Глава 3265. Всегда с тобой. Часть 2 •
— Опечатывай кольцо, живо! Делай всё, что скажет Элфи, или при первом же признаке сопротивления я изрежу твой мозг, как стейк, — Менадион сжала шею эльфийки, заставив её взвизгнуть от ужаса.
— Мам, а ты сама не можешь запечатать меня? — Солус с трудом сдерживала слёзы.
Она так долго мечтала снова увидеть мать. Услышать её голос, почувствовать её прикосновение. Но теперь, когда это наконец произошло, Солус была вынуждена сдерживать все свои чувства и сосредоточиться только на побеге.
— В тебе есть энергия Лита. Если ты запечатаешь меня, моя связь с ним восстановится.
— Да пошёл он! — Рифа выплюнула слова, словно проклятие. — Я имею в виду не буквально, Элфи. Я хочу сказать, что не могу. Я лишь продолжение его воли. Я ничем не отличаюсь от пряди его волос или ногтя. Сама по себе я не могу ни на что наложить печать.
— Я могу лишь носить то, что он уже запечатал.
— А как же «Ярость» и «Кузня»? — в замешательстве спросила Солус, пока Менадион запихивала каменное кольцо в дрожащие руки Библиотекаря.
— Они тоже не запечатаны, — вздохнула Менадион. — Я просто выковала их безо всяких мер предосторожности. Любой, кто возьмёт мои нынешние артефакты, сможет пользоваться их силой. Хуже того, без хозяина они заряжаются очень медленно, так что нам нужно выбираться отсюда как можно скорее.
Услышав это, Библиотекарь вновь обрела храбрость и решила, что сопротивляться — не такая уж плохая идея.
— Я им нужна живой, и скоро мой хозяин… — тут по её ноге поползла лоза, как и по всему войску эльфов снаружи, сражавшихся с захватчиками.
Эльфийка вскрикнула, когда древесные волокна пронзили её кожу и начали распространяться по кровотоку.
Эльфы рождались без примесей и не могли Пробудиться, не разорвавшись изнутри. Их тела не выдерживали яростного потока маны даже оранжевого ядра. Без примесей они взрывались ещё до того, как процесс совершенствования тела мог завершиться.
Выражение «Пробудившийся с колыбели» происходило из эльфийских мифов, позже адаптированных четырьмя расами, чтобы оправдать существование личностей с невероятными способностями.
Так было до тех пор, пока Лит и Валерон Второй не сделали это реальностью, а рождение Элизии не заменило выражение на «Пробудившийся с чрева».
Это же было причиной того, что во время Пробуждения Мировое Древо заменяло примеси своими лозами.
Волокна Иггдрасиля формировали эндо- и экзоскелет, способный выдерживать давление мана-ядра до завершения совершенствования тела. Лишь после этого Пробудившийся эльф мог выжить самостоятельно.
Стать Летописцем считалось величайшей честью для эльфа, но только после строгого отбора и множества проверок на преданность и ум. Проверок, которые Библиотекарь в руках Менадион никогда не проходила.
Мировое Древо никогда не сделало бы её Летописцем. Единственное объяснение — ситуация снаружи стала настолько критической, что Иггдрасиль задействовал Великую Ассимиляцию.
Все эльфы знали о плане на крайний случай, но до этого дня он считался лишь страшной сказкой. Историей, которой пугали детей у костра в летние ночи, чтобы внушить им, что сила требует ответственности.
С момента обретения Разума Первым Пробудившимся, ни одно Мировое Древо не осмеливалось применить Великую Ассимиляцию. И всё же, когда древесина проникла в Библиотекаря, она коснулась разума Иггдрасиля достаточно, чтобы понять: сказка стала явью.
— Боги, нет! — эльфийка в панике опечатала каменное кольцо.
Когда связь между башней Менадион и Библиотекарем сформировалась, её тело вытолкнуло древесные лозы. Для третьего сознания в одном теле просто не осталось места, и более медленная и слабая связь оборвалась.
— Что происходит? — одновременно спросили мать и дочь: одна вслух, другая мысленно.
[Меня зовут Гхар'мар Риверфлоу. Убей меня, если придётся, но спаси мою семью!] — эльф передала Солус всё, что знала, одним импульсом через мысленную связь. — [Не дай Мировому Древу забрать их. Не дай Верхену убить их.]
[Дай мне слово, и я выполню всё, что скажешь.]
Солус хотелось рассмеяться ей в лицо и уничтожить её разум серией слияний, но, получив информацию, она изменила мнение. То, что делал Иггдрасиль, было чудовищным, а времени не оставалось.
[Согласна! Веди нас отсюда, быстро!] — Солус установила мысленную связь с Менадион, чтобы объяснить ей ситуацию и общаться эффективнее.
