсутствии требований к приданному.
Люмиан подозревал, что она вышла за него замуж с небольшим приданным потому что в то время уже была любовницей падре и нуждалась в муже, способном стать отцом ее незаконнорожденного сына. Падре, скорей всего, что-то втайне ей пообещал.
Интис был дружелюбен к незаконнорожденным детям, и многие мужья и жены были готовы взять незаконнорожденных детей своих супругов под свое крыло, несмотря на вызванную этим обиду. Всё-таки это было равносильно появлению в будущем дополнительного бесплатного слуги или служанки. Кроме того, у них не было права на наследование имущества, но священнослужителям Церкви Вечного Пылающего Солнца не разрешалось жениться и иметь детей. Они часто находили отцов для своих незаконнорожденных детей.
Люмиан подъехал к дому Жана Мори — серовато-белому маленькому домику на окраине Корду с одним этажом. За кухней находилась спальня, а другая сторона была соединена с подвалом и служила гостиной и столовой.
Туалета не было; они построили сарай позади дома.
Люмиан вошел без стука, тихо подошел к дому сбоку и присел на корточки под окном спальни.
В этот момент внутри кто-то сидел. Люмиан мог слышать их дыхание и определил рост.
Вскоре после этого из кухни в спальню донеслись легкие шаги.
В расчетах не было необходимости. Будучи Охотником, Люмиан, естественно, помнил примерный вес шагающего человека.
Скорее всего, это была женщина, возможно, Сибилла Берри.
Впечатление Люмиана о Сибилле Берри было таким: женщина с мягкими и гладкими черными волосами, не любившая завязывать их, как другие женщины. Она оставляла их ниспадающими или завязывала в хвост, создавая впечатление, что она еще молодая незамужняя девушка.
Лицо ее не отличалось выдающимися чертами, но было мягким и круглым, обладая повышенной чувствительностью.
В этот момент Жан Мори, молча сидевший в спальне, мрачно произнес.
— Падре приходил сегодня днем?
Его голос был таким же, как и он сам, довольно душным. Он был из тех людей, которые обычно болтают под вязом на деревенской площади, талантливо отвечая только на одно из четырёх или пяти предложений. Кроме того, он часто ленился расчесывать свои черные волосы. Карие глаза казались безжизненными, а борода была почти начисто выбрита. Он выглядел мрачным.
— Он был здесь, — голос Сибиллы Берри всё еще был немного девичьим.
Она родилась такой.
Жан Мори на мгновение замолчал, прежде чем спросить:
— Вы сделали это?
— Да, — честно ответила Сибилла.
Жан Мори промолчал. Когда Сибилла пошла на кухню, он вдруг произнес:
— Мне нечего сказать о падре, но тебе стоит остерегаться других мужчин, особенно Пато Рассела.
Пато Рассел был мужем Мадонны Бене. Его жена также была любовницей падре.
Люмиан, сидевший подле окна, лишился дара речи.
Какие запутанные отношения!
Люмиан повысил свое мнение о падре. Днем он приходил к Сибилле Берри, а вечером у него было свидание с мадам Пуалис. Можно сказать, что он был образцовым мошенником.
Если бы он направил эту энергию на дела Церкви, объединив ее со своими интригами и махинациями, он мог бы давно продвинуться в духовном сане и стать Потусторонним.
Духовный сан — это ранг священнослужителя Церкви Вечного Пылающего Солнца. Начиная с первого сана, это были остиарий (1), чтец (2), хвалитель (3), аколит (4), иподиакон (5), дьякон (6), также известный как священник или падре, епископ (7), архиепископ (8) и кардинал (9). Папы не относились к ряду духовенства.
От шестого ранга и выше они становились старшими священнослужителями. По словам Авроры, вполне возможно, что они обладали сверхспособностями. Что касается трех низших рангов, то они в основном занимались соборными делами и помогали в проведении ритуалов. В последние несколько веков они были лишь символическими чинами, и к ним не относились как к настоящим священнослужителям. Аколиты четвертого ранга обычно были учениками, только что окончившими семинарию. Иподиакон пятого ранга мог представлять собой настоящего священника, возглавляющего собор в сельской местности.
