Глава 640. Ещё одно неловкое возвращение домой •
Прошло несколько недель с тех пор, как Беренгар впервые прошёл по ацтекскому ландшафту, и за это время он совершил набеги на каждую деревню, с которой сталкивался по пути в столицу Ацтекской империи. Болезнь распространялась как лесной пожар. Мало того, что местные жители не могли справиться с болезнью, которая сопровождала немецких солдат, но также морские пехотинцы даже не потрудились похоронить огромные груды трупов, которые они оставили позади в каждой деревне, с которой они столкнулись.
К настоящему времени эта чума добралась до Теночтитлана как раз вовремя, когда немецкая армия прибыла к его вратам. Огромное число ацтеков теперь вступили в контакт с болезнью, оставив их уязвимыми для немецкого завоевания, в этот момент Беренгару просто нужно было пройти по улицам столицы со своей принцессой в сопровождении и объявить себя победителем, что он и планировал сделать.
Знамёна немецкой армии гордо развевались в воздухе, когда примерно пятьсот золотоволосых мужчин прогуливались по улицам города Теночтитлана, его жители не осмеливались подходить слишком близко к захватчикам. Эти солдаты пели одну из своих лучших маршевых песен, Эрика, гордо демонстрируя свою мощь туземцам. Тлексиктли держала голову как можно ниже, когда её люди видели, как её связал и потащил одноглазый человек, который ехал на спине зверя, которого они не знали.
(П.П: Ладно петь обычную Эрику, но я бы посоветовал бы им спеть Эрику с битбоксом. Выглядело бы это более внушительнее и грандиознее)
Для ацтеков вид золотоволосых людей, входящих в их священный город, был таким, как будто пернатый змей вернулся с востока. Обычно это было бы радостным событием, однако вместо лет процветания слуги бога принесли с собой гром, смерть и мор. Народ ацтеков не знал, что они сделали, чтобы разозлить пернатого змея, но они не смели сопротивляться своему наказанию.
В конце концов армия Беренгара подошла к королевскому дворцу, где император ацтеков выбежал из своего дома и преклонил колени перед своими завоевателями, которые держали его дочь в плену. Он заплакал от радости, поняв, что девушка всё ещё жива. Удивительно, но одноглазый говорил на местном языке, когда выдвигал свои требования.
— Ты император этих земель?
Ицкоатль слишком боялся поднять голову в присутствии могущественных чужеземцев. Вместо этого он поклонился так низко, что его лоб коснулся земли.
— Да, я умоляю тебя избавить мою дочь от твоего гнева. Что бы мы ни сделали, чтобы вызвать такую ярость, клянусь, я найду способ успокоить ваш гнев …
Ицкоатль до сих пор не верил в это, но, увидев армию из пятисот светловолосых мужчин, вошедших в его столицу со странными зверями и оружием, он был уверен, что эти люди были, по крайней мере, посланцами пернатого змея. Жестокая улыбка появилась на лице Беренгара после того, как он заметил, что Император был таким уступчивым. Он быстро отдал приказ ему перед своими людьми, которые не смели приближаться к странным иностранцам.
— Если ты хочешь спасти свою дочь и положить конец эпидемии, распространившейся по всей стране, то ты сделаешь так, как я прикажу.
Император ацтеков просто кивнул головой, всё ещё стоя на коленях перед Беренгаром. Если эти люди пощадят его дочь и покончат с чумой, он был бы готов сделать всё, что угодно, тем более что теперь он был уверен в их божественности.
Беренгар, с другой стороны, имел полное намерение использовать это заблуждение в полной мере. Он позаботится о том, чтобы ацтеки подписали свои права как суверенное государство и существовали как протекторат его империи до конца времён. Таким образом, он говорил авторитетным тоном, когда отдавал приказы императору ацтеков.
— Хорошо, поговорим наедине.
Сказав это, он спрыгнул с лошади и вытащил штык, которым разрезал путы Тлексиктли. Освободившись, девушка бросилась к отцу и обняла его. Слёзы текли по её глазам, как реки, пока она извинялась за причиненные неприятности.
— Отец, мне очень жаль. Это всё моя вина!
(П.П: С какого перепуга?)
Тем не менее, Беренгар не собирался разрушать веру, которую имел её отец, и немедленно взял императора в свой дворец, где они оба урегулируют условия, которые положат конец конфликту между их двумя империями. Беренгар и Ицкоатль сидели в одиночестве, пока Беренгар успокаивал человека ложью, построенной на его непонимании.