— Чёрт! — Первая Повелительница Пламени закинула Гхар'мар на плечо, как мешок с зерном, и побежала.
По пути Менадион использовала Магию Творения, чтобы перековать всё, что осталось от снаряжения мёртвых Летописцев, в полный комплект брони для носителя Элфи.
[Быстрее, коридоры здесь могут меняться по воле Древа. Это ведь его тело. Я не знаю, как долго мои воспоминания об этом месте будут надёжным источником.] — сказала Библиотекарь.
[Кстати, мам, с каких это пор ты владеешь Магией Творения? И где ты была всё это время?] — спросила Солус.
Менадион мчалась по коридорам быстрее пули, срезая углы одним взмахом крыльев. Её короткие ноги даже как Пробуждённой не дали бы ей большого шага, так что она проклинала Могар за то, что сделал её род таким маленьким, и мысленно благодарила Лита за новые крылья.
[И ещё — что у тебя против Лита?]
[Скажем так. В последние годы я сама пыталась изобрести Магию Творения. У меня никогда не получалось, даже с помощью этажа Кражи. Но когда Салли начала показывать вам свои демонстрации, всё вдруг встало на свои места.] — Менадион неловко кашлянула мысленно.
[Салли?] — если бы у Солус были глаза, они расширились бы от удивления.
[Салаарк. Бабушка.] — Менадион проскользнула мимо патруля вопящих Летописцев, всё ещё превращавшихся в Марионеток, прижавшись спиной к потолку.
[Одно из преимуществ отношений «ученик–Хранитель» в том, что можно придумать им кличку и не получить по морде. Особенно если вы остались друзьями после окончания ученичества.]
[Так вот! Ты ведь была ученицей Бабушки и дру… Ты была с нами на уроках Магии Творения?] — Солус была ошеломлена.
[Я была рядом с тобой с того дня, как умерла, Элфи,] — вздохнула Менадион. — [Я никогда не уходила. Я так сожалела о том, что не смогла убить Байтру и оставила тебя одну, что преследовала твоё кольцо более семисот лет.]
[Я была рядом, когда ты плакала, звала меня и молила вернуться. Я обнимала тебя, когда башня рушилась веками, и ты теряла части своего тела. Я рыдала вместе с тобой, когда ты пожертвовала своими воспоминаниями ради питания ядра башни и начала забывать о своём отце и обо мне.]
[Я всегда была с тобой, Элфи. Я никогда не переставала говорить с тобой. Поддерживать тебя. Плакать с тобой и держать тебя, когда всё казалось потерянным. Просто ты не могла меня видеть или слышать.]
[Если ты всё это знаешь, то должна любить Лита как сына!] — упрекнула мать Солус.
— Мам, а ты сама не можешь запечатать меня? — Солус с трудом сдерживала слёзы.
Она так долго мечтала снова увидеть мать. Услышать её голос, почувствовать её прикосновение. Но теперь, когда это наконец произошло, Солус была вынуждена сдерживать все свои чувства и сосредоточиться только на побеге.
— В тебе есть энергия Лита. Если ты запечатаешь меня, моя связь с ним восстановится.
— Да пошёл он! — Рифа выплюнула слова, словно проклятие. — Я имею в виду не буквально, Элфи. Я хочу сказать, что не могу. Я лишь продолжение его воли. Я ничем не отличаюсь от пряди его волос или ногтя. Сама по себе я не могу ни на что наложить печать.
— Я могу лишь носить то, что он уже запечатал.
— А как же «Ярость» и «Кузня»? — в замешательстве спросила Солус, пока Менадион запихивала каменное кольцо в дрожащие руки Библиотекаря.
— Они тоже не запечатаны, — вздохнула Менадион. — Я просто выковала их безо всяких мер предосторожности. Любой, кто возьмёт мои нынешние артефакты, сможет пользоваться их силой. Хуже того, без хозяина они заряжаются очень медленно, так что нам нужно выбираться отсюда как можно скорее.
Услышав это, Библиотекарь вновь обрела храбрость и решила, что сопротивляться — не такая уж плохая идея.
— Я им нужна живой, и скоро мой хозяин… — тут по её ноге поползла лоза, как и по всему войску эльфов снаружи, сражавшихся с захватчиками.
Эльфийка вскрикнула, когда древесные волокна пронзили её кожу и начали распространяться по кровотоку.
Эльфы рождались без примесей и не могли Пробудиться, не разорвавшись изнутри. Их тела не выдерживали яростного потока маны даже оранжевого ядра. Без примесей они взрывались ещё до того, как процесс совершенствования тела мог завершиться.
Выражение «Пробудившийся с колыбели» происходило из эльфийских мифов, позже адаптированных четырьмя расами, чтобы оправдать существование личностей с невероятными способностями.
