Глава 636. Праздник урожая и выбор Гутенбергов. Часть 2 •
Наступил день встречи с Гутенбергами; в этот же день священники возвращались с праздника урожая. Поскольку я принимала ремесленников нижнего города, я решила собрать всех в покоях директора приюта, где, как я предполагала, они будут чувствовать себя наиболее комфортно. Никола уже готовила чай и сладости, а в прихожей было расставлено больше стульев, чем обычно, чтобы разместить многочисленных гостей.
Бенно, Марк и Лутц, как самые опытные из наших посетителей, вошли первыми. За ними вошли остальные Гутенберги и их ученики, выглядевшие заметно напряженными. Я знала, как тяжело простолюдину входить в мир знати, поэтому не обратила внимания на ошибки в их приветствиях и неуклюжую походку.
Перед тем как выдать свою бомбу, я отметила, что не буду возражать против грубоватых выражений со стороны тех, кто не имеет опыта общения с дворянами, и, конечно, не стану наказывать их за это. Отчасти это было сделано для того, чтобы они чувствовали себя спокойнее, но в основном для того, чтобы мои последователи понимали мою позицию. Я не хотела, чтобы они глазели на простолюдинов или постоянно перебивали их во время нашей встречи.
— Теперь о причине, по которой я пригласила вас сюда. Мы должны кое-что обсудить, но это ни в коем случае нельзя предавать огласке. Пожалуйста, держите всё, что я вам скажу, в секрете до конца следующей весны.
Наконец, я объявила, что в следующем году покину Эренфест. Я также сообщила всем, что по достижении совершеннолетия планирую начать развивать печатное дело в своём новом доме, и что для этого мне потребуются их услуги.
— Гутенберги, я буду благодарна, если вы или ваши ученики отправитесь со мной. Обычный дворянин не оставил бы вам выбора в этом вопросе, но я сделаю всёе возможное, чтобы учесть ваше желание. Помолвленным или имеющим другие связи с Эренфестом переезжать не придётся, но вас в любом случае будут ожидать длительные командировки для передачи навыков.
Все главы мастерских с явным облегчением восприняли новость о том, что я не буду никого заставлять переезжать со мной: они, вероятно, опасались, что у них вдруг украдут преемников, которых они тщательно готовили и воспитывали в течение многих лет. Бенно беззаботно пил чай, так как для него эта новость не стала неожиданностью, но этого нельзя было сказать о Лутце: его нефритово-зелёеные глаза были широкими, как блюдца.
— Ваш переезд уже решен? — спросил он.
— Да, я так думаю. Вряд ли это можно изменить.
— И у нас действительно будет три года на подготовку?
«Тот же самый вопрос задал мне Бенно! Перестань смотреть на меня так подозрительно!»
Я продолжила:
— Из-за того, что они участвуют в изготовлении моей одежды, компания «Гилберта» и мои Ренессансы должны будут уехать вместе со мной в конце весны. Бенно сказал, что компания «Плантен» переедет в то же время, чтобы подготовить мастерские, магазин и новую ассоциацию печати.
Бенно кивнул.
— Я поеду первым, чтобы заложить основу для Гутенбергов. Марк будет сопровождать меня. Я намерен пригласить с собой и Лутца, но он ещё несовершеннолетний, поэтому нам потребуется получить разрешение его родителей, прежде чем мы сможем сказать что-то определенное. Я собираюсь поговорить с ними.
— Ну, я не могу позволить Тули победить меня, — сказал Лутц с непобедимой ухмылкой. — Я поеду с вами, чего бы мне это ни стоило, даже если мне придется уговаривать своих родителей.
— Мысль о том, что со мной будут мои старые соратники, греет мне сердце, — призналась я. — Однако после отъезда из Эренфеста я не смогу свободно действовать до своего совершеннолетия. Поэтому я хочу, чтобы Гутенберги подождали три года, прежде чем присоединиться ко мне. Свобода, которой я обладаю, может быть, и не является странной здесь, в Эренфесте, но мы, к сожалению, очень большое исключение.
В группе раздался неуверенный ропот.
— Несовершеннолетняя покровительница — это ненормально даже для Эренфеста, — сказал Иоганн. — Эренфест странен тем, что допускает такое, но страннее всех здесь вы, госпожа Розмайн.
Все Гутенберги кивнули. Я даже видела, как кивнул Дамуэль, охранявший дверь. Как они могли? Хартмут сказал: «Не странная, а необычная!», — пытаясь их поправить, но это не сыграло никакой роли.
— Все кто решит переехать, могут взять с собой членов семьи, — сказала я. — Я уже получила сообщение, что мастерица по изготовлению украшений для волос из компании «Гилберта» собирается взять с собой всю свою семью, а одна из моих поваров перевезёт свою мать.
