Глава 2120 — Бог кулинарии не от мира сего •
Старик скривил уголки рта, а затем вновь вскочил, яростно топая ногами: «Ты, девчонка! Мы не виделись каких-то пару лет, а ты уже научилась врать?»
«Этот старикан посвятил пути кулинарии целый миллион лет! Девчонка, ты вообще понимаешь, что такое миллион лет? Эти так называемые кулинарные мастера в вашем Божественном Царстве даже не заслуживают звания новичков по сравнению со мной!»
«На этом свете есть всего несколько существ, которые живут дольше меня, но ни один из них не может сравниться со мной в мастерстве кулинарии. Даже приблизиться к моему уровню – невозможно! Никто не сможет дотянуться даже до моих пят!»
Его усердная жестикуляция была такой яростной, что его борода чуть ли не вставала дыбом… Его реакция была подобна тому, как если бы ему наступили на больное место.
Юнь Че задумчиво посмотрел на старика.
«Но…» Хуа Цайли, казалось, совершенно не собиралась проникаться его словами. С невинным и честным выражением лица она сказала: «Я ведь так уважаю и люблю Дядюшку Люсяо, как же я могу врать ему? А еда, приготовленная братцем Юнем, действительно вкуснее твоей, Дядюшка Люсяо.»
После этого, не дожидаясь очередного всплеска гнева старика, она легко и грациозно сделала шаг к Юнь Че и встала так близко, что их тела почти соприкоснулись: «Правда ведь, старший братик Юнь?»
Старик перевел взгляд на Юнь Че, словно только что заметил его присутствие. Но достаточно было одного взгляда, чтобы его взъерошенные волосы моментально улеглись, и он внезапно расхохотался, размахивая руками: «Ты имеешь в виду вот этого паренька? Хо-хо-хо-хо-хо! Да он своим возрастом и аурой даже пылинке из-под моего ногтя не ровня, и всё же ты смеешь заявлять, что он превзошел меня в кулинарии?»
«Ты, девчонка, хоть и добилась заметного прогресса в культивации, но мозги у тебя явно помутнели. Если он действительно сможет приготовить что-то вкуснее моего ‘Небесного Пирожка Вознесения Люсяо’, тогда я переверну свое имя!»
«Дядюшка Люсяо снова хитрит!» Хуа Цайли хитро прищурила глаза, уголки её губ изогнулись в улыбке. «Даже если перевернуть имя Люсяо, получится всё тот же Люсяо. Раз уж Дядюшка Люсяо не верит моим словам, почему бы нам не заключить ещё одно пари?»
(П/п: имеется в виду, что даже если написать иероглифы его имени ‘六笑’ задом наперёд, ничего не изменится, потому что зеркально отражённые они выглядят почти точно также).
«Ещё одно пари?» Глаза старика заметно расширились.
«На этот раз ставка будет на то, в чём Дядюшка Люсяо лучше всего разбирается, – в кулинарии,» Хуа Цайли с улыбкой продолжила. «Поспорим, что брат Юнь сможет приготовить что-то вкуснее твоего ‘Небесного Пирожка Вознесения’. Конечно, если Дядюшка Люсяо боится, то забудем об этом. Ведь я всего лишь младшая, как же я могу заставлять уважаемого старшего испытывать такое давление?»
«Хо-хо-хо…» Старик разразился странным смехом, обнажая полный рот жёлтых зубов. «Думаешь, этими словами можно меня спровоцировать? Спорим! Конечно, спорим!»
«Если этот паренёк сможет превзойти меня в кулинарии, я буду называть тебя не просто старшей… плевать, хоть бабушкой!»
Хуа Цайли тут же невинно покачала руками: «Как же так можно? Дядюшка Люсяо – мой самый уважаемый старший, такого нельзя допустить. Если вдруг… ну, вдруг Дядюшка Люсяо и правда проиграет, то пусть он просто выполнит одно моё маленькое желание. Хи-хи!»
«Я? Проиграю??»