— Меня зовут Беренгар фон Куфштейн, и я прибыл из-за Атлантического океана, или, как его называют ваши люди, великого моря. Можно сказать, что я вестник Пернатого Змея, и я провёл свой народ далеко дальше остальных народов, чтобы убедиться, что Империя остается единственной вечной и хорошо снабжённой. Однако, когда я впервые прибыл в эти земли, я заметил дикие действия вашего народа, и это привело меня в ярость. Под властью, дарованной мне, я решил преподать вам ценный урок о том, как не нужно злить богов. Теперь, когда вы поплатились за свою дерзость, мой долг договориться об условиях. Я буду с вами откровенен. Пернатый змей желает, чтобы ваша Империя была подчинена той, которую он построил за границей во время своего изгнания. Мы положим конец болезни, распространившейся в этих землях, а взамен вы позволите нам строить поселения на побережье, чтобы обеспечить процветание торговли между нашими двумя Империями. Вы также будете платить ежегодную дань царству пернатого змея, также известному как Германская империя, где вы дадите нам всё, что мы пожелаем. Будь то золото, серебро, урожай или что-то ещё, что мы считаем действительной формой оплаты. В обмен на эту дань мы защитим вас от иностранных угроз, которые могут захотеть завоевать ваши земли для себя. Как протекторат под Германской империей, вы будете свободны править своими землями так, как считаете нужным. Однако мы требуем, чтобы варварская практика человеческих жертвоприношений закончилась.
Когда Ицкоатль услышал эти требования, он мог только молча склонить голову. Одноглазый подтвердил, что он действительно Глашатай Кецалькоатля. Это означало, что у ацтеков не было выбора, кроме как подчиниться этим требованиям, особенно если они хотели, чтобы болезнь, поразившая их земли, была отменена. Он не знал, почему пернатый змей потребовал прекратить человеческие жертвоприношения, но, если это было его желание, он примет его.
Что касается Беренгара, то на его губах появилась жестокая ухмылка. Было слишком легко вести переговоры с этими примитивными цивилизациями. Ему повезло, что он появился в Империи Ацтеков только со светловолосыми солдатами, и в течение года тростника. Если бы не такая удача, то он не смог бы так легко выполнить свои требования.
Это было благословение, что эти люди верили в божественность своих немецких сюзеренов. Такая вещь гарантировала бы их лояльность в течение нескольких поколений, пока они не выйдут за пределы своего примитивного состояния. После нескольких минут молчания император ацтеков наконец заговорил, признав божественность Беренгара и объявив Империю ацтеков его смиренными слугами.
— Я, Ицкоатль, император народа ацтеков, признаю вас Вестником Пернатого Змея и настоящим клянусь в верности и служении моего народа Германской империи.
С учётом сказанного, империя ацтеков официально стала протекторатом, принадлежащим Беренгару и его могущественной империи. По правде говоря, количество людей, которых он убил в этой кампании, было ничтожной суммой по сравнению с теми, кто погиб во время испанского завоевания в его прошлой жизни. Десятки тысяч лежат мёртвыми, а не миллионы.
Несмотря на жестокость, которую проявил Беренгар во время своего быстрого завоевания, народ ацтеков воспринимал это как наказание за гнев богов. Только Тлексиктли знала правду о Германской империи и их человечности. Однако она ничего не сказала, опасаясь того, что Беренгар может сделать с её народом, если они узнают правду. Таким образом, её отец дал ей должность своего личного посланника к пернатому слуге, что означало, что она последует за Беренгаром обратно в отечество и будет действовать как дипломат для своего народа.
Беренгар имел в виду то, что он сказал, он намеревался превратить империю ацтеков в протекторат, чья огромная рабочая сила рабов будет действовать как необходимая рабочая сила для добычи золота, серебра, железа и других ценных ресурсов, которые будут даны отечеству в качестве дани. В конце концов, несмотря на огромный рост Германии, ей всё ещё не хватало средств для полной колонизации этой области в течение его жизни.
Таким образом, в последующие месяцы немцы наводнят побережье Мезоамерики, основав свои собственные поселения и принеся с собой базовое лечение симптомов простуды и гриппа, которые переносили местные жители. Этот акт доброжелательности ещё больше доказал бы немецкую божественность в глазах местных жителей и обеспечил бы немецкое господство в регионе на долгие годы.