— Я ценю ваше внимание, но я намерен остаться здесь, — сказал Инго скрипучим голосом. — Я всю жизнь упорно трудился, чтобы получить собственную мастерскую в этом городе.
В молодости Инго с трудом находил работу, но теперь, когда он стал одним из Гутенбергов, его мастерская была одной из самых популярных во всем городе. У него было множество даруа, и с каждым днёем становилось всё больше желающих поступить к нему на работу. Кроме того, у него были клиенты и помимо меня. К этому моменту у Инго было столько связей, что уйти было просто невозможно.
Честно говоря, я понимала это чувство. Мне повезло, что я смогла взять с собой семью, но в Эренфесте всё равно оставались множество важных для меня людей и моя замечательная библиотека.
— Это вполне понятно, Инго. Тогда, пожалуйста, оставайся.
— Спасибо, — ответил он, затем посмотрел на своего ученика. — Димо, а что насчет тебя? Я расторгну твой договор дапла, если ты хочешь поехать. Тебе понравилось ездить в другой город, не так ли?
Димо вопросительно посмотрел на меня.
— Эээ, госпожа Розмайн… Если я пойду вместо мастера, мне дадут мастерскую?
— Конечно. Тебе ведь нужно будет где-то работать, не так ли? Я не смогу дать тебе сертификат, позволяющий открыть собственную матсерскую, но с твоими уникальными знаниями в области полиграфии тебе будет довольно легко получить его самостоятельно.
Глаза Димо загорелись. Он с самого начала участвовал в создании наших печатных машин, поэтому я была более чем согласна, чтобы он занял место Инго рядом со мной. Не раздумывая ни минуты, он выразил своёе согласие присоединиться ко мне, и в этот момент Зак начал ёерзать на своем стуле.
— Госпожа Розмайн, — сказал он, — а вы не можете приказать нам присоединиться к вам, если мы скажем, что хотим этого? Даплы мало что могут сделать без приказа. Наши мастера просто сказали бы нам, чтобы мы не просились ехать с вами.
— Эй! — рявкнул мастер мастерской Зака, но молодой кузнец уже всё решил — его серые глаза горели желанием сопровождать меня. Он ничуть не изменился с тех пор, как впервые захотел стать Гутенбергом.
— Каждый раз, когда я приезжаю в новое место, у меня появляется столько вдохновения для новых идей, — продолжил говорить Зак. — Мне также нравится мысль о том, что я могу поставить своё имя на что-то в другом городе.
И моё имя, и имя Зака уже можно было встретить по всему Эренфесту — на городских насосах и модифицированных повозках. Теперь он хотел оставить свой след в другом месте. Я не могла не восхищаться его амбициями, и если он хотел сопровождать меня, я с готовностью соглашусь. Его креативность и талант к созданию схем были вне конкуренции.
— Очень хорошо, — ответила я. — Если ты хочешь поехать со мной, но твой мастер отказывает, я дам тебе такое распоряжение. Однако сначала посоветуйся со своей новой женой.
— О, не беспокойтесь о ней. Она всегда говорит мне, как бы она хотела путешествовать с нами, Гутенбергами.
— И всё же, Зак, посоветуйся с ней. Не стоит принимать решение за другого человека, когда она даже не знает обстоятельств. Я отдам приказ после.
Да, Гутенберги уезжали в длительные командировки, но они делали это, зная, что в конце концов вернутся в Эренфест. Переезд в другое герцогство был ни с чем не сравним. Чтобы их брак не закончился разводом, Заку и его жене нужно было очень серьёезно поговорить об этом.
— Я думаю, что Хайди захочет поехать, — сказал Йозеф своему мастеру Бирсу. — Как вы к этому отнесетесь?
— Забудь о ней, Йозеф. Ты мой преемник, получивший сертификат беруфа, помнишь?
Оба обхватили головы руками, мучительно размышляя о ситуации, в которой они оказались. Для Бирса Йозеф был важнее собственной дочери.
— Хм… — Йозеф почесал голову. — Гораций, что думаешь, мог бы ты получить сертификат беруфа?
— Я?! — воскликнул Гораций.
Получение этого сертификата было обязательным для тех, кто хотел возглавлять мастерскую. Сертификаты выдавались главой соответствующей ассоциации на основании достижений, признанных действующими беруфами этой ассоциации. Этим главы мастерских отличались от простых управляющих вроде меня, которые просто создали действующую мастерскую¹.
