Глава 448. Встреча для изучения Писания •
К пятому колоколу, за день до назначенной встречи, Фердинанд прибыл в Королевскую академию в сопровождении Экхарта и Юстаса. Они прибыли заранее, чтобы подготовиться. Студенты нервно ожидали их в общей гостиной, и когда Фердинанд осмотрел их, он сразу начал давать распоряжения.
— Рихарда, подготовь комнату, где я смогу поговорить с Розмайн.
— Хорошо.
Рихарда сразу ушла вместе с Брунгильдой, после чего Фердинанд обернулся к Вилфриду и Шарлотте, которые стояли в центре группы учеников.
— Мой вызов сюда связан с произошедшим с тернисом, — сказал он. — Поскольку участие Эренфеста в убийстве зверя держится в секрете, то о моем прибытии сюда не будет широко известно. Поэтому вы можете спокойно продолжать сезон общения, пока я единолично буду решать эту проблему. В общежитии должно быть спокойно.
Вызов опекуна в королевскую академию говорил о том, что проблема слишком серьезна, чтобы дети могли решить ее самостоятельно. Вилфрид с ужасом говорил о том, насколько на самом деле должна быть серьезной эта проблема, но когда Фердинанд сказал, что со всем разберется, он явно успокоился.
— Юстас, — сказал Фердинанд. — Как только моя комната будет готова, проследи за тем, чтобы подготовка к Межгерцогскому турниру прошла гладко.
— Как прикажите.
Как ему и приказали, Юстас пошел готовить комнату, где Фердинанд мог бы переночевать. Главный жрец бросил на него короткий взгляд, а после сразу сосредоточил свое внимание на Хартмуте.
— Хартмут, как единственного высшего дворянина среди чиновников Розмайн, я прошу тебя взять на себя управление подготовкой и собрать для Юстаса все необходимое, чтобы он мог сразу войти в курс дела.
Хартмут и Филина сразу повернулись, за время помощи в храме они привыкли выполнять его распоряжения, но другие ученики-чиновники казалось были ошеломлены и смотрели на происходящее широко распахнутыми глазами. Хартмут хлопнул Родерика по плечу, выводя его из транса, а после двинулся к лестнице в спальни.
— Приди в себя, Родерик. Мы должны поспешить. Лорд Юстас работает куда быстрее, чем ты можешь себе представить.
Родерик очнулся и поспешил следом за Хартмутом, а чуть позже к нему присоединились и другие ученики-чиновники. Рихарда вернулась, чтобы сообщить нам, что комната уже подготовлена, как раз в тот момент, когда в гостиной воцарилась рабочая суета.
— Розмайн, пойдем со мной, — сказал Фердинанд, и мы оба последовали за Рихардой в маленькую комнату для переговоров. Он велел мне сесть за стол, напротив него, поэтому я забралась на стул, который Лизелета отодвинула для меня.
Ух. Он явно злится на то, что я доставляю ему еще больше проблем.
Я прижала руку к животу и украдкой взглянула на Фердинанда. Его лицо, как и обычно не выражало никаких эмоций. Но на этот раз это не моя вина — по крайне мере не напрямую — но все равно было непоколебимым фактом то, что Фердинанд был вынужден погрузиться во всю эту ерунду, с которой он мог вообще не иметь никаких дел.
— Поскольку это дело связанно со Священным Писанием, которое может использовать только Верховный епископ, все, кто не имеет отношения к храму должны уйти, — распорядился мужчина. — Охрана может остаться у дверей снаружи.
— Фердинанд, мальчик мой! — воскликнула Рихарда, а ее брови взметнулись вверх от гнева. — Ты не должен оставаться с миледи наедине!
— Не вмешивайся, Рихарда. Наш разговор не должны слышать, потому что это может быть опасно для свидетелей.
— Мальчик мой! Она помолвленная девушка! Ты не должен ставить ее в такую компрометирующую ситуацию. По крайне мере, пусть кто-то из ее вассалов останется
С позиции дворян ее аргумент был обоснованным, на самом деле это даже странно, что нам сходят с рук наши постоянные встречи один на один в храме. Но я знала о чем хочет поговорить Фердинанд. Наверняка речь пойдет о магическом круге, который возник над страницами писания. Эта тема действительно была слишком опасна для случайных слушателей.
Фердинанд на мгновение задумался, нахмурился, а после все же кивнул.
— Ладно, хорошо. Экхарт и Корнелиус могут остаться, но больше никто, — сказал он, прогоняя остальных.
— Я бы предпочла, чтобы ты оставил здесь хотя бы еще одну девушку, но… я полагаю, что родственники тоже уместны, — согласилась Рихарда и вышла из комнаты.
Как только все ушли, и дверь была плотно закрыта, Фердинанд посмотрел на двух рыцарей-стражей.
— Вы оба, встаньте лицом к двери.
— Да, сэр! — мгновенно подчинился Экхарт. Корнелиус же напротив замешкался. Его обучение требовало от него никогда не спускать глаз со своего подопечного.
— Живо! — рявкнул Фердинанд.
— Да, сэр!
Корнелиус тоже повернулся лицом к двери, так что они с Экхартом сейчас стояли к нам спиной. Фердинанд достал магический инструмент заглушающий звук и протянул мне одну половину. Взяв в его руки я наконец до конца поняла приказ, который он отдал рыцарям-стражам. Кажется он не хотел допустить даже шанса на то, что кто-то сможет прочесть нашу беседу по губам. И из-за его обеспокоенности, я тоже начала нервничать еще сильнее.
— Фердинанд, мне искренне жаль. Я была, эм, не в состоянии противостоять их желанию исследовать наше Писание и вызвать тебя в Академию… — сказала я, хватая волшебный инструмент. Моей целью было доказать свою невиновность до того, как Фердинанд сотрет меня в порошок, но стоило мне начать оправдываться, как он пренебрежительно махнул мне рукой.
— Неважно. Это было вполне ожидаемо, что я получу этот вызов. На самом деле, я сказал тебе ссылаться на меня в своих ответах как раз для того, чтобы добиться такого результата. Подобный исход куда предпочтительнее, чем позволять тебе проходить все это в одиночку.
Судя по всему Фердинанд предполагал, что в конце концов кого-то из моих опекунов вызовут в Академию. Я с облегчением вздохнула, когда узнала, что он на меня не сердится, и смогла переключить свое внимание на предстоящее собрание.
— Еще… — сказала я. — Это стало довольно серьезной проблемой, да?
— Я не уверен, что это стоит считать проблемой.
— Что? Но, эм… что, если кто-то еще сможет увидеть магический круг? — Фердинанд казался довольно серьезным, когда приказал рыцарям отвернуться, а всем остальным выйти. Наверняка все это было очень, очень серьезно.
Фердинанд скрестил руки на груди и с легким прищуром посмотрел на меня.
— Это не будет поводом для беспокойства, если мы сами не выдадим то, что тоже видим магический круг. Другими словами, тебе нужно просто держать рот на замке и не говорить ничего лишнего. Я здесь именно для того, чтобы гарантировать это.
Так как даже Юстас не смог увидеть текст и магический круг, у Фердинанда сложилось впечатление, что их могут видеть только те, кто соответствует определенным требованиям. Возможно эти требования были связаны с элементарным родством, божественной защитой или объемом маны. Он так же предположил, что помимо этих факторов, было и еще что-то, потому что других объяснений того, почему я и Фердинанд видели их, не было.
