Глава 60: •
Следующие несколько дней после этого Уинтер пил в одиночестве в своей комнате.
Из его спальни на протяжении некоторого времени доносились треск, грохот и грубая ругань, но потом всё стихло.
И до следующего утра была тишина.
Гейл с облегчением вздохнул и утром уверенно открыл дверь спальни Уинтера, но тут же поморщился, учуяв едкий запах сигаретного дыма и алкогольных паров, наполнявших комнату.
- ...Фу-у, с ума сойти можно.
Когда Уинтер приходил в бешенство, единственное, что вам оставалось делать – это убраться от него подальше и избегать до тех пор, пока его злость не утихнет.
Тем не менее, поскольку был кое-кто, кого Уинтер захотел увидеть впервые с тех пор, как они познакомились, Гейл не стал ему препятствовать увидеться с этим человеком, потому что подумал, что тот точно сможет успокоить его гнев, но по итогу стало только еще хуже.
Если бы Гейл с самого начала предположил такой исход, он бы не позволил господину увидеться с женой.
В обычной ситуации, Уинтер бы просто сказал проверить Вайолет, чтобы выяснить, была ли у неё все-таки интрижка или нет, и уже отыскав веские доказательства, которые смогли бы пролить свет на случившееся, он делал бы выводы. Таким был обычный Уинтер Блуминг, выигрывавший выгодные контракты один за другим. Но мужчина, который был лучшим из лучших в бизнесе, оказался просто ужасен, когда дело касалось брака.
С трудом пересилив отвращение к тошнотворному запаху в комнате, Гейл подбежал к окну, и открывая его, закричал:
- Генеральный директор! Если вы живы, просыпайтесь!
Уинтер, заснувший ненадолго, пробудился от крика Гейла, и недовольно застонав, стал ворочаться с боку на бок. Филип, вошедший вместе с секретарем, поднял с полу недопитую бутылку и поставил на стол с невозмутимым видом.
- Господин, если бы нормальный человек выпил столько алкоголя, его бы уже нашли мертвым. - Сказал Гейл с глубоким вздохом, глядя на валявшиеся пустые бутылки на полу.
- Заткнись…
Как только Уинтер заговорил, то сразу же ощутил во рту мерзкий привкус алкоголя и сигарет, затем он приподнялся на кровати и сел, прислонившись спиной к изголовью.
Он стал пить виски, потому что не мог уснуть, снедаемый чувством полного одиночества и боли от предательства. И единственное чего он хотел, чтобы алкоголь притупил эти эмоции, но он даже не предполагал, что так напьется.
Уинтер всегда продавал до того, как начнет терять деньги, и покупал только то, что сулило ему хорошую прибыль. Короче говоря, следил за денежным потоком так же пристально, как за заклятым врагом. Но Вайолет, его жена, как ни прискорбно это было признавать, стала результатом его неудачных инвестиций во всех отношениях.
Уинтер запрокинул голову и пробормотал:
- Ты даже умудрилась изменять мне.
И проблема была даже не в том, что он не осознавал, что не удовлетворял свою жену в сексуальном плане, а в том, что она совсем не была похожа на человека, склонного к такого рода грязным развлечениям.
Мысли Уинтера были в жутком беспорядке после разгрома и пьянства, которые он учинил за последние несколько дней.
Даже в тот день, когда он потерял все свое состояние, он почти мгновенно пришел в себя, но, чтобы отойти от жгучей боли предательства и одиночества, которые он испытал в один день по вине своей матери и жены, ему потребовалось несколько дней.
Гейл ткнул Филипа в бок, показывая, что хочет поговорить с Уинтером наедине, но Филип поднял еще одну бутылку с пола и притворился, что сосредоточился на уборке комнаты, как будто это была его работа.
В конце концов Гейл сдался и сказал с глубоким вздохом:
- Хм, господин для беременности может быть много других причин, но почему же вы считаете, что дело в измене?
- И какие еще причины могут быть, а? Назови хоть одну.
Пока Уинтер глухо бормотал себе под нос, Гейл украдкой ответил:
- ...Чудо?
- Ты тоже ведь не веришь в это, не так ли?
В то время как Гейл закатил глаза, задумавшись, что бы еще сказать, Филип, который молча убирался в комнате, внезапно вмешался и сказал:
- Извините, но я на стороне маленькой мадам. Все согласятся, что маленькая мадам не из тех людей, кто заводит романы на стороне.
