Глава 3111. Последняя искра. Часть 1 •
— Нет! Нет, нет, нет! — Валтак рвался из объятий более крупной Драконицы, но та удерживала его с лёгкостью.
— Я не могу этого допустить. Я не позволю! Я им нужен. Ради Великой Матери, ради тебя — они ведь просто детёныши!
— Ровно как и тысячи других, что живут со мной, — ответила Могар/Тарма.
— Единственное различие — ты не смотришь на них прямо сейчас. Эти детёныши на Луне — не особенные. Они даже не твои.
— Как ты сам сказал тем гнилым душам — жизнь принадлежит живым, Валтак, а твоё время прошло. Ты больше не принадлежишь моему миру, и всё, что произойдёт дальше, — не твоё дело.
— Как ты можешь так говорить?! — возмутился он.
— А как ты можешь говорить обратное? — парировала она.
— Знаешь, какой урон может нанести Мерзость с твоей силой и знаниями? Думаешь, ты лучше остальных, кто был здесь до тебя?
— Думаешь, сможешь побороть голод, что обрушится на тебя, как только ты проснёшься, и не убить тех, кто сейчас пытается тебя спасти? Даже если ты справишься, ты не успеешь овладеть своими силами Мерзости, чтобы оказать хоть какую-то помощь.
— Сотни умрут, чтобы продлить твоё существование. И ради чего? Чтобы доказать, что ты можешь?
— Это не так. Один человек справился. Один жалкий человек победил голод Мерзости, — находясь в Пейзаже Разума, Валтак стал частью сознания Могара, как когда-то Нана.
Он знал всё, что знал сам мир, включая обстоятельства смерти Трейна.
— Да, но ненадолго, — Могар/Тарма показала ему те события.
— Отец Элфин Менадион знал, что не сможет победить, и сам позволил себе уйти. Его любовь к дочери позволила Трейну сопротивляться, но лишь до тех пор, пока он не убедился, что с ней всё хорошо.
— Затем он сам вернулся ко мне. Ты можешь сражаться, Отец Огня, но победить ты не сможешь.
— А мне больше и не надо! — Валтак спрыгнул с её рук, и на этот раз она позволила.
Его тело быстро вернулось к изначальным размерам и возрасту, но разница в росте осталась.
— Если ты действительно на связи с моей матерью, передай ей: прости, но ей придётся ещё немного подождать. Я пока не могу передать титул Отца Огня, — Старейшина окинул взглядом ландшафт Луны, Вихрь Жизни, что тек по её почве, и всё, что открывалось его новым Глазам.
— Если я отвернусь от тех, кому нужен, просто потому что тяжело — я не найду покоя. Я потеряю всё, что делает меня мной, и проведу вечность в раскаянии, — Валтак увидел сокрытую силу Луны Могара и всю жизнь, что она взращивала.
Он увидел тлеющий золотой свет, слабо сияющий под одной из его чешуек.
— Я, проклятый Отец Огня, и нет такого пламени, которое бы не склонилось передо мной! — он отвернулся от Могара и ринулся в чёрный туман смерти.
――――――――――――――――rаnоbes.сom――――――――――――――――
Луна Могара, за пределами секретной лаборатории Лита, ровно через секунду после того, как он сжал кулаки.
Дыхание Валтака перешло в сипение — его лёгкие пытались вдохнуть хоть каплю воздуха. Затем его голова запрокинулась, и шея обмякла.
Лит опустился на колени, положил руку на красную чешую и не нашёл пульса, ни малейшего следа жизни при помощи Бодрости.
— Он ушёл, — ядро Валтака ещё не треснуло, но уже стремительно деградировало: с фиолетового до синего, с вкраплениями голубого.
— Это что? — Тиста всхлипнула, сдерживая слёзы, чтобы не пугать малышей ещё сильнее.
— Светлячок, — Лит посмотрел на маленькое насекомое, его усиленный слух различал жужжание, когда оно приземлилось на травинку.
— Похоже, они и на Луне водятся.
— Не это. Вон то! — Тиста указала на скопление светящихся точек, что стекались к телу Старейшины.
Некоторые из них и правда были светлячками. Другие — обычные насекомые, что по необъяснимой причине светились. Но большинство представляли собой пустые сферы света.
— Я ещё не закончил! — прохрипел Валтак, и его шея резко выпрямилась. — И я не сдамся без боя!
Он обуздал остатки Вихря Жизни Валерона и с его помощью подключился к серебристой молнии, струящейся по лунной почве. Отец Огня позволил ей заполнить его тело, каждую клетку — не активируя их, но насыщая.
