Глава 134. •
После разговора с Эллиотом Джульетту не оставляла тревога.
Если замок маркиза будет передан в руки императорской семьи, вернуть фамильную реликвию будет затруднительно.
«В этой комнате маркиз хранил те предметы, которые ценил больше всего, но среди них всех, самым красивым было одно ювелирное украшение, сделанное из золота и украшенное множеством драгоценных камней.»
Супруги Далтон говорили, что тиара находится в тайной комнате, в которой маркиз Гиннес прятал свои сокровища.
«Но сколько ни пытайся, туда не проникнуть, потому что только маркиз знает, как войти в ту комнату, а он сейчас заключен в столичную тюрьму.»
Для Джульетты это не было проблемой, так как она точно знала, как попасть в секретную комнату.
«В дальнем левом углу кабинета, нужно просто отыскать зеленую книгу в третьем ряду.»
Перемещение определенной книги открывало вход в тайную комнату, в которой маркиз хранил собранную им коллекцию редких вещей.
Джульетта помнила об этом, потому что он запирал её там, так же часто, как и в комнате телесных наказаний.
— Его светлость…. где он сейчас? – Спросила она у горничной.
Ей все сложнее было сдерживать свое нетерпение, так как нужно было поторопиться попасть в замок маркиза, прежде чем он перейдет во владение императорской семьи.
— Он ушел вчера ночью где-то в полночь и до сих пор не возвращался.
— Куда он пошел?
— Он ничего не сказал, поэтому я не знаю.
Первым делом Джульетта решила найти Леннокса, но никто их слуг не мог ответить, где он сейчас.
Тогда она решила его подождать. Но время шло, а он все не появлялся, поэтому она, вконец заскучав от ожидания, сдалась под уговорами заботливых горничных принять ванную с ароматными маслами.
Нежась в теплой ванне, Джульетта пришла к следующему выводу.
«Прежде всего, нужно выспаться и дождаться возвращения Леннокса, а затем поговорить с ним о тайной комнате в замке маркиза Гиннеса.»
Однако в течении дня Леннокс так и не вернулся.
В конце концов, Джульетта задремала посреди своих размышлений, возможно, потому, что слишком расслабилась после принятия горячей ванны.
Ей показалось, что она на мгновение лишь прикрыла глаза, но, открыв их, она увидела, что за окном уже было темно.
Решив, что уже наступил вечер, она потянулась к лампе, собираясь её включить, и только тогда заметила темный силуэт возле окна.
«Леннокс?»
В темной спальне, прислонившись к окну, стоял мужчина.
— Ваша светлость, почему вы там стоите? – Слегка удивленным тоном спросила она.
После недолго замешательства, Джульетта встала с постели и осторожно приблизилась к нему. Его волосы были влажными, как если бы он в спешке ополоснулся, что было несколько необычно для этого холодного сезона.
«Запах крови.»
Джульетта невольно нахмурилась. Она уловила от Леннокса слабый запах крови.
— Вы поранились?
— Нет.
Уже после того, как задала вопрос, Джульетта с некоторой долей иронии усмехнулась про себя. Потому что правильнее было спросить, как сильно был ранен его противник, ведь эта кровь безусловно была не Леннокса.
Джульетта внимательно посмотрела на Леннокса, и заметила, что выражение его лица было странным.
— Ваша светлость.
— Да?
— Я сказала вчера что-то не то?
Это было то, о чем она беспокоилась весь день. Вчера она была пьяна, поэтому тревожилась из-за того, что, возможно, рассказала ему что-то из прошлой жизни.
Однако Леннокс, не сводивший с неё взгляда, вместо того, чтобы ответить, задал ей встречный вопрос.
— …Могу я обнять тебя?
— Нет, не можете. – Твердо отказала ему Джульетта, слегка нахмурив брови. Потом снова спросила. — Что я такого наговорила вам вчера?
— Джульетта.
Так же, как он сделал это в прошлый раз на развалинах заброшенного храма, возможно, он опять мог вспомнить что-то из своей прошлой жизни.
