Глава 82.1 •
После нескольких танцевальных выступлений на качелях успел наступить период У (1). И начался банкет ханьши. Хотя вся еда была холодной, Императорские повара умели готовить вкусные блюда.
Пока Чжуан Лаоянь ела, она оценила красавицу, сидящую на качелях и играющую на флейте. Такой звук оказался мелодичным. Даже Чжуан Лаоянь, которая не была из тех, кто действительно любил музыку флейты, не могла не слушать внимательно. Напротив, другие присутствующие, казалось, находили это обычным делом; они ни разу не взглянули на флейтистку.
Они в значительной степени привыкли к таким зрелищам, звукам и переживаниям. Такого рода маленькая сцена действительно не могла считаться чем-то особенным в их глазах. Чжуан Лаоянь взяла свой кубок с вином и сделала лёгкий глоток. В такой обстановке положение человека было так же важно, как и его жизнь.
– А Сяньжун Чжао нравится эта песня? – неожиданно спросила Императрица. Она улыбнулась, глядя на Чжуан Лаоянь. – Это музыкантша, воспитанная во дворце. Ты – хозяйка дворца. Если она тебе нравится, ты можешь вызвать её в свою резиденцию, чтобы она выступила для тебя.
– Эта Чэньце нашла песню до крайности элегантной и не могла не впасть в оцепенение. Эта Чэньце позволила Вашему Величеству стать свидетелем шутки, – Чжуан Лаоянь поставила свой кубок с вином и почтительно улыбнулась Императрице.
– Эта песня называется «Бесчисленные пьяные цветы». Мелодия действительно мягкая и грациозная. Вы вошли во дворец поздно, поэтому не знаете об этом, но в прошлом Фэй Жоу пела эту песню, несравненную по своей красоте. Хотя эта версия флейты великолепна, она не может сравниться с тем, как Фэй Жоу пела её в прошлом, – Императрица взглянула на Императора. – Говорят, что никто во дворце не может сравниться с Фэй Жоу в умении петь. А что думает Ваше Величество?
– Голос Фэй Жоу поистине несравним в этом мире, – Фэн Цзинь, казалось, не заметил скрытого смысла в словах Императрицы. – Это не просто Сяньжун Чжао. Этот Чжэнь уже давно не слышал, как поет Фэй Жоу.
Фэй Жоу поднялась на ноги и улыбнулась с большим трудом.
– Благодарю Ваше Величество Императрицу за похвалу. Эта Чэньце теперь стоит бояться (2).
Из-за того, что она недавно позаимствовала несколько слуг из дворца Сихэ, она встретила холодное отношение Императора. Теперь, хотя Императрица говорила о ней как о певице, она, по крайней мере, привлекла к ней внимание Императора. Таким образом, Фэй Жоу не была уверена, должна ли она сердиться или радоваться в этот момент.
Фэн Цзинь посмотрел на её милую и робкую внешность и больше не говорил о Фэй Жоу. Он указал на две тарелки перед собой.
– Этот Чжэнь помнит, что Гуй Фэй Шу любит сладкое. Дайте ей это блюдо. Сяньжун Чжао любит есть это блюдо из Золотисто-нефритового Серебряного цветка (3). Отдай это ей.
Так называемый Золотисто-нефритовый Серебряный цветок на самом деле был блюдом из зелёного перца и столетних яиц (4). Поднявшись на ноги и поблагодарив Императора за милость, Чжуан Лаоянь взяла кусочек и съела его. Женщина даже не пыталась выглядеть утончённой.
С другой стороны, Гуй Фэй Шу был более утонченной, чем она. Недавно Император сделал выговор Сюи Су из-за Чжуан Лаоянь. Гуй Фэй Шу была двоюродной сестрой Сюи Су со стороны отца, и её семья однажды пожаловалась на старшего брата Чжуан Лаоянь за недостойное поведение. Какими бы внешне ни казались эти две женщины, внутри они уже давно не ладили.
Эти двое были самыми любимыми в гареме. Никто не осмеливался обидеть их, поэтому всем оставалось только с безразличием наблюдать, как двое дерутся.
После того, как Гуй Фэй Шу попробовал угощение еще раз, она снова мягко улыбнулась, прежде чем встать.
– Это действительно восхитительно. Эта Чэньце благодарит Ваше Величество.
