Глава 273. Названный ученик •
Е Тянь знал, что матери Чжоу Сяотяня всего сорок шесть или сорок семь лет, но выглядела она шестидесятилетней изможденной седой старухой. Очевидно, что злоключения ее семьи нанесли ее здоровью серьезный вред.
«Мама, позволь, я тебе помогу, здесь высокая ступенька!» Чжоу Сяотянь действительно вел себя, как примерный сын. Закинув тяжелый сверток с вещами на спину, он осторожно поддерживал мать под руку, помогая пройти во двор.
«Старший брат, помоги своей матери, позволь мне взять и унести твои вещи.»
Тан Сюэсюэ за эту неделю похорошела и заметно поправилась. Видя, как Чжоу Сяотянь одновременно несет вещи и помогает матери, она поспешила предложить свою помощь.
Чжоу Сяотянь не был знаком с Сюэсюэ, и не знал о ее высоком положении, но все равно не решился принять ее помощь. Замахав руками, он отказался: «Нет, нет, я справлюсь сам. Спасибо, тебе, сестренка…»
«Сяотянь, мы… куда мы пришли? Здесь… почему здесь такой свежий воздух?»
Хотя матушка Чжоу ничего не видела, но обоняние и осязание у нее были все такими же чуткими, как в молодости. Оказавшись во дворе, она сразу ощутила разницу между воздухом снаружи и внутри.
«Вы… брат Е, вы создали здесь особое построение?» Чжоу Сяотянь поначалу не обратил внимания на разницу в атмосфере сыхэюаня. Но, услышав восклицание матери, огляделся и замер, потрясенный.
В свое время Чжоу были известным кланом Цимэнь, их уважали в народе рек и озер. И пусть семейное наследие было утрачено, Сяотяню передалась от предков способность видеть и чувствовать.
«Хватит разговоров. Проходите внутрь, там обо всем поговорим. Тетушка, ты не устала долго сидеть в машине?»
Е Тянь отмахнулся, пропуская гостей вперед. Пройдя в передний двор, он сказал: «В старом доме нашей семьи все для вас подготовлено. Подождите немного, вы сможете отправиться туда, тетушка будет жить там. А пока отдохнете здесь. Я позвоню своему отцу, пусть придет и познакомится с Сяотянем!»
В конце концов, магазин принадлежал Е Дунпину, поэтому он сам должен встретить будущего работника и поговорить с ним. Е Тянь подал матушке Чжоу стакан воды и собрался уйти в комнату, где стоял телефон, чтобы позвонить.
«Погодите, молодой… молодой Е. Вы ненамного старше Сяотяня, ничего страшного, если я буду звать вас по имени?» Матушка Чжоу окликнула Е Тяня как раз в тот момент, когда он собрался уходить.
Е Тянь остановился и сказал: » Тетушка, зовите меня просто Е Тянь!»
«Хорошо, я буду звать вас Е Тянь.» Матушка Чжоу повернулась к сыну и сказала: «Сяотянь, встань на колени!»
Чжоу Сяотянь послушно, не сказав ни слова, опустился на дорожку, выложенную зеленым камнем, обратившись лицом к Е Тяню.
«Ой, тетушка, ты… что ты делаешь? Сяотянь, вставай. Зачем передо мной на коленях стоять?» Е Тянь был сбит с толку приказом матушки Чжоу и протянул руку Сяотяню, собираясь помочь подняться.
«Молодой Е, пусть стоит. В семье Чжоу не должно быть недостойных потомков!»
В подтверждение слов матери Чжоу Сяотянь умоляюще взглянул на Е Тяня. Он знал, что мать не успокоится, пока не сделает задуманное. И до этого она ни о чем другом думать не будет, в том числе даже о собственном лечении. Он был почтителен и не мог противиться приказам матери.
«Да что случилось?» Е Тянь собирался задать этот вопрос, но прикусил язык, глядя, как Чжоу Сяотянь со стыдом опустил голову.
При последней встрече он просил Е Тяня ничего не рассказывать матери. Но, вернувшись домой, не смог со спокойной совестью смотреть ей в глаза. Он никогда не лгал ей, и сам рассказал об ограблении гробниц и об обстоятельствах, при которых познакомился с Е Тянем.
«Сходи, позвони моему отцу!» Видя, что дело серьезное, Е Тянь шепотом обратился к Тан Сюэсюэ, которая в растерянности стояла позади.