Кстати, мастерских при ассоциациях печати и бумаги было очень мало, а в тех, что существовали, не было ни одного беруфа. Чтобы компенсировать это, ассоциации собирались выдавать сертификаты всем, кто получит одобрение Бенно. Для того чтобы официально стать беруфом, нужно было иметь десятилетний опыт работы, и я подозревала, что ремесленники, работающие над созданием новых видов бумаги в Илльгнере, начнут получать свои сертификаты, как только будут соответствовать этому критерию.
— Гораций, получить сертификат гораздо проще, чем пытаться держать Хайди под контролем, — сказал Йозеф со смиренным айфри-дом.су лицом. Похоже, с Хайди не просто. — А если ты женишься на Тане, мастерская будет в полном порядке.
Я ничего не знала об этой Тане, но, вероятно, она была родственницей Бирса. Последний кивнул, на его лице было не меньшее смирение.
— Да, это более практично, чем сдерживать Хайди. Кроме того, ты уже знаешь, как делать чернила. Лучше оставить эту помешанную на исследованиях, отнимающую деньги идиотку с её покровительницей.
Это была безумная причина, чтобы позволить собственной дочери и наследнику покинуть Эренфест.
Гораций всё ещё находился в оцепенении: его только что ни с того ни с сего сделали преемником мастерской, но я всё же пожелала ему удачи.
— Не думаю, что смогу переехать… — сказал Иоганн, с сожалением покачав головой. — Я помолвлен с внучкой главы моей мастерской, так что…
Упомянутый глава мастерской тоже выглядел довольно благоговейно.
— Пожалуйста, свяжитесь с Бенно, как только придёете к какому-то решению, — ответила я. — Ещё есть время — по крайней мере, пока.
— Спасибо.
***
Уже на следующий день мы получили от Бенно сообщение: внучка главы мастерской хотела выйти замуж за Данило, а не за Иоганна. По её словам, первый был доступным и хорошим собеседником, а Иоганн — тихим и всегда сосредоточенным на работе. Что касается позиции главы, то у Данило было много покровителей, а у Иоганна — только я. Было совершенно ясно, кого из них он хотел бы оставить в Эренфесте.
— Глава мастерской просил передать вам: «Берегите Иоганна», — сообщил Гил. — Иоганн рад, что может продолжать следовать за вами, но он всё ещё выглядит довольно подавленным.
Я симпатизировала Иоганну, но… было очевидно, что Данило будет более популярен у дам.
«К тому же, внучка главы мастерской молода. Хотя у Иоганна есть свои сильные стороны».
Когда я вздохнула, Гил вдруг принял противоречивый вид.
— Госпожа Розмайн, мне надо кое-что сказать… — начал он несколько грубее, чем обычно, — возможно, потому, что он совсем недавно вернулся из Кирнберга, где провёл много времени с торговцами нижнего города. Это напомнило мне старые времена, когда он беспокоился о том, что его вышвырнут из числа моих последователей.
Почувствовав ностальгию, я достала из ящика магический камень со своим гербом и протянула ему.
— Гил, через три года я попрошу тебя присоединиться ко мне. Поэтому я хочу, чтобы у тебя было это. Это знак, который даётся каждому, кого я хочу видеть рядом с собой.
Гил улыбнулся и с радостью принял магический камень.
«Пока я здесь, я также должна дать магические камни Вильме и Николе…»
Никола будет ждать совершеннолетия Филины и переедет с ней, а Вильма должна была остаться с Эльвирой, ожидая пока мне не исполнится пятнадцать и я не пошлю за ней.
Я вызвала их обеих в свои покои главы храма и вручила каждой по магическому камню. Никола сразу же приняла его и сказала:
— Куда бы вы ни отправились, я буду работать ради вас изо всех сил.
Она так пристально смотрела на камень, что я забеспокоилась, как бы она не проделала в нём дыру.
— Ты станешь моей личной художницей, Вильма? — спросила я. — Или ты предпочитаешь служить моей матери?
— Я бы предпочла служить вам, госпожа Розмайн, — ответила она и приняла магический камень. — Госпожа Эльвира — прекрасная клиентка, но моя госпожа — вы.
Это было приятно слышать. Мы улыбались друг другу, пока не прозвенел колокол, возвещающий о приходе Хартмута.
— Госпожа Розмайн, — сказал он, — госпожа Шарлотта уже в пути.
Из всех, кто участвовал в празднике урожая, она вернулась последней.
— О, боже. Это раньше, чем ожидалось. Приготовьте чай и сладости, пока я буду встречать её в вестибюле.
Когда мы направлялись к главному входу, Хартмут повернулся ко мне и сказал:
— Значит, вы подарили магические камни с гербом Вильме и Николе?..
