Глава 501 — Повторный Толчок •
От лица Аларика Маэра.
Содержимое маленького кожаного мешочка зазвенело, когда я положил его на стойку. Маленькая морщинистая барменша быстрым, бесшумным движением забрала деньги и исчезла за стойкой. Её маленькие глазки сузились, а губы сжались, придав её лицу, изрезанному морщинами, более суровое выражение. Она побарабанила пальцами по стойке, а затем указала на ближайшее окно.
Снаружи к ветхой повозке был привязан длинноногий конный мана-зверь. Возле повозки стоял человек в длинном пальто и широкополой шляпе и оценивающе разглядывал каждого прохожего.
Я дважды постучал по той же самой забитой и покрытой царапинами барной стойке, подмигнул барменше, а затем направился к двери.
Командир прислонилась к стене рядом с дверью. «Уходишь, даже не взглянув на бутылки за стойкой?» Она прищёлкнула языком, и я уловил призрак улыбки под её капюшоном. «Ты действительно начал жизнь с чистого листа».
В такие моменты я отчётливо осознавал: какой бы ясной ни была галлюцинация, она была лишь отражением моих собственных внутренних мыслей. Командир Синтия Гудскай — такое имя она взяла после того, как отвернулась от Вритры, — никогда не была бы настолько бессердечной, чтобы пнуть старого пса, пока он дрожит от ломки. Это был особый вид самоуничижительной жестокости, который мог придумать только я.
Я протиснулся сквозь скрипучую дверь на улицу. Небо было затянуто тучами, а дождь только что прекратился. Хотя Онаэка был процветающим торговым городом на побережье Труасии, я находился на окраине города. Улица даже не была вымощена, и мои сапоги глубоко погружались в грязь, когда я переходил её.
Кучер сразу заметил моё появление. Выпрямившись, он откинул назад край шляпы и засунул большие пальцы за пояс. У него была нечёсаная, лоскутная рыжая борода. Его лицо было испещрено шрамами от солнца, но в тёмных глазах читалась нескрываемая хитрость.
«Тебя подвезти, незнакомец? Ты выглядишь как джентльмен, у которого есть цель». Он ухмыльнулся, обнажив множество гнилых зубов.
Я подошёл достаточно близко, чтобы, когда я заговорил полушёпотом, он всё равно слышал меня отчётливо. «Верно по обоим пунктам. Вы явно умный человек». Я сделал паузу, давая ему возможность переварить смысл моих слов. «Достаточно умён, чтобы привлечь внимание того, кто хочет скрыться. Достаточно умён, чтобы превратить чужое отчаяние в небольшое богатство для себя».
Я восхитился поясом, который он носил: кислотно-зелёный и сверкающий, не сочетающийсяс остальным его серым и влажным одеянием. «Действующая реликвия. Довольно редкая вещь. Я бы сказал, чрезвычайно редкая, поскольку их все забирают в Тэгрин Келум, и лишь немногим удаётся выбраться оттуда».
Его глаза расширились. «Друг мой, почему Вы решили, что я всего лишь захолустный кучер? Разве я не могу позволить себе что-то вроде...»
В моей руке мелькнул кинжал, я шагнул вперёд и вонзил его ему в рёбра. Или вогнал бы, если бы не всплеск маны, окутавший его щитом светящейся голубой энергии. Он в мгновение ока замерцал и исчез, а затем снова появился.
Мана-зверь, запряжённый в его повозку, издал нервное рычание и зашатался взад-вперед.
«Эй, что ты...»
Я убрал клинок одной рукой, а другую поднял, чтобы заставить его замолчать. «Такую вещь могли украсть из Тэгрин Келума. Скажем, кто-то из тех, кто работал там до того, как всё пошло наперекосяк. Может быть, отдали тебе в обмен на проход или молчание. Тем не менее пояс стоит в тысячу раз больше, чем те услуги, которые ты мог бы оказать. Многие богатые представители Высокой Крови убили бы за такую вещь».
Кучер нервно огляделся по сторонам, закрывая плащ и пряча артефакт. «Чего ты хочешь, приятель?»
«Прокатиться». Я одарил мужчину понимающей ухмылкой, и его лицо вытянулось.
