Глава 59. •
***
Уинтер зло расхохотался, переполнившись горечью и обидой.
- Кажется, больше нет ничего, во что я могу верить. Я такой дурак. Доверял женщине, которая бросила меня, своего ребенка, - бесстрастно произнес он.
- Господин…
- Неважно, я изначально не имел права, чтобы быть здесь или там. Не могу сказать, что я не понимал этого и раньше, я с самого начала знал об этом.
Прежде чем продолжил говорить, он устало провел рукой по своему лицу.
- Выкинь все, что я купил для своей родной матери, и отмени все расписания.
- Что? Ах да, я понимаю.
Существовал ряд запланированных по расписанию дел, которые, в случае отмены, могли бы стать большой проблемой, но Гейл понимал, что, даже если он попытается отговорить хозяина, ситуация только ухудшится. Тогда Гейл быстро подобрал жилет, что Уинтер бросил на пол, и спросил, выкидывая его в мусорное ведро.
- А куда вы собираетесь?
- Домой, сейчас мне нужна моя жена.
Выражение лица Гейла, нервничавшего из-за более спокойной реакции Уинтера, чем он ожидал от него, немного прояснилось, когда он услышал про Вайолет.
Он впервые услышал такое от своего господина.
Зная, жестокую сторону его личности, он боялся, что тот вознамерится просто стереть с лица земли всю область Алики, но все же у них был один человек, который был способен контролировать его.
- Я буду готов прямо сейчас!
Гейл в мгновение ока исчез за дверью.
***
Пока Уинтер был занят, Вайолет готовила небольшую вечеринку в саду.
Она собиралась устроить вечеринку для двух человек, себя и мужа, чтобы сказать ему, что у них будет ребенок.
Первоначально именно Вайолет отводилась роль хозяйки, которая должна была провести десятки вечеринок, но у неё так и не представилось возможности устроить хотя бы одну, потому что ситуация в семье была неблагоприятной. Таким образом, с её небольшим опытом было очень трудно подготовить вечеринку только для двух человек.
Тем не менее, все остальное стало немного легче после выбора цветов.
И, к счастью, человек, с которым она познакомилась в книжном клубе, тоже очень помог ей с этим.
- Морин, какое бы платье мне надеть? - Спросила Вайолет у Морин, владелицы магазина.
- Думаю, платье зеленого цвета будет тебе к лицу.
- Ох, зеленое платье! Да, это прекрасная идея. – Согласилась Вайолет.
Через некоторое время, когда она переоделась в зеленое платье, Морин, стоявшая рядом с ней, засуетилась.
- А-ах, оно так тебе идет. У меня глаз алмаз, не так ли?
- Да, спасибо за помощь.
Конечно, для торговцев иметь личные отношения с женщиной из влиятельного семейства, и в особенности с женой Уинтера Блуминга, у которой не существовало предела бюджета, было настоящей золотой жилой.
Однако, если не считать этого обстоятельства, Морин очень полюбила Вайолет. Сначала ей показалось, что она такая же элегантно-заносчивая дама, как и остальные аристократки, но чем больше она общалась с ней, тем лучше узнавала её, и понимала, что она сильно от них отличается.
В конце концов после долгого пребывания в гостях, Морин попрощалась и вернулась обратно в свой магазин, и тогда Вайолет попросила повара подать три разных супа, чтобы выбрать подходящий для своей вечеринки.
Но как раз, когда она находилась на стадии выбора цвета, вкуса и соответствия супа для стола, прибыла карета.
Уинтер сказал, что приедет только через три дня, и Вайолет не могла скрыть своего смущения, так как главный герой вечеринки пришел в самый разгар приготовлений.
Выйди из кареты, Уинтер, не обращая ни на что внимания, подошел прямо к Вайолет и обнял.
- Даже если ты не знала, что я приеду, ты ведь ждала меня, правда? - Прошептал он.
Когда Уинтер крепко обнял жену, чуть ли не раздавив в объятиях, смущенная Вайолет слегка махнула рукой и отпустила слуг.
Казалось, муж был немного не в себе, поэтому она не стала говорить ему, что обниматься при посторонних неприлично.
- Что-то случилось? – Мягко спросила она, слегка поглаживая его по спине.
- Нет.
Только после того, как Уинтер обрел некоторое душевное умиротворение, он отпустил её, и оглядевшись, спросил:
- Как тебе пришло в голову приготовить всё это? Тебе же такое не нравится.
- Мне нужно тебе кое-что сказать. Я подумала, что больше не могу это откладывать… так что я собиралась рассказать тебе за ужином после того, как ты вернешься.