— Я полагаю, что никто другой присутствующий на беседе не сможет увидеть того, что и мы.
— А если кто-то сможет? Что мне делать?
— Ничего, потому что мы ничего странного не видим. Те, кто увидят надпись, могут по глупости прочесть ее вслух и стать врагом королевской семьи, без всякой выгоды для себя. Или же этот человек промолчит, но будет столь же глуп, что все равно будет стремиться к трону. Но в любом случае это будет его личный выбор, и нас он не касается. Тебе просто нужно сосредоточиться на том, чтобы не навредить Эренфесту. А теперь сделай удивленное лицо и скажи «Вы видите что-то в воздухе?»
Именно тогда я поняла, я знаю кое-кого, кто мог бы увидеть магический круг, но при этом он достаточно честен, чтобы прямо сказать об этом.
— Принц Хильдебранд присутствовал, когда меня в первый раз допрашивали по делу терниса. — сказала я. — Как член королевской семьи, он должен наблюдать за решением всех проблем, которые возникают в Королевской Академии, так что, вероятно на этот раз он тоже будет присутствовать. Имеет ли смысл беспокоиться о том, что он может увидеть магический круг?
— А что плохого в том, что сын короля будет признан истинным королем? Подобное совершенно обыденно по сравнению с тем, что двое совершенно не связанных со властью людей вдруг оказываются впутанны в эту историю. Если принц Сигисвальд и принц Хильдебранд оба увидят круг, то они могут сразиться между собой за корону. Если его увидит только один, то этот человек может стать королем. Если его не увидит ни один из принцев, то все просто будет идти так же, как идет сейчас.
Я все еще была в замешательстве. Хильдебранда всю его жизнь воспитывали как того, кто будет должен подчиняться, а не править. Узнав, что он он обладает качествами, чтобы стать королем, его вассалы вынудят его вступить в борьбу за трон вместе с Сигисвальдом, который уже очень близок к тому, чтобы официально стать наследником. Конечно это было бы катастрофой.
— Ты так говоришь… но принца Хильдебранда не воспитывали как будущего короля, — сказала я.
— Его только недавно крестили, и он еще даже не дебютировал. Если завтрашняя встреча покажет, что он обладает нужными для короля качества, то его образование еще можно будет скорректировать, и, как ребенок, чья мать родом из Дункельфельгера, он обладает могущественными союзниками. Принц Хильдебранд конечно же будет должен найти Грутрисшейт, я уверен, что нынешний король, может сказать о том, как сложно ему управлять страной без него.
— Значит королю трудно править Юргеншмидтом без Грутрисшейта?
— Я бы сказал, что это напоминает нового эрцгерцога, который еще не успел пройти обучение фундаментальной магии и который пришел к власти после внезапной смерти своего предшественника. Новый правитель будет вынужден мобилизовать все силы на поиски нужной информации, постоянно тратя свою ману, чтобы удержать все барьеры. Можно поддерживать существующий порядок, но не более того. Нельзя будет усовершенствовать или починить поломанные магические инструменты.
Очищение нижнего города потребовало прямого использования фундаментальной магии, и монастырь в Хассе тоже был построен с ее помощью. Эрцгерцог, не знающий основы, вряд ли заслуживал свое место и не смог бы полноценно использовать магию, доверенную только эрцгерцогам.
— Ты много знаешь, Фердинанд.
— Как кандидат в эрцгерцоги, ты тоже скоро узнаешь о фундаментальной магии. Я очень сомневаюсь, что Сильвестр помнит каждое слово из этих уроков, но даже он знает основы.
Фердинанд ничуть не беспокоился о предстоящей встрече. Хотя мне было приятно видеть его уверенность, но в тоже время я не могла понять ее причин. Именно поэтому я решила задать новый вопрос.
— Разве тебя совсем не беспокоит эта встреча для изучения Писания…?
— Нам нужно просто доказать им три вещи: что в Писании есть молитва о благословении Бога Тьмы, что эта молитва отличается от заклинания для создания черного оружия, и что ученики Эренфеста не нарушали законов короля. Поскольку в Писании действительно есть эта молитва, то нам просто нужно ее показать.
Его слова напомнили мне, что истинная причина собрания — разбирательство по вопросам с тернисом. Вопрос об изучении Священного Писания Эренфеста возник только из-за ссоры Первосвященника столичного храма и Командора рыцарского ордена Суверении.
— То, в каком состоянии находится Писание Суверении не имеет никакого отношения к Эренфесту, — продолжал Фердинанд. — Тебе не нужно беспокоиться о действиях Столичного храма или Верховного командующего. Разжигать конфликт между ними или тушить его — это долг короля. Если быть честным, то сейчас меня беспокоишь только ты.
Точное понимание того, что мы должны делать, принесло мне облегчение. Я беспокоилась о том, что ситуация вышла из-под контроля, но кажется, до тех пор, пока я доверяю все Фердинанду, то все хорошо.
— Хорошо, — сказала я. — Я оставлю все на тебя и буду просто сидеть в сторонке и помалкивать.
— Я не мог рассчитывать на большее.
***
Мы закончили нашу беседу, утреся еще некоторые детали и ровно к третьему колоколу на следующий день пришло время для нашей встречи по поводу расследования. Столы стояли так же, как и во время предыдущей встречи, но на этот раз рядом с Иммануилом сидел Верховный Епископ столичного храма. Я не могла ошибиться на счет его личности, ведь он был одет в те же белые одежды, к которым я так привыкла. Словосочетание «Верховный епископ» всегда напоминало мне о Безеванце, но этому человеку было все лишь около сорока, он был в самом расцвете сил.
— Это Верховный Епископ столичного храма — Релихион, — представил мужчину Иммануил. — Он принес с собой Священное писание Суверении.
После того, как мы обменялись приветствиями, можно было приступать к обсуждению. Раублют встал и громким голосом объявил, что мои слова во время прошлой встречи потребовали продолжения расследования, чтобы доказать действительно ли Священное писание Столичного храма неполное.
— А теперь, — сказал Раублют. — Для начала продемонстрируйте нам Писание Эренфеста.
— У меня есть возражение, — Фердинанд поднялся со своего места с Писанием в руке.
— Какое? — с удивлением переспросил Раублют.
— В приглашении, которое я получил, говорилось, что мы собрались сегодня для того, чтобы убедиться, что ни один ученик Эренфеста не нарушил королевский закон во время прошедшего инцидента с тернисом, — на лице главного жреца застыла вежливая улыбка. — Цель этой встречи не в том, чтобы искать какие-то потенциальные недостатки в Священном писании хранимом в Столичном храме. Поэтому мне кажется, что я по ошибке пришел на какую-то другую встречу.
Хм… Если я была там, сидела на месте командира рыцарей, то скорее всего я бы услышал от него что-то вроде «Дура, ты забыла зачем мы здесь собрались?»
Фердинанд с улыбкой посмотрел на Раублюьта, всем своим видом давая понять, что Эренфест не имеет никакого отношения к столичному храму.
Раублют усмехнулся, но все же отступил.
— Вы правы. А теперь продемонстрируйте нам свое Писание, чтобы мы могли доказать, что Эренфест никоем образом не нарушал установленного королевской семьей закона.
— Как пожелаете, — кивнул Фердинанд, выступая вперед и кладя наше Писание перед Раублютом. На его лице была его фирменная фальшивая улыбка для контакта с дворянами, и от этого зрелища мне было даже жутко. — Розмайн, открой замок.