В Корду ситуация была такой же. Иподиакон пятого ранга был падре, аколит четвертого ранга — заместителем падре, и в их подчинении было несколько слуг.
Гийому Бене нужно было только продвинуться еще на один чин, чтобы стать настоящим священником.
— Я понимаю, — просто ответила Сибилла Берри на увещевания мужа.
Жан Мори сменил тему.
— Твой брат Пьер вернулся с пастбища?
— Да, есть важный ритуал, для которого нужна его помощь, — непринужденно объяснила Сибилла.
«Ритуал?» — Веки Люмиана дернулись, когда он услышал это.
Жан Мори спросил.
— Праздник поста?
— Нет, это ритуал Бога, — нетерпеливо ответила Сибилла, — не спрашивай слишком много. Ты все узнаешь, когда придет время.
Жан Мори кратко согласился и воскликнул:
— Хвала Солнцу!
Сибилла ничего не ответила и вышла из спальни на кухню.
Люмиан мгновенно сделал вывод.
Сибилла догадывалась о тайных отношениях между падре и пастухом Пьером Берри, но ее муж, Жан Мори, был в полном неведении!
Ритуал, о котором она говорила, не был «обрядом жертвоприношений» на празднике. Скорее всего, он был связан с двенадцатой ночью!
Кое-что выяснив, Люмиан покинул дом Мори и поспешил к двухэтажному зданию, где жили Пато Рассел и Мадонна Бене.
В отличие от Сибиллы, Мадонна Бене была выдана замуж, получив свою долю наследства. Пато Рассел тоже получил свою долю, так что они смогли построить приличный дом и доверить пастухам более 20 овец для выпаса.
Люмиан не знал, когда Мадонна стала любовницей падре. Он знал только одно: в последний год, до того как падре сошелся с мадам Пуалис, он часто навещал Мадонну. Возможно, табу, связанное с его личностью, разожгло некое пламя.
В этот момент Пато Рассел, обладатель джентльменской бородки, прохаживался по кухне. Он спросил Мадонну, деловито распоряжающуюся служанкой:
— Когда ты снова пригласишь падре в гости?
У него было пылкое выражение лица, он надеялся приблизиться к человеку, обладающему реальной властью в Корду.
Мадонна взглянула на незаконнорожденную дочь падре, принятую Пато, которая была служанкой, готовившей еду, и вкрадчиво ответила:
— Не знаю. Это зависит от его настроения.
— И от его физического состояния, я полагаю? — тихо пробормотал себе под нос подслушивающий снаружи Люмиан.
— Разве ты не часто ходишь в собор, чтобы помолиться в последнее время? Можешь спросить, раз уж ты туда ходишь, — не сдавался Пато Рассел.
«Часто ходит в собор?» — нахмурился Люмиан.
«Группа падре что-то тайно планирует в соборе?»
«Ему действительно наплевать на Вечно Пылающее Солнце и Святого Сита…»
Послушав немного, Люмиан пошел от дома Рассела к собору на краю деревенской площади, надеясь побеседовать с падре с глазу на глаз.
Однако, когда он пришел в собор, Гийома Бене там уже не было. Перед алтарем стоял только заместитель падре, Мишель Гарриг.
Этот иностранец из Льежа окончил теологическую семинарию в Бигорре. В прошлом году он был направлен в Корду по приказу епископа, чтобы стать заместителем Гийома Бене. Обычно его подвергали остракизму, и он занимался только вопросами регистрации похорон, браков и новорожденных.
Во время последнего цикла Люмиан прибыл в собор и случайно столкнулся с уходящим падре. Тот попросил его помолиться на следующий день, не дав Мишелю возможности выслушать молитвы и исповеди верующих.
Мишель был молодым парнем с вьющимися каштановыми волосами. Он был выше Люмиана. Люмиану казалось, что после употребления зелья Охотника он стал выше на два-три сантиметра. Его рост составил почти 1,8 метра.
Глядя на Мишеля Гаррига, облаченного в белую мантию с золотыми нитями, Люмиан раскинул руки.
— Хвала Солнцу!
Поклонившись, он уставился на Мишеля, желая увидеть, как этот заместитель падре отреагирует на соблюдение церковного этикета Вечного Пылающего Солнца.
