Глава 3978. Тихое эхо. Часть 1 •
— Я понимаю, — всхлипнула Элина, её глаза затуманились слезами. — Я думала, что нет ничего страшного в том, чтобы научить малышей паре слов. Валерону уже два года, а Лит научился читать и писать в ту же зиму, когда ему исполнилось три. Неужели несколько месяцев имеют такое большое значение?
— Для обычного ребёнка — нет, но Элизия и Валерон далеко не обычные. Они уже Пробуждённые и очень умные, — Легайн понятия не имел, что Лит Пробудился при рождении и всегда был взрослым в теле ребёнка, что давало ему сообразительность не использовать магию на публике и не причинять вред другим.
— Обучение чтению и письму научило Вирмлингов связывать слова с символами, а магические руны — это ничто иное как символы силы, которые могут быть произнесены, нарисованы или сотворены могущественным разумом.
— Теперь, каждый раз, когда Элизия и Валерон видят заклинание или слышат магическое слово, они больше не воспринимают это как забавный звук и красивые огоньки. Они замечают структуру заклинания так же, как и обычных слов, и пытаются воспроизвести их доступными им способами.
— А поскольку они живут в доме, полном могущественных магов, которые используют свои силы для всего, что захотят, вы только что дали малышам инструменты для изучения языка магии так же легко, как они учатся говорить.
— Это плохо? — спросила Элина.
— Это мечта любого преподавателя академии, но кошмар любого родителя, — ответила Салаарк. — Элизия и Валерон начнут использовать магию так же, как видят её у нас, но без нашей мудрости или самоконтроля.
— Вы видели, как легко Пернатки создавали водные конструкции, и как Элизия использовала Зеркальную Магию, будто это игрушка. Представьте, что могло бы случиться, если бы вместо пустого пляжа вы оказались в людном месте или даже дома.
— Водяные дракончики могли бы запнуться об кого-нибудь или опрокинуть стол — это в худшем случае, но только потому, что малышам не хватает мастерства и силы, чтобы натворить хуже. А вот заклинание Нуля могло бы причинить серьёзный вред.
— Простите, — Элина ненавидела, что звучит как заезженная пластинка, но она не знала, что ещё сказать. — Можно ли что-то сделать, чтобы это исправить?
— Нет, — Легайн покачал головой. — Колокол нельзя «раззвонить». Мы можем только объяснить детям, почему им нельзя пользоваться магией, и надеяться, что они нас послушают. Они умны для своего возраста, но всё ещё Вирмлинги.
— Если они напуганы, скучают или перевозбуждены, они могут забыть наше предупреждение, потому что им всё равно или они не думают о последствиях.
— Кстати о последствиях, — Камила подняла руку, и Хранители кивнули ей, позволяя продолжать. — Я уверена, что в нашем доме никто не использовал Магию Нуля, так откуда Элизия узнала её магическое слово и руну?
— И ещё… я понимаю, что это хорошо, но почему Валерон не использовал её тоже? Обычно они как две горошины в стручке. Что делает один — другой повторяет.
— Отличные вопросы, Камила, — сказал Легайн, протягивая руку, покрытую Драконьей Чешуёй, Валерону, и тот её схватил. — Я задам тебе несколько вопросов, и мне нужно, чтобы ты был честен. Хорошо?
Валерон повернулся к Солус и Камиле за подтверждением.
— Хорошо, — ответил он после того, как они улыбнулись и погладили его по голове, показывая, что не злятся.
— Ты знаешь это магическое слово? — спросил Легайн, и Валерон кивнул.
— Ты выучил его сам или Элизия научила тебя?
— Эли, — Валерон указал на малышку, которая с гордостью выпустила чёрный дым из ноздрей.
— Ты когда-нибудь использовал его? — Легайн всё ещё улыбался, но держал пальцы скрещёнными.
— Нет, — Валерон покачал головой. — Плохое слово. Холодно. Слишком холодно.
Легайн почувствовал страх мальчика и его отвращение к Магии Нуля через Драконью Чешую и с облегчением вздохнул.
— Ты всё сделал правильно. Ты хороший, смелый мальчик, — Хранитель погладил его по голове, прежде чем протянуть руку Элизии.
— Кто научил тебя этому магическому слову? — спросил Легайн.
— Я! Я! Я! — радостно сказала Элизия.
— Как ты его узнала?
— Йо-ун! — ответила она. — Йо-ун би ла Йе-а!
— Порядок и Хаос, — выражение Легайна оставалось спокойным, голос ровным, но все услышали его слова как крик и почти видели, как он закрывает лицо руками.
— Насколько всё плохо? — спросила Салаарк.
— Она только что сказала, что Йорун ощущался похоже на Джерака. Что всякий раз, когда кто-то использует водную магию, она слышит слабое эхо с чуть иными магическими словами, — ответил Легайн. — Элизия превращает бытовую магию в бытовую Зеркальную магию одним лишь инстинктом.
— Это ужасно! — сказала Повелительница, хотя остальные едва уловили смысл.