Е Тянь слишком молод, и не может перечить или указывать матушке Чжоу. Но Е Дунпин сумеет разобраться. Поэтому он решил, что медлить со звонком нельзя и попросил Сюэсюэ сделать это.
«Тетушка, да что произошло? Видите ли, камень во дворе очень холодный. Может, он сначала встанет, а потом мы поговорим?»
Притворяясь смущенным, Е Тянь за спиной сделал жест для Сюэсюэ поторапливаться. Девушка была сообразительной и сразу же убежала выполнять поручение.
«Молодой Е, не нужно ничего от меня скрывать. Я уже все знаю. Этот недостойный сын осмелился потревожить гробницу и этим оскорбил предков семьи Чжоу. Я не смогу смотреть Читай на в глаза его отца, когда встречу его в загробном мире!»
Матушка Чжоу была учительницей, но, когда начались проблемы с глазами, занималась доставкой товаров. Теперь она даже такую работу выполнять не может. И, хотя она понимала причины недостойного поведения своего сына, все равно не могла сдержать слез.
«Мама, не плачь! Я виноват!»
Увидев слезы на ее щеках, Чжоу Сяотянь забеспокоился и, не поднимаясь с колен, повернулся к ней. Ему хорошо было известно, что слезу только ухудшат ее зрение. Ведь это основная причина ее болезни, как говорят, она «выплакала свои глаза».
Звук крепкой пощечины разлетелся по двору. Матушка Чжоу была раздосадована и опечалена: «Идущий по пути благородного мужа,
Получив пощечину, Чжоу Сяотянь даже руку не посмел поднять, чтобы прикрыть побагровевщую щеку. Он лишь опустил голову, искренне раскаиваясь, процитировал: «Будучи распутным и ленивым, не сможешь настойчиво идти вперёд. Будучи легкомысленным и несдержанным, не сможешь воспитать в себе характер. Годы пронесутся, и вслед за ними уйдут и устремления. Достижения увянут, не принеся пользы миру. Будешь горевать подле ветхой хижины, но разве можно что-то вернуть назад?»
«А матушка Чжоу дала сыну хорошее образование.»
Чжоу Сяотянь наизусть цитировал «Наставления сыну», которые Чжугэ Лян написал в возрасте 54 лет для своего восьмилетнего сына. Эти наставления все будущие поколения считали бесценным сборником советов для самосовершенствования.
Закончив цитировать Чжугэ Ляня, Чжоу Сяотянь сказал: «Мама, я знаю, что был неправ!»
«Хотя я не принадлежу к наследникам семьи Чжоу, но десять лет прожила с твоим отцом и знаю семейные традиции и заповеди. Как получилось, что ты, наследник, осмелился опуститься до ограбления могил? Разве ты разбойник или мошенник? Достоин ли ты наследия предков семьи Чжоу?»
Матушка Чжоу очень сильна духом. Даже зная, что сын совершил проступок из благих побуждений, она не проявила к нему милосердия. Сердце Е Тяня бешено билось. Он даже не знал, может, ему радоваться надо тому, что его собственная мать с детства покинула его. Иначе сейчас ему бы самому пришлось вот так же стоять на коленях.
«Тетушка, успокойтесь. Он же еще так молод, и у него нет друзей, которые дали бы верный совет. Простите его за то, что оступился. И я не просто так предложил ему работу в Пекине. Здесь он не сможет совершить нечто подобное в будущем!»
Хоть матушка Чжоу и была права, но нельзя позволять ей быть столь строгой с сыном при посторонних. Е Тянь надеялся переубедить ее.
«Молодой Е, пока глаза не подводили меня, я могла держать его в строгости, но… Но теперь я совсем не вижу ничего, поэтому боюсь, что он собьется с пути!»
Достав носовой платок, матушка Чжоу вытерла слезу и протянула руку, ища Е Тяня. Он сразу же взял ее ладонь и сказал: «Тетушка, твои глаза можно вылечить, не беспокойся ни о чем!»
Крепко сжав его руку, матушка Чжоу произнесла: «Молодой Е, знаю, этот непочтительный сын все рассказал. Но мои глаза не столько важны. Я… Я хочу вас кое о чем попросить.»
«Конечно, тетушка, говорите…» — ответил Е Тянь.