Оперевшись на руку Хиршур, я слезла со стула и вставив ключ в замок, открыла Писание. Написанный маной текст и магический круг воспарили над страницами, как и в прошлый раз.
— Пустые страницы, — прямолинейно и скривив недовольное лицо, сказал Раублют. У Хиршур, которая стояла рядом, было почти такое же выражение лица. Я могла сделать вывод, что она тоже не видела содержимое.
— Боги! — завизжала Фрауларм. — Мы довели все до этого разбирательства, а ты приносишь на него поддельную книгу?! Это святотатство!
— Ясно… — сказал Фердинанд, даже не пытаясь скрыть своего раздражения, а после он бросил на женщину злобный взгляд. — Я поначалу думал, что уровень выпускников упал после гражданской войны, но теперь я вижу, что проблема заключается первую очередь не в учениках.
Я была согласна с его оценкой, но хотела бы, чтобы он был мягче в своей критике к ней. Фрауларм, несомненно, выместит свою злость из-за этого оскорбления на мне, как на его ученице.
— Заткнись, — продолжил Фердинанд. — Некомпетентные дураки, которые не умеют молчать, до тех пор, пока не узнают всех деталей, только мешают. А теперь вернемся к обсуждаемому вопросу… Тот факт, что страницы кажутся пустыми вполне естественен. Ведь Священные Писания могут читать только те, кто получил разрешение от Верховного епископа, владеющего этим экземпляром.
— Тогда дайте разрешение всем здесь присутствующим, — нетерпеливо влезла Хиршур.
— Это невозможно, — отрезал Фердинанд, руша все надежды одной короткой фразой и улыбкой. — Только те, кто имеет отношения к храму имеют право читать эти Писания.
— Почему? Что ты имеешь в виду?!
— Боги! — тут же поддакнула Фрауларм.
Фердинанд посмотрел на удивленных профессоров и тихим голосом продолжил.
— Эти Писания не предназначены для того, чтобы их выносили из храма.
— Но…
— Я уверен, что показать их узкому кругу избранных будет достаточно. Принцу Хильдебранду, как независимому судье, командору Раублюту, который участвовал в охоте и уже знающему заклинание, а также представителям храмов.
— Лорд Фердинанд! — закричала Хиршур. По отчаянию в ее глазах я была более чем уверена, что она готова закричать «Не будь таким злюкой!»
Фердинанд вздохнул:
— Поскольку молитва Богу Тьмы имеет эффекты аналогичные свойствам черного оружия, было бы неразумно свободно распространять знания о ней. Это прекрасно, что профессора Академии все еще не лишены любознательности, но это ситуация отличается.
Заклинанию черного оружия обучали только рыцарей из герцогств, где его использование абсолютно необходимо. Даже ученые, которые хотели бы исследовать заклинание, не могли изучить его без разрешения короля. Иными словами аргумент Фердинанда был вполне разумен, и как бы эти безумные ученые не хотели бы возразить, они не могли этого сделать.
— Розмайн, — Фердинанд снова обратился ко мне. — Дай разрешение.
Я кивнула, а после сказала:
— Я разрешаю принцу Хильдебранду, лорду Раублюту, епископу Релихиону, Иммануилу и лорду Фердинанду читать Писание.
А теперь… какая будет реакция принца Хильдебранда?
Краем глаза я наблюдала за принцем. Будучи членом королевской семьи он, возможно, сможет увидеть круг. Фердинанд сказал, что это не будет проблемой, но я не могла не волноваться.
— Ох. Теперь я вижу текст, — сказал Хильдебранд.
— Хм, — кивнул Раублют. — Я не знал, что все эти Писания являются волшебными инструментами.
Не смотря на мое беспокойство, кажется, Хильдебранд не видел написанных маной строк или магический круг — в его фиолетовых глазах не было никакого удивления, он просто спокойно ждал, пока перевернется страница. Выражение лица Раублюта тоже не изменилось, что наводило на мысль, что он так же ничего не видел.
— Теперь я попрошу вас открыть Писание столичного храма и дать нам разрешение читать его, — Фердинанд снова напомнил о цели собрания, обращаясь напрямую к Епископу Релихиону.
Релихион положил Писание, которое выглядело идентично нашему, и открыл его на той же странице, что и мы, а после дал разрешение тому же списку людей. Я конечно же, была среди них.
Ой? Я не вижу ни магического круга, ни текста….
Текст, написанный в писании был таким же, но это был чернильный текст. Ничего написанного маной.
— Они идентичны, — заметил Хильдебранд, пока мы одну за другой сличали страницы двух писаний. Он был прав, если не считать тех заметок, которые были нацарапаны рядом с молитвами к церемониям крещения, церемониям совершеннолетия и тому подобному сделанных в копии Эренфеста.
— Писание Эренфеста, безусловно, содержит много дополнений… — сказал Иммануил, с прищуром глядя на страницы.
— Я полагаю, что их сделал предыдущий верховный епископ, — ответил Фердинанд прежде, чем я успела открыть рот. — Старый язык часто оказывается слишком сложным для понимания простолюдинами из нижнего города, поэтому многие части были переписаны на более простой манер.
Конечно. Как карточки-подсказки на телешоу.
— Итак, где находится молитва о благословении Бога Тьмы? — спросил Раублют.
Я долистала до страницы, которая была ближе к концу Писания, в той части были записаны менее используемые молитвы.
— Вот здесь. В этой части подробно описывается молитва о которой мы говорим.
Иммануил какое-то время изучал страницу, а после сказал.
— Где? Я вообще ничего не вижу, — столичный Верховный епископ казался столь же сбитым с толку, поэтому я предположила, что он тоже ничего не видел.
— Это здесь, — сказал Раублют. — Трудно читать, так как стиль написания очень старый, но его нельзя не заметить.
— Да, я тоже его вижу, — кивнул Хильдебранд. — Хотя мне тоже довольно трудно это читать.
— Как далеко вы двое можете увидеть? — спросил Фердинанд глядя на Первосвященика и Верховного епископа. Они снова посмотрели в Писание, а затем указали на раздел примерно в середине, там где плотность примечаний сделанных Безенвастом резко увеличилась. — Так как эти Писания являются магическими инструментами, возможно некоторые их разделы могут видеть только те, у кого достаточно маны и имеются нужные склонности. Возможно, дело не в том, что столичное Писание неполное, проблема в мане. В таком случае вполне естественно, что, Розмайн, как кандидатка в эрцгерцоги, может читать больше.
— Разумно, — сказал Раублют. Он начал листать Священное писание, но остановился на полпути, скорее всего от того, что написанное дальше было от него скрыто. Я тоже не имела возможности читать текст дальше. Просто не видела текст.
— Учитывая, что один из присутствующих здесь не может читать столичное Писание дальше, то мы можем предположить, что дело в элементарном сродстве и количестве маны, доступной Верхному епископу Релихону, ведь он является ее владельцем, — пробормотал Фердинанд, полностью переходя в режим исследователя. — Мы сможем узнать больше, если соберем Писания всех герцогств и изучим их вместе.
Я дернула его за рукав и указала на Хиршур. Разве не ты теперь забываешь о том почему мы здесь, Фердинанд? Нам нужно доказать невиновность Эренфеста, а не начинать сравнивать Писания, верно? Ты сейчас очень похож на Хиршур.
Мои молчаливые намеки наконец были замечены, и Фердинанд кашлянул, а затем взял себя в руки. Остальные по прежнему были сосредоточены на сравнении Писаний.
