Глава 38. Академик Ци спасен FDA чинит препятствия •
Цзянь Гохуа не удалось продвинуть лекарство, и он удрученно вернулся, но не придал этому большого значения.
В конце концов, таких родственников, которые не проливают слез, пока не увидят гроб, слишком много.
Родственники не разбираются в лечении, но у них есть свои соображения. Если нет абсолютного доверия к врачу, они часто упорствуют в своем мнении.
Особенно родственники, обладающие определенным статусом и богатством, всегда хотят самого лучшего и считают, что самое дорогое — это и есть лучшее, а зарубежные лекарства особенно хороши.
Бесплатное участие в испытаниях лекарств для обычных пациентов может быть великим благом.
Но для привередливых родственников это означает ненадежность, множество побочных эффектов, роль подопытного кролика и так далее. Ведь в их глазах любое, даже самое дорогое противораковое лекарство, если оно есть в продаже, легко доступно.
Жизнь часто преподносит сюрпризы.
Три дня спустя, в два часа ночи.
Цзянь Гохуа внезапно разбудил телефонный звонок.
В трубке раздался торопливый крик.
«Заведующий Цзянь, плохо дело! Состояние академика Ци внезапно ухудшилось, он вот-вот умрет! Родственники плачут и умоляют вас сделать операцию, пожалуйста, приезжайте немедленно!»
Цзянь Гохуа было почти 60 лет. Он столько лет уверенно занимал пост заведующего отделением в первоклассной больнице исключительно благодаря громкой славе «лучшего хирурга Хайши». После пятидесяти, сталкиваясь с пациентами, приезжавшими к нему со всей страны, он оперировал только тяжелобольных.
К счастью, он жил недалеко и поспешно примчался в больницу.
У дверей операционной Ци Етин с женой, увидев его, тут же бросились к нему, рыдая в три ручья.
«Заведующий Цзянь, вы обязательно должны спасти моего отца, у него еще есть неисполненные желания. У-у-у…»
Цзянь Гохуа легонько похлопал родственника по руке и с серьезным лицом сказал: «Я сделаю все возможное».
Затем он большими шагами вошел в операционную.
Ци Етин смотрел на его удаляющуюся спину, сердце его было полно раскаяния. Знал бы он раньше, не стоило настаивать на консервативном лечении, нужно было сразу делать операцию по удалению. Жаль только, что лекарства от сожалений нет.
У дверей операционной родственники сидели как на иголках, каждый день тянулся как год.
Наконец дождались, пока солнце поднимется высоко.
Луч солнца проник в окно снаружи, дверь операционной внезапно открылась.
Цзянь Гохуа вышел с усталым лицом и тут же был окружен родственниками.
Он слегка улыбнулся: «Опухоль полностью удалена, показатели пациента стабильны. Если послеоперационный период пройдет хорошо, все должно быть в порядке».
Родственники мгновенно пришли в восторг, обнимались и благодарили бога.
Цзянь Гохуа, зевая, пошел домой и сразу же лег спать.
Однако, не успев толком заснуть, он снова был разбужен телефонным звонком.
«Что? Показатели академика Ци внезапно резко упали, он уже в ICU? Как это могло случиться?»
Глаза его покраснели, он не верил своим ушам и громко кричал.
«Ведь операция прошла совершенно гладко! Выяснили причину?»
«Что? Еще до операции раковые клетки уже начали давать отдаленные метастазы. После операции обнаружили, что раковые клетки метастазировали в мозг, что привело к резкому ухудшению состояния, пациент уже потерял сознание».
«Черт!» — Цзянь Гохуа не удержался от ругательства, даже носки не успел надеть, вскочил и со скоростью света помчался в ICU (отделение реанимации и интенсивной терапии).
Ци Етин у входа в палату безутешно рыдал, слезы текли не переставая. Увидев Цзянь Гохуа, он мгновенно бросился к нему.
Цзянь Гохуа подумал, что родственник собирается устроить скандал, тут же отступил на три шага и настороженно сказал: «Спокойно! Спокойно! Еще не все кончено».
Кто бы мог подумать, что Ци Етин, не обращая внимания, подбежит, обнимет Цзянь Гохуа и разрыдается.
