Глава 37. Клинок и броня •
Беспорядки охватывали все новые территории. Жители Подземного мира присоединялись к восстанию, и волнения расползались по районам, подобно степному пожару.
На крыше под тусклым светом фонарей Мия перевязывала раны Сюй Мо, пока Бай Вэй помогала, промывая рассечённую грудь лекарством. Кровь уже успела пропитать его одежду. Непрерывно роняя слезы, Мия работала молча. Она многое поняла и о многом догадывалась, но не стала расспрашивать.
— Больно? — спросила она сквозь слезы.
— Пустяковая рана, не беспокойся, — Сюй Мо покачал головой с улыбкой. Боевая броня защитила его, рана оказалась неглубокой и не представляла серьезной опасности.
«Кобра внезапно нашла его здесь — наверняка это дело рук Цинь Чжуна», — размышлял он. Только Цинь Чжун мог знать о его местонахождении. Похоже, теперь он стал целью для устранения.
Бам!
Бам-бам-бам! С дальней улицы донеслись частые выстрелы, за которыми последовали отчаянные крики и паническое бегство толпы. Прибыли карательные отряды города-государства и двинулись в эту сторону. В основном это были мобилизованные бойцы Правоохранительного отряда, но среди них выделялись и другие — в черно-белой броне, полностью закрывающей тело. В руках они держали массивное белое оружие, извергающее синие энергетические лучи, каждый из которых пробивал тела насквозь.
Направив оружие на бунтующую толпу, каратели открыли огонь. Кровь быстро окрасила улицы, усеяв их трупами. Собравшиеся люди в панике рассеялись, но некоторые, охваченные яростью, продолжали бежать вперед, лишь увеличивая количество тел на земле.
Услышав шум, Мия подошла к краю крыши. Глядя издалека на этот ад, она ощутила невыносимую боль в сердце.
— Мия, вернись, — господин Бату оттащил ее назад, и она в изнеможении опустилась на землю.
— Так они решают проблемы? — в ее голосе звучало отчаяние. — Сначала ставят эксперименты на детях, а теперь направили оружие на жителей Подземного мира... Эти люди... действительно из Правоохранительного отряда?
Ее покрасневшие глаза смотрели в пустоту. Господин Бату промолчал. Все произошедшее сегодня стало для Мии сильнейшим потрясением. Хотя она и знала о жестокости этого мира, но не могла представить, что он окажется настоящим адом. Неужели эти "большие люди" действительно считают их за людей?
Бам-бам! Из переулков и домов по обеим сторонам улицы тоже стреляли по Правоохранительному отряду. Сопротивление не прекратилось даже под натиском карателей. Выстрелы приближались — отряды подавления подошли к этому району и начали рассредоточиваться.
Сюй Мо чувствовал все происходящее внизу. Подземный мир теперь виделся ему не отдельным миром, а огромной тюрьмой, где людей держали взаперти под жестким контролем. Неудивительно, что они ограничивали развитие технологий.
— Ты все еще думаешь, что можешь что-то изменить? — спросил господин Бату у Сюй Мо.
«Можно ли что-то изменить?» — спрашивал себя Сюй Мо. Дядя Фан и Сайс заплатили за это жизнями. У них была твердая вера, они мечтали сделать что-то для этого мира, и в итоге погибли. Но действительно ли можно что-то изменить? Перед лицом абсолютной силы все казалось бессмысленным.
— Горячая кровь... всего лишь инструмент в чужих руках. Глупость, — спокойно произнес господин Бату, словно видя мир насквозь.
Сюй Мо молча слушал. В словах господина Бату была правда. Глупость? Они вышли из низов Подземного мира, испытали несправедливость этого мира, видели его тьму. Они хотели восстать против этого мира, сделать его чище, хотя в итоге их использовали люди с тайными умыслами. Но разве это глупость? Не сопротивляться, смириться с рабством, позволить обращаться с собой как с рабами...
Увидев детей в тех контейнерах, он не мог представить, как поступил бы, если бы забрали Яо Эр. А если бы это была госпожа Мия? Те дети в церкви тоже были предназначены для генетических экспериментов. Какую боль испытали бы родители пропавших детей, узнав правду? Возможно, даже смерть не принесла бы такие страдания. Это все живые люди, юные жизни. Насколько нужно очерстветь, чтобы принять все это?
