Глава 806: Поворотный момент •
(От лица главного героя)
Впервые я намеренно остановил движение всей Вселенной, что, на удивление, было на самом деле несложно сделать.
Я воспользовался этим моментом, чтобы увидеть все перед собой.
Я хочу знать все. Что произошло?
Этот кусок движущейся плоти ударил Цай Хун.
Почему?
У него есть фетиш ломать маленькие вещи, который включает в себя детей, особенно ему интересны маленькие девочки.
Когда?
С самого детства он испытывал чувство силы, когда ломал игрушки, которые ему дарили. Затем это распространилось на живые существа после того, как он раздавил маленькую птичку своими руками.
Сколько?
На сегодняшний день пятнадцать тысяч пятьсот тридцать пять жертв. Из них восемь тысяч пятьсот шестьдесят шесть – дети людей или ёкаев.
Общество?
Дети – рабы, сироты или нежеланные дети, проданные королю их родителями. Король платит за всех детей, которых он ломает, и поэтому никто, кто знает о развлечениях короля, не видит в этом проблемы.
Первопричина?
Все общество построено на поклонении деньгам, что позволяет устанавливать ценник и на жизнь.
Ладно, этого достаточно.
Я щелкнул пальцами, возобновляя время, но только для короля.
В то же время я также остановил активацию защитных надписей на Цай Хун.
Они отлично справились со своей задачей по защите моей малышки-дракона.
Пощечина должна была показаться Цай Хун легким дуновением ветерка, и если бы она закрыла глаза, то даже не почувствовала бы ее. Поворот головы Цай Хун был всего лишь инстинктивным движением с ее стороны, так что она никоим образом не пострадала.
Если бы я не остановил движение Вселенной, король был бы телепортирован в пещеру Шизури, где я мог бы отомстить любому, кто посмел поднять руку на Цай Хун. То есть после нескольких месяцев пыток в иллюзорной тюрьме, на завершение которых в реальном времени заняло бы всего секунду.
Но для этого парня, который осмелился сделать это у меня на глазах… Это было событие, которому я не мог позволить существовать.
Когда время для него возобновилось, король завершил свое движение, прижав руки по бокам, выглядя особенно довольным собой.
— Ах, это было так…
Я влепил ему пощечину прежде, чем он успел договорить.
Это была обычная пощечина, так что никакой отправки в полет или чего-то в этом роде.
Придурок схватился рукой за щеку, по которой я ударил его, и в шоке посмотрел на меня,
— Ты… Ты только что дал мне пощечину?!
Я ударил его по другой щеке, на этот раз с чуть большей силой, что заставило его отступить на шаг.
— Что ты делаешь?! Как ты смеешь?!
Раздраженный его криками, я снова ударил его по лицу.
И снова.
И снова.
И снова, и снова, и снова, и снова, и снова…
— Прекрати немедленно!! — он взревел, отступая от меня на несколько шагов, чтобы убежать. — Как ты посмел дать пощечину этому королю?!
Я шагнул вперед и ударил его кулаком в лицо, выбив ему несколько зубов.
— Я… Я могу заплатить! Почему ты придаешь этому такое большое значение?! Я тебе заплачу!
Я остановился и наклонил к нему голову,
— Ты можешь заплатить?
— Да! Я могу заплатить тебе!
Я выудил из рукава медную монету и жестом подозвал его к себе.
Кусок человеческих экскрементов был немного сбит с толку, но сделал, как я просил, позволив мне положить медную монету ему на ладонь.
— Что…
Не дав ему закончить вопрос, я нанес ему апперкот в челюсть, выбив все его передние зубы и отправив его рухнуть на пол.
Затем я вынул еще одну медную монету и бросил ее ему на грудь, ублюдок посмотрел вниз, чтобы узнать монету, прежде чем мой кулак снова встретился с его лицом, отчего его нос сломался со слышимым хрустом.
Схватив его за воротник, я поставил его на ноги и материализовал еще одну медную монету, чтобы показать ему. Как только он понял, что у меня в руках, я сунул ее ему в рот и ударил кулаком.
Он захаркался, когда монета была протолкнута ему в глотку, его руки отчаянно вцепились в горло, как будто это могло помочь вытащить предмет.
Я показал ему еще одну медную монету, которую держал на ладони, ублюдок успел только один раз покачать головой, прежде чем я сжал монету в кулаке и ударил его в живот достаточно сильно, чтобы сломать несколько ребер только Свободный-Мир-ранобэ от одной силы.
Воздух из его легких вытолкнул монету, застрявшую у него в горле, позволив мне поймать её в воздухе. Затем я достал вторую монету и приложил каждую из них на его глаза, прижав большие пальцы к их холодной металлической поверхности.
Не раздумывая, я вдавил внутрь большими пальцами и услышал приятный хлопок за монетами.
Я некоторое время наблюдал, как человек, самый недостойный существования, кричал, пока мне это не надоело, поэтому я ударил его кулаком в горло, чтобы он заткнулся.
Как только я почувствовал, что вид, как он спотыкается, хватаясь за горло, стал раздражать, я достал мешочек с медными монетами и проверил их вес.
Довольный тем, насколько тяжелым он был, я взвесил его в руке и швырнул в него, мешочек врезался ему в лицо и рассыпал монеты во все стороны.
Теперь, когда оплата была произведена, я шагнул вперед и схватил его за руку, притягивая к себе, игнорируя его крики о пощаде. Один за другим я сломал ему пальцы, сустав за суставом, прежде чем перейти к запястью, затем к предплечью, затем к другой руке, а затем и к ее запястью, и к предплечью тоже.
Как только это было сделано, я поставил ему подножку, чтобы начать с ног, медленно наступая на них, чтобы затянуть его боль.
И когда все его конечности были основательно переломаны, я перешел к его ребрам, отламывая каждую часть одну за другой.
Когда почти все его кости были сломаны, я, наконец, перешел к последнему фрагменту.
Мои пальцы сомкнулись на его шее, вцепляясь в нее, в то время как я игнорировал его отчаянные мольбы. Простым поворотом событий Вселенная снова погрузилась в тишину.
Я встал и посмотрел вниз на этот жалкий кусок дерьма. Почему-то даже простой вид его мертвого тела тоже выводил меня из себя.
О, ты думаешь, что я закончил? Ни в коем случае.
Я манипулировал его Происхождением и снова вернул его к жизни. Ублюдок ахнул и огляделся по сторонам, отползая в сторону, когда увидел мое лицо.
— Чего… Чего ты от меня хочешь?!
Я наклонил к нему голову,
— Чего я хочу? Прямо сейчас я хочу только одного… Я хочу сделать так, чтобы ты вообще никогда не пытался дать пощечину моей дочери.
— О чем ты говоришь?! Ты сумасшедший!
Он потянулся к ближайшей вазе и попытался поднять ее в качестве оружия, но понял, что она не сдвинулась с места. Он в замешательстве посмотрел на вазу и попытался потянуть ее снова, но ваза все еще не двигалась с места, несмотря на то, что он использовал каждую унцию своей силы.
Наконец его взгляд упал на остальную часть комнаты, где больше ничего не двигалось, даже пламя свечей.
Он повернулся и вытаращил на меня глаза,
— Кто… Кто ты?
Я протянул руки,
— Я… Происхождение.