— До этого места я могу читать Писание Розмайн, — сказал Хильдебранд. — Хм? Но на самом деле я могу прочесть немного дальше этого места. Интересно, почему?
— Здесь есть небольшое пустое место, но остальной текст на странице видим. Для меня текст заканчивается здесь, — добавил Раублют. Казалось, он мог читать только немного дальше принца, но они оба видели пустые места на страницах.
Хм… Может быть им обоим не хватает сродства с Жизнью?
Пока я делала предположения на счет их сродства, основываясь на пустых местах, с которыми они сталкивались. В это время Хильдебранд улыбнулся мне и спросил.
— Как далеко ты можешь читать, Розмайн?
Эм… До самого конца.
У меня возникло ощущение, что такое признание создаст еще больше проблем, поэтому вместо ответа я приложила руку к щеке и отступила немного назад. Фердинанд шагнул вперед, беря это на себя.
— И Розмайн, и я можем читать примерно до того же уровня, что и господин командующий, — сказал он. — Так что возможно ограничение связано не с ним, а с Розмайн.
— О? — удивился Раублют и приподняв бровь посмотрел на них двоих. Мое сердце быстро забилось в груди. Возможно, он понял, что я попытаюсь оставить все беседы на Фердинанда.
Фердинанд небрежно пролистал писание обратно к молитве Богу Тьмы.
— Я полагаю, что мы установили, что в Писании столичного храма данная молитва отсутствует не из-за того, что оно неполное, а из-за того, что у господина Верховного епископа нет необходимого сродства или достаточного количества маны для того, чтобы увидеть ее. Об этом так же свидетельствует тот факт, что наш Верховный епископ, кандидат в эрцгерцоги, сумел подтвердить ее существование.
Раублют покачал головой.
— К сожалению, язык которым сделаны записи очень архаичен, поэтому пока мы не можем точно сказать, чем она отличается от заклинания, которым мы обычно пользуемся.
— Я сам помогу вам в сравнении. Розмайн — кандидатка в эрцгерцоги, а не рыцарь. Ей нет причин изучать черное заклинание, — затем Фердинанд протянул Раублюту магический инструмент для блокировки звука. Как только они оба сжали их в руках, он достал свой штаппе и превратил его в нож, а затем покрыл его тьмой, прикрывая рот рукой, чтобы никто не прочем заклинание или молитву по его губам.
— Ого. Значит, это и есть черное оружие? Я впервые его вижу, — по залу прошел гул шепотков. Кажется, что даже среди профессоров из Суверении многие не были знакомы с этим заклинанием.
Фердинанд и Раублют еще немного поговорили, прежде чем Фердинанд отменил благословение. После командор повернулся ко всем в зале и сообщил, что благословение Эренфеста не тоже самое, что черное заклинание, а это означает, что рыцари-ученики из Эренфеста, а так же я, не будут наказаны за его использование. Я отозвала разрешение на чтение писания, которое дала, а затем закрыла книгу и заперла замок.
Хорошо. Теперь готово.
Мы благополучно пережили эту беседу. Я с облегчением посмотрела наверх, но тут встретилась взглядом с Иммануилом, который с огнем в глазах смотрел то на меня, то на писание.
— Не будет ли более уместно, чтобы леди Розмайн служила Верховным епископом в Столице, а не в Эренфесте? — спросил он. — Нам стоило бы попросить Эренфест прислать именно ее, вместо тех жалких синих жрецов, которых они отправили нам раньше.
Его взгляд был таким пугающим, что я обернулась и схватила Фердинанда за рукав, пытаясь спрятаться за ним. Фердинанд заметил это и немедленно прикрыл меня от взгляда столичного первосвященика.
— Розмайн — кандидатка в эрцгерцоги и Суверения не может ее забрать, — категорически отвергнул он выдвинутое Иммануилом предложение. — Если, жрец, ты не знаешь даже этого, то тебе лучше молчать о порядках дворян.
— Ясно… — прошептал Иммануил, опуская взгляд. — Кандидаты в эрцгерцоги не могут быть отправлены в столичный храм.
Тем временем Релихион посмотрел на своего помощника суровым взглядом. Это ожидаемая реакция, учитывая, что он только что услышал косвенное предложение покинуть свой пост. Профессора Королевской Академии точно так же смотрели на Иммануила, словно на чужака, в то время как Раублют с явным интересом переводил взгляд между, Фердинандом и ними. Атмосфера настолько накалилась, что я бесконечно благодарна Фердинанду, за которого всегда можно было спрятаться.
Какое счастье, что он здесь. Иммануил только что был очень жутким. И говорил о страшных вещах.
Ну, а пока я продолжала прятаться за его рукой, готовая в любой момент нырнуть ему за спину. Раублют и Рауффен кратко резюмировали различия между заклинанием и молитвой. Затем, как только Хильдебранд дал свое разрешение, встреча была окончена.
— На этом мы закончим, Розмайн, — сказал Фердинанд, беря писание в руки и поворачиваясь к двери. Я согласилась с его мнением, что нам стоит побыстрее отсюда уйти, и тотчас поспешила за ним.
— Подождите немного, пожалуйста, — крикнул Рауффен, останавливая наш побег. — Я хочу поговорить о посещении леди Розмайн рыцарских курсов.
— Нет, — ответил Фердинанд, убивая его энтузиазм еще до того, как обсуждение перешло в активную фазу. — Розмайн уже выучила практически все, чему обучают на рыцарском курсе, благодаря своим усилиям в помощи с обучением единственной неповторимой Ангелики. Ей нет смысла ходить на занятия.
— А как же диттер? — возмутился Рауффен.
Не прошло и секунды, как Фердинанд метнул в сторону Рауффена заглушающий звуки магический инструмент. И тот ловко его поймал. После Фердинанд что-то сказал, прежде чем протянуть руку и забрать инструмент обратно.
Рауффен уставился на меня, у него отвисла челюсть.
— Ни в коем случае… — пробормотал он. — Это не может быть правдой.
— У меня нет причин лгать, — сказал Фердинанд. — А теперь никому об этом не говори и перестань приглашать ее на рыцарский курс. Вы никогда не получите разрешение от Эренфеста. Никогда, — и с этими словами он развернулся и быстро покинул зал. Я конечно же поспешила следом за ним.
***
— Фердинанд, что ты сказал профессору Рауффену? — спросила я, как только мы вернулись в общежитие.
— Я просто упомянул, что после юрева ты все еще не можешь нормально двигаться без помощи магических инструментов. Я также сказал, что по разным причинам у вас есть чары, которые должны всегда быть активными. И если он не полный идиот, то он не будет больше предпринимать попыток привлечь тебя на рыцарский курс.
Нормальный человек легко мог бы сделать вывод, что тот, кто полностью зависит от магический инструментов, не может справиться с практическими уроками рыцарского курса. Но наверняка найдутся и те, кто сделает вывод, что такие личности вполне сносные кандидаты до тех пор, пока они способны двигаться. Вот почему Фердинанд так же упомянул о том, что я ношу несколько постоянно активных амулетов. Они могли бы активироваться во время занятий, и это неизбежно подвергло бы других учеников опасности. Но снимать их мы не собирались.
— Профессор Рауффен теперь оставит меня в покое, верно? — спросила я. Я все еще чувствовала некоторую неловкость, так как прекрасно знала, насколько он упрямый человек.
Фердинанд заломил бровь, а затем усмехнулся.