– Если возлюбленной наложнице понравилось это, то возьмите ещё, – на лице Фэн Цзиня появилась мягкая улыбка. Он перевёл взгляд, наблюдая, как Чжуан Лаоянь уже съел три-четыре куска. Затем он сказал: – Сяньжун Чжао, хотя Золотисто-нефритовый Серебряный цветок восхитителен, твоя рана ещё не полностью зажила. Ты не должна быть слишком прожорлива.
Неохотно взглянув на зелёный перец и столетние яйца, Чжуан Лаоянь подняла голову и посмотрела на Императора, после чего встала и отдала ему честь. Тем не менее её голос казался мягче, чем когда она благодарила его за услугу, когда девушка сказала:
Фэн Цзинь хотел сказать больше. Но, увидев её бледное лицо из-за чрезмерной потери крови, вызванной полученной травмой, Император только беспомощно покачал головой.
– Твоё тело всё ещё слабо, так что тебе не нужно слишком много отдавать честь. Быстро садитесь обратно.
– Благодарю Ваше Величество, – Чжуан Лаоянь удобно уселась. Она не обращала внимания на завистливые и полные ненависти взгляды императорских наложниц. Медленно проведя указательным пальцем по дну бокала с вином, она вдруг подняла голову и совершенно случайно заметила, что Гуй Фэй Шу смотрит на неё.
Чжуан Лаоянь слегка улыбнулась Гуй Фэй Шу. Затем она подняла свой кубок с вином и сделала глоток, не торопясь. Их взгляды встретились. После этого они обе отвернулись друг от друга.
– Ваше Величество, сегодня светло и солнечно. После того, как мы закончим трапезу, как насчёт того, чтобы мы все приняли участие в создании картины, отражающей сияние весны? Это должно добавить больше утончённости и элегантности настроению, не так ли? – сказала Гуй Фэй Шу, красиво улыбаясь Императору.
Фэн Цзинь кивнул.
– Сегодня действительно редкий день с хорошей погодой. Чтение стихов и рисование с возлюбленными наложницами можно было бы счесть полуденным досугом.
Все знали, что Гуй Фэй Шу хотела смутить Сяньжун Чжао. В конце концов, кто в этом Императорском гареме не знал, что Сяньжун Чжао плохо рисует? Даже Император назвал её рисунки уродливыми.
В этот момент все повернулись, чтобы посмотреть на Сяньжун Чжао, но увидели только, что она спокойно ест. Девушка совсем не казалась сердитой, заставляя многих вздыхать от волнения. Вопреки тому, что можно было ожидать, эта Сяньжун Чжао могла сохранять самообладание.
Когда хозяева закончили трапезу, дворцовые слуги уже приготовили стулья, столы, кисти для письма, бумагу и чернильные камни. Было также много видов кистей для рисования и красок, которые только и ждали, чтобы господин и дамы выбрали их.
Люди говорили, что картина человека похожа на него самого. Таким образом, в сердцах людей искусные в живописи должны быть чисты и святы, сродни бессмертным. Большинство императорских наложниц происходили из влиятельных семей и, естественно, изучали четыре искусства (5). Даже если они не овладели этими искусствами, они, по крайней мере, понимали их достаточно хорошо, чтобы быть опытными.
Императорские наложницы с более скромным происхождением, естественно, не были столь талантливы в этих искусствах. Таким образом, рисовали они или нет, для них не имело значения. Среди всех императорских I_фри_-cy наложниц, единственными, кто имел статус и не мог хорошо рисовать, были Гуй Пинь Янь и Сяньжун Чжао.
__________________________________________________
1. Время с одиннадцати утра до часа дня.
2. На самом деле она вовсе не имела это в виду, это вежливый оборот речи.
3. Золотисто-нефритовый Серебряный цветок. По-китайски это звучит намного красивее… Выглядит, вероятно, как-то так:
4. Столетние яйца – на самом деле, конечно, им нет ста лет. Это просто яйца, консервированные особым образом. Популярная закуска китайской кухни; представляет собой яйцо, выдержанное несколько месяцев в специальной смеси без доступа воздуха. Вероятно, прообразом «столетних яиц» послужили яйца, которые в целях длительного хранения засыпали щелочной глиной.
5. Четыре искусства – цитра, го, каллиграфия и живопись.