- Что ты имеешь в виду? Скажи прямо сейчас.
- Я расскажу тебе через три дня. Я еще не готова, да и ты сейчас не в лучшем настроении….
- Моё настроение таково, что я не собираюсь ждать столько дней, так что скажи мне прямо сейчас. Это что-то хорошее или плохое?
- Ну что ж. Это хорошо для меня, а для тебя… на самом деле я не знаю, как ты воспримешь эту новость.
Вайолет снова глубоко вздохнула и посмотрела на мужа. После того, как она начала говорить, но в итоге так и не рассказала о ребенке, в глазах Уинтера загорелось пламя безумия, которое, казалось, мгновенно поглотило её.
Только тогда Вайолет вновь открыла рот, потому что выражение лица мужа явно говорило о том, что он не допустит, чтобы она медлила и дальше.
- Я беременна.
- ……
От Уинтера не последовало ответа.
- Честно говоря, сначала я боялась сказать, потому что тебе это могло очень не понравится, но в монастыре ты сказал, что я могу родить, если забеременею. И вот так, я смогла набраться мужества и решиться рассказать.
Вайолет говорила так искренне, как только могла, будто бы пыталась словами изменить выражение лица Уинтера, которое выглядело гораздо хуже, чем она ожидала. Но Уинтер, смотревший прямо на неё, и в тоже время, словно, сквозь неё, вдруг рассмеялся и сказал:
- Просто замечательно.
- ….П-правда? Ты действительно думаешь, что это хорошая новость?
- Да. Наконец-то мне больше не придется слушать эту чушь о ребенке.
Выражение на лице Вайолет, с нетерпением ожидавшей слов Уинтера стало несколько ярче, когда он ей ответил, но это продолжалось недолго.
- Если ты думала родить ребенка и сбежать с ним, сдайся.
- О чем ты говоришь?
Когда Вайолет в замешательстве переспросила, Уинтер ткнул указательным пальцем сначала на себя, а потом на жену, и сказал:
- Есть кое-что, что я тебе не говорил. На самом деле мы не можем иметь детей. Я полукровка, поэтому у меня не может быть детей от женщины не из того же клана. Что означает, что ребенок, которого ты ждешь, не может быть моим.
- Это просто смешно. Тогда как я…
- Это чужой ребенок.
Голубые глаза Вайолет, с трудом сдерживающей слезы, наполнились сложными эмоциями от саркастических Уинтера.
- Это определенно твой ребенок.
- Не ври мне.
- Я не вру.
- Это не может быть правдой, а значит ты врешь. С этого момента я приставлю к тебе людей. Они будут следовать за тобой, куда бы ты ни пошла. Я прошел через это на собственном опыте. Нельзя доверять человеку, когда он говорит, что вернется.
Вайолет услышала в его голосе смех, в котором слышались предательство прошлого и настоящего.
- Ты не должен так поступать со мной.
- А почему бы и нет? Подумай о том, что твоя семья сделала со мной. И тогда поймешь, что бы я ни делал, ты не заслуживаешь права отказать мне. Пока я нахожусь в своем текущем настроении, я не хочу, чтобы делала и шага за пределы моего дома. И я буду смотреть на это столько, сколько захочу.
- Уинтер!
Когда Вайолет повысила голос от этой неслыханной несправедливости по отношению к ней, Уинтер рассмеялся.
- Сказать честно? Ты - ничто, если ты не моя жена. В конце концов, у тебя же нет ни денег, ни статуса. Ты принадлежишь мне, а значит я могу сделать с тобой все, что угодно.
Вайолет потеряла дар речи от его жестоких слов.
Ее сердце так бешено билось в груди от невыносимого гнева и горя, что, казалось, еще немного и оно проломит грудную клетку.
Не будь у неё ребенка, она бы множество раз совершала самоубийство, пока в конце концов не умерла.
Но с другой стороны, она была сильным человеком, который успел за этот брак пройти через многое, поэтому она заставила себя успокоиться ради ребенка.
Через некоторое время Вайолет изобразила на лице до абсурдности идеальное выражение благородной аристократии, и взглянула на Уинтера, которого тут же охватила ярость при виде этого.
- Ты… вы будете сожалеть об этом.
- Что?
- Потому что, когда родится ребенок, он будет похож на вас. Вы, наверняка, пожалеете, что сказали мне это и не поверили.
После этого она отвернулась и пробормотала:
- Жалкий, глупый человек.
Когда Вайолет с величественным видом вошла в особняк, Уинтер пошатнулся и кое-как сумел сесть в кресло.