— Не бойся. Если будет нужно, я положу конец его работе профессором.
Как это должно меня успокоить?
Вообще то его слова напугали меня еще больше. Но как оказалось, Рауффен все-таки не был настолько безумен. Он никогда больше не предлагал мне присоединиться к рыцарскому курсу.
— Рихарда, подготовь комнату, где я смогу поговорить с Розмайн.
— Хорошо.
Рихарда сразу ушла вместе с Брунгильдой, после чего Фердинанд обернулся к Вилфриду и Шарлотте, которые стояли в центре группы учеников.
— Мой вызов сюда связан с произошедшим с тернисом, — сказал он. — Поскольку участие Эренфеста в убийстве зверя держится в секрете, то о моем прибытии сюда не будет широко известно. Поэтому вы можете спокойно продолжать сезон общения, пока я единолично буду решать эту проблему. В общежитии должно быть спокойно.
Вызов опекуна в королевскую академию говорил о том, что проблема слишком серьезна, чтобы дети могли решить ее самостоятельно. Вилфрид с ужасом говорил о том, насколько на самом деле должна быть серьезной эта проблема, но когда Фердинанд сказал, что со всем разберется, он явно успокоился.
— Юстас, — сказал Фердинанд. — Как только моя комната будет готова, проследи за тем, чтобы подготовка к Межгерцогскому турниру прошла гладко.
— Как прикажите.
Как ему и приказали, Юстас пошел готовить комнату, где Фердинанд мог бы переночевать. Главный жрец бросил на него короткий взгляд, а после сразу сосредоточил свое внимание на Хартмуте.
— Хартмут, как единственного высшего дворянина среди чиновников Розмайн, я прошу тебя взять на себя управление подготовкой и собрать для Юстаса все необходимое, чтобы он мог сразу войти в курс дела.
Хартмут и Филина сразу повернулись, за время помощи в храме они привыкли выполнять его распоряжения, но другие ученики-чиновники казалось были ошеломлены и смотрели на происходящее широко распахнутыми глазами. Хартмут хлопнул Родерика по плечу, выводя его из транса, а после двинулся к лестнице в спальни.
— Приди в себя, Родерик. Мы должны поспешить. Лорд Юстас работает куда быстрее, чем ты можешь себе представить.
Родерик очнулся и поспешил следом за Хартмутом, а чуть позже к нему присоединились и другие ученики-чиновники. Рихарда вернулась, чтобы сообщить нам, что комната уже подготовлена, как раз в тот момент, когда в гостиной воцарилась рабочая суета.
— Розмайн, пойдем со мной, — сказал Фердинанд, и мы оба последовали за Рихардой в маленькую комнату для переговоров. Он велел мне сесть за стол, напротив него, поэтому я забралась на стул, который Лизелета отодвинула для меня.
Ух. Он явно злится на то, что я доставляю ему еще больше проблем.
Я прижала руку к животу и украдкой взглянула на Фердинанда. Его лицо, как и обычно не выражало никаких эмоций. Но на этот раз это не моя вина — по крайне мере не напрямую — но все равно было непоколебимым фактом то, что Фердинанд был вынужден погрузиться во всю эту ерунду, с которой он мог вообще не иметь никаких дел.
— Поскольку это дело связанно со Священным Писанием, которое может использовать только Верховный епископ, все, кто не имеет отношения к храму должны уйти, — распорядился мужчина. — Охрана может остаться у дверей снаружи.
— Фердинанд, мальчик мой! — воскликнула Рихарда, а ее брови взметнулись вверх от гнева. — Ты не должен оставаться с миледи наедине!
— Не вмешивайся, Рихарда. Наш разговор не должны слышать, потому что это может быть опасно для свидетелей.
— Мальчик мой! Она помолвленная девушка! Ты не должен ставить ее в такую компрометирующую ситуацию. По крайне мере, пусть кто-то из ее вассалов останется
С позиции дворян ее аргумент был обоснованным, на самом деле это даже странно, что нам сходят с рук наши постоянные встречи один на один в храме. Но я знала о чем хочет поговорить Фердинанд. Наверняка речь пойдет о магическом круге, который возник над страницами писания. Эта тема действительно была слишком опасна для случайных слушателей.
Фердинанд на мгновение задумался, нахмурился, а после все же кивнул.
— Ладно, хорошо. Экхарт и Корнелиус могут остаться, но больше никто, — сказал он, прогоняя остальных.
— Я бы предпочла, чтобы ты оставил здесь хотя бы еще одну девушку, но… я полагаю, что родственники тоже уместны, — согласилась Рихарда и вышла из комнаты.
Как только все ушли, и дверь была плотно закрыта, Фердинанд посмотрел на двух рыцарей-стражей.
— Вы оба, встаньте лицом к двери.
— Да, сэр! — мгновенно подчинился Экхарт. Корнелиус же напротив замешкался. Его обучение требовало от него никогда не спускать глаз со своего подопечного.
— Живо! — рявкнул Фердинанд.
— Да, сэр!
Корнелиус тоже повернулся лицом к двери, так что они с Экхартом сейчас стояли к нам спиной. Фердинанд достал магический инструмент заглушающий звук и протянул мне одну половину. Взяв в его руки я наконец до конца поняла приказ, который он отдал рыцарям-стражам. Кажется он не хотел допустить даже шанса на то, что кто-то сможет прочесть нашу беседу по губам. И из-за его обеспокоенности, я тоже начала нервничать еще сильнее.
— Фердинанд, мне искренне жаль. Я была, эм, не в состоянии противостоять их желанию исследовать наше Писание и вызвать тебя в Академию… — сказала я, хватая волшебный инструмент. Моей целью было доказать свою невиновность до того, как Фердинанд сотрет меня в порошок, но стоило мне начать оправдываться, как он пренебрежительно махнул мне рукой.
— Неважно. Это было вполне ожидаемо, что я получу этот вызов. На самом деле, я сказал тебе ссылаться на меня в своих ответах как раз для того, чтобы добиться такого результата. Подобный исход куда предпочтительнее, чем позволять тебе проходить все это в одиночку.
Судя по всему Фердинанд предполагал, что в конце концов кого-то из моих опекунов вызовут в Академию. Я с облегчением вздохнула, когда узнала, что он на меня не сердится, и смогла переключить свое внимание на предстоящее собрание.
— Еще… — сказала я. — Это стало довольно серьезной проблемой, да?
— Я не уверен, что это стоит считать проблемой.
— Что? Но, эм… что, если кто-то еще сможет увидеть магический круг? — Фердинанд казался довольно серьезным, когда приказал рыцарям отвернуться, а всем остальным выйти. Наверняка все это было очень, очень серьезно.
Фердинанд скрестил руки на груди и с легким прищуром посмотрел на меня.
— Это не будет поводом для беспокойства, если мы сами не выдадим то, что тоже видим магический круг. Другими словами, тебе нужно просто держать рот на замке и не говорить ничего лишнего. Я здесь именно для того, чтобы гарантировать это.
Так как даже Юстас не смог увидеть текст и магический круг, у Фердинанда сложилось впечатление, что их могут видеть только те, кто соответствует определенным требованиям. Возможно эти требования были связаны с элементарным родством, божественной защитой или объемом маны. Он так же предположил, что помимо этих факторов, было и еще что-то, потому что других объяснений того, почему я и Фердинанд видели их, не было.
— Я полагаю, что никто другой присутствующий на беседе не сможет увидеть того, что и мы.
— А если кто-то сможет? Что мне делать?