— И может стать ещё хуже, — вздохнул Легайн. — Ты знаешь ещё какие-нибудь новые слова, Вирмлинг?
Элизия задумалась на мгновение, затем ответила:
— Эй-ду би ла Эа-у. Ифи-о би ла Иа-о.
— Она сказала, что Экиду ощущается как Экрасу, а Инфиро — как Ирато, — Легайн и Салаарк вздрогнули от этих слов, тогда как остальные испытали лишь лёгкий дискомфорт. — Если вы не поняли, Элизия знает базовые слова магии Хаоса и Тления.
— Как это возможно? — Салаарк хотела бы начать ходить взад-вперёд, чтобы снять стресс, но удержалась, чтобы не пугать детей. — Даже мы не знали базовые руны магии Хаоса, пока не сразились с нашей первой Мерзостью.
— Даже после того, как стали Хранителями, мы не практиковали их. Если бы не тот идиот Рогар, который самостоятельно довёл до совершенства несколько заклинаний Зеркальной магии, и ты, укравший их с помощью Драконьих Глаз, мы бы до сих пор не знали, как работают другие Проклятые Стихии.
— На самом деле всё просто, и Валерон дал мне ответ, — Легайн похлопал Элизию, предупреждая её через Драконью Чешую никогда не использовать эти плохие слова. — Обычные люди, вроде нас, испытывают естественный страх перед Зеркальной магией.
— Мы инстинктивно понимаем, насколько она опасна, и держимся подальше, как от лесного пожара или торнадо. Магические слова Проклятых Стихий содержатся в энергии мира вместе с нормальными стихиями, но подсознательно мы их игнорируем.
— Даже если кто-то сумеет заметить и выучить их, как Элизия, он умрёт при первой же ошибке, и знание пропадёт вместе с ним. Но Элизия… в её жизненной силе течёт стабильная энергия Проклятых Стихий.
— Она не чувствует страха перед магическими словами любого вида и не фильтрует ни одно из них.
— Я понимаю, что она безрассудный малыш, но она же не единственная на Могаре, — сказала Салаарк. — И потом, слышать и делать — две разные вещи. Малейшая ошибка — и стихия Нуля причинила бы ей вред.
— Как она научилась правильно это делать, и куда пропала Стихия Тления, которую она должна была создать?
— В этом-то и самое страшное, — ответил Легайн. — Её аффинитеты позволили ей узнать правильный способ сотворения Нуля. Она не произвела Тление, потому что создала лишь чистую водную стихию из энергии мира.
— Дисбаланс восстановился естественным образом за счёт повышения температуры вокруг, но поскольку это касалось всей оазисной зоны, никто, даже ты, не заметила. Заклинание Элизии безопасно для неё, как любое обычное стихийное.
— Для обычного ребёнка — нет, но Элизия и Валерон далеко не обычные. Они уже Пробуждённые и очень умные, — Легайн понятия не имел, что Лит Пробудился при рождении и всегда был взрослым в теле ребёнка, что давало ему сообразительность не использовать магию на публике и не причинять вред другим.
— Обучение чтению и письму научило Вирмлингов связывать слова с символами, а магические руны — это ничто иное как символы силы, которые могут быть произнесены, нарисованы или сотворены могущественным разумом.
— Теперь, каждый раз, когда Элизия и Валерон видят заклинание или слышат магическое слово, они больше не воспринимают это как забавный звук и красивые огоньки. Они замечают структуру заклинания так же, как и обычных слов, и пытаются воспроизвести их доступными им способами.
— А поскольку они живут в доме, полном могущественных магов, которые используют свои силы для всего, что захотят, вы только что дали малышам инструменты для изучения языка магии так же легко, как они учатся говорить.
— Это плохо? — спросила Элина.
— Это мечта любого преподавателя академии, но кошмар любого родителя, — ответила Салаарк. — Элизия и Валерон начнут использовать магию так же, как видят её у нас, но без нашей мудрости или самоконтроля.
— Вы видели, как легко Пернатки создавали водные конструкции, и как Элизия использовала Зеркальную Магию, будто это игрушка. Представьте, что могло бы случиться, если бы вместо пустого пляжа вы оказались в людном месте или даже дома.
— Водяные дракончики могли бы запнуться об кого-нибудь или опрокинуть стол — это в худшем случае, но только потому, что малышам не хватает мастерства и силы, чтобы натворить хуже. А вот заклинание Нуля могло бы причинить серьёзный вред.
— Простите, — Элина ненавидела, что звучит как заезженная пластинка, но она не знала, что ещё сказать. — Можно ли что-то сделать, чтобы это исправить?
— Нет, — Легайн покачал головой. — Колокол нельзя «раззвонить». Мы можем только объяснить детям, почему им нельзя пользоваться магией, и надеяться, что они нас послушают. Они умны для своего возраста, но всё ещё Вирмлинги.
— Если они напуганы, скучают или перевозбуждены, они могут забыть наше предупреждение, потому что им всё равно или они не думают о последствиях.
