Глава 2898. Искусственный Хранитель. Часть 2 •
С момента своего освобождения Теймос пожирал бесчисленных монстров, и теперь их ядра принадлежали ему.
[Он отличается от Золотого Грифона,] — сказал Легайн. — [Академия Артана сохраняла мана-ядра своих учеников, чтобы превратить их в бессмертную армию Безумного Короля. А это существо забирает их себе, пытаясь силой стать Хранителем.]
[У него получится?] — с отвращением стиснула клюв Тирис.
[Разумеется, нет. Но сила — остаётся силой,] — ответил Легайн. — [Имей в виду: пока Чёрная Волна жива, его сила и мана бесконечны. Даже если ты перебьёшь всех до единого, это ничего не изменит. Он станет только сильнее, и никакая печать не сможет полностью отрезать его от энергии мира, лишь ограничить. Это лишь вопрос времени, прежде чем этот потерянный город вырвется снова, найдёт новую волну монстров — и начнёт всё сначала. Загран поступила правильно, просто отогнав его. Тебе стоит сделать то же самое.]
[Понятно. Спасибо ящер,] — вздохнула Тирис, печально покачав головой.
— [Признаю, я недооценил тебя, Хранитель,] — Вечная Крепость затрещала от избытка силы, отращивая клинок на левой руке и щит на правой.
— [Загран, может, и лучше тебя, но ты достойный противник. У тебя хватит духу сразиться до конца или убежишь с моим ядром, как сделала бы она?]
— [Я буду сражаться до конца,] — ответила Тирис, выпуская второй поток Вихря Жизни, наполняя своё тело и ядро новой мощью.
— [Отлично! Наша битва продлится часы!] — воскликнул Теймос с восторгом.
— [Нет,] — холодно ответила Тирис.
— [Не продлится.]
Вспышка света вырвалась из её тела, накрыв Чёрную Волну и обращая миллионы существ в пепел за секунду. Их тьма исчезла, как ночные тени перед солнцем, не оставив и следа.
— [Ты сумасшедшая! Забавная, но сумасшедшая,] — манаядра мёртвых стекались в ядро Теймоса, сливаясь с принесённой силой.
— [Благодаря тебе я достиг новых высот! Я на шаг ближе к своей цели!]
Тирис проигнорировала издёвку — время слов прошло.
Она подняла правую руку к небу и открыла карманное измерение. Смех Теймоса застыл в горле, когда зима сменилась летом, а ночь — днём.
Даже на Гарлене у Легайна по спине пробежал холодок, а на Луне Фенагар активировал защитные системы своей обители.
— Это что, моргенштерн? — спросил Загран, указывая на шипастую булаву в руке Грифона.
— Нет, — ответила Салаарк.
— Это Тот Самый Моргенштерн.
У каждого Хранителя было личное оружие, созданное на случай битвы с другими Хранителями или противником сопоставимого уровня.
Оружие Хранителя всегда имело имя, отражающее его суть или условия ковки. Тираническое Солнце Салаарк воплощал её волю править Кровавой Пустыней и вести её к процветанию. Разрушитель Миров Легайна отражал потенциал Отца всех Драконов понимать суть вещей и разрушать тех, кто встаёт у него на пути.
В случае Тирис название оружия говорило само за себя.
Чистый даврос не закипал ни при какой температуре, если не использовать Пламя Происхождения, и Великая Мать использовала это свойство, создавая Моргенштерн. В его сердцевине была искра солнца Могара, которую она захватила во время яркой солнечной вспышки.
Это был шар пылающей плазмы, сдерживаемый балансом между гравитационной магией и давлением мифического металла. Поверхность Моргенштерна была столь горячей, что даже Тирис не могла держать его без конструкции из твёрдого света, служившей изоляцией.
Как только булава вышла из измерения, её свет был виден за километры, создавая впечатление, что солнце взошло на несколько часов раньше.
Для участников экспедиции же жара и сияние Моргенштерна были настолько интенсивны, что те прикрыли глаза и начали потеть, несмотря на защиту от Светового Рейдера.
Затем Великая Мать наполнила оружие зарядом Вихря Жизни — и тьма вернулась. Мощь Моргенштерна возросла в десять раз и была сжата до предела благодаря её способности.
Одного взмаха хватило, чтобы расколоть щит на правой руке Теймоса, разнести саму конечность и разбить грудь. Поверхность оружия была столь горяча, что трава загоралась на расстоянии, а белый камень испарялся при соприкосновении.