Обычно он бы сказал ему не встревать в разговор, но сейчас ему не хотелось этого делать.
Прежде чем их договорной брак был организован, у его жены оказывается был мужчина, который собирался на ней жениться. Кроме того, имя этого мужчины даже значилось в её документах на собственность.
Яркий солнечный свет, льющийся через открытое окно, ослепил Уинтера, и прикрывая глаза обеими руками, он проворчал:
- О-ох, как же мне хочется сейчас умереть.
****
В последнее время Вайолет не ела ничего, кроме фруктов. Более того, она все время страдала от головных болей, потому что не принимала свое лекарство, боясь навредить ребенку, несмотря на то, что доктор разрешил приём, сказав, что все будет в порядке.
Дженни сидела на стуле рядом с кроватью, где сидела Вайолет, и чистила фрукты, как вдруг вздрогнула и сказала:
- Маленькая мадам, я была с вами целыми днями и знаю, с кем и когда вы встречались. Но я никак не пойму, зачем же хозяину пытаться оградить вас от этих людей, когда он их даже не знает? Проводи он с вами больше времени, тогда бы он знал, с кем вы видитесь.
Когда Вайолет медленно кивнула, соглашаясь со словами Дженни, та пожаловалась на вспыльчивый характер Уинтера.
- Окажись я на вашем месте, уже бы рвала и метала, пока не лишилась чувств от одичания.
- Я бы тоже хотела так поступить, но... подумала, что это будет плохо для ребенка.
- Если вы будете так терпеть, вам будет очень плохо, и вы скорее заболеете, маленькая мадам. О, кстати, мои замужние старшие сестры сказали, что, если бы их мужья так поступили с ними на ранних сроках беременности, то обида навечно осталась бы в их сердцах. Так что, пожалуйста, хорошенечко промойте господину мозги позже. Вы должны сделать это, во что бы то ни стало!
Пока Дженни без умолку болтала, все еще очищая и нарезая фрукты, в дверь спальни постучали.
- Вайолет.
Это был голос Кэтрин.
Смутившись, Дженни вопросительно посмотрела на Вайолет, но та лишь спокойно кивнула, как будто именно этого и ожидала.
Когда Дженни встала и открыла дверь, она увидела на пороге Джеймса, одетого в дорогой смокинг, и Кэтрин в красивом платье.
Теперь, когда финансирование урезали, у них было недостаточно денег, чтобы устраивать вечеринки дома, поэтому они принимали приглашения на вечеринки, устраиваемые другими аристократами.
- Вайолет, мы только что услышали одну новость и хотели лично спросить тебя об этом. Ответь, ты действительно беременна? – Спросила Кэтрин, устремив на неё тяжелый взгляд.
- Да.
По выражению их лиц она сразу же поняла, что они пришли сюда отнюдь не для того, чтобы поздравить её. Когда Вайолет коротко ответила, Кэтрин продолжила:
- Как ты уже знаешь, у тебя и Уинтера не может быть детей.
- Вы... вы знали об этом, но ничего не сказали мне.
- Мы….
Когда Кэтрин запнулась, Джеймс заговорил вместо неё.
- В любом случае, разве вас двоих связывало что-то еще кроме денег? Этот брак изначально был политическим союзом, поэтому он все равно бы состоялся, даже знай ты с самого начала об этих сопутствующих побочных эффектах.
- Целых три года….. вы ничего не говорили, когда люди обвинили меня в том, что у меня нет детей от мужа. В течение этих трех лет вы скрывали правду от меня и требовали родить ребенка, хотя знали, что это невозможно.
Грусть и гнев душили Вайолет, стремясь вытеснить все светлое и доброе, что ещё осталось в её душе, но она изо всех сил пыталась подавить эти эмоции, стремясь вернуть самообладание, поскольку опасалась, что сильный эмоциональный всплеск может навредить ребенку.
За последние три года с ней происходило много событий, которые её расстраивали и злили, но никогда, никогда она еще не чувствовала такую острую боль от предательства.
Она бы приняла это, если бы ей сказала заранее. Потому что этот брак изначально был по договоренности.
Однако сказать это только после того, как она смогла забеременеть, и втянуть её в историю с интрижкой, это уже совсем другое дело.
- Пожалуйста, подождите с выводами до того времени, пока не родится ребенок. Как только он родится, станет очевидно….
В тот момент, когда Вайолет вернула самообладание и терпеливо попыталась убедить герцогскую чету в своей супружеской верности, дверь в спальню открылась.