— Ничего, потому что мы ничего странного не видим. Те, кто увидят надпись, могут по глупости прочесть ее вслух и стать врагом королевской семьи, без всякой выгоды для себя. Или же этот человек промолчит, но будет столь же глуп, что все равно будет стремиться к трону. Но в любом случае это будет его личный выбор, и нас он не касается. Тебе просто нужно сосредоточиться на том, чтобы не навредить Эренфесту. А теперь сделай удивленное лицо и скажи «Вы видите что-то в воздухе?»
Именно тогда я поняла, я знаю кое-кого, кто мог бы увидеть магический круг, но при этом он достаточно честен, чтобы прямо сказать об этом.
— Принц Хильдебранд присутствовал, когда меня в первый раз допрашивали по делу терниса. — сказала я. — Как член королевской семьи, он должен наблюдать за решением всех проблем, которые возникают в Королевской Академии, так что, вероятно на этот раз он тоже будет присутствовать. Имеет ли смысл беспокоиться о том, что он может увидеть магический круг?
— А что плохого в том, что сын короля будет признан истинным королем? Подобное совершенно обыденно по сравнению с тем, что двое совершенно не связанных со властью людей вдруг оказываются впутанны в эту историю. Если принц Сигисвальд и принц Хильдебранд оба увидят круг, то они могут сразиться между собой за корону. Если его увидит только один, то этот человек может стать королем. Если его не увидит ни один из принцев, то все просто будет идти так же, как идет сейчас.
Я все еще была в замешательстве. Хильдебранда всю его жизнь воспитывали как того, кто будет должен подчиняться, а не править. Узнав, что он он обладает качествами, чтобы стать королем, его вассалы вынудят его вступить в борьбу за трон вместе с Сигисвальдом, который уже очень близок к тому, чтобы официально стать наследником. Конечно это было бы катастрофой.
— Ты так говоришь… но принца Хильдебранда не воспитывали как будущего короля, — сказала я.
— Его только недавно крестили, и он еще даже не дебютировал. Если завтрашняя встреча покажет, что он обладает нужными для короля качества, то его образование еще можно будет скорректировать, и, как ребенок, чья мать родом из Дункельфельгера, он обладает могущественными союзниками. Принц Хильдебранд конечно же будет должен найти Грутрисшейт, я уверен, что нынешний король, может сказать о том, как сложно ему управлять страной без него.
— Значит королю трудно править Юргеншмидтом без Грутрисшейта?
— Я бы сказал, что это напоминает нового эрцгерцога, который еще не успел пройти обучение фундаментальной магии и который пришел к власти после внезапной смерти своего предшественника. Новый правитель будет вынужден мобилизовать все силы на поиски нужной информации, постоянно тратя свою ману, чтобы удержать все барьеры. Можно поддерживать существующий порядок, но не более того. Нельзя будет усовершенствовать или починить поломанные магические инструменты.
Очищение нижнего города потребовало прямого использования фундаментальной магии, и монастырь в Хассе тоже был построен с ее помощью. Эрцгерцог, не знающий основы, вряд ли заслуживал свое место и не смог бы полноценно использовать магию, доверенную только эрцгерцогам.
— Ты много знаешь, Фердинанд.
— Как кандидат в эрцгерцоги, ты тоже скоро узнаешь о фундаментальной магии. Я очень сомневаюсь, что Сильвестр помнит каждое слово из этих уроков, но даже он знает основы.
Фердинанд ничуть не беспокоился о предстоящей встрече. Хотя мне было приятно видеть его уверенность, но в тоже время я не могла понять ее причин. Именно поэтому я решила задать новый вопрос.
— Разве тебя совсем не беспокоит эта встреча для изучения Писания…?
— Нам нужно просто доказать им три вещи: что в Писании есть молитва о благословении Бога Тьмы, что эта молитва отличается от заклинания для создания черного оружия, и что ученики Эренфеста не нарушали законов короля. Поскольку в Писании действительно есть эта молитва, то нам просто нужно ее показать.
Его слова напомнили мне, что истинная причина собрания — разбирательство по вопросам с тернисом. Вопрос об изучении Священного Писания Эренфеста возник только из-за ссоры Первосвященника столичного храма и Командора рыцарского ордена Суверении.
— То, в каком состоянии находится Писание Суверении не имеет никакого отношения к Эренфесту, — продолжал Фердинанд. — Тебе не нужно беспокоиться о действиях Столичного храма или Верховного командующего. Разжигать конфликт между ними или тушить его — это долг короля. Если быть честным, то сейчас меня беспокоишь только ты.
Точное понимание того, что мы должны делать, принесло мне облегчение. Я беспокоилась о том, что ситуация вышла из-под контроля, но кажется, до тех пор, пока я доверяю все Фердинанду, то все хорошо.
— Хорошо, — сказала я. — Я оставлю все на тебя и буду просто сидеть в сторонке и помалкивать.
— Я не мог рассчитывать на большее.
***
Мы закончили нашу беседу, утреся еще некоторые детали и ровно к третьему колоколу на следующий день пришло время для нашей встречи по поводу расследования. Столы стояли так же, как и во время предыдущей встречи, но на этот раз рядом с Иммануилом сидел Верховный Епископ столичного храма. Я не могла ошибиться на счет его личности, ведь он был одет в те же белые одежды, к которым я так привыкла. Словосочетание «Верховный епископ» всегда напоминало мне о Безеванце, но этому человеку было все лишь около сорока, он был в самом расцвете сил.
— Это Верховный Епископ столичного храма — Релихион, — представил мужчину Иммануил. — Он принес с собой Священное писание Суверении.
После того, как мы обменялись приветствиями, можно было приступать к обсуждению. Раублют встал и громким голосом объявил, что мои слова во время прошлой встречи потребовали продолжения расследования, чтобы доказать действительно ли Священное писание Столичного храма неполное.
— А теперь, — сказал Раублют. — Для начала продемонстрируйте нам Писание Эренфеста.
— У меня есть возражение, — Фердинанд поднялся со своего места с Писанием в руке.
— Какое? — с удивлением переспросил Раублют.
— В приглашении, которое я получил, говорилось, что мы собрались сегодня для того, чтобы убедиться, что ни один ученик Эренфеста не нарушил королевский закон во время прошедшего инцидента с тернисом, — на лице главного жреца застыла вежливая улыбка. — Цель этой встречи не в том, чтобы искать какие-то потенциальные недостатки в Священном писании хранимом в Столичном храме. Поэтому мне кажется, что я по ошибке пришел на какую-то другую встречу.
Хм… Если я была там, сидела на месте командира рыцарей, то скорее всего я бы услышал от него что-то вроде «Дура, ты забыла зачем мы здесь собрались?»
Фердинанд с улыбкой посмотрел на Раублюьта, всем своим видом давая понять, что Эренфест не имеет никакого отношения к столичному храму.
Раублют усмехнулся, но все же отступил.
— Вы правы. А теперь продемонстрируйте нам свое Писание, чтобы мы могли доказать, что Эренфест никоем образом не нарушал установленного королевской семьей закона.
— Как пожелаете, — кивнул Фердинанд, выступая вперед и кладя наше Писание перед Раублютом. На его лице была его фирменная фальшивая улыбка для контакта с дворянами, и от этого зрелища мне было даже жутко. — Розмайн, открой замок.
Оперевшись на руку Хиршур, я слезла со стула и вставив ключ в замок, открыла Писание. Написанный маной текст и магический круг воспарили над страницами, как и в прошлый раз.