Вечная Крепость отступила, используя лишь часть накопленной маны, чтобы вновь конденсировать испарившийся камень в плоть и восстановить руку.
Он окутал воссозданный щит Духовным Барьером, способным остановить приливную волну, а клинок — Заклинанием Духа Башенного уровня, способным сравнять с землёй горы. Оба мгновенно разлетелись на куски от нового удара Моргенштерна.
Куда бы ни ударяла булава — камень и металл испарялись, всё вокруг плавилось или сгорало. Теймос восстанавливался с такой скоростью, что это было видно невооружённым глазом Пробуждённых, но Моргенштерн был размытым сияющим пятном.
Теймос рассыпался быстрее, чем восстанавливался, и никакие потоки маны не спасали его защиту.
— [Что случилось, гордая живая легенда?] — голос Тирис был холоден от презрения.
— [Недостаточно сил? Разве боль и страдание, что ты принёс Джиэре, не насытили твою жажду могущества?]
Теймос был слишком занят, чтобы ответить. Он понимал: если уничтожить псевдоядро, разрушения будут беспрецедентными, особенно после поглощения стольких ядер за раз.
Но Хранительница, казалось, не заботилась об этом, и перспектива утащить Джиэру за собой в могилу не приносила Вечной Крепости утешения. Он хотел жить, стать сильнее, завоёвывать.
Если он умрёт здесь — всё потеряет смысл. Тысячелетия заточения окажутся напрасными. Потому Теймос сосредоточился на защите псевдоядра, какой бы маны это ни стоило.
— [Нет? Тогда я помогу,] — сказала Тирис, выпуская третий разряд серебряной молнии, ударивший по потерянному городу, перегрузив его древнее псевдоядро.
Оно ещё не успело переварить энергию, принесённую внезапной гибелью Чёрной Волны, а мана-ядра по-прежнему хранили отпечатки воли и энергии своих владельцев. Вихрь Жизни превратил пир в нечто, с чем Теймос был не в силах справиться.
Поток маны оказался слишком велик. Вместо того чтобы укрепить древние чары, он начал их сжигать. При получении серебряной молнии миллионы разных сигнатур энергии, хранимых в ядре, хлынули в него быстрее, чем он мог их очистить.
[Он отличается от Золотого Грифона,] — сказал Легайн. — [Академия Артана сохраняла мана-ядра своих учеников, чтобы превратить их в бессмертную армию Безумного Короля. А это существо забирает их себе, пытаясь силой стать Хранителем.]
[У него получится?] — с отвращением стиснула клюв Тирис.
[Разумеется, нет. Но сила — остаётся силой,] — ответил Легайн. — [Имей в виду: пока Чёрная Волна жива, его сила и мана бесконечны. Даже если ты перебьёшь всех до единого, это ничего не изменит. Он станет только сильнее, и никакая печать не сможет полностью отрезать его от энергии мира, лишь ограничить. Это лишь вопрос времени, прежде чем этот потерянный город вырвется снова, найдёт новую волну монстров — и начнёт всё сначала. Загран поступила правильно, просто отогнав его. Тебе стоит сделать то же самое.]
[Понятно. Спасибо ящер,] — вздохнула Тирис, печально покачав головой.
— [Признаю, я недооценил тебя, Хранитель,] — Вечная Крепость затрещала от избытка силы, отращивая клинок на левой руке и щит на правой.
— [Загран, может, и лучше тебя, но ты достойный противник. У тебя хватит духу сразиться до конца или убежишь с моим ядром, как сделала бы она?]
— [Я буду сражаться до конца,] — ответила Тирис, выпуская второй поток Вихря Жизни, наполняя своё тело и ядро новой мощью.
— [Отлично! Наша битва продлится часы!] — воскликнул Теймос с восторгом.
— [Нет,] — холодно ответила Тирис.
— [Не продлится.]
Вспышка света вырвалась из её тела, накрыв Чёрную Волну и обращая миллионы существ в пепел за секунду. Их тьма исчезла, как ночные тени перед солнцем, не оставив и следа.
— [Ты сумасшедшая! Забавная, но сумасшедшая,] — манаядра мёртвых стекались в ядро Теймоса, сливаясь с принесённой силой.
— [Благодаря тебе я достиг новых высот! Я на шаг ближе к своей цели!]
Тирис проигнорировала издёвку — время слов прошло.