Старик издал странный крик, но на этот раз не засмеялся. Его взгляд заскользил по Юнь Че, будто он пересматривал своё мнение о нём.
Он прекрасно понимал, что внезапное предложение Хуа Цайли появилось явно неспроста.
Но чтобы этот молокосос смог превзойти его в кулинарии…
Он скорее поверил бы в то, что этот мальчишка способен раздавить его, Святого, одним пальцем!
«Эй, парень!» Старик даже не спросил имени или происхождения Юнь Че. Прищурив свои старческие глаза, он пробормотал: «Когда я был в твоём возрасте, я даже с грязью играть толком не умел. Если мы действительно будем соревноваться в кулинарии, это будет нечестно – я ведь просто тебя унижу. Так что…»
Он махнул рукой в сторону: «У меня тут, кроме прочего, есть наиредчайшие ингредиенты со всех уголков света! Если ты, мальчишка, сумеешь из всего этого приготовить блюдо, которое я сочту достойным, то эта девчонка победила! Хотя, глядя на её хитрую улыбку, я уверен, что она что-то замышляет.»
Речь старика была грубой и непринуждённой, но в ней сквозила очевидная забота и снисходительность к Хуа Цайли. Он прекрасно понимал, что она пытается найти повод, чтобы выпросить у него что-то, поэтому просто дал ей этот шанс.
Ведь в конце концов, решать, достойно ли блюдо, будет он сам.
Юнь Че почтительно поклонился, но ничего не ответил. Его взгляд скользнул по окрестностям, и внезапно он протянул руку. Из его ладони вырвались десятки мягких вихрей, которые полетели к грудам беспорядочно сваленных ингредиентов.
Всего за несколько мгновений перед Юнь Че разложились тридцать семь разных видов ингредиентов, отличающихся по цвету и форме.
«Почтенный старший, для приготовления вашего ‘Небесного Пирожка Вознесения Люсяо’, вероятно, использовались именно эти тридцать семь ингредиентов. Возможно ли, что я ошибся?»
«…»
Старик в сером одеянии… один из четырёх Святых Чистой Земли, известный как Святой Люсяо, ответил не сразу. Его глаза постепенно расширялись всё больше и больше, как будто он среди бела дня увидел привидение.
Губы Хуа Цайли тоже приоткрылись, а её красивые глаза наполнились глубоким изумлением. Судя по крайне преувеличенной реакции Святого Люсяо, Юнь Че угадал верно – все тридцать семь ингредиентов, и ни одной ошибки!
Она знала, что любое блюдо, приготовленное Юнь Че, было несравненно вкусным, превосходящим даже творения Люсяо. Но она даже представить себе не могла, что его способности достигли столь невероятного уровня.
Святой Люсяо внезапно повернул голову и громко закричал: «Юаньин, сюда, живо!»
Только что закончивший стряхивать с себя пыль Юаньин, его личный слуга, мгновенно появился, молниеносно влетев в комнату: «Мастер, вы звали меня…»
«Рецепт моего ‘Небесного Пирожка Вознесения Люсяо’! Ты рассказал его этому парню?!»
«А?» Юаньин выглядел совершенно невинным. «Невероятная клевета, мастер! Даже если бы у меня была смелость размером с небеса, я бы не осмелился раскрыть ваш рецепт. Кроме того, погодите… Разве вы не только что создали этот ‘Небесный Пирожок Вознесения’? Даже название было придумано буквально несколько мгновений назад. Откуда же взяться рецепту?»
«…Убирайся.»
«Слушаюсь!»
Юаньин исчез так же мгновенно, как и появился.
Святой Люсяо снова перевёл взгляд на Юнь Че, время от времени посматривая на тридцать семь отобранных ингредиентов. Бормоча себе под нос, он сказал: «Раз уж эта девчонка так горделиво себя ведёт, значит, в тебе что-то есть…»
С этими словами он отступил на шаг назад. Вихрь ветра снова закружился, и тридцать семь ингредиентов один за другим пролетели через его руки, где были измельчены, очищены и подготовлены с предельной точностью.
