Глава 306. Великие Пэны(Часть 2) •
В Бамбуковой Обители остались только двое, два человека, достойных стоять в облаках и наблюдать за гибелью и возрождением звёзд. На самом деле, много лет назад они часто сидели друг напротив друга, обсуждая и решая многие вещи.
Вот только тогда рядом с ними были ещё президент и глава Бюро Устава, но те двое партнёров уже умерли, и в мире остались только они вдвоём, неизбежно чувствуя одиночество.
— Дело мне рассказал Ли Фэн, иначе, хотя я и смотрю новости по телевизору, я бы не знал, что это дело имеет какое-то отношение к моей семье, — старик, глядя на госпожу Тай, медленно сказал:
— Раз уж этот парень по имени Сюй Лэ имеет какое-то отношение к моей семье, я должен обратить на него внимание.
Услышав эти слова, госпожа Тай легко проанализировала причины и следствия, опустила голову и с улыбкой сказала:
— Эту девчонку, сестру Юй, я воспитывала столько лет, а она всё равно не стала мне близкой.
Сколько холодной отстранённости было в этом восклицании, неизвестно. Госпожа не была бы настолько глупа, чтобы принимать какую-либо позу перед этим стариком. Она лишь вздохнула и сказала:
— Сюй Лэ не имеет отношения к вашей семье, он имеет отношение только к нему.
— Хотя я не хочу признавать, но у моего брата, кажется, во всей этой Вселенной остался только один потомок — Сюй Лэ.
— Потомок? Разве Муцзы не его дочь? — сказала госпожа Тай.
— Муцзы я вырастил, и хотя сейчас она унаследовала его бунтарский дух, она всё же девочка, и даже не видела своего родного отца, ничего от него не унаследовала. Но этот парень Сюй Лэ другой…
Голос старика был немного безразличным, он медленно сказал:
— Я стар, он умер, а в итоге оказалось, что у него есть ученик, унаследовавший большую часть его способностей. Кажется, я, живой, и он, мёртвый, снова можем найти способ взглянуть друг на друга.
Два брата, один стар, другой мёртв, не могут больше встретиться. Слова старика были очень простыми, ясными и определёнными, и в них чувствовалась некоторая печаль. Госпожа Тай тихо слушала, уголок её глаза слегка дёрнулся. Она осторожно прижала шёлковый платок, и после минутного молчания медленно сказала:
— Неужели вы забыли то, о чём мы договорились с президентом и главой бюро тогда, когда он прорвался через Сияние Устава? Он был вашим родным братом, но вы не колебались ни секунды. Почему сегодня у вас другое мнение?
Она слегка насмешливо сказала:
— Неужели с возрастом сердце стало мягче? Почему тогда ваше сердце было таким твёрдым?
Старик спокойно смотрел на госпожу Тай, думая о том тайном совещании в президентской резиденции в тот год, думая о том, как эта госпожа была ещё девушкой, думая о предыдущем главе семьи Тай, о сложных отношениях между его братом и ею, думая о том, как тогда она с покрасневшими глазами подписала имя от имени семьи Тай, и невольно тихо вздохнул, не обращая внимания на редкую колкость, промелькнувшую в её предыдущих словах.
Вероятно, только перед этим стариком госпожа Тай могла немного проявить свои истинные эмоции.
— Он и этот парень разные, — старик медленно сказал своим старческим голосом:
— Характер определяет судьбу. Мой брат был от природы безразличным и бессердечным. Если бы Бюро Устава не преследовало и не подавляло его десятилетиями, кто знает, сколько людей погибло бы из-за него? А этот парень другой, он оказал Федерации большую услугу. Я просмотрел его досье за последние два года, и мне очень нравится характер этого парня.
— Решать безопасность Федерации по характеру, я думаю, это не соответствует вашему характеру.
— Он мог влиять на безопасность Федерации, потому что у него была способность прорываться через Сияние Устава. А этот парень представляет такую большую опасность?
Госпожа Тай опустила голову и налила старику чашку некрепкого чая, медленно сказав:
— Федеральные данные давно уже признали Сюй Лэ из Восточного Леса мёртвым, но он живой предстал передо мной. Вы должны понимать, что это значит.
Старик дважды кашлянул, морщины на его лице постепенно разгладились, и он сказал:
— Об отношениях Сюй Лэ с ним я тоже узнал только недавно. Ли Фэн с ним сражался, но мне ничего не говорил. По-моему, этому парню просто не повезло встретить такого человека, как мой брат, и он был по глупости втянут в эту грязь. Что касается чипа, возможно, это мой брат заменил его для этого парня, когда Бюро Устава преследовало его два года назад…
— Вы всё-таки постарели, — госпожа Тай спокойно рассматривала морщины на лице старика, слегка насмешливо, словно сестра, сказала:
— Куда делся тот Военный Бог, который тогда был решителен в убийствах, предпочитая пожертвовать родственником ради великого дела, лишь бы Федерация не несла ни малейшего риска? Как он может использовать такие самоутешительные рассуждения, чтобы оправдать опасного парня?
— Конечно, — старик равнодушно сказал:
— Если бы Сюй Лэ умел всё то, что умел мой брат… я бы не стал возражать против того, чтобы вы передали его Бюро Устава.
— Как вы это подтвердите?
— Я лично пойду к нему.
…
Возможно, как насмешливо сказала госпожа Тай, федеральный Военный Бог Ли Пифу всё-таки постарел. Когда он узнал от Ли Фэна, что человек, убивший Мэдэлина, был его учеником и, похоже, унаследовал все его способности, в его некогда непоколебимом сердце поднялись волны. Если бы он был жив, возможно, этот старик оставался бы твёрдым, как холодное железо, но он умер, и старик, естественно, стал проявлять больше заботы о его потомке.
Случайные волнения в сердце Военного Бога для Федерации были бурным океанским течением, скрытым под нефритовой поверхностью моря. Старик собирался посетить особо опасного преступника в военной тюрьме Цинчэн. Министерство обороны поспешно отправило военный спецсамолёт и передовую группу, занявшись организацией всего.
Визит старика к Сюй Лэ в тюрьму имел гораздо более глубокий смысл, чем визит Наследника семьи Тай, и вызвал ещё больший ажиотаж. В некотором смысле, этот визит к Сюй Лэ должен был решить его судьбу, жизнь или смерть, одним лишь взглядом.
Сюй Лэ ничего этого не знал. Его очень вежливо вывели из одиночной камеры, он принял душ и поел, как важный гость, а затем его привели в комнату для допросов. Сначала он был немного растерян, но когда увидел худощавого старика за длинным столом напротив и стоящего за ним Безумного Ли, сразу понял истинную личность этого старика.
Сирота из Восточного Леса был неподатливым камнем, но увидев эту легендарную фигуру без всякой психологической подготовки, он всё равно был потрясён до бледности, его губы слегка дрожали, и он долго не мог произнести ни слова.
Сильный ментальный шок заставил Сюй Лэ почувствовать себя немного ошеломлённым. Смутно он вспомнил пренебрежительные слова дяди много лет назад в шахте, свои догадки о происхождении дяди за последние два года, и недоверчиво посмотрел на федерального Военного Бога Ли Пифу за столом напротив, подсознательно спросив хриплым голосом:
— Старикан?