Если бы его тайным благодетелем был кто-то влиятельный, возможно, всё сложилось бы иначе. Но он был из тех, кто чует отчаяние за сотни метров. Он знал, что даже беглый Инстиллер представляет меньшую угрозу, чем я, и поэтому не стал спорить.
Я занял своё место в карете. Дверь плохо закрывалась и опасно заскрипела, когда я с силой захлопнул её. В карете было открытое окно, выходящее на место кучера. Кажется, раньше здесь были панели, которые защищали от ветра и непогоды, но теперь они были сломаны.
Кучер запрыгнул на своё место и взял в руки вожжи. Он бросил на меня быстрый взгляд, затем легонько дёрнул мана-зверя и щёлкнул языком. Ось застонала, и повозка начала двигаться.
«Я не расслышал, как тебя зовут, друг», — сказал я, когда телега захлюпала по грязи.
«Я никто».
Я усмехнулся. «В моей профессии никто не является никем».
Уточнив у кучера место назначения, я погрузился в долгую поездку на север по побережью. Я мог бы использовать варп-артефакт, но определять место назначения, не имея конкретной цели или чёткого представления о том, куда я направляюсь, могло привести к непоправимой ошибке. Гораздо проще, если этот кучер высадит меня прямо там, где находится моя добыча.
Кроме того, это была долгожданная передышка от хаоса. Отчасти поэтому я и сам был здесь, лично выслеживая Инстиллера на задворках Труасии. Всё, что угодно, лишь бы не участвовать в ещё одной бесполезной встрече.
Импульс маны, убивший Косу Драгота, достиг границ Центрального Доминиона, вытягивая ману из каждого мага, которого он задел. По иронии судьбы, ответная реакция сильнее всего ударила по сильнейшим. Но и многие другие — те, кто были хрупкими от природы или всё ещё слабыми от ударной волны, прокатившейся по миру всего несколько недель назад, — тоже погибли. Хотя Серис и не подавала виду, но, похоже, сама была на грани после случившегося.
Ударная волна от Дикатена, а затем импульс, истощающий ману, который, казалось, исходил из гор Клыка Василиска — а может, и из самого Тэгрин Келума, — заставили всех перепугаться. Не то чтобы для этого не было причин. Десятки тысяч магов одновременно лишились маны... что ж, не похоже на признак грядущих хороших времён.
Пока карета тряслась по ухабам, я не осмеливался закрыть глаза — по крайней мере, один из них был постоянно устремлён на кучера. Но я позволил своему утомлённому разуму прокрутить в памяти события последних нескольких дней после Центральной Академии. Ушибы ощущались острыми и свежими, когда я вспоминал дикий побег, мёртвую Косу и записывающий артефакт.
Я не удивился, обнаружив Каэру Денуар на ногах, несмотря на то что большинство магов едва ходили. Девушка оказалась стойкой.
Она организовала группу унадов, чтобы собрать все возможные удобства тем, кто больше всего пострадал от импульса маны. Никто из людей Высококровного Кёниха даже не потрудился спросить, кто я такой, когда я подошёл к библиотеке, и мне удалось несколько минут понаблюдать за происходящим из переулка.
«Когда я говорю “любой, кто может активировать варп-артефакт”, я имею в виду буквально любого».
Каэра ругала ворчливого мужчину в униформе Кёниха. У него не было сигнатуры маны, и я решил, что этот слуга был унадом. Судя по качеству его одежды и насупленному лицу, он явно занимал высокое положение среди персонала и не привык, чтобы им командовал кто-то, кроме Кёнихов.
«У нас здесь много людей, которым будет лучше жить в своих домах, а не блевать и плакать на полу библиотеки после того... того... чем бы ни была эта ударная волна». Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. «Всем здесь больно. Но нужны все, кто ещё может стоять и управлять маной. Если нужно, отправьте запрос в город».
Я не услышал ответа мужчины, так как он поклонился и быстро зашагал прочь.
Я выскользнул из своего укрытия и подошел к Каэре, когда она взяла свиток у другого унада, и начала читать его.
«Разве это не очаровательная...»
«Кто… Аларик!» На её лице быстро промелькнуло несколько выражений: облегчение, вина, надежда и другие. «Я надеялась, что мы встретимся с Вашей группой раньше. Но теперь...» Её голос смягчился, свиток повис в её руке. «Нам бы не помешала помощь, если Вы можете её предложить».