Сюй Мо посмотрел на Бату и тихо спросил:
— Господин Бату тоже был молод, разве тогда в вас не кипела горячая кровь?
Господин Бату взглянул на него. Горячая кровь? Он уже почти забыл это чувство.
— Господин Бату прав, они ничего не смогут изменить, — глядя на множество тел внизу, сказал Сюй Мо. — Станут пылью истории, возможно, не оставят даже ряби на воде, и никто их не вспомнит. Но они существовали.
Если все станут бесчувственными, позволят поработить себя, даже не сопротивляясь, чем они будут отличаться от скота? В чем тогда смысл жизни?
Господин Бату посмотрел на Сюй Мо и покачал головой с улыбкой. Этот парень тоже по-своему прав. Но что с того?
— Основные силы для подавления мятежа прибудут завтра, возможно, будет еще хуже. Этот район станет небезопасным, нужно уходить завтра с рассветом, — сказал он.
— Просто так уйти? — в голосе Сюй Мо слышалось сожаление. Секретарь Цзинь, Цинь Чжун, Е Цинде — какая судьба их ждет?
— Господин Бату, подождите меня немного, — Сюй Мо спустился вниз и вскоре вернулся с пакетом. Открыв его, он достал толстую пачку федеральных денег, полученных от Е Цинде.
— Я слышал, что за достаточное количество федеральных денег можно попасть в мир наверху, это правда? — спросил он.
— Ложь, — покачал головой господин Бату. — Если только ты не из Верхнего мира, иначе не выберешься.
— Значит, и это обман, — похоже, Сюй Мо уже ничему не удивлялся. — Господин Бату, вам нужны деньги для переезда, возьмите эти.
Бату прищурился, уставившись на Сюй Мо.
— Сюй Мо... — подошла Мия, глядя на него с тревогой. — Что ты задумал?
— С господином Бату Яо Эр будет в безопасности, — с улыбкой сказал Сюй Мо. Господин Бату намного сильнее его.
— Братик, я не хочу... — послушная Яо Эр, словно все поняв, с плачем бросилась к Сюй Мо.
Сюй Мо обнял ее, а Яо Эр кричала сквозь слезы:
— Я не хочу расставаться с братиком, я хочу всегда быть с братиком!
Глаза Сюй Мо увлажнились — за эти дни он тоже привязался к Яо Эр.
— Будь умницей, Яо Эр, братик обязательно найдет тебя, — Сюй Мо легко поцеловал Яо Эр в лоб.
— Сюй Мо, я не позволю тебе остаться, — сквозь слезы сказала Мия.
— Не беспокойтесь, госпожа Мия, я очень боюсь смерти, — с улыбкой ответил Сюй Мо. Как человек, уже умиравший однажды, он очень дорожил своей жизнью и не собирался погибать, как дядя Фан.
— Я и сам не знаю, что смогу сделать, но хочу хотя бы увидеть, чем все закончится, — ответил Сюй Мо. — Я буду осторожен. Куда вы переедете, господин Бату? Когда здесь все закончится, я найду вас.
— В главный район города, — ответил господин Бату. — Подожди меня.
С этими словами он спустился вниз и вскоре вернулся с металлическим ящиком. Сюй Мо видел его раньше, но не мог почувствовать, что внутри — его восприятие не проникало сквозь металл. Ящик был с кодовым замком. Господин Бату открыл его и придвинул к Сюй Мо.
Сюй Мо взглянул на господина Бату, затем открыл металлический ящик, и его сердце дрогнуло. Боевая броня! Черная боевая броня, полный комплект. И боевой нож, черный как смерть, словно клинок жнеца.
— Помнишь того пьяного ублюдка? Он посмел сказать, что Мия не моя родная дочь, — грубо выругался Бату. — Я тоже был молод, и, между прочим, в молодости был красивее тебя.
Сюй Мо замер, подняв взгляд на господина Бату. Похоже, история господина Бату сложнее, чем он представлял. Значит, его тучное тело — результат действия Жидкости для генной эволюции?