— Кстати о последствиях, — Камила подняла руку, и Хранители кивнули ей, позволяя продолжать. — Я уверена, что в нашем доме никто не использовал Магию Нуля, так откуда Элизия узнала её магическое слово и руну?
— И ещё… я понимаю, что это хорошо, но почему Валерон не использовал её тоже? Обычно они как две горошины в стручке. Что делает один — другой повторяет.
— Отличные вопросы, Камила, — сказал Легайн, протягивая руку, покрытую Драконьей Чешуёй, Валерону, и тот её схватил. — Я задам тебе несколько вопросов, и мне нужно, чтобы ты был честен. Хорошо?
Валерон повернулся к Солус и Камиле за подтверждением.
— Хорошо, — ответил он после того, как они улыбнулись и погладили его по голове, показывая, что не злятся.
— Ты знаешь это магическое слово? — спросил Легайн, и Валерон кивнул.
— Ты выучил его сам или Элизия научила тебя?
— Эли, — Валерон указал на малышку, которая с гордостью выпустила чёрный дым из ноздрей.
— Ты когда-нибудь использовал его? — Легайн всё ещё улыбался, но держал пальцы скрещёнными.
— Нет, — Валерон покачал головой. — Плохое слово. Холодно. Слишком холодно.
Легайн почувствовал страх мальчика и его отвращение к Магии Нуля через Драконью Чешую и с облегчением вздохнул.
— Кто научил тебя этому магическому слову? — спросил Легайн.
— Я! Я! Я! — радостно сказала Элизия.
— Как ты его узнала?
— Йо-ун! — ответила она. — Йо-ун би ла Йе-а!
— Порядок и Хаос, — выражение Легайна оставалось спокойным, голос ровным, но все услышали его слова как крик и почти видели, как он закрывает лицо руками.
— Насколько всё плохо? — спросила Салаарк.
— Она только что сказала, что Йорун ощущался похоже на Джерака. Что всякий раз, когда кто-то использует водную магию, она слышит слабое эхо с чуть иными магическими словами, — ответил Легайн. — Элизия превращает бытовую магию в бытовую Зеркальную магию одним лишь инстинктом.
— Это ужасно! — сказала Повелительница, хотя остальные едва уловили смысл.
— И может стать ещё хуже, — вздохнул Легайн. — Ты знаешь ещё какие-нибудь новые слова, Вирмлинг?
Элизия задумалась на мгновение, затем ответила:
— Эй-ду би ла Эа-у. Ифи-о би ла Иа-о.
— Она сказала, что Экиду ощущается как Экрасу, а Инфиро — как Ирато, — Легайн и Салаарк вздрогнули от этих слов, тогда как остальные испытали лишь лёгкий дискомфорт. — Если вы не поняли, Элизия знает базовые слова магии Хаоса и Тления.
— Как это возможно? — Салаарк хотела бы начать ходить взад-вперёд, чтобы снять стресс, но удержалась, чтобы не пугать детей. — Даже мы не знали базовые руны магии Хаоса, пока не сразились с нашей первой Мерзостью.
— Даже после того, как стали Хранителями, мы не практиковали их. Если бы не тот идиот Рогар, который самостоятельно довёл до совершенства несколько заклинаний Зеркальной магии, и ты, укравший их с помощью Драконьих Глаз, мы бы до сих пор не знали, как работают другие Проклятые Стихии.
— На самом деле всё просто, и Валерон дал мне ответ, — Легайн похлопал Элизию, предупреждая её через Драконью Чешую никогда не использовать эти плохие слова. — Обычные люди, вроде нас, испытывают естественный страх перед Зеркальной магией.
— Мы инстинктивно понимаем, насколько она опасна, и держимся подальше, как от лесного пожара или торнадо. Магические слова Проклятых Стихий содержатся в энергии мира вместе с нормальными стихиями, но подсознательно мы их игнорируем.
— Даже если кто-то сумеет заметить и выучить их, как Элизия, он умрёт при первой же ошибке, и знание пропадёт вместе с ним. Но Элизия… в её жизненной силе течёт стабильная энергия Проклятых Стихий.
— Она не чувствует страха перед магическими словами любого вида и не фильтрует ни одно из них.
— Я понимаю, что она безрассудный малыш, но она же не единственная на Могаре, — сказала Салаарк. — И потом, слышать и делать — две разные вещи. Малейшая ошибка — и стихия Нуля причинила бы ей вред.
— Как она научилась правильно это делать, и куда пропала Стихия Тления, которую она должна была создать?
— В этом-то и самое страшное, — ответил Легайн. — Её аффинитеты позволили ей узнать правильный способ сотворения Нуля. Она не произвела Тление, потому что создала лишь чистую водную стихию из энергии мира.
— Дисбаланс восстановился естественным образом за счёт повышения температуры вокруг, но поскольку это касалось всей оазисной зоны, никто, даже ты, не заметила. Заклинание Элизии безопасно для неё, как любое обычное стихийное.
Закладка