Я не могла не заметить, что один из таких камней поблескивал у него на груди. Они предназначались для защиты тех моих последователей и сопровождающих, которые вынуждены были откладывать свой переезд, поэтому ему этот камень был не нужен, но Хартмут с Клариссой яростно боролись за то, чтобы всё же получить по одному камню. Дамуэль опасался, что эта парочка начнёт набрасываться на своих коллег, носящих магические камни, если мы не удовлетворим их требование, так что мои руки были по большей части связаны. По крайней мере, Хартмут был доволен.
— Здравствуй, сестра, — сказала Шарлотта, сообщая о своём возвращении.
— С возвращением, Шарлотта. Ты, должно быть, устала от путешествия. Не желаешь ли выпить чаю?
— С удовольствием, спасибо.
Я пригласила Шарлотту в покои главы храма, а затем выслушала её рассказы о празднике урожая. В северных землях благодаря ритуалу вызывания весны резко возросла урожайность, а простолюдины стали жить гораздо комфортнее.
— Грешель завершил свой энтвикельн, — сказала она, — и я сказала, что в следующем году, если мы накопим достаточно магической силы, мы сможем переделать их церемониальные платформы. Если мы будем упорствовать, то сможем убедить северных дворян поддержать герцогскую семью.
«Шарлотта так искусна, когда речь идет о благородном общении».
Вскоре пришла Никола с чаем и другими угощениями. Подаренный мною камень уже украшал её шею — похоже, она уже успела сделать из него ожерелье. Шарлотта тоже увидела его и удивленно уставилась: редко кто из служителей носил какие-либо украшения, тем более с магическим камнем.
— О Боги. Это герб мастерской Розмайн? — спросила она. — Я видела, как Хартмут носил такой, но что они означают?
Я объяснила, что гербы должны были прояснить верность их обладателей и защитить служителей от покупки до моего совершеннолетия, и что они были у Хартмута и Клариссы только потому, что они меня так донимали.
Шарлотта на мгновение задумалась над моим ответом, а затем сказала:
— Сестра, я тоже должна попросить что-нибудь в этом роде.
— Хм? Но ведь магические камни предназначены для тех, кого я собираюсь взять с собой…
Вот уж не ожидала от неё такой просьбы.
— Да, я понимаю это. Я намерена навсегда остаться в Эренфесте, а значит, никогда не присоединюсь к тебе в твоём новом доме. Но ведь гербы — это знак твоей защиты, не так ли? Они указывают на верность их обладателей тебе, хоть вы уже и не вместе. Я хотела бы что-то подобное, показывающее, что мы по-прежнему остаёмся сёестрами, даже в разлуке.
Её проявление сестринской привязанности очень задело мои душевные струны. Ничто так не требовало моего внимания, как это.
«Потому что это личная просьба моей очаровательной сестрёенки! Она хочет что-то, что будет демонстрировать нашу связь даже после того, как я уеду! Как может быть что-то ещёе важнее для меня, её старшей сестры, сейчас?!»
— Скажи мне, чего именно ты хочешь, Шарлотта. Какова бы ни была твоя просьба, я сделаю всёе возможное, чтобы её выполнить!
— О, боги! Я никогда не смогу так навязываться тебе, сестра — не тогда, когда ты и так очень занята. Достаточно простого металлического украшения, сделанного одним из кузнецов нижнего города.
— Кузнецов?..
— Да. Нет необходимости дарить мне магический камень, так как он будет принят за те, что указывают на твоих последователей и сопровождающих. Мне просто нужно что-то, что покажет всему миру, что мы по-прежнему сёестры.
Шарлотта объяснила, что ей нужен всего лишь медальон размером с монету, на котором был бы герб мастерской Розмайн. По её словам, стоит использовать разные материалы, чтобы отношения сестёр не приняли за отношения господина и подчинённого.
Вместе мы решили, из чего конкретно стоит сделать медальон, а затем набросали схемы. Я вызвала Гила и попросила его передать наш заказ Иоганну, который, несомненно, сделает его к концу зимы.
— Иоганн очень талантлив, — сказала я, — поэтому я ожидаю, что медальон будет выглядеть действительно замечательно.
— Я с нетерпением жду его, дорогая сестра.
Примечания:
- На японском главы мастерских зовутся 工房の親方 Kōbō no oyakata, а управляющие — 工房長 Kōbō-chō. На протяжении истории 工房長 Kōbō-chō звали лишь Розмайн и тех, кому она поручала управлять мастерской. В английском переводе, а также во всех существующих русских переводах ранее и 工房の親方 Kōbō no oyakata и 工房長 Kōbō-chō переводились одинаково. Из английского перевода различие между ними также вообще вырезали, заменив просто на упоминание того, что мастерская Розмайн не совсем нормальная, так что, вероятно, мы и в дальнейшем не встретим каких-либо других 工房長 Kōbō-chō, кроме Розмайн и назначаемых ею людей.