— Пустые страницы, — прямолинейно и скривив недовольное лицо, сказал Раублют. У Хиршур, которая стояла рядом, было почти такое же выражение лица. Я могла сделать вывод, что она тоже не видела содержимое.
— Боги! — завизжала Фрауларм. — Мы довели все до этого разбирательства, а ты приносишь на него поддельную книгу?! Это святотатство!
— Ясно… — сказал Фердинанд, даже не пытаясь скрыть своего раздражения, а после он бросил на женщину злобный взгляд. — Я поначалу думал, что уровень выпускников упал после гражданской войны, но теперь я вижу, что проблема заключается первую очередь не в учениках.
Я была согласна с его оценкой, но хотела бы, чтобы он был мягче в своей критике к ней. Фрауларм, несомненно, выместит свою злость из-за этого оскорбления на мне, как на его ученице.
— Заткнись, — продолжил Фердинанд. — Некомпетентные дураки, которые не умеют молчать, до тех пор, пока не узнают всех деталей, только мешают. А теперь вернемся к обсуждаемому вопросу… Тот факт, что страницы кажутся пустыми вполне естественен. Ведь Священные Писания могут читать только те, кто получил разрешение от Верховного епископа, владеющего этим экземпляром.
— Тогда дайте разрешение всем здесь присутствующим, — нетерпеливо влезла Хиршур.
— Почему? Что ты имеешь в виду?!
— Боги! — тут же поддакнула Фрауларм.
Фердинанд посмотрел на удивленных профессоров и тихим голосом продолжил.
— Эти Писания не предназначены для того, чтобы их выносили из храма.
— Но…
— Я уверен, что показать их узкому кругу избранных будет достаточно. Принцу Хильдебранду, как независимому судье, командору Раублюту, который участвовал в охоте и уже знающему заклинание, а также представителям храмов.
— Лорд Фердинанд! — закричала Хиршур. По отчаянию в ее глазах я была более чем уверена, что она готова закричать «Не будь таким злюкой!»
Фердинанд вздохнул:
— Поскольку молитва Богу Тьмы имеет эффекты аналогичные свойствам черного оружия, было бы неразумно свободно распространять знания о ней. Это прекрасно, что профессора Академии все еще не лишены любознательности, но это ситуация отличается.
Заклинанию черного оружия обучали только рыцарей из герцогств, где его использование абсолютно необходимо. Даже ученые, которые хотели бы исследовать заклинание, не могли изучить его без разрешения короля. Иными словами аргумент Фердинанда был вполне разумен, и как бы эти безумные ученые не хотели бы возразить, они не могли этого сделать.
— Розмайн, — Фердинанд снова обратился ко мне. — Дай разрешение.
Я кивнула, а после сказала:
— Я разрешаю принцу Хильдебранду, лорду Раублюту, епископу Релихиону, Иммануилу и лорду Фердинанду читать Писание.
А теперь… какая будет реакция принца Хильдебранда?
Краем глаза я наблюдала за принцем. Будучи членом королевской семьи он, возможно, сможет увидеть круг. Фердинанд сказал, что это не будет проблемой, но я не могла не волноваться.
— Ох. Теперь я вижу текст, — сказал Хильдебранд.
— Хм, — кивнул Раублют. — Я не знал, что все эти Писания являются волшебными инструментами.
Не смотря на мое беспокойство, кажется, Хильдебранд не видел написанных маной строк или магический круг — в его фиолетовых глазах не было никакого удивления, он просто спокойно ждал, пока перевернется страница. Выражение лица Раублюта тоже не изменилось, что наводило на мысль, что он так же ничего не видел.
— Теперь я попрошу вас открыть Писание столичного храма и дать нам разрешение читать его, — Фердинанд снова напомнил о цели собрания, обращаясь напрямую к Епископу Релихиону.
Релихион положил Писание, которое выглядело идентично нашему, и открыл его на той же странице, что и мы, а после дал разрешение тому же списку людей. Я конечно же, была среди них.
Ой? Я не вижу ни магического круга, ни текста….
Текст, написанный в писании был таким же, но это был чернильный текст. Ничего написанного маной.
— Они идентичны, — заметил Хильдебранд, пока мы одну за другой сличали страницы двух писаний. Он был прав, если не считать тех заметок, которые были нацарапаны рядом с молитвами к церемониям крещения, церемониям совершеннолетия и тому подобному сделанных в копии Эренфеста.
— Писание Эренфеста, безусловно, содержит много дополнений… — сказал Иммануил, с прищуром глядя на страницы.
— Я полагаю, что их сделал предыдущий верховный епископ, — ответил Фердинанд прежде, чем я успела открыть рот. — Старый язык часто оказывается слишком сложным для понимания простолюдинами из нижнего города, поэтому многие части были переписаны на более простой манер.
Конечно. Как карточки-подсказки на телешоу.
— Итак, где находится молитва о благословении Бога Тьмы? — спросил Раублют.
Я долистала до страницы, которая была ближе к концу Писания, в той части были записаны менее используемые молитвы.
— Вот здесь. В этой части подробно описывается молитва о которой мы говорим.
Иммануил какое-то время изучал страницу, а после сказал.
— Где? Я вообще ничего не вижу, — столичный Верховный епископ казался столь же сбитым с толку, поэтому я предположила, что он тоже ничего не видел.
— Это здесь, — сказал Раублют. — Трудно читать, так как стиль написания очень старый, но его нельзя не заметить.
— Да, я тоже его вижу, — кивнул Хильдебранд. — Хотя мне тоже довольно трудно это читать.
— Как далеко вы двое можете увидеть? — спросил Фердинанд глядя на Первосвященика и Верховного епископа. Они снова посмотрели в Писание, а затем указали на раздел примерно в середине, там где плотность примечаний сделанных Безенвастом резко увеличилась. — Так как эти Писания являются магическими инструментами, возможно некоторые их разделы могут видеть только те, у кого достаточно маны и имеются нужные склонности. Возможно, дело не в том, что столичное Писание неполное, проблема в мане. В таком случае вполне естественно, что, Розмайн, как кандидатка в эрцгерцоги, может читать больше.
— Разумно, — сказал Раублют. Он начал листать Священное писание, но остановился на полпути, скорее всего от того, что написанное дальше было от него скрыто. Я тоже не имела возможности читать текст дальше. Просто не видела текст.
— Учитывая, что один из присутствующих здесь не может читать столичное Писание дальше, то мы можем предположить, что дело в элементарном сродстве и количестве маны, доступной Верхному епископу Релихону, ведь он является ее владельцем, — пробормотал Фердинанд, полностью переходя в режим исследователя. — Мы сможем узнать больше, если соберем Писания всех герцогств и изучим их вместе.
Я дернула его за рукав и указала на Хиршур. Разве не ты теперь забываешь о том почему мы здесь, Фердинанд? Нам нужно доказать невиновность Эренфеста, а не начинать сравнивать Писания, верно? Ты сейчас очень похож на Хиршур.
Мои молчаливые намеки наконец были замечены, и Фердинанд кашлянул, а затем взял себя в руки. Остальные по прежнему были сосредоточены на сравнении Писаний.
— До этого места я могу читать Писание Розмайн, — сказал Хильдебранд. — Хм? Но на самом деле я могу прочесть немного дальше этого места. Интересно, почему?