«Заведующий Цзянь, это я виноват! Мне следовало раньше согласиться на операцию для старика, тогда бы не дошло до поздней стадии с метастазами раковых клеток. Я не почтительный сын!»
Он с силой несколько раз ударил себя по лицу, которое тут же покраснело и опухло. Смешавшись со слезами, его вид выражал крайнее раскаяние.
Госпожа Ци тоже подбежала и зарыдала в голос: «Старик ушел, что же нам теперь делать? А-а, я тоже жить не хочу!»
Цзянь Гохуа покачал головой и вздохнул: «Примите мои соболезнования».
Госпожа Ци внезапно подняла голову, словно ухватившись за спасительную соломинку.
«Заведующий Цзянь, вы же в прошлый раз говорили, что есть одно отечественное противораковое лекарство с хорошим эффектом, нельзя ли попробовать его для старика?»
У Цзянь Гохуа над головой тут же повис знак вопроса, он открыл рот, чтобы что-то сказать.
Ци Етин внезапно схватил его за руки, глаза его загорелись: «Точно, точно, заведующий Цзянь! Старику все равно конец, неважно какое лекарство, мы должны попробовать. Скорее выписывайте!»
Цзянь Гохуа не знал, смеяться ему или плакать. Сначала вы не хотели, а теперь готовы мертвому припарки ставить.
Знали бы, что так будет, зачем было упорствовать? Приняли бы лекарство раньше, может, уже пошло бы на поправку, и операция бы не понадобилась.
Впрочем, он и сам не был уверен, настолько ли хорош эффект этого противоракового препарата от Саньцин, как о нем говорили. К тому же, академик Ци сейчас был почти при смерти, и прецедентов излечения таких тяжелых пациентов еще не было.
Ему нужно было хорошенько подготовить родственников, чтобы потом, если лечение не поможет, не было претензий.
Поэтому он участливо утешил: «Не торопитесь, я сейчас дам академику Ци это лекарство. Но скажу прямо: наша больница не может гарантировать эффект, вы должны быть морально готовы».
Ци Етин, с лицом, опухшим и мокрым от слез, не обращая ни на что внимания, сказал: «Уже дошло до такого, неважно какое лекарство, даже если есть хоть малейшая надежда, нужно обязательно попробовать. Даже если не поможет, мы, дети, будем считать, что сделали все возможное. Так старик уйдет, и мы будем спокойны».
«Хорошо, тогда вот документ для участия в клиническом испытании, будьте добры, подойдите и подпишите».
Отдав распоряжения, Цзянь Гохуа взял подписанные родственниками документы, вернулся в кабинет и с серьезным лицом позвонил по телефону.
«Юньюнь, срочное дело, ты скорее привози противораковое лекарство, академик Ци ждет в ICU».
Через два часа Цзянь Ляньюнь поспешно приехала.
Поскольку пациент был без сознания, противораковое лекарство ввели академику Ци внутривенно.
Время медленно текло. Цзянь Гохуа с дочерью ждали вместе с родственниками у дверей ICU. В этот момент он наконец-то понял чувства родственников — поистине, день тянулся как год.
Через три часа из ICU выбежала медсестра, радостно восклицая:
«Заведующий Цзянь, показатели пациента начали улучшаться, лекарство действует!»
Еще через три часа, на этот раз из ICU выбежал врач, его лицо выражало крайнее волнение.
«Заведующий Цзянь, показатели пациента стабилизировались, ухудшение прекратилось! Что это за лекарство? Просто чудо какое-то!»
Цзянь Гохуа успокоился и, усмехаясь, сказал: «Новое отечественное противораковое лекарство. Я и сам не ожидал, что эффект будет таким хорошим».
Супруги Ци были вне себя от радости и с искренним восхищением сказали: «Никогда бы не подумали, что отечественные лекарства сейчас такие сильные, просто поразительно! Заведующий Цзянь, простите нас, мы действительно ошибались, нужно было сразу вас послушать».
Цзянь Гохуа беззаботно махнул рукой: «Ничего страшного, спасли и сейчас — это не поздно. Теперь можете успокоиться. За это время все устали, идите немного отдохните. Уверен, академик Ци скоро поправится».
