Глава 110.2 •
Это была Оливия, тоже младше, под стать восьмилетней Ларитте.
— Мама не может за тебя отвечать, поэтому я отправляю тебя к твоему папе. Мне правда жаль…
Таким мягким тоном Оливия никогда не разговаривала. Ее губы шевельнулись сами собой, когда она ответила:
— Ты правда придешь за мной, когда я вырасту?
— Если ты пойдешь туда, будешь есть и хорошо одеваться, мама заработает много денег. Я могу это пообещать.
Ларитта, снова кивая, неосознанно задумалась:
«Разве это — не мое воспоминание?..»
Покинутая Оливией, Ларитта была отправлена в графство.
Разве не было бы здорово, если бы она просто рассказала Ларитте, как обстоят дела, и отправила ее?
По крайней мере, Ларитта смогла бы переносить этот ад с верой в то, что кто-то на этом свете ее любит.
Фальшивая Оливия с любовью взяла Ларитту за руку и пошла вперед.
Она шла следом, и на черном фоне появлялась округа.
Большой деревянный забор вырос перед ними и окружил дом графа Брумайера с семьей. Перед вратами графского особняка Оливия наклонилась и крепко обняла Ларитту.
— Прости. Я тебя люблю.
— Все в порядке, мама. У меня получится быть сильной.
Фальшивые горничные вышли из особняка и забрали Ларитту с собой. На самом деле, они встретили ее холодно, но тут же тепло поприветствовали Ларитту.
Граф извинился, говоря, что, если бы он знал, что у него есть дочь, то не оставил бы ее умирать от голода.
Девятилетняя Роза сказала, что у нее появилась маленькая сестричка, она подарила Ларитте собственную куклу, а графиня налила ей теплого чаю.
В этой теплой обстановке Ларитта мало-помалу выросла.
Все кругом нее шло идеально.
Это было мимолетным мгновением из реальной жизни, но Ларитте показалось, будто на самом деле прошло десять лет, и она забыла свою настоящую семью в этой идеальной жизни.
Хотя она была незаконнорожденной, она была Лариттой Брумайер, любимой всеми. Это были ее потаенные, запрятанные мысли…
Иными словами, вот какого исхода желала ее душа.
Когда Ларитта, взрослая, покинула особняк, душа последовала за ней. Она смотрела, как Ларитта обнимается с фальшивой Оливией.
— Дочь моя! Полгода прошло, а ты опять подросла. Графство так милосердно. Позволяет маме регулярно видеться с тобой…
Она болтала с Оливией. Ларитта, радостно краснея, лучезарно улыбалась.
Ее душа, стоя рядом, широко улыбнулась.
«Я надеюсь, что ты, будучи несчастлива в реальной жизни, увидишь счастливый сон, а потом уйдешь».
Хотя душа Ларитты понятия не имела о посмертии, она была уверена, что, если бы так Ларитта и умерла, ее будущее было бы приятным.
Это была интуиция, доступная только душе.
Ларитта говорила с Оливией.
— Сестрица Роза выходит замуж. Герцог — второй из самых примечательных мужчин в империи. Она была в таком восторге, что спать по ночам не может, и она приходит спать ко мне?
И тут округа содрогнулась. Душа встревоженно осмотрелась.
«…что? Почему вдруг?»
Ларитта только подумала о Йене, но ее выстраданные воспоминания уже попытались прорваться сюда.
От одного упоминания об этом человеке?..
Хотя ее душа растерялась, время в жизни Ларитты прошло быстро.
Фальшивый Йен явился в особняк, встретить Розу.
— Нет!..
И, когда душа закричала, чтобы не дать Ларитте и Йену встретиться, она увидела герцога Йена Рейнхардта — не своего мужа.
— Вы — младшая сестра Розы, Ларитта Брумайер. Приятно познакомиться.
Сейчас Ларитта бы ответила «сестра ждет, прошу, входите», но она решительно пробормотала:
— Йен.
— Э?
— …Йен?
«Что я сейчас делаю?»
Выражение лица Ларитты изменилось и стало прежним.
Тут все иллюзии пропали, и округа исчезла. Все сложилось, как бумага, и испарилось в воздухе, оставляя снова только черноту.
Только душа осталась с Лариттой и грозно уставилась на нее.
— Что с тобой такое? Так было бы лучше! Ты всегда была бы счастлива!
Пока она колебалась, не зная, кто такая эта душа, та продолжала частить:
— Ты вернешься к болезненной реальности всего-то из-за того парня?
— Кто?
— Я — это ты. Ты — это я.
Когда душа заплакала, она назвалась Ларитте.
— Я хочу, чтобы ты была счастлива.
Ларитта пыталась говорить с «собой».
* * *
Некоторое время спустя, реальность.
Сета, лежа в углу, обнаружил, что душа, стоявшая у одра Ларитты, проснулась.
Что?
Он подскочил, задаваясь вопросом, не кажется ли ему. Дело было в том, что душа Ларитты угасла всего после одного взгляда на Йена.
Сета закричал:
— Ой! Душа возвращается в тело Ларитты!
Йен тоже узнал о случившемся. Дело было в том, что кончики ее пальцев слабо шевельнулись.
Он даже не мог позвать ее «Ларитта», так что просто затаил дыхание. Затем он наклонился в гроб и обнял ее.
— …
Когда его дрожащие губы шевельнулись, он коснулся лица Ларитты.
Ее веки, наконец, начали трепетать, и слезы потекли по щекам Йена и капнули на ее лоб.
Ларитта задумалась:
«О, что это касается моего лба?»
Ее веки поднялись.
Голубые глаза впервые за долгое время взглянули на реальный мир, искаженное лицо Йена было так близко.
— …
Хотя Йен что-то и сказал, он был так ошеломлен, он мог только дышать. Только его предплечье, пока он обнимал Ларитту, оставалось сильным.
Ларитта, поняв, что это он ее позвал, нежно улыбнулась.