Глава 2899. Рушащееся Вечное. Часть 1 •
Сила Теймоса обратилась в яд, а его чары погасли в дождевом ливне дикой маны.
Колосс рухнул на землю, не в силах больше держать собственный вес. Вихрь Жизни пронизывал Вечную Крепость в цикле разрушения и восстановления, истощая его запасы маны.
Тирис ускорила процесс, опустив Моргенштерн на его грудь. Без возможности создать конструкцию из твёрдого света руки Теймоса расплавились, едва коснувшись рукояти.
За считанные минуты живой замок превратился в озеро расплавленного камня — и оставался таковым. Вся мана, накопленная потерянным городом с момента его создания, была потрачена. Остатка едва хватало, чтобы не дать его псевдоядру погибнуть от жара, излучаемого булавой.
И только потому, что Тирис так пожелала.
Она убрала Моргенштерн, как только тот выполнил своё предназначение, дав ядру Теймоса стабилизироваться. Да, его энергетические резервы были на нуле, но они находились рядом с мана-гейзером, и псевдоядро всё ещё содержало накопленную силу миллионов мана-ядер — как здоровых, так и повреждённых.
Хранительница уже ощущала, как псевдоядро поглощает окружающую энергию мира и искажает её в гибрид испорченной жизненной силы и маны.
Развалины Вечной Крепости медленно собирались обратно, здания вновь возникали из аморфной массы расплавленного камня.
— Впечатляет, — Загран захлопала в ладоши. — Пугающе и безрассудно, но впечатляет. Но есть причина, по которой я никогда не пыталась сделать подобное.
— Если мы не найдём уединённое место, чтобы запечатать эту тварь, она вернётся к жизни с силой, недоступной обычным существам. Надо действовать быстро и звать Совет. Эта трусливая змея Фенагар сбежал, и я не позволю принести одну из его живых ошибок на мою территорию.
— Мне не нужна помощь Совета, и я не собираюсь никого никуда запечатывать, — сказала Грифон, хватая псевдоядро когтистой рукой. Она раздавила уже приросшие к нему белые камни и изолировала Теймоса от энергии мира с помощью своей ауры, усиленной Вихрем Жизни.
— Я уничтожу это отвратительное создание — прямо здесь и сейчас.
— Как? — спросила Гаруда, безуспешно пытаясь открыть Варп к Тирис.
Без Фенагара власть над землёй ослабевала для обеих Хранительниц, но ярость Тирис была сильнее. Обычно она не вмешивалась в баланс сил даже в своей стране, не говоря уж о других континентах.
Когда она сталкивалась с кем-то важным или столь же опасным, как Теймос, то ограничивалась тем, чтобы преподать урок и повредить жизненную силу врага.
Так она поступала с Кседросом, Илезой, Фенагаром и дважды — с Рогаром.
Но жизненная сила потерянного города была вплетена в его чары, и любое вмешательство грозило непредсказуемыми последствиями. Тирис до сих пор не простила Фенагара за его проступок и народ Джиэры — за то, что отвернулись от неё.
Но ярость к Теймосу и жалость к его жертвам превосходили всё это. Единственным выходом было решить проблему раз и навсегда — и преподать урок тем, кто слишком горд, чтобы исправить ошибки.
— Тирис, тебе нужна помощь? — спросила Салаарк, даже не пытаясь открыть Врата, зная, что её ждёт та же участь, что и Загран.
— Если бы Магия Творения была достаточна, чтобы избавиться от потерянного города, вам с юным ящером не потребовались бы века, чтобы справиться с теми, что были в Пустыне. Не беспокойся. Всё, что мне нужно, — уже здесь.
Одним щелчком пальцев она перенесла себя и Лита в Зал Зеркал башни.
Но хотя исчезновение Хранительницы было очевидно, Тиамат была заменен конструкцией из твёрдого света, которую нельзя было отличить от оригинала — даже с помощью Зрения Души. То же самое Тирис сделала с Солус, отправив её копию праздновать победу, чтобы никто не заподозрил подмены.
— Что? Почему мы здесь? — Лит был полностью исцелен, а между башней и заклинанием Хранительницы его тело снова наполнилось энергией.
— Ты разве не слышал? Мне нужно уничтожить эту штуку, и для этого мне нужна твоя помощь, — Грифон приняла человеческую форму и показала ему кристалл маны в руке.