Матушка Чжоу колебалась лишь одно мгновение: «Молодой Е, я слышала, что вы, как и отец Сяотяня, наследник клана Цимэнь. Я… я хочу, чтобы Сяотянь был вашим учеником. Как учитель, вы не позволите в будущем ему совершать такие ошибки и сделать что-то плохое!»
Матушка Чжоу была слепа, но могла видеть сердцем. Она понимала, что Е Тянь протянул ее сыну руку помощи по доброте душевной. Но это помощь временная. Между нет ничего общего, и, оставшись снова один, Сяотянь снова в будущем может нарушить закон.
«Ох… Тетушка, это неправильно. Наследие наших кланов различается, У каждого клана свои секреты и свой путь. Отношения ученика и учителя между нами — это неуместно!»
Услышав просьбу матушки Чжоу, Е Тянь растерялся. Он уже говорил об этом с Чжоу Сяотянем и отказал ему. Почему же снова разговор зашел об этом?
«Молодой Е, я слышала от отца Сяотяня, что наследие семьи Чжоу давно утрачено. Да, я кое-что еще помню, и учила этому Сяотяня. Но отнеситесь к этому так, словно семьи Чжоу больше не существует, хорошо?»
В глазах матушки Чжоу была мольба. С тех пор, как умер ее муж, она одна воспитывала сына, и за все эти годы ничего об этом никому не говорила, даже семье своей матери. Но ради будущего сына она все рассказала Е Тяню.
Еще в молодости она слышала разговоры ее мужа и свекра и знала законы народа рек и озер. Связь учителя и ученика была равнозначной связи отца и сына. Если ее сын будет считать Е Тяня своим учителем, лишь тогда она может быть по-настоящему за него спокойна.
«Тетушка, но это… нет, это совсем неправильно. Мы с Сяотянем ровесники. Быть друзьями — это одно, но наставничество… это не правильно!»
Е Тянь снова и снова качал головой. Вообще-то Чжоу Сяотянь — достойный человек, и его способности подходят для клана Маи. Но он уже слишком стар, чтобы начать полноценную практику техник Маи, он не сможет унаследовать это знание и опыт.
«Молодой Е… простите. Дерзкая женщина имела смелость побеспокоить вас. Сяотянь, пойдем!»
Е Тянь совершенно не ожидал, что матушка Чжоу, не получив его согласия, соберется уходить. Но она на самом деле жестом приказала сыну подняться и направилась к выходу. Это смутило Е Тяня, он не ожидал такого упорства от слабой женщины.
Он криво улыбнулся и схватил ее за руку, пытаясь остановить: «Ох, тетушка, зачем так переживать? Мы с Сяотянем можем быть просто друзьями. Обещаю, я позабочусь о нем!»
Но матушка Чжоу покачала головой: «Так не выйдет. Мой сын — еще совсем мальчишка. Одно дело, если он будет считать тебя учителем и слушаться во всем беспрекословно. В противном случае ты не сможешь за ним уследить!»
«Это… да что за вздор?!»
Е Тянь даже дар речи потерял. Увидев, что она уже подошла к воротам, он быстро ответил: «Тетушка, тогда ладно, пусть Сяотянь будет моим названным учеником. Он действительно по возрасту не подходит для наследования техник Маи. Но есть многое другое, чему я смогу его научить.»
В древние времена только личные ученики наследовали все знания и опыт кланов. Но наставники могли часть своих знаний передать и посторонним, названным ученикам. Они не становились членами клана, не наследовали секреты мастерства, но обучались вместе с личными учениками.
Такое предложение для Чжоу Сяотяня не было унизительным. Ведь Е Тянь с пяти лет тоже был лишь названным учеником Ли Шаньюаня, и лишь по достижении десяти лет его имя вписали в семейную книгу клана Маи.
Примечание переводчика. Глава называется «Названный ученик». В Китае отношения «учитель-ученик» имеют особенности, связанные с системой семей и кланов. Обычно ученики и учителя в семейных кланах были связаны родством, со стороны учеников принимали редко (за исключением кланов, организованных по принципу профессиональной общности). Поэтому положение учеников могло различаться: ученик-наследник (родственник), ученик-последователь (дальний родственник или потомок вассалов семьи-клана), названный ученик (человек со стороны, принятый кланом в ученики). Позже в своем блоге на рулейте я попробую подробнее описать эту систему.