Он знал, что слаб и не выдержит даже малейшей перегрузки, что любое усиление разрушит его ядро до неузнаваемости. Поэтому он применил способность, доступную лишь Огненным Драконам — Искру Первозданности.
Она накрыла всё вокруг на сотни метров, извлекая ману из растений, насекомых, червей — изо всей жизни. Валтак отбрасывал стихийные энергии, сохраняя лишь жизненную силу.
Затем он пожрал последнюю искру своей собственной жизненной силы, полагаясь на мастерство Повелителя Пламени, отточенное миллионами применений.
Валтак вдохнул умирающее Жизненное Пламя в лёгкие. Последняя искра слилась с золотым пламенем, нашла мировой поток, втянутый его дыханием, и Вихрь Жизни, текущий внутри него.
Его тело охватило пламя, и Отец Огня подтвердил своё звание, вновь зажигая Жизненное Пламя. Золотой огонь поглотил капли жизненной силы, не сжигая их.
Он сохранил их, изменив сигнатуру энергии, чтобы она совпала с Валтаком. Тот, кто даровал жизнь, теперь получал её взамен. Совместное действие Искры Первозданности и Жизненного Пламени добавило капли воска к угасающему фитилю жизни Старейшины.
Постепенно его расплавленная суть затвердела, позволяя фитилю стоять и не сгорать дотла. Капли были малы, почти ничтожны.
Но вполне достаточны, чтобы Дракон мог стоять перед самой Смертью.
Жизненное Пламя собралось и поглотило все светящиеся точки с невероятной скоростью.
Лит попытался протянуть руки в золотое пламя, но Саларк остановила его.
— Не глупи! Ты слишком силён. Твоя жизненная сила будет как стейк для голодающего или холодная вода для умирающего от жажды. Это убьёт Валтака мгновенно. И это без учёта твоей стороны Мерзости.
— А как насчёт меня? — спросила Тиста, и почти сразу её поддержали Солус и Камила.
— Слишком сильны и слишком отличаетесь, — покачала головой Тирис. — Даже детёныша Огненного Дракона было бы слишком много.
Жизненное Пламя погасло, как только последняя искра света исчезла в теле Отца Огня. Он тяжело задышал, а с каждым выдохом его покидал Вихрь Жизни.
Потом дыхание стало сиплым. Глаза Валтака закатились, шея обмякла, а из приоткрытой пасти не вырвалось ни звука.
Лит снова проверил пульс — и почувствовал, как он угас вместе с маноядром, что продолжало разрушаться.
— Я не могу этого допустить. Я не позволю! Я им нужен. Ради Великой Матери, ради тебя — они ведь просто детёныши!
— Ровно как и тысячи других, что живут со мной, — ответила Могар/Тарма.
— Единственное различие — ты не смотришь на них прямо сейчас. Эти детёныши на Луне — не особенные. Они даже не твои.
— Как ты сам сказал тем гнилым душам — жизнь принадлежит живым, Валтак, а твоё время прошло. Ты больше не принадлежишь моему миру, и всё, что произойдёт дальше, — не твоё дело.
— Как ты можешь так говорить?! — возмутился он.
— А как ты можешь говорить обратное? — парировала она.
— Знаешь, какой урон может нанести Мерзость с твоей силой и знаниями? Думаешь, ты лучше остальных, кто был здесь до тебя?
— Думаешь, сможешь побороть голод, что обрушится на тебя, как только ты проснёшься, и не убить тех, кто сейчас пытается тебя спасти? Даже если ты справишься, ты не успеешь овладеть своими силами Мерзости, чтобы оказать хоть какую-то помощь.
— Сотни умрут, чтобы продлить твоё существование. И ради чего? Чтобы доказать, что ты можешь?
— Это не так. Один человек справился. Один жалкий человек победил голод Мерзости, — находясь в Пейзаже Разума, Валтак стал частью сознания Могара, как когда-то Нана.
Он знал всё, что знал сам мир, включая обстоятельства смерти Трейна.
— Да, но ненадолго, — Могар/Тарма показала ему те события.
— Отец Элфин Менадион знал, что не сможет победить, и сам позволил себе уйти. Его любовь к дочери позволила Трейну сопротивляться, но лишь до тех пор, пока он не убедился, что с ней всё хорошо.
— Затем он сам вернулся ко мне. Ты можешь сражаться, Отец Огня, но победить ты не сможешь.
— А мне больше и не надо! — Валтак спрыгнул с её рук, и на этот раз она позволила.
Его тело быстро вернулось к изначальным размерам и возрасту, но разница в росте осталась.
— Если ты действительно на связи с моей матерью, передай ей: прости, но ей придётся ещё немного подождать. Я пока не могу передать титул Отца Огня, — Старейшина окинул взглядом ландшафт Луны, Вихрь Жизни, что тек по её почве, и всё, что открывалось его новым Глазам.
