Глава 1704. Кончики ее ушей дернулись •
.
Ши Сяоя невольно посмотрела вокруг.
Хан Чжуоли и Ван Цзюхуай действительно подавали еду для Лу Ман и Ся Цинвэй. Им обоим не нужно было говорить, что их половинки любят есть; мужчины и сами очень хорошо это знали.
Когда они видели что-то, что, по их мнению, было неплохо, они также брали немного для Лу Ман и Ся Цинвэй, чтобы те попробовали.
– Но… – Ши Сяоя сразу почувствовала, что что-то не так.
Эти люди были влюблены и были вместе, Как она могла позволить Хан Чжолиню обращаться с нею так же?
Но прежде чем она успела договорить, Хан Чжолинь уже взял кусочек тофу мацутаке и положил его на ее тарелку. Он заметил, что Ши Сяоя не ела мяса, но помнил, что она очень любила мясо, поэтому еще выбрал для нее кусок запеченного омара и стейк.
Увидев, что суповая миска Ши Сяоя пуста, он развернул стол, чтобы поставить перед ними суп мацутаке, и самолично налил ей его.
Хан Чжолинь казался действительно хорошо знакомым с предпочтениями девушки, и показал себя опытным в этом деле. Он был так сосредоточен на том, чтобы положить еду Ши Сяоя, что не заметил удивленных взглядов остальных.
Незаметно в комнате воцарилась тишина.
Родня во все глаза уставилась на Хан Чжолиня, наблюдая как он предлагает еду Ши Сяоя и тихо спрашивает:
– Что еще ты хочешь съесть? Скажите мне, тебе не нужно стесняться. Я поверну для тебя стол.
Он понизил голос, чтобы только Ши Сяоя услышала, и даже наклонил голову, чтобы приблизиться к ней поближе.
В тот момент, когда он наклонился ближе, девушка почувствовала запах его одеколона. Пахло очень приятно. Это был весьма соблазнительный запах, который очень хорошо сочетался с элегантностью мужчины.
Вдохнув его запах, Ши Сяоя не могла не почувствовать легкое головокружение. Ее сердце забилось быстрее, а лицо зарделось румянцем, который расползся до ушей.
Низкий, ровный голос мужчины также ласкал ее слух. Его голос, казалось, оказывал физическое воздействие, щекоча ее уши и заставляя их покалывать от зуда.
Более того, когда Хан Чжолинь заговорил, его дыхание, обдававшее воздухом ее щеку, было таким горячим, как будто вместе с ним возникло электрическое ощущение.
Кончики ее ушей покраснели и не могли не дернуться одновременно. Ши Сяоя чувствовала себя так неловко, айфри дом что опустила голову и не смела ни на кого смотреть.
Он увидел, как Ши Сяоя покачала головой и, не смея взглянуть на него, сказала, опустив голову:
– Хватит, это уже слишком.
Остальные невольно успокоились и теперь с весельем наблюдали за взаимодействием между ними.
Был ли это все еще тот Хан Чжолинь, которого они знали?
Баловать и успокаивать девушку до тех пор, пока она не почувствуют неловкость перед наблюдавшими со стороны…
И он даже знал, как за столом нужно ухаживать за дамой, а также какую девушка любит еду, и так тщательно заботиться о ней.
Так что дело было не в том, что он не был способен любить. Просто он все это время не встречал подходящего человека.
Линь Лие почувствовала себя такой растроганной, что ее глаза покраснели, и она изо всех сил старалась контролировать свои эмоции.
Видя, что Хан Чжолинь, наконец, смог любить девушку всем сердцем, и что эта девушка тоже была хорошим человеком, она была вне себя от восторга.
Наконец-то Хан Чжолиню больше не нужно было быть нелюбимым и одиноким!
После того предыдущего неудачного брака Линь Лие всегда чувствовала, что она слишком много задолжала Хан Чжолиню за то, что не смогла оградить его от отцовского самодурства. Теперь все было хорошо, и она наконец-то могла успокоить свою совесть.
Шэнь Нуо мягко похлопала Линь Лие по плечу и взяла ее за руку, чтобы успокоить и поддержать, показывая, что понимает и разделяет ее чувства.
Линь Лие улыбнулась и очень быстро взяла себя в руки. Она скрывала свои эмоции, чтобы Хан Чжолинь и Ши Сяоя не заметили этого. Видя, что ее сын так заботится о девушке, она удивленно думала, что неожиданно он открылся с такой стороны.
Она мгновенно почувствовала себя очень ободренной.
Ши Сяоя так нервничала, что совсем не почувствовала изменившегося настроения в комнате и не заметила ничего необычного. Она могла сосредоточиться только на еде и опустила голову, чтобы как можно незаметнее поесть.
С другой стороны, Хан Чжолинь, казалось, вошел во вкус и с радостью кормил ее. Как только он видел, что тарелка Ши Сяоя скоро опустеет, он снова начинал выбирать для нее еду.
.