Я окинул взглядом сцену у центральной библиотеки Кардигана. У всех присутствующих магов был один и тот же зеленоватый цвет лица. По сути, это был единственный способ отличить магов от унадов. Почти ни у кого не было чёткой сигнатуры маны.
«Как себя чувствует Леди Серис?» — спросил я, не увидев её.
Каэра прикусила щеку и бросила пугливый взгляд на соседний шатёр. Его в спешке возвели на травянистой лужайке рядом с библиотекой. Вокруг него уже возводились другие.
«Она жива?»
Каэра кивнула. «Пойдёмте».
Она провела меня в палатку, которую охраняли два молодых мага со слабыми сигнатурами маны. Я определил, что оба они не более чем носители гербов. Импульс, вытягивающий всю ману мага из его ядра, воздействовал на сильных магов сильнее, чем на слабых.
Внутри палатки не было ничего, кроме одной раскладной кровати. Серис, некогда Коса Сехз-Клара, сидела на койке, её спину поддерживали несколько свёрнутых одеял. Глаза казались впалыми из-за обрамляющих их темных кругов, а щёки были фарфорово-бледными. Её Слуга, Силрит, сидел на земле, прислонившись головой к толстой тканевой стенке и закрыв глаза. От обоих исходили слабые, дрожащие ауры.
Учитывая состояние Драгота, я бы удивился, обнаружив их в таком хорошем состоянии, но горсть пустых флаконов в траве рядом с койкой объяснила это: эликсиры, причём сильнодействующие, судя по остаткам.
Когда мы вошли, глаза Серис распахнулись.
Я окинул её оценивающим взглядом. «Ты выглядишь намного лучше своего коллеги, Драгота. Спит мёртвым сном».
Глаза Серис сомкнулись, словно их придавило тяжёлым грузом. «Жалкий конец для жалкого человека». Она снова открыла глаза, и бросила на меня острый взгляд. «Что ты делал рядом с Драготом?»
Я усмехнулся и достал осколок резного кристалла: кристалл-накопитель от записывающего артефакта. «Людям нужны доказательства того, что Агрона действительно исчез. Если донесения были верны, этот кристалл содержит именно такое доказательство».
«Первая хорошая новость за весь день», — сказала Каэра, вздохнув. «Но откуда он у Вас?»
Серис наклонилась вперёд, вглядываясь в кристаллическую структуру, словно могла прочитать её содержимое одним лишь усилием воли. «Это из мобильного записывающего артефакта». Её брови слегка приподнялись. «Из Дикатена. Но изображения будут заблокированы. Для доступа к ним требуется определённая последовательность применения маны — иногда даже только от определённых людей».
Я почувствовал, что выражение моего лица стало кислым. «Ты была Косой. И хочешь сказать, что не сможешь активировать это?»
Серис на мгновение замолчала, и её неодобрение повисло в воздухе, несмотря на гнетущую её ответную реакцию. «Возможно, я смогу сломать замок... когда у меня будет время прийти в себя».
Я соскоблил засохшую кровь с бороды и стряхнул её в траву. «Кстати... полагаю, ты не знаешь, что это было, не так ли?»
Серис вздохнула и снова откинулась на спинку кресла, закрыв глаза. «Есть несколько теорий, но они принесут больше вреда, чем пользы, если я поделюсь ими сейчас». Она махнула рукой, словно сгоняя паутину. «Мне нужно время подумать».
«Мы должны дать Серис отдохнуть», — сказала Каэра, положив руку мне на плечо и собираясь вывести меня.
«Есть ещё кое-что», — сказал я, сделав полшага ближе к койке. «Все, кто видел эту запись, мертвы, кроме Вольфрума из Высококровного Редвотера. Кроме него и единственного Инстиллера, которому удалось выскользнуть из лап Драгота, прежде чем он расправился с остальными».
Серис слегка пошевелилась на койке, но глаз не открыла. «Он может быть полезен, если мы не сможем разблокировать эту запись сами. Ты можешь послать кого-нибудь за ним?»
Я пожал плечами, потом понял, что она меня не видит. «Я провёл последний день в заточении и под пытками. Так что я пока не знаю, какой беспорядок эта импульсная штука натворила с моими людьми. Я пойду сам».
Каэра резко вдохнула через нос. «Вы только что сказали, что Вы...»