Но она совсем не хотела, чтобы он вспоминал о том времени. Особенно то, что касалось маркиза Гиннеса.
— Вчера ты…
Более того, она не нуждалась в чьей-либо жалости, тем более от Леннокса, и меньше всего ей хотелось, чтобы он узнал о её позоре и унижении.
— Нет, это не столь важно.
— Значит, я не говорила вам ничего странного?
— Да, так и есть.
Глаза Джульетты подозрительно прищурились.
«Я по-твоему так наивна, чтобы поверить в это? Сколько лет я провела рядом с тобой?»
Она знала, что Леннокс солгал ей.
Джульетта слегка прикусила губу. Теперь она примерно догадывалась, где он был все это время.
— Ваша светлость…. только не говорите, что вы убили маркиза Гиннеса?
— Нет, не убил, – ответил Леннокс, а затем, встретившись с ней взглядом, тихо добавил. – Пока что.
— Какое облегчение. – Тихонько выдохнула Джульетта.
— Есть ли какая-то причина, по которой мне не стоит его убивать?
Джульетта мгновение колебалась, прежде чем ответить.
— Ему еще не время умирать.
Маркиз должен был умереть за все свои грехи, но сейчас он должен был оставаться живым.
Стоило сохранить его в живых, по крайней мере, до тех пор, пока Леннокс не вернет реликвию своей семьи или пока они не выяснят у маркиза, как он заполучил её в свои руки. Но она не могла сказать Ленноксу об этом.
Джульетта взглянула на него, волнуясь о том, как он воспринял её слова.
Что, если это прозвучало так, будто она защищает маркиза Гиннеса?
— Эм, я не имела в виду…
Только она заговорила, как Леннокс неожиданно перебил её, и без дальнейших расспросов, коротко ответил:
— Хорошо, пусть будет так.
— Ваша светлость, с вами действительно все в порядке?
Джульетта невольно забеспокоилась, все ли с ним хорошо, поэтому подошла к нему ближе.
И сразу же поняла, что он весь мокрый.
Как он мог промокнуть? Неужели на улице шел дождь?
— О Боже, ваша одежда насквозь промокла! Разве вам не холодно так? И вообще, почему вы весь мокрый?
— Потому что ты ненавидишь кровь.
«Так он что, просто облил себя водой?»
Его поступок не поддавался логическому объяснению, но, судя по его виду, он считал это вполне нормальным.
Джульетта в волнении сдвинула брови от чего посередине лба пролегла морщинка.
— По крайней мере, нужно накинуть хоть одеяло…
— Джульетта.
Но прежде чем Джульетта успела накинуть одеяло ему на плечи, Леннокс протянулся к ней и осторожно взял ее за руку.
— Можно мне поцеловать тебя?
— …..
Это было действительно странно.
Леннокс Карлайл, которого она знала, не был тем, кто стал бы задавать подобные вопросы.
Он был человеком, не способным заботиться о ком-то искренне, и относился к людям так, как ему заблагорассудится, а когда они ему надоедали или переставали быть полезны, он просто безжалостно выбрасывал их, словно мусор.
Вот каким Джульетта помнила Леннокса Карлайла. На её памяти даже не было ни одного случая, когда бы он спрашивал разрешения или обращался к кому-то с просьбой.
Джульетта взглянула в лицо мужчине, внутренне встревоженная мыслью, что может оказаться в беде, если откажет ему еще раз, поэтому согласно кивнула.
— …Да.
Но что было еще более странным, так это следующий шаг Леннокса.
«!»
Джульетта подумала, что они будут целоваться в буквальном смысле, но, вопреки её ожиданиям, он легонько прижался губами к кончикам её пальцев. Его прикосновение было таким же осторожным, как если бы он имел дело с хрупкой стеклянной вещью.
Затем он наклонился и уткнулся лицом в её плечо.