Когда-то Цан Шухэ, обучая Юнь Че кулинарии, восхищалась его непревзойдённым талантом. Она говорила, что в этом искусстве ему нет равных во всём мире. И это было не преувеличением, а непреложной истиной.
Причина крылась в том, что у него была Небесная Ядовитая Жемчужина – величайший инструмент для обработки и очищения любых ингредиентов, доводящий их до совершенства.
Ещё один ключевой фактор в искусстве кулинарии – контроль над огнём. С его Жилами Злого Бога он обладал абсолютной непревзойдённой властью над пламенем. Даже если другие будут тренироваться десять жизней подряд, они не смогут достичь подобного мастерства.
Сила Небесной Ядовитой Жемчужины заключалась в её способности к очищению и обработке ингредиентов на уровне, который даже таким могучим существам, как Святые, было невозможно обнаружить. В глазах Святого Люсяо всё выглядело так, будто Юнь Че использует тонкие потоки своей энергии, чтобы разделять, очищать и удалять лишнее из ингредиентов, оставляя лишь их абсолютную сущность.
Весь процесс был настолько точным и искусным, что казался чем-то невероятным. И при этом он происходил с ошеломляющей скоростью, заставив Святого Люсяо застыть, не отводя взгляда и забывая даже дышать.
Яркое алое пламя вспыхнуло в ладони Юнь Че. Следуя за движениями его кисти и пальцев, огонь разделился на десятки огненных змей, каждая из которых имела свою температуру, размер и интенсивность. Эти змеи извивались, двигались то ближе, то дальше, то гасли, то разгорались, и каждая работала над определённым ингредиентом.
В конце концов, весь огонь вновь собрался на ладони Юнь Че и спустя несколько мгновений полностью исчез.
Юнь Че раскрыл ладонь, в которой теперь покоились два одинаково окрашенных, но различной формы пирожка.
В этот момент в воздухе разлился лёгкий аромат, столь утончённый, что Святой Люсяо невольно издал громкий ‘глоток’.
«Готово.»
Юнь Че поднял руку, а затем подал одну из лепёшек Хуа Цайли: «Цайли, попробуй первой.»
Пирожок, который он передал ей, разительно отличался от того, что сделал Святой Люсяо. Он имел идеальную форму, и была похож на девушку, держащую луну, частично скрытую облаками. Такая форма словно несла в себе таинственную и очаровательную историю.
«Ого! Какой красивый!» Хуа Цайли бережно взяла его в руки, её глаза засияли восторгом. Она была настолько заворожена, что её движения стали предельно аккуратными. «Такой красивый, что даже есть не хочется.»
Юнь Че улыбнулся и объяснил: «Истинное блюдо должно сочетать в себе цвет, аромат и вкус. Внешний вид и форма могут сильно влиять на настроение человека, когда он наслаждается вкусом. Поэтому я постарался сделать его немного необычным.»
«Хотя ингредиенты те же, мой метод и сочетание отличались от того, что использовал почтенный старший. Поэтому я не могу называть его ‘Небесный Пирожок Вознесения Люсяо’. Назову его… ‘Слоеная Луна над Облаками’.»
Пока он говорил, Хуа Цайли осторожно откусила первый кусочек.
Хуа Цайли тут же подняла голову, её глаза засияли, словно в них зажглись звёзды: «Вкусно! Очень вкусно! Он не только выглядит красиво, пахнет восхитительно и имеет прекрасное название, но и его вкус куда лучше, чем у небесного пирожка вознесения дядюшки… намного-намного лучше!»
Глаза Святого Люсяо, которые всё это время были напряжённо выпучены, наконец, медленно вернулись на своё место.
Как человек, посвятивший кулинарному искусству целый миллион лет, он намного яснее, чем Хуа Цайли, осознавал, насколько потрясающими были действия Юнь Че.
Не дожидаясь, пока Юнь Че что-то скажет, Святой Люсяо протянул руку, ловко выхватив второй пирожок у него из ладони. Его уникальный аромат заставил его движение на мгновение замереть, прежде чем он бросил пирожок в рот.