Что же касается Беренгара, то он намеревался первым же кораблем вернуться в отечество. Он провёл слишком много времени в новом свете, и у него были важные дела, которыми он должен был заняться дома. Его первый шаг в обеспечении колоний в Мезоамерике начался, и он с нетерпением ждал своих будущих колониальных приключений.
К настоящему времени эта чума добралась до Теночтитлана как раз вовремя, когда немецкая армия прибыла к его вратам. Огромное число ацтеков теперь вступили в контакт с болезнью, оставив их уязвимыми для немецкого завоевания, в этот момент Беренгару просто нужно было пройти по улицам столицы со своей принцессой в сопровождении и объявить себя победителем, что он и планировал сделать.
Знамёна немецкой армии гордо развевались в воздухе, когда примерно пятьсот золотоволосых мужчин прогуливались по улицам города Теночтитлана, его жители не осмеливались подходить слишком близко к захватчикам. Эти солдаты пели одну из своих лучших маршевых песен, Эрика, гордо демонстрируя свою мощь туземцам. Тлексиктли держала голову как можно ниже, когда её люди видели, как её связал и потащил одноглазый человек, который ехал на спине зверя, которого они не знали.
(П.П: Ладно петь обычную Эрику, но я бы посоветовал бы им спеть Эрику с битбоксом. Выглядело бы это более внушительнее и грандиознее)
Для ацтеков вид золотоволосых людей, входящих в их священный город, был таким, как будто пернатый змей вернулся с востока. Обычно это было бы радостным событием, однако вместо лет процветания слуги бога принесли с собой гром, смерть и мор. Народ ацтеков не знал, что они сделали, чтобы разозлить пернатого змея, но они не смели сопротивляться своему наказанию.
В конце концов армия Беренгара подошла к королевскому дворцу, где император ацтеков выбежал из своего дома и преклонил колени перед своими завоевателями, которые держали его дочь в плену. Он заплакал от радости, поняв, что девушка всё ещё жива. Удивительно, но одноглазый говорил на местном языке, когда выдвигал свои требования.
— Ты император этих земель?
Ицкоатль слишком боялся поднять голову в присутствии могущественных чужеземцев. Вместо этого он поклонился так низко, что его лоб коснулся земли.
— Да, я умоляю тебя избавить мою дочь от твоего гнева. Что бы мы ни сделали, чтобы вызвать такую ярость, клянусь, я найду способ успокоить ваш гнев …
Ицкоатль до сих пор не верил в это, но, увидев армию из пятисот светловолосых мужчин, вошедших в его столицу со странными зверями и оружием, он был уверен, что эти люди были, по крайней мере, посланцами пернатого змея. Жестокая улыбка появилась на лице Беренгара после того, как он заметил, что Император был таким уступчивым. Он быстро отдал приказ ему перед своими людьми, которые не смели приближаться к странным иностранцам.
— Если ты хочешь спасти свою дочь и положить конец эпидемии, распространившейся по всей стране, то ты сделаешь так, как я прикажу.
Император ацтеков просто кивнул головой, всё ещё стоя на коленях перед Беренгаром. Если эти люди пощадят его дочь и покончат с чумой, он был бы готов сделать всё, что угодно, тем более что теперь он был уверен в их божественности.
Беренгар, с другой стороны, имел полное намерение использовать это заблуждение в полной мере. Он позаботится о том, чтобы ацтеки подписали свои права как суверенное государство и существовали как протекторат его империи до конца времён. Таким образом, он говорил авторитетным тоном, когда отдавал приказы императору ацтеков.
— Хорошо, поговорим наедине.
— Отец, мне очень жаль. Это всё моя вина!
(П.П: С какого перепуга?)
Тем не менее, Беренгар не собирался разрушать веру, которую имел её отец, и немедленно взял императора в свой дворец, где они оба урегулируют условия, которые положат конец конфликту между их двумя империями. Беренгар и Ицкоатль сидели в одиночестве, пока Беренгар успокаивал человека ложью, построенной на его непонимании.