«Неважно. Они были дилетантами». Позади Каэры, в дверном проёме палатки, ухмылялась галлюцинация командира Синтии.
Серис закашлялась. Её глаза быстро двигались под веками. Я не мог этого объяснить, но по спине пробежали мурашки. Даже в таком состоянии её разум работал крайне эффективно. «Этот импульс маны, как ты его назвал, пришёл как раз в неподходящее время», — сказала она, говоря медленно и чётко. «Нам нужны позитивные новости, чтобы противостоять отчаянию людей. Например, показать им неоспоримые доказательства того, что они больше не находятся под игом Вритры».
«Понял», — хмыкнул я. Подмигнув Каэре, я вышел.
Как и ожидалось, моя сеть оказалась в полном беспорядке. Людей потряс не столько сам импульс, сколько его таинственность. Пронизывающий ветер с гор, похитивший ману из самого ядра...
Как в сказках о Фантомах, которыми пугают детей, подумал я, наблюдая из окна кареты за проносящимся мимо побережьем Труасии.
Масштабы были поражающими. «Призрак Агроны, всё ещё высасывающий жизнь из своего народа», — пробормотал я.
Мой кучер мельком взглянул на меня слезящимися глазами, но никто из нас не заговорил.
То ли по счастливой случайности, то ли из-за недостатка мастерства у моей жертвы, то ли из-за того, что весть о смерти Драгота распространилась со скоростью огня души, но вскоре до меня дошли слухи об отчаявшемся, находящемся в бегах Инстиллере, направляющемся на север. Это, само собой, в конечном счете привело меня в Онаеку и унылому кучеру, который в настоящее время доставлял меня к месту назначения.
Прошло достаточно времени, чтобы зародились сомнения.
До сих пор мы придерживались версии, что этот вторичный, высасывающий ману импульс был чем-то вроде повторного толчка после первоначальной ударной волны. Причиной самой волны, как мы теперь знаем, стало поражение Агроны от Артура Лейвина в Дикатене. Я не понимал этого, но мне это было и не нужно. Эта история с повторным импульсом, конечно, была полным абсурдом, но Алакрия и так была на грани.
Я не знал, сколько ещё давления сможет выдержать народ, прежде чем разорвёт себя на куски в испуганном бешенстве.
«Только послушай, как ты снова беспокоишься о ‘народе’», — сказала Синтия с соседнего места. Она откинулась на спинку кресла, закинув одну ногу на другую, и рассеянно ковыряла подошву своего ботинка. «Похоже, ты заново открыл для себя патриотизм».
Я насмешливо хмыкнул. «Скорее, был скован им* из-за Артура Лейвина. Лживый маленький засранец».
# Прим. Ред. — патриотизмом.
Она рассмеялась, заставив меня тоже захихикать. Ей не нужно было говорить мне, что я лгу. Её даже не было. Просто галлюцинация разбитого разума.
Синтия наклонила голову, словно читая мои мысли. Её улыбка смягчилась, став грустной. Она посмотрела в окно. Я моргнул. Она исчезла.
«Сколько ещё?» — спросил я, тихо окликнув водителя, мне внезапно захотелось выйти из кареты. Уже начало темнеть, и вдали виднелись огни небольшой деревни.
Он ударил хлыстом по мана-зверю, тянувшему карету, и тот медленно остановился. «У вас хороший нюх, мистер». Он спрыгнул с передка кареты и с ворчанием открыл дверцу. «Тот, кого вы ищете, попросил меня выпустить его прямо здесь». Он указал на вертикально стоящий камень, обозначающий проход в густых зарослях кустарника, которые отделяли дорогу от скалистого побережья. «Понятия не имею, куда он пошёл отсюда».
Я пнул камень. Он дважды отскочил от земли, прежде чем исчезнуть в кустах. «Мы прошли долгий путь вместе, друг. Может, в наших отношениях и были своего рода взлёты и падения, но мне хочется думать, что за последние несколько часов у нас появилось доверие. Большинству людей требуются годы, чтобы достичь того комфортного молчания, которое мы разделили».
Я влил ману в свои руны, позволив ей вырваться наружу в виде угрожающего намерения без сотворения самого заклинания. «Было бы обидно разрушить его сейчас».