Он был грубым, белым, в форме прямоугольного камня, размером с коробку от обуви.
— И что я должен с ним сделать? — спросил Лит. С такого расстояния он не только ощущал искажённую жизненную силу, струившуюся по псевдоядру Теймоса, но и слышал оглушительный хор голосов миллионов душ, запертых внутри.
Первое вызывало у него тошноту, а второе — такую головную боль, что казалось, будто его череп вот-вот взорвётся.
— Не ты. Вы оба, — Тирис указала на него и Солус, парившую рядом. — Не одолжите ли мне на время Глаза Менадион?
Пока они говорили, чувства Теймоса впитывали великолепие башни, несмотря на маскирующие заклинания.
[Это магическая башня. Идеальная магическая башня], — с восхищением подумал он.
[Если я смогу поглотить её, моя сила возрастёт. Не знаю, что за Глаза Менадион, но если Хранительница считает, что этого хватит, чтобы меня уничтожить — она бредит. Первое, что я сделал после пробуждения, — уничтожил все чертежи и убил всех, кто участвовал в моём создании].
[Да?] — Тирис ухмыльнулась.
[Тогда почему ты внезапно понимаешь современный язык?]
У Теймоса не было глаз, чтобы моргнуть, и горла, чтобы сглотнуть. Он был лишь куском кристалла, но если бы у него было лицо, оно выражало бы полнейшее замешательство.
[Я делаю это для тебя, но не обольщайся. Это не одолжение. Я просто хочу насладиться твоим страхом и отчаянием в последние мгновения. Не позволю тебе умереть в сладком неведении].
Вечная Крепость попыталась возразить, что он верен своему имени, и что три Хранителя Джиэры уже пытались и не смогли его уничтожить. Он попытался насмешливо спросить, почему она думает, что у неё получится. Но Тирис сделала мысленную связь односторонней, унизив его ещё сильнее.
Лишённый силы и возможности общаться, Теймос стал всего лишь зрителем собственной судьбы.
— Глаза? Конечно, — сказала Солус, призывая артефакт и передавая его Хранительнице.
— Спасибо. Я подумала, что если наследие твоей матери смогло воссоздать схему Золотого Грифона, оно сможет сделать то же самое для… — Тирис надела мистическое пенсне и начала изучать кристалл в своей руке.
Колосс рухнул на землю, не в силах больше держать собственный вес. Вихрь Жизни пронизывал Вечную Крепость в цикле разрушения и восстановления, истощая его запасы маны.
Тирис ускорила процесс, опустив Моргенштерн на его грудь. Без возможности создать конструкцию из твёрдого света руки Теймоса расплавились, едва коснувшись рукояти.
За считанные минуты живой замок превратился в озеро расплавленного камня — и оставался таковым. Вся мана, накопленная потерянным городом с момента его создания, была потрачена. Остатка едва хватало, чтобы не дать его псевдоядру погибнуть от жара, излучаемого булавой.
И только потому, что Тирис так пожелала.
Она убрала Моргенштерн, как только тот выполнил своё предназначение, дав ядру Теймоса стабилизироваться. Да, его энергетические резервы были на нуле, но они находились рядом с мана-гейзером, и псевдоядро всё ещё содержало накопленную силу миллионов мана-ядер — как здоровых, так и повреждённых.
Хранительница уже ощущала, как псевдоядро поглощает окружающую энергию мира и искажает её в гибрид испорченной жизненной силы и маны.
Развалины Вечной Крепости медленно собирались обратно, здания вновь возникали из аморфной массы расплавленного камня.
— Впечатляет, — Загран захлопала в ладоши. — Пугающе и безрассудно, но впечатляет. Но есть причина, по которой я никогда не пыталась сделать подобное.
— Если мы не найдём уединённое место, чтобы запечатать эту тварь, она вернётся к жизни с силой, недоступной обычным существам. Надо действовать быстро и звать Совет. Эта трусливая змея Фенагар сбежал, и я не позволю принести одну из его живых ошибок на мою территорию.
— Мне не нужна помощь Совета, и я не собираюсь никого никуда запечатывать, — сказала Грифон, хватая псевдоядро когтистой рукой. Она раздавила уже приросшие к нему белые камни и изолировала Теймоса от энергии мира с помощью своей ауры, усиленной Вихрем Жизни.
— Я уничтожу это отвратительное создание — прямо здесь и сейчас.