— Меня зовут Беренгар фон Куфштейн, и я прибыл из-за Атлантического океана, или, как его называют ваши люди, великого моря. Можно сказать, что я вестник Пернатого Змея, и я провёл свой народ далеко дальше остальных народов, чтобы убедиться, что Империя остается единственной вечной и хорошо снабжённой. Однако, когда я впервые прибыл в эти земли, я заметил дикие действия вашего народа, и это привело меня в ярость. Под властью, дарованной мне, я решил преподать вам ценный урок о том, как не нужно злить богов. Теперь, когда вы поплатились за свою дерзость, мой долг договориться об условиях. Я буду с вами откровенен. Пернатый змей желает, чтобы ваша Империя была подчинена той, которую он построил за границей во время своего изгнания. Мы положим конец болезни, распространившейся в этих землях, а взамен вы позволите нам строить поселения на побережье, чтобы обеспечить процветание торговли между нашими двумя Империями. Вы также будете платить ежегодную дань царству пернатого змея, также известному как Германская империя, где вы дадите нам всё, что мы пожелаем. Будь то золото, серебро, урожай или что-то ещё, что мы считаем действительной формой оплаты. В обмен на эту дань мы защитим вас от иностранных угроз, которые могут захотеть завоевать ваши земли для себя. Как протекторат под Германской империей, вы будете свободны править своими землями так, как считаете нужным. Однако мы требуем, чтобы варварская практика человеческих жертвоприношений закончилась.
Когда Ицкоатль услышал эти требования, он мог только молча склонить голову. Одноглазый подтвердил, что он действительно Глашатай Кецалькоатля. Это означало, что у ацтеков не было выбора, кроме как подчиниться этим требованиям, особенно если они хотели, чтобы болезнь, поразившая их земли, была отменена. Он не знал, почему пернатый змей потребовал прекратить человеческие жертвоприношения, но, если это было его желание, он примет его.
Что касается Беренгара, то на его губах появилась жестокая ухмылка. Было слишком легко вести переговоры с этими примитивными цивилизациями. Ему повезло, что он появился в Империи Ацтеков только со светловолосыми солдатами, и в течение года тростника. Если бы не такая удача, то он не смог бы так легко выполнить свои требования.
Это было благословение, что эти люди верили в божественность своих немецких сюзеренов. Такая вещь гарантировала бы их лояльность в течение нескольких поколений, пока они не выйдут за пределы своего примитивного состояния. После нескольких минут молчания император ацтеков наконец заговорил, признав божественность Беренгара и объявив Империю ацтеков его смиренными слугами.
— Я, Ицкоатль, император народа ацтеков, признаю вас Вестником Пернатого Змея и настоящим клянусь в верности и служении моего народа Германской империи.
С учётом сказанного, империя ацтеков официально стала протекторатом, принадлежащим Беренгару и его могущественной империи. По правде говоря, количество людей, которых он убил в этой кампании, было ничтожной суммой по сравнению с теми, кто погиб во время испанского завоевания в его прошлой жизни. Десятки тысяч лежат мёртвыми, а не миллионы.
Несмотря на жестокость, которую проявил Беренгар во время своего быстрого завоевания, народ ацтеков воспринимал это как наказание за гнев богов. Только Тлексиктли знала правду о Германской империи и их человечности. Однако она ничего не сказала, опасаясь того, что Беренгар может сделать с её народом, если они узнают правду. Таким образом, её отец дал ей должность своего личного посланника к пернатому слуге, что означало, что она последует за Беренгаром обратно в отечество и будет действовать как дипломат для своего народа.
Беренгар имел в виду то, что он сказал, он намеревался превратить империю ацтеков в протекторат, чья огромная рабочая сила рабов будет действовать как необходимая рабочая сила для добычи золота, серебра, железа и других ценных ресурсов, которые будут даны отечеству в качестве дани. В конце концов, несмотря на огромный рост Германии, ей всё ещё не хватало средств для полной колонизации этой области в течение его жизни.
Таким образом, в последующие месяцы немцы наводнят побережье Мезоамерики, основав свои собственные поселения и принеся с собой базовое лечение симптомов простуды и гриппа, которые переносили местные жители. Этот акт доброжелательности ещё больше доказал бы немецкую божественность в глазах местных жителей и обеспечил бы немецкое господство в регионе на долгие годы.
Что же касается Беренгара, то он намеревался первым же кораблем вернуться в отечество. Он провёл слишком много времени в новом свете, и у него были важные дела, которыми он должен был заняться дома. Его первый шаг в обеспечении колоний в Мезоамерике начался, и он с нетерпением ждал своих будущих колониальных приключений.
Закладка