«Фиг с тобой», — пробормотал он. «Я не собираюсь умирать из-за какого-то парня, которого даже не знаю. У моего кузена есть лачуга на пляже, на другом конце города», — “Никто” пожал плечами. «Кузен работает на морском судне, курсирующем вдоль северного побережья до самого Дзианиса. Так что он почти никогда не бывает дома. Я сказал этому парню, что он может остаться там на некоторое время».
Я подумал о том, чтобы заставить его отвести меня прямо к парадной двери. Однако его появление в городе могло привлечь внимание моей добычи. Кроме того, я был уверен, что он говорит правду. «Убирайся отсюда». Я вложил в его руку плату. Достаточно, чтобы он вряд ли сделал что-то ещё, кроме как отправился обратно в Онаэку. «И продай этот пояс как можно скорее, иначе кто-нибудь наверняка выпотрошит тебя за него».
Кучер почесал бороду, с видимым трудом подбирая слова, затем хмыкнул, запрыгнул обратно на козлы* и ударил хлыстом по мана-зверю. Существо осторожно протащило телегу по кругу, разворачивая её, сминая кустарник на другой стороне дороги, а затем поспешили прочь.
# Прим. Ред. — Ко́злы — сиденье для кучера в передке экипажа.
Кучер, бледный в тусклом свете, смотрел прямо перед собой.
С моря дул прохладный ветер. Я поплотнее натянул плащ, поднял капюшон и направился к деревне. Главная дорога поворачивала налево, а справа от неё отходила отдельная тропинка, ведущая прямо через центр поселения. Пара фермерских домов, окружённых небольшими участками, на которых почти не было урожая, обозначали внешнюю окраину деревни. Фермер, всё ещё трудящийся в сумерках, прервал свою работу, чтобы прислониться к граблям и посмотреть, как я прохожу мимо.
Сама деревня была довольно тихой. В её центре находилась небольшая площадь, на которой располагались склад, пропахший рыбой, трактир без вывески и неуместный усадебный дом, который, как я догадался, был чем-то вроде ратуши, а может, резиденцией того, кто управлял этим местом.
На площади располагалось несколько рыночных лавок, но все они были закрыты. Из трактира доносился унылый гул пьяных разговоров, а также запах жареного мяса, трав, специй и несвежего пива.
Я заметил двух закованных в броню мужчин, когда они вышли из-за угла на дальней стороне улицы и двинулись в мою сторону. Не желая отвечать на вопросы нервных стражников из маленького посёлка, я спрятался в тени трактира и стал ждать. Стражники прошли мимо, даже не взглянув в мою сторону.
Осторожно, стараясь не сильно выглядывать из-за края окна, где свет изнутри выявил бы моё лицо под всеобщее обозрение, я окинул взглядом внутреннее помещение трактира, ища человека, подходящего под описание Инстиллера. Многие из местных жителей выпивали и ужинали допоздна, вероятно, только недавно вернувшись с многодневной рыбалки, но никто из них не выглядел чужаком в деревне, и никто не подходил под описание, которое мне дали.
Обогнув трактир, я двинулся через деревню, пока она не уступила место каменистому пляжу. Шум моря, бьющегося о берег, с лихвой перекрывал все звуки, которые я издавал, следуя по каменистому берегу на север.
Как и говорил кучер, в нескольких минутах ходьбы от поселения я обнаружил неухоженную хижину. Она примыкала к невысокому утёсу, отделявшему пляж от нетронутой земли за ним. В десяти метрах от неё в море уходил шаткий пирс, держащийся на плаву с помощью буйков, чтобы он мог подниматься и опускаться в зависимости от уровня моря. Сам сарай возвышался на сваях, которые удерживали его над поверхностью воды. Сваи были зелёными от водорослей и прогнившими. Одна из них слегка просела, придав всей конструкции изгиб.
Внутри хижины едва улавливалась подавленная сигнатура маны.
Хотя мне удалось узнать об этом Инстиллере довольно много, пока я следил за ним от Кардигана до Аэнсгара, затем до Итри и, наконец, до Онаэки, он старался не раскрывать своего имени, даже когда мчался через половину континента. В любом случае, его имя мне не поможет — оно лишь предупредит его, что я точно знаю, кто он такой.
Я осторожно приблизился к пандусу, ведущему к входной двери, как можно лучше скрывая свою сигнатуру маны и следя за любым признаком активации руны с его стороны.