С первого укуса его глаза снова выпучились, да так, что норовили выскочить из орбит.
Десятки различных ароматов одновременно взорвались у него во рту, мгновенно охватив все вкусовые рецепторы. Он отчётливо почувствовал, как его душа, казалось, задрожала от восторга.
Как величайший кулинар своего времени, звание, которое он ценил намного выше, чем титул Святого, Люсяо мог с абсолютной точностью распознавать происхождение любого ингредиента и его вкус. Но то, как эти вкусы были сбалансированы, достигло уровня совершенства. Все ингредиенты гармонично сливались в нечто большее, чем простое сочетание – во вкус, от которого не только душа испытывала восхищение, но и тело начинало ощущать приятную слабость.
Этот вкус дарил то самое чувство ‘полёта внебожителей’, которого даже его собственный ‘Небесный Пирожок Вознесения’ не мог достичь.
Люсяо был потрясён. Абсолютно и полностью потрясён. Его взгляд, прикованный к Юнь Че, отражал неподдельное изумление. Когда он наконец смог заговорить, его голос слегка дрожал: «Ты… ты действительно делаешь это впервые?
На создание своего ‘Небесного Пирожка Вознесения’ он потратил тысячу лет жизни и десятки тысяч попыток!
Юнь Че, похоже, неверно истолковал его удивление и поспешно ответил: «Почтенный старший, вся моя жизнь прошла в скитаниях, и мне нечасто доводилось встречать такие… и в таком количестве, редкие ингредиенты. Поэтому только что я только попытался воссоздать блюдо, едва ли рассчитывая на успех. Наверняка моя работа выглядит смешной в глазах столь умелого мастера.»
Смеш…ной?
Святому Люсяо очень хотелось бы посмеяться.
Этот парень всего лишь впервые попробовал приготовить блюдо, да ещё и потратил на это минимум времени, но уже смог создать нечто, превзошедшее результаты тысячелетних усилий и даже многомиллионные знания и умения Люсяо. Как тут смеяться?
Не успел Святой Люсяо вымолвить ни слова, как Хуа Цайли с очаровательной улыбкой сказала: «Старший братик Юнь, приготовь для дядюшки Люсяо ‘Суп из Четырёхцветных Облачных Лепестков’. Вот тогда он точно удивится!»
«Хорошо,» с лёгкой улыбкой отозвался Юнь Че, протянув руку. В его ладонь плавно упали четыре тусклые листка.
Святой Люсяо пригляделся внимательнее… Это были обычные горькие листья, которые можно было найти повсюду в Бездне!
Земли за пределами Чистой Земли и Божественных Царств были неспособны породить яркие цветы и зелёные деревья. Всё, что выживает там, неизменно устойчиво к воздействию Пыли Бездны и обладает невероятной живучестью, однако вкус таких растений зачастую настолько горький, что они годятся лишь как добавка, но совершенно не подходят для полноценного употребления в пищу.
«Всего лишь… эти четыре горьких листа?» Святой Люсяо в этот момент напоминал новичка в кулинарном искусстве: в его голосе звучали неуверенность и робкое любопытство.
«Этого вполне достаточно,» спокойно ответил Юнь Че.
Он начал водить пальцами над листьями, незаметно и бесшумно очищая и совершенствуя их. Несколько десятков потоков энергии плавно обволакивали листья, пока те не превратились в четыре капли яркого сока – каждая разного размера и цвета.
Затем Юнь Че сжал ладонь, и в ней тут же образовалась небольшая чаша из льда. Одним движением он наполнил её прозрачной водой, которую мгновением позже поочерёдно дополнили капли сока. Они слились естественным образом, превратившись в сверкающий суп, переливающийся четырьмя цветами, словно стеклянная радуга.
Юнь Че бережно поставил ледяную чашу перед Святым Люсяо: «Суп из Четырёхцветных Облачных Лепестков готов. Прошу, уважаемый старший, попробуйте.»
Комментариев 21