— Считай, что купил это, — улыбнулся господин Бату. — Когда закончишь свои дела, найди нас в главном районе города. Тогда расскажу тебе истории моей молодости.
— Хорошо, — твердо кивнул Сюй Мо.
— Броня и нож — оружие Силы источника, им нужна энергия из источника для подзарядки, — объяснил господин Бату. — Здесь нет зарядного устройства, только блоки источника. Я оставлю их в комнате, когда закончатся — сможешь найти новые для пополнения энергии.
Сюй Мо увидел в ящике кристаллы источника и почувствовал в них концентрированную энергию — это были блоки источника. Все это должно быть технологиями из Верхнего мира, и господин Бату каким-то образом раздобыл их.
— Попробуй, — Бату протянул боевой нож.
Сюй Мо взял нож, встал и отошел в сторону. В тусклом свете нож засиял черным сиянием, словно по нему пробегали черные молнии. Сюй Мо почувствовал окружающую энергию, направил ее в нож и рубанул вперед — черный росчерк клинка мелькнул и исчез.
Очень мощно. Сюй Мо продолжал пробовать, пытаясь поймать прежнее ощущение. Сила источника, наполняющая боевой нож, могла стать еще сильнее. Он наносил удар за ударом, нож со свистом рассекал воздух, словно рычал в ночной тьме.
Мия, не в силах сдержать слезы, наблюдала за Сюй Мо, рассекающим воздух своим новым боевым ножом. Его движения были точными и уверенными, словно он всю жизнь тренировался с этим оружием.
— Превосходный клинок, теперь он способен пробивать броню, — с удовлетворением произнес Сюй Мо, опуская оружие. В его голосе звучала уверенность — он знал, что его боевая мощь существенно возрастет.
— Мия, облачи Сюй Мо в броню, — распорядился господин Бату.
Мия молча кивнула и, глотая слезы, начала облачать Сюй Мо в боевые доспехи. Когда она закончила и отступила на шаг, то невольно улыбнулась сквозь слезы — в черной боевой броне, с боевым ножом в руках Сюй Мо выглядел поистине величественно. Стоявшая рядом Бай Вэй тоже не смогла сдержать слез.
— Отчего вы плачете, госпожа Мия? Вам страшно? — мягко спросил Сюй Мо с улыбкой. Он впервые предстал перед ней в таком облачении — прежде он был лишь пятнадцатилетним юношей.
— Нет... — Мия покачала головой, и хотя слезы продолжали катиться по щекам, в ее прекрасных глазах сиял особый свет. — Сюй Мо, я горжусь тобой.
Услышав эти слова, Сюй Мо ласково потрепал ее по голове. В этот момент он словно стал самим собой, настоящим. Мия опустила голову, позволяя ему гладить ее волосы, а на ее лице сияла необычайно нежная улыбка.
— Братик, — прошептала Яо Эр, подняв голову. В ее детских глазах читалось неприкрытое восхищение.
Сюй Мо опустился перед сестрой на колено:
— Яо Эр, слушайся господина Бату и госпожу Мию. Жди, пока брат вернется за тобой, хорошо?
— Хорошо, Яо Эр будет слушаться брата, — пообещала девочка, вытирая слезы.
Сюй Мо нежно поцеловал ее в лоб, поднялся и крепко обнял Мию.
— Госпожа Мия, господин Бату, сестра Бай Вэй, Яо Эр, ждите моего возвращения.
— Я буду ждать тебя, — прошептала Мия сквозь слезы.
Развернувшись, Сюй Мо стремительно бросился вперед и одним мощным прыжком покинул крышу. Мия подошла к краю и, глядя на удаляющийся силуэт воина, начала петь сквозь рыдания нежным, дрожащим голосом:
Все полны отваги – даже ты,
Шрам на лбу – отметина борьбы,
Средь густых теней сокрыты сны,
Но в игрушках свет лучом судьбы.
Говорят, что свет смирит зверей,
Говорят: он раны исцелит,
Но шута не ждут у старых дверей,
Его песнь никто не ощутит.
Почему быть одному так больно?
Почему в несовершенстве страх?
Лишь герой, что в пыли лежит невольно,
Станет песней на чужих устах.
Мия пела, а слезы непрерывным потоком струились по ее щекам!
(Конец главы)