Глава 100. На руинах (6) •
Место, куда прибыл Чой Хюк, оказалось совершенно незнакомой тьмой.
Это отличалось от темной материи Темного Города. Хотя Темный Город тоже был создан из чего-то подобного, он все еще оставался местом в третьем измерении. Его пространство не сильно отличалось от знакомой тьмы ночного неба. А вот этого, новое место, было тьмой в четвертом измерении. Явно не то место, которое с легкостью может воспринять форма жизни из третьего измерения.
Формы в третьем измерении выглядели совершенно иначе в четвертом. Руки и ноги парня изгибались, как хотели, спина вытянулась и искривилась. Как на сюрреалистической картине, тело Чой Хюка потеряло прежнюю форму, к которой он был привычен. Даже с темнотой дела обстояли подобным образом. Свет здесь был темным, а то, что он считал темным, сияло, словно свет. Тьма казалась твердой поверхностью, по которой то и дело катились волны, но в какой-то момент превращалась в ничто, влекущее за собой бесконечное падение.
Однако Чой Хюк не растерялся. Карма была силой судьбы, созданной формами жизни. Она не придерживалась четвертого измерения. Вот почему, хотя чувства парня и стали хаотичными, его разум оставался ясен.
— Это ты? — спросил Чой Хюк. Тьма вокруг злобно посмотрела на него. Возможно, парень уже попал в пасть монстра.
Тик.
Чой Хюк обнажил «Отпечаток». Вместо приятного звонка раздался странный «тик». Сам Отпечаток тоже утратил свою форму в этой тьме. Он стал широким, дряблым и мягким. Не похоже, чтобы этим вообще можно было кого-либо или что-либо разрезать.
Однако это происходило лишь мгновение. Когда Чой Хюк поднял Отпечаток над головой, готовясь к удару с близкого расстояния, лезвие прежде мягкого клинка вдруг образовало холодную, резкую линию. Отпечаток наполнился хлынувшей кармой, отвердел и проявил свою истинную силу. Орудие Обета могло преодолеть материю и стать оружием чистой кармы. Однако этот лимит зависел от его владельца.
В настоящее время более восьмидесяти процентов «Отпечатка Чой Хюка» состояло из чистой кармы. Карма, отражавшая его желание нанести смертельный удар одним ударом, опасно нарастала. Вместе с этим, тело Чой Хюка, рассеявшееся словно туман, вернулось к своей первоначальной форме. Во тьме, где все было искажено, только Чой Хюк оставался четким и конкретным.
— Мгновенное Уничтожение Бездны.
Риип!
Его меч, оказавшийся в состоянии даже разорвать пространство, качнулся вниз. Тьма четвертого измерения оказалась рассечена и разорвана на части. Как и в момент творения, она отступила, чтобы все вокруг заполнил свет.
— Хеуууу, — прозвучал откуда-то крик Ночного Монстра. Он был ранен. Однако это явно не было смертельным ударом. Чой Хюк не попал в цель.
Шууус…
Тьма снова омрачила просветлевшее на мгновение окружающее пространство.
Чой Хюк инстинктивно почувствовал, что до тех пор, пока он не заденет ядро, тварь не погибнет, сколько бы раз он ее не ранил. Так ему не победить.
Подняв меч, Чой Хюк закрыл глаза.
Бух. Бух.
Кармическое сердце Чой Хюка начало бешено колотиться. Глаз Разума, Идентичный Разум и Взрывоопасная Кровь смешались вместе и начали поиски во тьме.
Уш.
Казалось, тьма стала лишь плотнее. В то же время Чой Хюк понял, что взгляд Ночного Монстра устремлен на него. Он забрал свою силу снаружи, чтобы «моргнуть». Пока Чой Хюк искал его ядро, монстр выискивал слабость Чой Хюка.
Кто из них найдет первым?
— Хеухеухеу – донесся откуда-то неприятный смех. Затем, сразу после этого, Чой Хюк услышал голос, который никогда не смог бы забыть.
— Хюк?
— …Мама?
Из темноты вышла Чой Миён, мать Чой Хюка.
— Что ты здесь делаешь? – сказала она тем же голосом и с тем же видом что и перед смертью.
Это она отдала ему приказ «не драться». Хотя из-за этого над ним издевались, она все еще оставалась самым важным человеком в его жизни.