— Как? — спросила Гаруда, безуспешно пытаясь открыть Варп к Тирис.
Без Фенагара власть над землёй ослабевала для обеих Хранительниц, но ярость Тирис была сильнее. Обычно она не вмешивалась в баланс сил даже в своей стране, не говоря уж о других континентах.
Когда она сталкивалась с кем-то важным или столь же опасным, как Теймос, то ограничивалась тем, чтобы преподать урок и повредить жизненную силу врага.
Так она поступала с Кседросом, Илезой, Фенагаром и дважды — с Рогаром.
Но жизненная сила потерянного города была вплетена в его чары, и любое вмешательство грозило непредсказуемыми последствиями. Тирис до сих пор не простила Фенагара за его проступок и народ Джиэры — за то, что отвернулись от неё.
Но ярость к Теймосу и жалость к его жертвам превосходили всё это. Единственным выходом было решить проблему раз и навсегда — и преподать урок тем, кто слишком горд, чтобы исправить ошибки.
— Тирис, тебе нужна помощь? — спросила Салаарк, даже не пытаясь открыть Врата, зная, что её ждёт та же участь, что и Загран.
— Если бы Магия Творения была достаточна, чтобы избавиться от потерянного города, вам с юным ящером не потребовались бы века, чтобы справиться с теми, что были в Пустыне. Не беспокойся. Всё, что мне нужно, — уже здесь.
Одним щелчком пальцев она перенесла себя и Лита в Зал Зеркал башни.
Но хотя исчезновение Хранительницы было очевидно, Тиамат была заменен конструкцией из твёрдого света, которую нельзя было отличить от оригинала — даже с помощью Зрения Души. То же самое Тирис сделала с Солус, отправив её копию праздновать победу, чтобы никто не заподозрил подмены.
— Что? Почему мы здесь? — Лит был полностью исцелен, а между башней и заклинанием Хранительницы его тело снова наполнилось энергией.
— Ты разве не слышал? Мне нужно уничтожить эту штуку, и для этого мне нужна твоя помощь, — Грифон приняла человеческую форму и показала ему кристалл маны в руке.
Он был грубым, белым, в форме прямоугольного камня, размером с коробку от обуви.
— И что я должен с ним сделать? — спросил Лит. С такого расстояния он не только ощущал искажённую жизненную силу, струившуюся по псевдоядру Теймоса, но и слышал оглушительный хор голосов миллионов душ, запертых внутри.
Первое вызывало у него тошноту, а второе — такую головную боль, что казалось, будто его череп вот-вот взорвётся.
— Не ты. Вы оба, — Тирис указала на него и Солус, парившую рядом. — Не одолжите ли мне на время Глаза Менадион?
Пока они говорили, чувства Теймоса впитывали великолепие башни, несмотря на маскирующие заклинания.
[Это магическая башня. Идеальная магическая башня], — с восхищением подумал он.
[Если я смогу поглотить её, моя сила возрастёт. Не знаю, что за Глаза Менадион, но если Хранительница считает, что этого хватит, чтобы меня уничтожить — она бредит. Первое, что я сделал после пробуждения, — уничтожил все чертежи и убил всех, кто участвовал в моём создании].
[Да?] — Тирис ухмыльнулась.
[Тогда почему ты внезапно понимаешь современный язык?]
У Теймоса не было глаз, чтобы моргнуть, и горла, чтобы сглотнуть. Он был лишь куском кристалла, но если бы у него было лицо, оно выражало бы полнейшее замешательство.
[Я делаю это для тебя, но не обольщайся. Это не одолжение. Я просто хочу насладиться твоим страхом и отчаянием в последние мгновения. Не позволю тебе умереть в сладком неведении].
Вечная Крепость попыталась возразить, что он верен своему имени, и что три Хранителя Джиэры уже пытались и не смогли его уничтожить. Он попытался насмешливо спросить, почему она думает, что у неё получится. Но Тирис сделала мысленную связь односторонней, унизив его ещё сильнее.
Лишённый силы и возможности общаться, Теймос стал всего лишь зрителем собственной судьбы.
— Глаза? Конечно, — сказала Солус, призывая артефакт и передавая его Хранительнице.
— Спасибо. Я подумала, что если наследие твоей матери смогло воссоздать схему Золотого Грифона, оно сможет сделать то же самое для… — Тирис надела мистическое пенсне и начала изучать кристалл в своей руке.
Закладка