Внезапно ветер переменился. Я крутанулся назад, озираясь и забыв о тишине. Я вообще забыл, что делаю.
Знакомые ледяные когти прорвали меня насквозь и вцепились в ману в моём ядре. Я задохнулся и упал назад. Изношенное морем дерево дверной рамы раскололось, я провалился внутрь дома и упал на спину на испачканный ковёр. Я бессмысленно уставился на мужчину, сжимающего в руках горящий клинок.
Короткий меч выскользнул из его руки, и обе его руки метнулись к груди. Остриё вонзилось в доски пола в сантиметрах от моего лица, пламя опалило мою бороду за мгновение до того, как угасло.
Я смутно видел, как мужчина искал опору, пытаясь удержать себя на ногах. Его вес опрокинул небольшой столик, который рухнул на пол. Спустя мгновение он последовал за ним.
Я зажмурил глаза от боли, вызванной тем, что у меня снова отняли всю ману. Между стиснутыми зубами вырвалось мучительное ворчание. Неподалёку, задыхаясь и рыдая, лежал Инстиллер. Его губы пытались произнести слова, но я не мог разобрать, что именно он хотел сказать.
Я будто бы видел, за моими закрытыми веками, как наша мана смешалась и слабым свечением устремилась прочь от нас.
Рядом на полу задыхался Инстиллер. Каждый слабый вдох перемежался влажным кашлем.
«Чёрт», — только и смог произнести я. Но я должен был двигаться.
Для начала я перевернулся на бок, использовав правую руку в качестве опоры, чтобы удержаться в таком положении. В мой нос ударил сильных запах плесени и солёной морской воды.
Оказавшись на боку, я открыл глаза. Инстиллер находился в нескольких метрах от меня, наши взгляды встретились. Короткий меч торчал из пола между нами, как предупреждение. Его тело сотрясалось, и при каждом кашле он выгибался, сжимая грудь. Из его носа и сильно разбитой губы свободно текла кровь.
«Я... друг», — сказал я, всё ещё пытаясь перевести дыхание. Я перевернулся на живот и встал на колени. «Я здесь, чтобы помочь тебе».
Теперь он лежал в позе эмбриона, его лицо исказилось в гримасе боли, и он покачал головой.
Дрожащими руками я освободил клинок и отбросил его в сторону. Инстиллер вздрогнул от звона стали о дерево.
Ко мне наконец вернулась способность соображать, и я использовал крошечную порцию маны, оставшуюся в моём ядре, чтобы активировать артефакт внепространственного хранения, вытащив из него два небольших флакона, наполненных мягко светящейся жидкостью. Эликсиры. Открутив крышку одного из них, я выпил его одним глотком. Мана хлынула через меня, и сжимающая боль в ядре сразу ослабла. Словно прохладный ветер обдул мои мышцы, кости и мозг.
Я облегчённо вздохнул. «Вот, и тебе тоже. И я даже не буду говорить, что ты мне должен».
Мужчина боролся, пока я подносил эликсир к его губам, но у него не было сил бороться со мной. Эликсир заполнил его рот, который я зажал свободной рукой. Его глаза выпучились, а ноздри отчаянно раздувались, пока он пытался не глотать. Природа и физика работали против него, и за несколько мгновений он выпил восстанавливающую ману жидкость.
«Вот, видишь, не так...» Я замолчал, наблюдая за его реакцией на эликсир. Несмотря на то что мана стремительно заполняла его ядро и растекалась по телу, он не расслаблялся. «Яйца Вритры, что...»
Возможно, наконец осознав, что я пытаюсь ему помочь, а не убить, Инстиллер протянул руку и схватился за подол моего плаща. Его лицо было бледным и зелёным, глаза налиты кровью и полны отчаяния. «Г-грудь... не могу...»
Я перевернул мужчину на спину, а затем ощупал его голову, шею и грудь. Стиснув челюсти, он покрылся холодным потом, похоже, его вот-вот стошнит…
Признаки соответствовали ответной реакции, но эликсир должен был немедленно снять её. Я не раз видел, как мужчины загоняли себя за пределы, которые может выдержать их сердце, и все они умирали точно так же.
Моё внимание переключилось. Это больше не было миссией по поиску и возвращению потенциально враждебного ресурса.