Сссс…
Карма оказалась выпущена из «Отпечатка Чой Хюка». Острое лезвие вновь стало тупым, мягким и искривленным.
***
— Ночной Монстр… Разве вы не говорили, что с ним особенно сложно справиться, даже в сравнении с другими монстрами высокого ранга? Независимо от того, насколько он силен, Представитель Чой Хюк — воин среднего ранга… Сможет ли он выиграть?
Лия, помощница Ричарда, встревожено посмотрела на него.
— Мы ничего не можем сделать. Он единственный, кто способен найти Ночного Монстра и приблизиться к нему. Нравится нам это или нет, но это наш единственный способ.
Выражение лица Ричарда казалось расслабленным. Хотя он и сказал, что «они ничего не могут поделать», похоже, он даже не предполагал, что Чой Хюк может проиграть.
— Но что, если он потерпит неудачу? Хотя Ночной Монстр специализируется на командовании и поддержке, а не на сражении… Вы сказали, что это очень опасно, ведь под его командованием столько монстров… Особенно доппельгангеры.
— Ах, верно. Двойники и Ночной Монстр — особенно хорошая пара. Поскольку заявлено, что Ночные Монстры могут пользоваться способностями тварей, которых они возглавляют, как своими собственными… Чой Хюку, вероятно, предстоит испытание, превосходящее наши ожидания. Однако я все еще не думаю, что он проиграет.
— Но все же… в случае, если это произойдет, что вы собираетесь делать тогда?
Ричард нахмурился и тщательно обдумал ее слова.
— Хотя я и не задумывался об этом подробно… – он покачал головой и уставился прямо перед собой. В его глазах блеснул холодный свет. — Тогда мне придется убить их всех.
Лия точно знала, что он имел в виду.
Ричард обладал врожденным навыком «Глаза Судьи», который мог различать, кого он должен убить, а кого оставить в живых. Под «убить их всех» он имел в виду, что убьет любого, кого посчитает заслуживающим смерти. И хотя это будет включать двойников, в список также наверняка попадет бесчисленное множество других. И хотя они не смогут избежать айфри-дом.су гибели многих людей, это, безусловно, избавит их от доппельгангеров.
Глоть.
Лия сглотнула слюну. Она знала, что Ричард определенно обладал способностью сделать подобное. Независимо от того, насколько велики могут быть потери или какими методами он решит воспользоваться, если это приведет к нужному результату – он наверняка это сделает.
Только пока что они надеются на лучший метод, поэтому он еще не решился на последний шаг.
Немногие знали об истинной природе Ричарда. Также почти никто не был в курсе того, что он был в разы сильнее Джесси, имевшего пятизвездочные характеристики. Это было разумно, поскольку Ричард стал известен своей политикой, а не боевыми способностями.
«Как получилось, что Ричард, который сражался меньше, чем Джесси, не говоря уже о Чой Хюке, смог так прокачаться?»
Причина была проста.
На самом деле Ричард убил больше колонизаторов, чем кто-либо другой. Не будет преувеличением сказать, что этот мужчина сумел стать величайшим убийцей всех времен. Он косвенно убивал одних, заставляя людей действовать, как его марионетки (и большинство из них действительно не знали, что следовали воле Ричарда), и, в зависимости от ситуации, лично убивал других. Его «Глаза Судьи» четко различали тех, кого требовалось лишить жизни или оставить в живых. Он использовал свое выдающееся понимание, спасая и уничтожая настолько эффективно, насколько это вообще было возможно. За созданным им балансом» стояло бесчисленное количество убийств.
Его участь, накапливавшая карму каждый раз, когда он успешно убивал или спасал кого-то, стала весомым подспорьем для его роста. Из-за этого Ричард справедливо считал, что прогрессировал со скоростью, уступающей только Чой Хюку, и при этом избегая ярких сражений.
Его карма быстро увеличилась за счет убийства бесчисленного количества людей из-за кулис.
А возможность поддерживать чистый, заслуживающий доверия имидж, несмотря на все вышеописанное, была свидетельством того, насколько пугающими были способности Ричарда.
Плечи Лии задрожали при виде хладнокровного выражения глаз Ричарда.
— Я думаю… нужно надеяться на успех Представителя Чой Хюка.
— Да. Я тоже на это надеюсь.
Эти двое обратили свои взоры в сторону ада, в котором разделенные на группы по десять членов люди допрашивали друг друга.
