Глава 3700. В последний раз. Часть 1 •
Лит старался сохранять как можно больше сил, нанося при этом максимальный урон. Он не стремился к взаимному уничтожению, а хотел убивать и жить, чтобы убивать снова.
Это напомнило Закре о Рилехе, Обероне.
— Люди — странный вид, — сказал ей наставник в конце яростной тренировки.
— Они слабы и живут недолго, но сражаются так, как не может ни одна другая раса. Знаешь, какой человек самый опасный?
— Тот, кому нечего терять, — усмехнулась Закра, повторяя старую пословицу.
— Неверно. — Рилех покачал головой. — Это второй по опасности тип. У них не осталось надежды, они ищут смерти и не боятся превратить свою жизнь в оружие, но это всего лишь фейерверк. Один залп — и их нет.
— Тогда кто первый? — с искренним любопытством спросила она.
— Человек, которому есть что терять, — ответил Рилех. — У них много причин жить, и каждая из них держит их волю несгибаемой, а разум ясным. Чем больше у человека того, что он хочет защитить, тем он сильнее.
— Глупости. — Титания фыркнула с недоверием.
— Твоё право не верить. — Оберон пожал плечами. — Только будь осторожна, когда встретишь такого.
— Закра, тебе нужно прикрытие для отступления и восстановления? — крикнул Урин, вырвав её из воспоминаний.
Синие огни сожгли мысленную связь, и времени создать новую не было. Заклинания Лита представляли постоянную угрозу, и Урин опасался, что если хоть немного ослабить давление на Тиамата, он сможет воспользоваться Бодростью.
— Я в порядке. Прости! — отозвалась она и снова ринулась на добычу.
Гамра-Сфинкс и Кидха-Мантикора без неё едва справлялись. Даже в ослабленном состоянии, один против двоих, Лит сохранял преимущество в массе Божественного Зверя.
Он находился в человеческой форме, как и Гамра с Кидхой, но их удары были лёгкими для его меча, тогда как взмахи Лита отбрасывали Сфинкса и каждый раз швыряли Мантикору прочь.
Мантикора казалась огромной рядом с человеком, но для Божественного Зверя была лишь хомяком.
Хуже всего то, что броня Лита тоже имела преимущество в массе. Доспех Пустоты отражал большинство ударов, получая при этом минимальные повреждения. А Рагнарёк, напротив, оставлял глубокие раны, тяжело поддающиеся исцелению.
Даже Титания должна была остерегаться яростного клинка. От заклинаний, ударов и мистического пламени она восстанавливалась за секунды, но порезы Рагнарёка оставляли за собой дикую энергию, мешавшую её регенерации.
Закра вновь подняла бурю клинков, десять оружий обрушились на Лита со всех сторон, вынуждая его выбирать меньшее зло.
— Сейчас! — крикнул Урин, и пока золотые молнии позволяли клинку отражать сразу несколько ударов, Пробуждённые из тыла нанесли свой удар.
Искусство владения мечом строилось на работе ног, и чтобы вкладывать вес в парирования, Лит не мог постоянно отпрыгивать. Не с десятью клинками, нацеленными в жизненно важные точки, каждый из которых обладал мощью Грифона.
Лит выругался, призвав Трабла и Раптора и выпустив несколько заклинаний из Рта. Големы отбросили клинки Гамры и Кидхи, а Рагнарёк и дополнительные конечности Лита сдержали натиск Титании.
Рот заблокировал три из семи заклинаний, оставив четыре свободно лететь к цели. Уши предсказали траектории заклинаний и клинков Закры, оставив Литу тяжёлый выбор.
Он мог позволить заклинаниям достичь Валерона и блокировать все клинки, либо остановить два заклинания и три клинка, приняв остальные удары.
Лит призвал Духовные Барьеры брони Пустоты и Ушей, пожертвовав ими, чтобы поглотить основной урон. Водное свойство клинка из Давросса нейтрализовало два заклинания, после чего он снова перешёл на воздушное, чтобы успевать за Титанией.
Одно заклинание пробило правое крыло, другое — бедро, ещё больше замедлив его. Левая нога поскользнулась на собственной крови, и его защита дала сбой.
Лит отразил клинки, нацеленные в шею и сердце, но опоздал на мгновение, и один из них пронзил его левый бок.
Закра отдёрнула клинок прежде, чем Рагнарёк мог его отсечь, но не забыла провернуть оружие внутри. Рана стала зияющей, и потекла чёрно-красная кровь.
Лит рухнул на колено, его кровь окатила всё ещё плачущего младенца.
Они встретились взглядом на короткое мгновение, прежде чем Лит прижёг рану внутренним пламенем и снова поднялся.