«Записанные изображения. Агроны, с Дикатена». Мужчина выглядел растерянным, его влажные глаза блуждали по тусклой хижине. Я надавил на его грудь, и они устремились ко мне. «Ты видел запись. Ты знаешь, как получить к ней доступ».
Он моргнул. Он знал. «У нас мало времени. Скажи мне, как обойти блокировку маны, а потом я отведу тебя в деревню. Наверняка у них есть целитель, который сможет тебе помочь». Поймав себя на мысли, я быстро добавил: «Драгот мёртв. Агрона в плену, ты сам это видел. После этого ты свободный человек. Мне просто нужна твоя помощь».
«Н-не... не могу...» Он поперхнулся собственным языком и закашлялся кровью на мой рукав.
«Мы можем доказать всему континенту, что Агроны больше нет», — сказал я, подбирая тон так, чтобы он звучал как мольба. «В твоих руках ключ к совершенно новой эре для Алакрии».
Инстиллер содрогнулся от боли и отвёл взгляд.
«Значит, это преданность?» Я не пытался скрыть горечь в своём голосе. «Всё ещё отчаянно цепляешься за своего короля-бога, готов на всё, чтобы сохранить своё положение в его разрушенном мире...»
«Нет!» Инстиллер скорчил гримасу, а затем вперил в меня кровожадный взгляд. Он пытался продолжать говорить, но что-то было не так с его челюстью и языком. Он просто не мог составить слова. Но взгляд его глаз говорил о многом.
Я сжал его руку своими. «Я не знаю, что ты пытаешься мне сказать. Помоги мне разблокировать запись. Дай мне шанс разобраться в этом».
Инстиллер рывком освободил руку. Повернув голову, он сплюнул на пол полный рот крови. Он сильно задрожал, пытаясь написать кровью, но рука была под контролем не больше, чем рот. После нескольких секунд безуспешных попыток, в течение которых он не добился ничего, кроме размазывания крови по шершавому дереву, он опустил голову на пол.
Его охватил очередной спазм. Долго он не продержится.
Внезапно он поднял обе руки над собой. Мана начала вытекать из него сериями импульсов. Может, это была усталость и ответная реакция, но я не сразу понял. Он открыл глаза, посмотрел на меня, затем повторил последовательность.
Понимание ударило меня, как кирпич по затылку. «Мана-замок открывается с помощью определённой последовательности. Покажи мне ещё раз!»
Его руки теперь дико дрожали. Мана колебалась сильнее, чем в первый раз, но теперь, когда я понял, что вижу, я легко следовал за ним и запомнил всё. «Спасибо, друг. Ты чертовски храбр».
«Помоги», — сказал он, его руки упали, а пальцы впились в грудь и шею.
Я достал из кольца измерений ещё один пузырёк. Он был больше, запечатан вощёной пробкой. Жидкость внутри была прозрачной. Я содрал воск и осторожно откупорил флакон, стараясь не пролить содержимое.
«Вот. Это облегчит боль. Потом я отведу тебя в деревню».
От боли и страха он открыл рот и без вопросов проглотил яд.
Даже с моим варп-артефактом я знал, что не смогу вовремя доставить его к целителю. Лучшее, что я мог сделать, — это предложить ему быстро прекратить страдания.
Он облегчённо вздохнул, когда его чувства отключились. Бедный ублюдок даже улыбнулся, его губы начали шевелиться в знак благодарности. Он умер прежде, чем успел произнести хоть слово.
Мой разум сосредоточился на ключе к замку маны, повторяя его снова и снова, чтобы закрепить в памяти. Даже когда я поднял удивительно лёгкий труп и вынес его из хижины, я думал только о том, что эта запись будет представлять для жителей Алакрии. Доказательство.
Я оставил труп на краю деревни, где его скоро найдут стражники, и сделал так, будто он пришёл туда по собственной воле. Они решили бы, что он умер от импульса маны, что было в достаточной степени правдой. Возможно, его похоронят в море — это лучше, чем гнить в сарае неделю или две, пока хозяин не вернётся домой.
Затем, найдя тёмный переулок, где меня не заметят, я достал свой варп-артефакт и приготовился вернуться в Кардиган, где Серис и Каэра ждали новостей.
Читать главы первее можете в нашем телеграмм канале
Закладка