— Здесь есть небольшое пустое место, но остальной текст на странице видим. Для меня текст заканчивается здесь, — добавил Раублют. Казалось, он мог читать только немного дальше принца, но они оба видели пустые места на страницах.
Хм… Может быть им обоим не хватает сродства с Жизнью?
Пока я делала предположения на счет их сродства, основываясь на пустых местах, с которыми они сталкивались. В это время Хильдебранд улыбнулся мне и спросил.
— Как далеко ты можешь читать, Розмайн?
Эм… До самого конца.
У меня возникло ощущение, что такое признание создаст еще больше проблем, поэтому вместо ответа я приложила руку к щеке и отступила немного назад. Фердинанд шагнул вперед, беря это на себя.
— И Розмайн, и я можем читать примерно до того же уровня, что и господин командующий, — сказал он. — Так что возможно ограничение связано не с ним, а с Розмайн.
— О? — удивился Раублют и приподняв бровь посмотрел на них двоих. Мое сердце быстро забилось в груди. Возможно, он понял, что я попытаюсь оставить все беседы на Фердинанда.
Фердинанд небрежно пролистал писание обратно к молитве Богу Тьмы.
— Я полагаю, что мы установили, что в Писании столичного храма данная молитва отсутствует не из-за того, что оно неполное, а из-за того, что у господина Верховного епископа нет необходимого сродства или достаточного количества маны для того, чтобы увидеть ее. Об этом так же свидетельствует тот факт, что наш Верховный епископ, кандидат в эрцгерцоги, сумел подтвердить ее существование.
Раублют покачал головой.
— К сожалению, язык которым сделаны записи очень архаичен, поэтому пока мы не можем точно сказать, чем она отличается от заклинания, которым мы обычно пользуемся.
— Я сам помогу вам в сравнении. Розмайн — кандидатка в эрцгерцоги, а не рыцарь. Ей нет причин изучать черное заклинание, — затем Фердинанд протянул Раублюту магический инструмент для блокировки звука. Как только они оба сжали их в руках, он достал свой штаппе и превратил его в нож, а затем покрыл его тьмой, прикрывая рот рукой, чтобы никто не прочем заклинание или молитву по его губам.
— Ого. Значит, это и есть черное оружие? Я впервые его вижу, — по залу прошел гул шепотков. Кажется, что даже среди профессоров из Суверении многие не были знакомы с этим заклинанием.
Фердинанд и Раублют еще немного поговорили, прежде чем Фердинанд отменил благословение. После командор повернулся ко всем в зале и сообщил, что благословение Эренфеста не тоже самое, что черное заклинание, а это означает, что рыцари-ученики из Эренфеста, а так же я, не будут наказаны за его использование. Я отозвала разрешение на чтение писания, которое дала, а затем закрыла книгу и заперла замок.
Хорошо. Теперь готово.
Мы благополучно пережили эту беседу. Я с облегчением посмотрела наверх, но тут встретилась взглядом с Иммануилом, который с огнем в глазах смотрел то на меня, то на писание.
— Не будет ли более уместно, чтобы леди Розмайн служила Верховным епископом в Столице, а не в Эренфесте? — спросил он. — Нам стоило бы попросить Эренфест прислать именно ее, вместо тех жалких синих жрецов, которых они отправили нам раньше.
Его взгляд был таким пугающим, что я обернулась и схватила Фердинанда за рукав, пытаясь спрятаться за ним. Фердинанд заметил это и немедленно прикрыл меня от взгляда столичного первосвященика.
— Розмайн — кандидатка в эрцгерцоги и Суверения не может ее забрать, — категорически отвергнул он выдвинутое Иммануилом предложение. — Если, жрец, ты не знаешь даже этого, то тебе лучше молчать о порядках дворян.
— Ясно… — прошептал Иммануил, опуская взгляд. — Кандидаты в эрцгерцоги не могут быть отправлены в столичный храм.
Тем временем Релихион посмотрел на своего помощника суровым взглядом. Это ожидаемая реакция, учитывая, что он только что услышал косвенное предложение покинуть свой пост. Профессора Королевской Академии точно так же смотрели на Иммануила, словно на чужака, в то время как Раублют с явным интересом переводил взгляд между, Фердинандом и ними. Атмосфера настолько накалилась, что я бесконечно благодарна Фердинанду, за которого всегда можно было спрятаться.
Какое счастье, что он здесь. Иммануил только что был очень жутким. И говорил о страшных вещах.
Ну, а пока я продолжала прятаться за его рукой, готовая в любой момент нырнуть ему за спину. Раублют и Рауффен кратко резюмировали различия между заклинанием и молитвой. Затем, как только Хильдебранд дал свое разрешение, встреча была окончена.
— На этом мы закончим, Розмайн, — сказал Фердинанд, беря писание в руки и поворачиваясь к двери. Я согласилась с его мнением, что нам стоит побыстрее отсюда уйти, и тотчас поспешила за ним.
— Подождите немного, пожалуйста, — крикнул Рауффен, останавливая наш побег. — Я хочу поговорить о посещении леди Розмайн рыцарских курсов.
— Нет, — ответил Фердинанд, убивая его энтузиазм еще до того, как обсуждение перешло в активную фазу. — Розмайн уже выучила практически все, чему обучают на рыцарском курсе, благодаря своим усилиям в помощи с обучением единственной неповторимой Ангелики. Ей нет смысла ходить на занятия.
— А как же диттер? — возмутился Рауффен.
Не прошло и секунды, как Фердинанд метнул в сторону Рауффена заглушающий звуки магический инструмент. И тот ловко его поймал. После Фердинанд что-то сказал, прежде чем протянуть руку и забрать инструмент обратно.
Рауффен уставился на меня, у него отвисла челюсть.
— Ни в коем случае… — пробормотал он. — Это не может быть правдой.
— У меня нет причин лгать, — сказал Фердинанд. — А теперь никому об этом не говори и перестань приглашать ее на рыцарский курс. Вы никогда не получите разрешение от Эренфеста. Никогда, — и с этими словами он развернулся и быстро покинул зал. Я конечно же поспешила следом за ним.
***
— Фердинанд, что ты сказал профессору Рауффену? — спросила я, как только мы вернулись в общежитие.
— Я просто упомянул, что после юрева ты все еще не можешь нормально двигаться без помощи магических инструментов. Я также сказал, что по разным причинам у вас есть чары, которые должны всегда быть активными. И если он не полный идиот, то он не будет больше предпринимать попыток привлечь тебя на рыцарский курс.
Нормальный человек легко мог бы сделать вывод, что тот, кто полностью зависит от магический инструментов, не может справиться с практическими уроками рыцарского курса. Но наверняка найдутся и те, кто сделает вывод, что такие личности вполне сносные кандидаты до тех пор, пока они способны двигаться. Вот почему Фердинанд так же упомянул о том, что я ношу несколько постоянно активных амулетов. Они могли бы активироваться во время занятий, и это неизбежно подвергло бы других учеников опасности. Но снимать их мы не собирались.
— Профессор Рауффен теперь оставит меня в покое, верно? — спросила я. Я все еще чувствовала некоторую неловкость, так как прекрасно знала, насколько он упрямый человек.
Фердинанд заломил бровь, а затем усмехнулся.
— Не бойся. Если будет нужно, я положу конец его работе профессором.
Как это должно меня успокоить?
Вообще то его слова напугали меня еще больше. Но как оказалось, Рауффен все-таки не был настолько безумен. Он никогда больше не предлагал мне присоединиться к рыцарскому курсу.
Закладка