Она подняла правую руку к небу и открыла карманное измерение. Смех Теймоса застыл в горле, когда зима сменилась летом, а ночь — днём.
Даже на Гарлене у Легайна по спине пробежал холодок, а на Луне Фенагар активировал защитные системы своей обители.
— Это что, моргенштерн? — спросил Загран, указывая на шипастую булаву в руке Грифона.
— Нет, — ответила Салаарк.
— Это Тот Самый Моргенштерн.
У каждого Хранителя было личное оружие, созданное на случай битвы с другими Хранителями или противником сопоставимого уровня.
Оружие Хранителя всегда имело имя, отражающее его суть или условия ковки. Тираническое Солнце Салаарк воплощал её волю править Кровавой Пустыней и вести её к процветанию. Разрушитель Миров Легайна отражал потенциал Отца всех Драконов понимать суть вещей и разрушать тех, кто встаёт у него на пути.
В случае Тирис название оружия говорило само за себя.
Чистый даврос не закипал ни при какой температуре, если не использовать Пламя Происхождения, и Великая Мать использовала это свойство, создавая Моргенштерн. В его сердцевине была искра солнца Могара, которую она захватила во время яркой солнечной вспышки.
Это был шар пылающей плазмы, сдерживаемый балансом между гравитационной магией и давлением мифического металла. Поверхность Моргенштерна была столь горячей, что даже Тирис не могла держать его без конструкции из твёрдого света, служившей изоляцией.
Как только булава вышла из измерения, её свет был виден за километры, создавая впечатление, что солнце взошло на несколько часов раньше.
Для участников экспедиции же жара и сияние Моргенштерна были настолько интенсивны, что те прикрыли глаза и начали потеть, несмотря на защиту от Светового Рейдера.
Затем Великая Мать наполнила оружие зарядом Вихря Жизни — и тьма вернулась. Мощь Моргенштерна возросла в десять раз и была сжата до предела благодаря её способности.
Одного взмаха хватило, чтобы расколоть щит на правой руке Теймоса, разнести саму конечность и разбить грудь. Поверхность оружия была столь горяча, что трава загоралась на расстоянии, а белый камень испарялся при соприкосновении.
Вечная Крепость отступила, используя лишь часть накопленной маны, чтобы вновь конденсировать испарившийся камень в плоть и восстановить руку.
Он окутал воссозданный щит Духовным Барьером, способным остановить приливную волну, а клинок — Заклинанием Духа Башенного уровня, способным сравнять с землёй горы. Оба мгновенно разлетелись на куски от нового удара Моргенштерна.
Куда бы ни ударяла булава — камень и металл испарялись, всё вокруг плавилось или сгорало. Теймос восстанавливался с такой скоростью, что это было видно невооружённым глазом Пробуждённых, но Моргенштерн был размытым сияющим пятном.
Теймос рассыпался быстрее, чем восстанавливался, и никакие потоки маны не спасали его защиту.
— [Что случилось, гордая живая легенда?] — голос Тирис был холоден от презрения.
— [Недостаточно сил? Разве боль и страдание, что ты принёс Джиэре, не насытили твою жажду могущества?]
Теймос был слишком занят, чтобы ответить. Он понимал: если уничтожить псевдоядро, разрушения будут беспрецедентными, особенно после поглощения стольких ядер за раз.
Но Хранительница, казалось, не заботилась об этом, и перспектива утащить Джиэру за собой в могилу не приносила Вечной Крепости утешения. Он хотел жить, стать сильнее, завоёвывать.
Если он умрёт здесь — всё потеряет смысл. Тысячелетия заточения окажутся напрасными. Потому Теймос сосредоточился на защите псевдоядра, какой бы маны это ни стоило.
— [Нет? Тогда я помогу,] — сказала Тирис, выпуская третий разряд серебряной молнии, ударивший по потерянному городу, перегрузив его древнее псевдоядро.
Оно ещё не успело переварить энергию, принесённую внезапной гибелью Чёрной Волны, а мана-ядра по-прежнему хранили отпечатки воли и энергии своих владельцев. Вихрь Жизни превратил пир в нечто, с чем Теймос был не в силах справиться.
Поток маны оказался слишком велик. Вместо того чтобы укрепить древние чары, он начал их сжигать. При получении серебряной молнии миллионы разных сигнатур энергии, хранимых в ядре, хлынули в него быстрее, чем он мог их очистить.
Закладка