Глава 430: Летние каникулы Гарри •
«Так это и есть философский камень?!» — Гермиона последовала за ним, и в ее голосе послышалось беспокойство. — «Дамблдор сказал, что из-за его силы проклятие, которое Волдеморт оставил на тебе, было полностью разрушено, не оставив никаких последствий.»
Иван некоторое время смотрел на философский камень, а потом вдруг вспомнил
— «ГДЕ СИРИУС?»
«Он находится в больнице Святого Мунго. Дамблдор сказал, что он серьезно ранен, но его жизни ничего не угрожает. Ему просто нужно немного отдохнуть.» Гермиона нахмурилась и спросила — «Иван, куда вы ездили во время летних каникул? Насколько опасно было ваше путешествие за этим камнем?»
В то время как Иван рассказывал Гермионе о своих каникулах, Гарри, у себе в кровати, резко проснулся.
Он весь вспотел и бессознательно сел на свою кровать от испуга. Он тяжело дышал, как будто только, что пробежал марафон.
Он увидел очень реалистичный сон, и шрам на его лбу просто горел. Он потирал его пальцами, чтобы ослабить жжение, но это не помогало.
Шрам болел так сильно, что казалось, будто кто-то прижал к его коже раскаленную проволоку.
Гарри ахнул, прижимая шрам одной рукой и хватая очки в темноте другой рукой. Он был уверен, что ему только что приснился Волдеморт.
Это был большой, темный, обшарпанный дом, и вместе с Волдемортом жил волшебник по имени Карезиус.
Гарри был озадачен. Как в его сне мог оказаться кто-то, о ком он никогда не слышал, не видел и даже не думал. Возможно, это был вещий сон.
Во сне, Карезиус был одет в черный плащ, а лицо было очень бледным.
Гарри не узнал этого человека, но, у него было сомнение в том, что Волдеморт нашел себе нового помощника.
Перед ними стояла статуя в форме уродливого древесного корня.
Гарри закрыл глаза и попытался вспомнить приснившийся ему сон, но шрам болел все сильнее и сильнее.
Он знал, что видел, как Волдеморт что-то замышляет, но из-за боли все расплывалось.
Он вспомнил, что они собирались кого-то убить, но он все равно не мог вспомнить имя.
Он помнил только, что в конце концов почувствовал страх, и его разбудили сильные конвульсии и боль от шрама.
Его позиция во сне также заставила его забеспокоиться. Казалось, он лежал на земле, в углу у горящей печки, как будто был змеем…
Гарри некоторое время задыхался, и ему потребовалось много времени, чтобы переключиться на письмо, которое Гермиона написала ему не так давно.
Гермиона сообщила ему в письме, что Иван и Сириус уже приобрели философский камень и что проклятие Ивана было снято.
Однако, она также упомянула, что оба они были серьезно ранены. Ивану стало лучше, и его отправили домой. Гермиона собиралась пойти к нему.
Сириуса отправили в больницу Святого Мунго, он не был в опасности и просто нуждался в отдыхе, чтобы полностью восстановиться.
Гарри беспокоился за Ивана и Сириуса, и он не понимал, почему Дамблдор не рассказал ему об этом прямо.
Он провел все лето, беспокоясь за них, но не получил никаких новостей.
Гарри тоже хотел сделать что-то полезное. Поскольку он никак не мог попасть в больницу Святого Мунго, он должен был пойти к Ивану.
Но реальность была такова, что там, где он сейчас находился, он не мог даже выйти из дома.
Думая об этом, Гарри некоторое время злился. Хотя у него был крестный отец, эти летние каникулы все равно прошли плохо.
Единственным изменением было то, что Дурсли больше не прятали все его магические предметы; Иван предупредил их об этом.
Компания мистера Мейсона была теперь самым крупным покупателем дяди Гарри, поэтому слова Ивана были для них тяжелым грузом.
По сравнению с тем, что он перенес раньше, Гарри был более чем доволен этой ситуацией.
Плохо было только то, что ему не разрешали выйти из своей комнате и он не мог никуда пойти.
Никто с ним не разговаривал. Он был похож на беспомощную лодку, застрявшую в бескрайнем море в одиночестве…
Боль от шрама снова нарушила ход мыслей Гарри. Он вяло поднялся с кровати и безучастно оглядел свою маленькую комнату.
У его ног был открыт большой сундук, в котором лежали котел, метла и разные учебники магии.
На столе Гарри были разбросаны свитки, а по другую сторону стола стояла большая пустая клетка, в которой жила его сова Букля.
Гарри никак не мог обеспечить ее достаточным количеством пищи. Она могла вылететь ночью, и самостоятельно охотится.
На полу была книга, которая была открыта. Гарри прочел ее перед тем, как заснуть прошлой ночью.
Картинки в книге двигались, и люди в ярко-оранжевых одеждах быстро скакали на метлах.
Фигуры были видны некоторое время, и некоторое время их не было видно, и они бросали друг другу Квоффл.
Гарри подошел, взял книгу и захлопнул ее.
Письмо Гермионы и острая боль от шрама на лбу заставили его почувствовать себя очень плохо.
Даже Квиддич, самый интересный для него вид спорта в мире, не мог изменить эту ситуацию. Более того, Гарри подумал, что сейчас не время изучать Квиддич. Шрам был словно в огне. Может быть Волдеморт был поблизости…
Но Волдеморт не мог находиться здесь. Эта идея была явно абсурдной, абсолютно невозможной…
Но это было явно ненормально, и он не знал, что делать. Он подумал, может ему стоит рассказать об этом кому-нибудь?
Гарри первым делом подумал о Дамблдоре. Но он колебался. Он не знал, что сказать профессору Дамблдору.
Что -то вроде — «Дорогой профессор Дамблдор, простите, что беспокою вас, но сегодня утром у меня болел шрам. Искренне ваш, Гарри Поттер.»
Гарри покачал головой. Даже в его Айф_ридом_су голове эти слова звучали глупо и нелепо.
Более того, он все еще злился, что Дамблдор не рассказал ему об Иване и Сириусе.
Потом он подумал о своем крестном отце, Сириусе.
Сириус действительно был хорошим собеседником, он был похож на отца Гарри. Хотя Гарри был немного смущен при мысли об этом, он должен был признать, что независимо от того, что он скажет Сириусу, он не будет чувствовать себя глупо.
У него был опыт работы с черной магией, и он внесет соответствующие предложения по текущей ситуации.
Но он все еще находился в больнице Святого Мунго, и Гарри не хотел, чтобы он беспокоился из-за чего-то такого незначительного.
Что касается его хорошего друга Рона, то у Гарри была своя реакция.
«Длинноносое веснушчатое лицо Рона, казалось, упало на землю с тупым, растерянным выражением: «Гарри, твой шрам болит? Но сам-знаешь-кто не может быть рядом с тобой сейчас, не так ли? Я имею в виду, ты бы знал, Гарри, не так ли? Он бы снова попытался тебя прикончить, не так ли? Может быть, шрамы от проклятий всегда немного побаливают. Подождите минутку, я спрошу папу… «(т/н: У Рона длинный нос, так описано в книгах))»
Конечно нужно было признать, что мистер Уизли был квалифицированным волшебником. Он работал в Министерстве Магии, но, похоже, не имел опыта работы с проклятиями и черной магией.
В любом случае, Гарри не хотел, чтобы вся семья Уизли переживала за него из-за нескольких минут боли, поскольку он очень любил их семью.
Миссис Уизли может быть слишком обеспокоена, а Фред и Джордж могут подумать, что Гарри сходит сума.
Что же касается Перси и Джинни, то они, конечно, будут слишком волноваться …