— Если я отвернусь от тех, кому нужен, просто потому что тяжело — я не найду покоя. Я потеряю всё, что делает меня мной, и проведу вечность в раскаянии, — Валтак увидел сокрытую силу Луны Могара и всю жизнь, что она взращивала.
Он увидел тлеющий золотой свет, слабо сияющий под одной из его чешуек.
— Я, проклятый Отец Огня, и нет такого пламени, которое бы не склонилось передо мной! — он отвернулся от Могара и ринулся в чёрный туман смерти.
――――――――――――――――rаnоbes.сom――――――――――――――――
Луна Могара, за пределами секретной лаборатории Лита, ровно через секунду после того, как он сжал кулаки.
Дыхание Валтака перешло в сипение — его лёгкие пытались вдохнуть хоть каплю воздуха. Затем его голова запрокинулась, и шея обмякла.
Лит опустился на колени, положил руку на красную чешую и не нашёл пульса, ни малейшего следа жизни при помощи Бодрости.
— Он ушёл, — ядро Валтака ещё не треснуло, но уже стремительно деградировало: с фиолетового до синего, с вкраплениями голубого.
— Это что? — Тиста всхлипнула, сдерживая слёзы, чтобы не пугать малышей ещё сильнее.
— Светлячок, — Лит посмотрел на маленькое насекомое, его усиленный слух различал жужжание, когда оно приземлилось на травинку.
— Похоже, они и на Луне водятся.
— Не это. Вон то! — Тиста указала на скопление светящихся точек, что стекались к телу Старейшины.
Некоторые из них и правда были светлячками. Другие — обычные насекомые, что по необъяснимой причине светились. Но большинство представляли собой пустые сферы света.
— Я ещё не закончил! — прохрипел Валтак, и его шея резко выпрямилась. — И я не сдамся без боя!
Он обуздал остатки Вихря Жизни Валерона и с его помощью подключился к серебристой молнии, струящейся по лунной почве. Отец Огня позволил ей заполнить его тело, каждую клетку — не активируя их, но насыщая.
Он знал, что слаб и не выдержит даже малейшей перегрузки, что любое усиление разрушит его ядро до неузнаваемости. Поэтому он применил способность, доступную лишь Огненным Драконам — Искру Первозданности.
Она накрыла всё вокруг на сотни метров, извлекая ману из растений, насекомых, червей — изо всей жизни. Валтак отбрасывал стихийные энергии, сохраняя лишь жизненную силу.
Затем он пожрал последнюю искру своей собственной жизненной силы, полагаясь на мастерство Повелителя Пламени, отточенное миллионами применений.
Валтак вдохнул умирающее Жизненное Пламя в лёгкие. Последняя искра слилась с золотым пламенем, нашла мировой поток, втянутый его дыханием, и Вихрь Жизни, текущий внутри него.
Его тело охватило пламя, и Отец Огня подтвердил своё звание, вновь зажигая Жизненное Пламя. Золотой огонь поглотил капли жизненной силы, не сжигая их.
Он сохранил их, изменив сигнатуру энергии, чтобы она совпала с Валтаком. Тот, кто даровал жизнь, теперь получал её взамен. Совместное действие Искры Первозданности и Жизненного Пламени добавило капли воска к угасающему фитилю жизни Старейшины.
Постепенно его расплавленная суть затвердела, позволяя фитилю стоять и не сгорать дотла. Капли были малы, почти ничтожны.
Но вполне достаточны, чтобы Дракон мог стоять перед самой Смертью.
Жизненное Пламя собралось и поглотило все светящиеся точки с невероятной скоростью.
Лит попытался протянуть руки в золотое пламя, но Саларк остановила его.
— Не глупи! Ты слишком силён. Твоя жизненная сила будет как стейк для голодающего или холодная вода для умирающего от жажды. Это убьёт Валтака мгновенно. И это без учёта твоей стороны Мерзости.
— А как насчёт меня? — спросила Тиста, и почти сразу её поддержали Солус и Камила.
— Слишком сильны и слишком отличаетесь, — покачала головой Тирис. — Даже детёныша Огненного Дракона было бы слишком много.
Жизненное Пламя погасло, как только последняя искра света исчезла в теле Отца Огня. Он тяжело задышал, а с каждым выдохом его покидал Вихрь Жизни.
Потом дыхание стало сиплым. Глаза Валтака закатились, шея обмякла, а из приоткрытой пасти не вырвалось ни звука.
Лит снова проверил пульс — и почувствовал, как он угас вместе с маноядром, что продолжало разрушаться.
Закладка