Если бы было хоть какое-то свидетельство сомнения, Люмиан смог бы предположить, что он причастен к делам группы падре.
Но Мишель Гаррик тут же ответил той же позой.
— Хвала Солнцу!
Он нисколько не колебался. Его карие глаза были полны радости и нетерпения.
Со слов Мадонны Бене, группа падре часто обсуждала здесь дела. Как заместитель падре, Мишель должен был что-то заметить, верно? Люмиан не стал спрашивать напрямую. Он осмотрелся и спросил:
— Падре отсутствует?
— Его давно нет, — ответил Мишель, — Три иностранца приходили сюда около 15 минут назад, но напрасно.
Взгляд заместителя падре был страстным, как будто он спрашивал, пришёл ли Люмиан на исповедь.
Подумав, что падре мог отлучиться и спрятаться в соборе, ожидая, пока мадам Пуалис принесет ужин, и подслушивая его разговор с Мишелем, Люмиан нарочито вздохнул.
— Тогда забудь об этом. Завтра я снова вознесу молитву.
Глаза Мишеля потеряли свой блеск.
Люмиан развернулся и вышел из собора. Он планировал пробраться к обиталищу Мишеля, когда наступит глубокая ночь, чтобы узнать, сможет ли он получить какую-нибудь полезную информацию.
Увидев, что солнце скоро сядет, он вернулся домой и спросил у Авроры:
— Ты что-нибудь нашла?
Аврора устало кивнула.
— В дополнение к аномалиям, о которых ты рассказал, я также обнаружила, что с заместителем падре, Мишелем Гарригом, что-то не так.
— А? — Люмиан не скрывал своего удивления.
Первоначальной идеей было найти любовниц падре сегодня днем и с помощью подслушивания и других методов выяснить, знают ли они что-нибудь. Если он ничего не узнает, или у него не будет возможности подслушать, он отправится в собор, чтобы попытаться встретиться с падре и побеседовать с ним о повседневной жизни в деревне.
Первой целью Люмиана была Сибилла Берри, любовница падре Гийома Беннета и сестра пастуха Пьера Берри. У нее были близкие отношения с этими двумя аномальными личностями, поэтому, возможно, она что-то знала.
Друг Люмиана Гийом-младший, Гийом Берри, был дальним кузеном Пьера Берри. Даже цвет волос у него был другой, и они не жили вместе.
Сибилле Берри было двадцать четыре года, и она была замужем за Жаном Мори, мужчиной средних лет, которому было около сорока.
Он был холост более 30 лет. Причина, по которой он мог жениться на Сибилле Берри, заключалась в отсутствии требований к приданному.
Люмиан подозревал, что она вышла за него замуж с небольшим приданным потому что в то время уже была любовницей падре и нуждалась в муже, способном стать отцом ее незаконнорожденного сына. Падре, скорей всего, что-то втайне ей пообещал.
Интис был дружелюбен к незаконнорожденным детям, и многие мужья и жены были готовы взять незаконнорожденных детей своих супругов под свое крыло, несмотря на вызванную этим обиду. Всё-таки это было равносильно появлению в будущем дополнительного бесплатного слуги или служанки. Кроме того, у них не было права на наследование имущества, но священнослужителям Церкви Вечного Пылающего Солнца не разрешалось жениться и иметь детей. Они часто находили отцов для своих незаконнорожденных детей.
Люмиан подъехал к дому Жана Мори — серовато-белому маленькому домику на окраине Корду с одним этажом. За кухней находилась спальня, а другая сторона была соединена с подвалом и служила гостиной и столовой.
Туалета не было; они построили сарай позади дома.
Люмиан вошел без стука, тихо подошел к дому сбоку и присел на корточки под окном спальни.
В этот момент внутри кто-то сидел. Люмиан мог слышать их дыхание и определил рост.
Вскоре после этого из кухни в спальню донеслись легкие шаги.
В расчетах не было необходимости. Будучи Охотником, Люмиан, естественно, помнил примерный вес шагающего человека.
Скорее всего, это была женщина, возможно, Сибилла Берри.
Впечатление Люмиана о Сибилле Берри было таким: женщина с мягкими и гладкими черными волосами, не любившая завязывать их, как другие женщины. Она оставляла их ниспадающими или завязывала в хвост, создавая впечатление, что она еще молодая незамужняя девушка.