Валерона захлестнули болезненные воспоминания. Он вспомнил тот день, когда отец простился с ним с улыбкой на лице.
Тогда он был слишком мал и наивен, чтобы понять, что имел в виду Джормун, но теперь понимал.
Это случилось в тот же день, когда Лит пронзил грудь Джормуна и положил конец его жизни. Воспоминания Лита переплелись с его собственными, и малыш вдруг заметил странность.
В воспоминаниях Лита Джормун улыбался, прося Брата по Братству позаботиться о сыне. Лит, смертельно ранивший Изумрудного Дракона, выглядел измученным.
В его глазах отражались печаль и решимость, когда он принял клятву. А Джормун, произнося это, улыбался Литу так же, как несколькими минутами позже улыбался сыну.
Ошеломлённый этим откровением, Валерон перестал кричать через Драконью Чешую и начал слушать. Даже в муках ран тот, кто убил его отца, не боялся смерти.
Лит боялся лишь того, что случится с малышом, если он не сможет его спасти.
И потому, выпрямившись, Валерон заплакал в последний раз.
— Боги, какой же этот щенок надоедливый! — презрительно бросила Закра, перекрывая своим голосом отчаянный плач ребёнка. — Зачем вы, люди, держите при себе этих мелких тварей? Мы, Феи, просто бросаем их!
Ответа не последовало, но она и не ждала.
Титания вновь развернула серию ударов, как только её оружия вернулись в исходные позиции в формации.
Лит парировал первый, отклонил второй и, к удивлению Закры, блокировал и третий. Для отражения четвёртого и пятого он использовал крылья и хвост, а когда пришёл седьмой удар, Рагнарёк уже снова стоял на защите.
[Что?] — опешила Титания, когда яростный клинок отразил последние четыре удара, а также атаки Гамры и Кидхи, оставив Големам свободу сражаться с Кайлмом и Джишей. — [Это, должно быть, случайность или предсмертный эффект лебединой песни.]
Новая буря клинков последовала сразу за провалом предыдущей, соединяя двадцать ударов в единый непрерывный поток.
На этот раз Лит парировал два удара, два отклонил, а пока хвост и крылья отражали ещё по одному, он пошёл в контратаку.
[Верхен должен быть уже выжат досуха!] — Закра не могла поверить своим глазам, жертвуя восьмой атакой ради защиты и отбивая выпад последними двумя. — [Его рука должна быть мертва, как камень! Я ведь куда сильнее его!]
Это напомнило Закре о Рилехе, Обероне.
— Люди — странный вид, — сказал ей наставник в конце яростной тренировки.
— Они слабы и живут недолго, но сражаются так, как не может ни одна другая раса. Знаешь, какой человек самый опасный?
— Тот, кому нечего терять, — усмехнулась Закра, повторяя старую пословицу.
— Неверно. — Рилех покачал головой. — Это второй по опасности тип. У них не осталось надежды, они ищут смерти и не боятся превратить свою жизнь в оружие, но это всего лишь фейерверк. Один залп — и их нет.
— Тогда кто первый? — с искренним любопытством спросила она.
— Человек, которому есть что терять, — ответил Рилех. — У них много причин жить, и каждая из них держит их волю несгибаемой, а разум ясным. Чем больше у человека того, что он хочет защитить, тем он сильнее.
— Глупости. — Титания фыркнула с недоверием.
— Твоё право не верить. — Оберон пожал плечами. — Только будь осторожна, когда встретишь такого.
— Закра, тебе нужно прикрытие для отступления и восстановления? — крикнул Урин, вырвав её из воспоминаний.
Синие огни сожгли мысленную связь, и времени создать новую не было. Заклинания Лита представляли постоянную угрозу, и Урин опасался, что если хоть немного ослабить давление на Тиамата, он сможет воспользоваться Бодростью.
— Я в порядке. Прости! — отозвалась она и снова ринулась на добычу.
Гамра-Сфинкс и Кидха-Мантикора без неё едва справлялись. Даже в ослабленном состоянии, один против двоих, Лит сохранял преимущество в массе Божественного Зверя.
Он находился в человеческой форме, как и Гамра с Кидхой, но их удары были лёгкими для его меча, тогда как взмахи Лита отбрасывали Сфинкса и каждый раз швыряли Мантикору прочь.
Мантикора казалась огромной рядом с человеком, но для Божественного Зверя была лишь хомяком.
Хуже всего то, что броня Лита тоже имела преимущество в массе. Доспех Пустоты отражал большинство ударов, получая при этом минимальные повреждения. А Рагнарёк, напротив, оставлял глубокие раны, тяжело поддающиеся исцелению.