Сразу после того, как Чой Хюк куда-то исчез, «моргание» также прекратилось. Хотя страх и беспокойство у людей немного уменьшились… Опознать двойников по-прежнему было сложно.
Тот факт, что в группах наблюдения содержалось всего несколько десятков тысяч человек — по сравнению с десятками миллионов человек остального войска – представлял собой серьезную проблему. С другой стороны, доппельгангеры оказывались слишком проницательными. За этот короткий промежуток времени распространившиеся со скоростью лесного пожара беспочвенные слухи позволили почти полностью скрыть любую правду.
— Почему вы отказываетесь от проверки? Что вы делаете? Пожалуйста, оставайтесь в назначенном вам месте!
— Заткнись! Приведи лидера нашего клана. Ходят слухи, что все это политическая уловка. Где наш лидер клана? Вы, твари, убили его? Немедленно приведи его сюда! Или Ричарда! Нам нужно объяснение…
— Вы собираетесь вскрыть мне череп? Разве это не просто охота на ведьм? Когда вы делаете подобное и угадываете – что ж, хорошо, а если нет? В любом случае, испытуемый умрет!
— Нет. Лекарство было создано силой целителей. Рана немедленно закроется…
— Откуда вы знаете? Как будто за это время погибло всего пару человек!
— Они умерли, потому что были двойниками.
Хотя большинство групп наблюдателей состояло из представителей элиты, их количество было небольшим. Подавляющее количество представителей элиты не входили в группы наблюдателей. Контроль над ситуацией стал постепенно рушиться.
Кроме того, когда двойникам вскрывали головы, они продолжали свой спектакль до самого конца.
— Гендель! Помоги мне! Я не один из них! Я действительно не такой, Гендель!
Когда члены группы наблюдателей обнажали свои мечи для проведения «обследования», зараженные начинали издавать подобные крики. Гендель, возлюбленный кричащей женщины, не смог сдержаться.
Бааах!
Он ударил кулаком по члену группы наблюдателей, собиравшемуся вскрыть женщине голову.
— Как я и думал, я не смогу. Несмотря ни на что, я не смогу. Я не отдам вам Рику! Рика не одна из них!
Любовь преодолевала любой здравый смысл. Сколько бы не существовало доказательств того, что тот или иной человек был доппельгангером, все оказывалось бесполезно. Мало кто мог продолжать держать себя в руках, когда его любимый человек плакал и умолял о спасении прямо у него на глазах. Это происходило повсеместно. Волнение было нелегко унять, особенно когда к драке присоединились эксперты, которых не могли сдержать даже группы наблюдателей.
Затем, чтобы успокоить волнения, в самый эпицентр хаоса был отправлен Чу Юнгджин.
Гууууууурх…
Раздался характерный для него грохочущий звук.
— Гаааа!
Обе руки того, кто вызвал очередную вспышку сопротивления, упали на землю. По толпе распространился ропот.
— Берсеркер Чу Юнгджин!
Глаза Чу Юнгджина покраснели. Его сердце сейчас горело. Когда он видел тех, кто сопротивлялся группе наблюдателей, чтобы защитить своих возлюбленных, парень испытывал особенно глубокую боль. Он вспоминал свою возлюбленную Ли Хеджин. Возможно, поэтому Чу Юнгджин становился все более безумным.
Чу Юнгджин молча разобрался с теми, кто вызвал волнения, с таким ощущением, словно кто-то щедро насыпал соли во все его раны, а затем еще и содрал струпья. Никто не мог выдержать больше одного удара его меча.
Его врожденный навык Берсеркер был добавлен к кармической характеристике Взрывоопасная Кровь, а Орудие Призыва «Защита Чу Юнгджина» добавило резкости и силы ударам. Из-за«Защиты», которая быстро увеличивала его «Боевую выносливость +100 (Выносливость, Запас Жизненных Сил и Восстановление)», он также почти не утомлялся. Используя весь свой потенциал мощи, Чу Юнгджин словно бы чувствовал себя совершенно непринужденно.
Толпа, которая собралась вместе, оказывая нешуточное давление на группы наблюдателей, клан, настаивавший на том, чтобы им предъявили их лидера, и даже воины, которые вступились за возлюбленных… все они пролили кровь от меча Чу Юнгджина и пали.
Чу Юнгджин же вынужден был каждую секунду времени контролировать свой разум.
«Если бы Хеджин была еще жива … Один из этих гребаных двойников мог съесть ее мозг».