«М-м», — кивнул Ци Етин, теперь он беспрекословно слушал Цзянь Гохуа: «Заведующий Цзянь прав, мы вас послушаем, сначала пойдем отдохнем, потом вернемся».
США, штаб-квартира FDA. Ответственный Джосен неторопливо пил кофе.
Златовласая, голубоглазая секретарша с соблазнительной фигурой, покачивая бедрами, вошла в кабинет и положила стопку документов на стол.
«Мистер Джосен, это заявочные документы на новое противораковое лекарство от компании Пфайзер, требуют срочной обработки».
Джосен шлепнул секретаршу по спине, ощущая упругость под пальцами, затем с довольным видом открыл папку и лениво принялся ее просматривать.
Он был хорошо знаком с компанией Пфайзер, и об этом противораковом препарате тоже слышал, правда, от Мерк.
Буквально на днях к нему тайно обратился кто-то из руководства Мерк и очень туманно намекнул, что некий восточный противораковый препарат собирается пройти проверку FDA для выхода на рынок США.
Хотя продвижением и операциями занималась Пфайзер, это все равно повлияло бы на рынок противораковых препаратов Мерк.
Это наносило серьезный ущерб интересам американских фармкомпаний, было ударом по высокотехнологичной отрасли США, крайне негативно сказывалось на репутации страны и было весьма политически некорректным.
Учитывая многолетнее приятное сотрудничество
Поддавшись их праведным уговорам, он спокойно принял их дружеский совет, ведь своим нынешним положением он был обязан поддержке сенатора, стоявшего за Мерк.
Однако он не хотел обижать и гиганта Пфайзер, поэтому решил пока применить тактику затягивания.
«Хе-хе», — он бегло просмотрел документы и небрежно бросил их в какой-то угол: «Сделаю вид, что не видел. В конце концов, я руководитель FDA, у меня много работы, вполне разумно пропустить или потерять пару документов».
Через два дня светловолосая секретарша вдруг начала его торопить.
«Мистер Джосен, вице-президент Пфайзер Андре звонил несколько раз, спрашивал, как продвигается процесс одобрения противоракового препарата?»
Джосен, попивая кофе с молочной пенкой на губах, ответил: «Скажи ему, что потребуется еще как минимум неделя или две».
Секретарша добавила: «Мистер Андре спрашивает, свободны ли вы, он хотел бы пригласить вас на ужин?»
Джосен усмехнулся: «Что? Он так торопится?»
В уме он тут же прикинул: похоже, Пфайзер очень ценит этот препарат и хочет поскорее выпустить его на рынок. Нет ли здесь возможности извлечь какую-то выгоду?
Однако он быстро вспомнил о своем покровителе, который, похоже, был не в ладах с Пфайзер, и на лбу у него тут же выступил холодный пот.
«Откажи ему, скажи, что я занят. И больше не сообщай мне о его звонках».
Джосен посмотрел на свою секретаршу и отрезал.
А на том конце провода Андре, после двух отказов подряд, тоже понял, в чем дело.
Компания Пфайзер всегда прекрасно сотрудничала с FDA, и с Джосеном он был давно знаком.
То, что тот внезапно стал его избегать, в то время как другие новые препараты Пфайзер не задерживались…
Только этот новый противораковый препарат, под предлогом того, что он от восточной фармкомпании, требует предоставления большего количества клинических данных и более строгих требований, был затянут.
Все эти причины были совершенно законными, так что он не мог ни возразить, ни пожаловаться.
Хотя любому было ясно, что все эти предлоги — чушь собачья, и за этим наверняка стоят какие-то тайные сделки.
Но видя, как время уходит день за днем, он вдруг оказался совершенно бессилен.
«Бам!»
Андре с силой швырнул пепельницу со стола на ковер, лицо его исказилось от гнева.
«Проклятье! Это наверняка дело рук Мерк и Рош. Сенатор, стоящий за этим паршивым Джосеном, финансируется ими».
«Похоже, придется сказать Вэю, что выход на рынок через FDA определенно затянется».
«Остается только попытаться задействовать другие связи, посмотреть, не появится ли какой-нибудь шанс».
С беспомощным видом он набрал номер Вэй Кана.