Одновременно с этим Джульетта почувствовала, как внутри неё всколыхнулась смесь необъяснимых чувств, но продлилось это недолго. Вскоре усилием воли она обрела прежнее спокойствие, и подняв руку, похлопала его по плечу.
— Ваша светлость, случилось что-то, что вас расстроило?
— …Нет. — Пробормотал Леннокс, положив свою дрожащую руку ей на спину. — Ничего не случилось.
Он знал, что ни сейчас, ни когда-либо еще, не сможет рассказать Джульетте о том, что видел.
***
Спустя некоторое время, после потери сознания, маркиз Гиннес внезапно открыл глаза и увидел, что лежит на холодном каменном полу.
«Этот ублюдок… ушел?»
Из его горла вырывались только хрипящие звуки, вместо слов. Он даже не мог вспомнить, сколько раз впадал в беспамятство и снова приходил в себя.
Это был первый раз за всю его жизнь, когда с ним обращались вот так.
Более того, маркиз Гиннес был из тех людей, кому доставляло удовольствие жестоко обращаться с другими.
Он привык наслаждаться болью других людей, удовлетворяя этим свои низменные желания, и никогда даже не думал, что кто-то может причинить ему боль, считая себя полностью застрахованным от этого.
«Он просто чудовище в человеческом обличье…!»
Маркиз уже позабыл о зверствах, которые он совершил до сих пор, и с содроганием вспоминал своего мучителя.
[Обработайте его раны.]
Так приказал герцог Карлайл.
И самым ужасным во всей этой ситуации, как он понял позже, было то, что герцог, казалось, не собирался убивать его, вопреки своим же словам.
Те, кому отдал приказ герцог, подошли к маркизу и занялись его ранами.
С ним обращались хорошо и даже вправили сломанные кости, воспользовавшись моментом, когда он был без сознания.
Конечно, следом за этим избиение снова продолжилось. И после нескольких подобных повторений ему захотелось умолять герцога прикончить его I__-cy поскорее.
Помимо этого, его так же не оставляло чувство страха, что мыслеформа доберется до него. Из-за этого он был так напуган, что даже не мог спокойно уснуть.
Ранее герцог Карлайл сказал ему, что произошло с отцом Солоном, и теперь он никак не мог выбросить из головы мысли о том, через что тот сейчас проходил.
Священник все еще был жив, однако, если он действительно гнил заживо из-за побочных эффектов проклятия, то для него было бы лучше умереть мгновенной смертью через казнь.
«Значит такова отдача от проклятия в случае, если оно не сработало…?»
Маркиз ничего не знал о проклятиях. Он даже не знал, на что способно тело мысли.
Все, что он знал о проклятии, это то, что человек, в тело которого войдет мыслеформа, потеряет свою волю.
«Черт возьми! Да пропади оно все пропадом!»
Маркиз Гиннес дал волю своему гневу и выругался про себя.
И все же, несмотря на свое плачевное положение, он не оставлял надежд на то, что сможет выбраться из тюрьмы. Он был могущественным южным дворянином с обширными связями, так что его не могли просто взять и убить.
Герцог Карлайл, похоже, намеревался оставить его в живых и отдать под суд.
«В сравнении со мной, он просто сопливый юнец, поэтому не так умен и хитер, как я.»
Маркиз Гиннес с нетерпением ждал своего освобождения из тюрьмы.
Среди самых влиятельных аристократов империи сложно было найти того, кому он не давал бы взятки. Так что оставалось только замять эту ситуацию, и тогда он смог бы приступить к мести.
— Мы еще посмотрим, кто кого. Как только я выберусь отсюда…
В тот момент, как он выберется из тюрьмы, он сразу же отдаст приказ, и вся империя погрузится в хаос.
Топ-топ…
Однако стоило ему подумать об этом, как в следующее мгновение он внезапно услышал звук шагов и задрожал.
Это был лишь звук шагов, но он уже смог повергнуть маркиза в состояние паники.
Дрожа всем телом, как осиновый лист, он прижался к стене, словно пытался стать с ней единым целым, и заикаясь спросил:
— К-кто там?