Когда он думал об этом, его сердце захлестывала ярость. Он проецировал свой гнев на тех, кто создавал смятение.
— Ухх… Лонг Чен был побежден одним ударом меча. Разве Лонг Чен не известный эксперт из Китая? Даже надзиратель Джесси не смог бы этого сделать…
— Неужели Чу Юнгджин всегда был таким сильным?
Каждый раз, когда Чу Юнгджин наносил удар, на лицах остальных отражался шок. Они знали, что Чой Хюк был монстром, но оказалось, что Чу Юнгджин, его человек, был монстром не меньшим.
Таким образом удалось поддерживать хотя бы некоторый порядок, пока Чой Хюк отсутствовал.
Они бесконечно спорили о том, кто прав, кто виноват, что реально, а что нет. И как всегда, берсеркеры предпочитали разрубать узлы, а не распутывать их. Чу Юнгджин и даже Рю Хенсунг были такими же. Зарубить и пройти мимо, не задавая никаких вопросов.
… Чой Хюк был таким же.
***
— Слабость… Да. Ты продолжал разоблачать и наносить удар по нашим слабостям, — сказал Чой Хюк тоном, который явно демонстрировал, что все происходящее ему давно надоело. — Вот почему я не оглядываюсь назад.
— Ук… Ах…
Искаженное тело Чой Хюка в какой-то момент вновь вернулось в свое исходное состояние. Его меч пронзил живот его матери, Чой Миён.
— Ты думал, я сдамся, если ты спрячешься в образе моей мамы? — прошептал ей на ухо Чой Хюк.
Пшшшт…
Чой Хюк провернул клинок, все еще торчавший в чужом животе.
— Хеууууу.
Окружающая его тьма ощутимо вздрогнула. Крик тянулся без конца. Как зациклившаяся в петле песня, он повторялся раз за разом, отзываясь эхом и становясь все громче.
— Мы потеряли все. И поскольку у нас больше ничего нет, то и слабых мест тоже нет. Мы слишком хорошо знаем, что утратили все, поэтому твои иллюзии больше никого не обманут. Когда мы действовали так, как будто поддались этому обману, вы быстро показали свое истинное лицо. И благодаря этому мы смогли положить этому конец.
Чой Хюк вкладывал в свой меч все больше и больше кармы. В какой-то момент клинок начал гореть. Пламя росло, словно пытаясь поглотить окружающую тьму.
Ночь загорелась.
— Это конец.
Чой Хюк уставился в лицо, идентичное лицу его матери. Даже выражение этого искаженного болью лица было таким же, как у его матери. Однако сердце Чой Хюка не дрогнуло. Юноща уже принял ее смерть. Не сделай он этого, то не отчаялся бы до такой степени, что огонь его жажды мести разгорелся до самых небес. Тот факт, что его гнев никогда не иссякал, был доказательством того, что его мать умерла. Чой Хюка не ввело в заблуждение это убогое представление.
— Хииии… Хихиии….
Казалось, тварь поняла, что это конец. Страдальческое искаженное выражение лица его матери медленно стало невыразительным, и странный смех сорвался с ее губ. Ее яркие глаза превратились в мертвенно-черные. Когда она открыла рот, он увидел черную бездну.
— Хихи … Я видел это. Я видел это. Я вииииидел это, — произнес монстр голосом, который, казалось, не был ни мужским, ни женским.
Его лицо стало настолько устрашающим, что теперь его стало трудно спутать с человеческим. Чой Хюк смотрел прямо в его глаза, изливая последние силы в свой меч. Затем он вскинул клинок, все еще торчавший в чужой плоти, и с силой ударил вниз.
— Но ты умрешь здесь.
Риип!
Ночной Монстр, принявший подобие его матери, распался на две половины. Разрез был идеальным. Ночь разорвалась, и свет за ее пределами начал проникать внутрь.
Ночной Монстр был мертв.
В тот же миг устройство идентификации двойников Ричарда загорелось красным светом. Сила Ночного Монстра, которая до сих пор препятствовала его работе, исчезла. Распространяющийся свет оставил след на головах конкретных воинов.
— Ха?
Получившие метку опешили, уставившись на огоньки над своими головами. Больше не оставалось места сомнениям. Приказ Ричарда прозвучал как гром:
— Убить всех меченных!
Те, у кого появились отметки, были доппельгангерами.
Подул кровавый ветер.