Лицо ее не отличалось выдающимися чертами, но было мягким и круглым, обладая повышенной чувствительностью.
В этот момент Жан Мори, молча сидевший в спальне, мрачно произнес.
— Падре приходил сегодня днем?
Его голос был таким же, как и он сам, довольно душным. Он был из тех людей, которые обычно болтают под вязом на деревенской площади, талантливо отвечая только на одно из четырёх или пяти предложений. Кроме того, он часто ленился расчесывать свои черные волосы. Карие глаза казались безжизненными, а борода была почти начисто выбрита. Он выглядел мрачным.
— Он был здесь, — голос Сибиллы Берри всё еще был немного девичьим.
Она родилась такой.
Жан Мори на мгновение замолчал, прежде чем спросить:
— Вы сделали это?
— Да, — честно ответила Сибилла.
Жан Мори промолчал. Когда Сибилла пошла на кухню, он вдруг произнес:
— Мне нечего сказать о падре, но тебе стоит остерегаться других мужчин, особенно Пато Рассела.
Пато Рассел был мужем Мадонны Бене. Его жена также была любовницей падре.
Люмиан, сидевший подле окна, лишился дара речи.
Какие запутанные отношения!
Люмиан повысил свое мнение о падре. Днем он приходил к Сибилле Берри, а вечером у него было свидание с мадам Пуалис. Можно сказать, что он был образцовым мошенником.
Если бы он направил эту энергию на дела Церкви, объединив ее со своими интригами и махинациями, он мог бы давно продвинуться в духовном сане и стать Потусторонним.
Духовный сан — это ранг священнослужителя Церкви Вечного Пылающего Солнца. Начиная с первого сана, это были остиарий (1), чтец (2), хвалитель (3), аколит (4), иподиакон (5), дьякон (6), также известный как священник или падре, епископ (7), архиепископ (8) и кардинал (9). Папы не относились к ряду духовенства.
От шестого ранга и выше они становились старшими священнослужителями. По словам Авроры, вполне возможно, что они обладали сверхспособностями. Что касается трех низших рангов, то они в основном занимались соборными делами и помогали в проведении ритуалов. В последние несколько веков они были лишь символическими чинами, и к ним не относились как к настоящим священнослужителям. Аколиты четвертого ранга обычно были учениками, только что окончившими семинарию. Иподиакон пятого ранга мог представлять собой настоящего священника, возглавляющего собор в сельской местности.
В Корду ситуация была такой же. Иподиакон пятого ранга был падре, аколит четвертого ранга — заместителем падре, и в их подчинении было несколько слуг.
Гийому Бене нужно было только продвинуться еще на один чин, чтобы стать настоящим священником.
— Я понимаю, — просто ответила Сибилла Берри на увещевания мужа.
Жан Мори сменил тему.
— Твой брат Пьер вернулся с пастбища?
— Да, есть важный ритуал, для которого нужна его помощь, — непринужденно объяснила Сибилла.
«Ритуал?» — Веки Люмиана дернулись, когда он услышал это.
Жан Мори спросил.
— Праздник поста?
— Нет, это ритуал Бога, — нетерпеливо ответила Сибилла, — не спрашивай слишком много. Ты все узнаешь, когда придет время.
— Хвала Солнцу!
Сибилла ничего не ответила и вышла из спальни на кухню.
Люмиан мгновенно сделал вывод.
Сибилла догадывалась о тайных отношениях между падре и пастухом Пьером Берри, но ее муж, Жан Мори, был в полном неведении!
Ритуал, о котором она говорила, не был «обрядом жертвоприношений» на празднике. Скорее всего, он был связан с двенадцатой ночью!
Кое-что выяснив, Люмиан покинул дом Мори и поспешил к двухэтажному зданию, где жили Пато Рассел и Мадонна Бене.
В отличие от Сибиллы, Мадонна Бене была выдана замуж, получив свою долю наследства. Пато Рассел тоже получил свою долю, так что они смогли построить приличный дом и доверить пастухам более 20 овец для выпаса.