Даже Титания должна была остерегаться яростного клинка. От заклинаний, ударов и мистического пламени она восстанавливалась за секунды, но порезы Рагнарёка оставляли за собой дикую энергию, мешавшую её регенерации.
Закра вновь подняла бурю клинков, десять оружий обрушились на Лита со всех сторон, вынуждая его выбирать меньшее зло.
— Сейчас! — крикнул Урин, и пока золотые молнии позволяли клинку отражать сразу несколько ударов, Пробуждённые из тыла нанесли свой удар.
Искусство владения мечом строилось на работе ног, и чтобы вкладывать вес в парирования, Лит не мог постоянно отпрыгивать. Не с десятью клинками, нацеленными в жизненно важные точки, каждый из которых обладал мощью Грифона.
Лит выругался, призвав Трабла и Раптора и выпустив несколько заклинаний из Рта. Големы отбросили клинки Гамры и Кидхи, а Рагнарёк и дополнительные конечности Лита сдержали натиск Титании.
Рот заблокировал три из семи заклинаний, оставив четыре свободно лететь к цели. Уши предсказали траектории заклинаний и клинков Закры, оставив Литу тяжёлый выбор.
Лит призвал Духовные Барьеры брони Пустоты и Ушей, пожертвовав ими, чтобы поглотить основной урон. Водное свойство клинка из Давросса нейтрализовало два заклинания, после чего он снова перешёл на воздушное, чтобы успевать за Титанией.
Одно заклинание пробило правое крыло, другое — бедро, ещё больше замедлив его. Левая нога поскользнулась на собственной крови, и его защита дала сбой.
Лит отразил клинки, нацеленные в шею и сердце, но опоздал на мгновение, и один из них пронзил его левый бок.
Закра отдёрнула клинок прежде, чем Рагнарёк мог его отсечь, но не забыла провернуть оружие внутри. Рана стала зияющей, и потекла чёрно-красная кровь.
Лит рухнул на колено, его кровь окатила всё ещё плачущего младенца.
Они встретились взглядом на короткое мгновение, прежде чем Лит прижёг рану внутренним пламенем и снова поднялся.
Валерона захлестнули болезненные воспоминания. Он вспомнил тот день, когда отец простился с ним с улыбкой на лице.
Тогда он был слишком мал и наивен, чтобы понять, что имел в виду Джормун, но теперь понимал.
Это случилось в тот же день, когда Лит пронзил грудь Джормуна и положил конец его жизни. Воспоминания Лита переплелись с его собственными, и малыш вдруг заметил странность.
В воспоминаниях Лита Джормун улыбался, прося Брата по Братству позаботиться о сыне. Лит, смертельно ранивший Изумрудного Дракона, выглядел измученным.
В его глазах отражались печаль и решимость, когда он принял клятву. А Джормун, произнося это, улыбался Литу так же, как несколькими минутами позже улыбался сыну.
Ошеломлённый этим откровением, Валерон перестал кричать через Драконью Чешую и начал слушать. Даже в муках ран тот, кто убил его отца, не боялся смерти.
Лит боялся лишь того, что случится с малышом, если он не сможет его спасти.
И потому, выпрямившись, Валерон заплакал в последний раз.
— Боги, какой же этот щенок надоедливый! — презрительно бросила Закра, перекрывая своим голосом отчаянный плач ребёнка. — Зачем вы, люди, держите при себе этих мелких тварей? Мы, Феи, просто бросаем их!
Ответа не последовало, но она и не ждала.
Титания вновь развернула серию ударов, как только её оружия вернулись в исходные позиции в формации.
Лит парировал первый, отклонил второй и, к удивлению Закры, блокировал и третий. Для отражения четвёртого и пятого он использовал крылья и хвост, а когда пришёл седьмой удар, Рагнарёк уже снова стоял на защите.
[Что?] — опешила Титания, когда яростный клинок отразил последние четыре удара, а также атаки Гамры и Кидхи, оставив Големам свободу сражаться с Кайлмом и Джишей. — [Это, должно быть, случайность или предсмертный эффект лебединой песни.]
Новая буря клинков последовала сразу за провалом предыдущей, соединяя двадцать ударов в единый непрерывный поток.
На этот раз Лит парировал два удара, два отклонил, а пока хвост и крылья отражали ещё по одному, он пошёл в контратаку.
[Верхен должен быть уже выжат досуха!] — Закра не могла поверить своим глазам, жертвуя восьмой атакой ради защиты и отбивая выпад последними двумя. — [Его рука должна быть мертва, как камень! Я ведь куда сильнее его!]
Закладка