Так было до тех пор, пока Лит и Валерон Второй не сделали это реальностью, а рождение Элизии не заменило выражение на «Пробудившийся с чрева».
Это же было причиной того, что во время Пробуждения Мировое Древо заменяло примеси своими лозами.
Волокна Иггдрасиля формировали эндо- и экзоскелет, способный выдерживать давление мана-ядра до завершения совершенствования тела. Лишь после этого Пробудившийся эльф мог выжить самостоятельно.
Стать Летописцем считалось величайшей честью для эльфа, но только после строгого отбора и множества проверок на преданность и ум. Проверок, которые Библиотекарь в руках Менадион никогда не проходила.
Мировое Древо никогда не сделало бы её Летописцем. Единственное объяснение — ситуация снаружи стала настолько критической, что Иггдрасиль задействовал Великую Ассимиляцию.
Все эльфы знали о плане на крайний случай, но до этого дня он считался лишь страшной сказкой. Историей, которой пугали детей у костра в летние ночи, чтобы внушить им, что сила требует ответственности.
С момента обретения Разума Первым Пробудившимся, ни одно Мировое Древо не осмеливалось применить Великую Ассимиляцию. И всё же, когда древесина проникла в Библиотекаря, она коснулась разума Иггдрасиля достаточно, чтобы понять: сказка стала явью.
— Боги, нет! — эльфийка в панике опечатала каменное кольцо.
— Что происходит? — одновременно спросили мать и дочь: одна вслух, другая мысленно.
[Меня зовут Гхар'мар Риверфлоу. Убей меня, если придётся, но спаси мою семью!] — эльф передала Солус всё, что знала, одним импульсом через мысленную связь. — [Не дай Мировому Древу забрать их. Не дай Верхену убить их.]
[Дай мне слово, и я выполню всё, что скажешь.]
Солус хотелось рассмеяться ей в лицо и уничтожить её разум серией слияний, но, получив информацию, она изменила мнение. То, что делал Иггдрасиль, было чудовищным, а времени не оставалось.
[Согласна! Веди нас отсюда, быстро!] — Солус установила мысленную связь с Менадион, чтобы объяснить ей ситуацию и общаться эффективнее.
— Чёрт! — Первая Повелительница Пламени закинула Гхар'мар на плечо, как мешок с зерном, и побежала.
По пути Менадион использовала Магию Творения, чтобы перековать всё, что осталось от снаряжения мёртвых Летописцев, в полный комплект брони для носителя Элфи.
[Быстрее, коридоры здесь могут меняться по воле Древа. Это ведь его тело. Я не знаю, как долго мои воспоминания об этом месте будут надёжным источником.] — сказала Библиотекарь.
[Кстати, мам, с каких это пор ты владеешь Магией Творения? И где ты была всё это время?] — спросила Солус.
Менадион мчалась по коридорам быстрее пули, срезая углы одним взмахом крыльев. Её короткие ноги даже как Пробуждённой не дали бы ей большого шага, так что она проклинала Могар за то, что сделал её род таким маленьким, и мысленно благодарила Лита за новые крылья.
[И ещё — что у тебя против Лита?]
[Скажем так. В последние годы я сама пыталась изобрести Магию Творения. У меня никогда не получалось, даже с помощью этажа Кражи. Но когда Салли начала показывать вам свои демонстрации, всё вдруг встало на свои места.] — Менадион неловко кашлянула мысленно.
[Салли?] — если бы у Солус были глаза, они расширились бы от удивления.
[Салаарк. Бабушка.] — Менадион проскользнула мимо патруля вопящих Летописцев, всё ещё превращавшихся в Марионеток, прижавшись спиной к потолку.
[Одно из преимуществ отношений «ученик–Хранитель» в том, что можно придумать им кличку и не получить по морде. Особенно если вы остались друзьями после окончания ученичества.]
[Так вот! Ты ведь была ученицей Бабушки и дру… Ты была с нами на уроках Магии Творения?] — Солус была ошеломлена.
[Я была рядом с тобой с того дня, как умерла, Элфи,] — вздохнула Менадион. — [Я никогда не уходила. Я так сожалела о том, что не смогла убить Байтру и оставила тебя одну, что преследовала твоё кольцо более семисот лет.]
[Я была рядом, когда ты плакала, звала меня и молила вернуться. Я обнимала тебя, когда башня рушилась веками, и ты теряла части своего тела. Я рыдала вместе с тобой, когда ты пожертвовала своими воспоминаниями ради питания ядра башни и начала забывать о своём отце и обо мне.]
[Я всегда была с тобой, Элфи. Я никогда не переставала говорить с тобой. Поддерживать тебя. Плакать с тобой и держать тебя, когда всё казалось потерянным. Просто ты не могла меня видеть или слышать.]
[Если ты всё это знаешь, то должна любить Лита как сына!] — упрекнула мать Солус.
Закладка