Люмиан не знал, когда Мадонна стала любовницей падре. Он знал только одно: в последний год, до того как падре сошелся с мадам Пуалис, он часто навещал Мадонну. Возможно, табу, связанное с его личностью, разожгло некое пламя.
В этот момент Пато Рассел, обладатель джентльменской бородки, прохаживался по кухне. Он спросил Мадонну, деловито распоряжающуюся служанкой:
— Когда ты снова пригласишь падре в гости?
У него было пылкое выражение лица, он надеялся приблизиться к человеку, обладающему реальной властью в Корду.
Мадонна взглянула на незаконнорожденную дочь падре, принятую Пато, которая была служанкой, готовившей еду, и вкрадчиво ответила:
— Не знаю. Это зависит от его настроения.
— И от его физического состояния, я полагаю? — тихо пробормотал себе под нос подслушивающий снаружи Люмиан.
— Разве ты не часто ходишь в собор, чтобы помолиться в последнее время? Можешь спросить, раз уж ты туда ходишь, — не сдавался Пато Рассел.
«Часто ходит в собор?» — нахмурился Люмиан.
«Группа падре что-то тайно планирует в соборе?»
«Ему действительно наплевать на Вечно Пылающее Солнце и Святого Сита…»
Послушав немного, Люмиан пошел от дома Рассела к собору на краю деревенской площади, надеясь побеседовать с падре с глазу на глаз.
Однако, когда он пришел в собор, Гийома Бене там уже не было. Перед алтарем стоял только заместитель падре, Мишель Гарриг.
Этот иностранец из Льежа окончил теологическую семинарию в Бигорре. В прошлом году он был направлен в Корду по приказу епископа, чтобы стать заместителем Гийома Бене. Обычно его подвергали остракизму, и он занимался только вопросами регистрации похорон, браков и новорожденных.
Во время последнего цикла Люмиан прибыл в собор и случайно столкнулся с уходящим падре. Тот попросил его помолиться на следующий день, не дав Мишелю возможности выслушать молитвы и исповеди верующих.
Мишель был молодым парнем с вьющимися каштановыми волосами. Он был выше Люмиана. Люмиану казалось, что после употребления зелья Охотника он стал выше на два-три сантиметра. Его рост составил почти 1,8 метра.
Глядя на Мишеля Гаррига, облаченного в белую мантию с золотыми нитями, Люмиан раскинул руки.
— Хвала Солнцу!
Поклонившись, он уставился на Мишеля, желая увидеть, как этот заместитель падре отреагирует на соблюдение церковного этикета Вечного Пылающего Солнца.
Если бы было хоть какое-то свидетельство сомнения, Люмиан смог бы предположить, что он причастен к делам группы падре.
Но Мишель Гаррик тут же ответил той же позой.
— Хвала Солнцу!
Он нисколько не колебался. Его карие глаза были полны радости и нетерпения.
Со слов Мадонны Бене, группа падре часто обсуждала здесь дела. Как заместитель падре, Мишель должен был что-то заметить, верно? Люмиан не стал спрашивать напрямую. Он осмотрелся и спросил:
— Падре отсутствует?
— Его давно нет, — ответил Мишель, — Три иностранца приходили сюда около 15 минут назад, но напрасно.
Взгляд заместителя падре был страстным, как будто он спрашивал, пришёл ли Люмиан на исповедь.
Подумав, что падре мог отлучиться и спрятаться в соборе, ожидая, пока мадам Пуалис принесет ужин, и подслушивая его разговор с Мишелем, Люмиан нарочито вздохнул.
— Тогда забудь об этом. Завтра я снова вознесу молитву.
Глаза Мишеля потеряли свой блеск.
Люмиан развернулся и вышел из собора. Он планировал пробраться к обиталищу Мишеля, когда наступит глубокая ночь, чтобы узнать, сможет ли он получить какую-нибудь полезную информацию.
Увидев, что солнце скоро сядет, он вернулся домой и спросил у Авроры:
— Ты что-нибудь нашла?
Аврора устало кивнула.
— В дополнение к аномалиям, о которых ты рассказал, я также обнаружила, что с заместителем падре, Мишелем Гарригом, что-то не так.
— А? — Люмиан не скрывал своего удивления.
Закладка
Комментариев 27