Глава 346 •
Впервые увидев Стену, Джон Старк подумал, что это удивительное зрелище. Одно из самых великих сооружений, когда-либо возведённых руками человека. А то и самое великое. Он испытывал своего рода благоговение.
Такое впечатление производила Стена, когда смотришь на неё с южной стороны. Теперь же он взглянул на неё и с северной.
Ощущения… совсем другие.
Вроде бы та же Стена, но уже не в роли защитного барьера, что оградит от зла, а в роли чудовища, которое раздавит тебя, если рискнёшь бросить ему вызов. Масштаб Стены внушал страх, а не уверенность. Это… весьма забавно — одно и то же сооружение может вызывать два диаметрально противоположных чувства в зависимости от того, по какую сторону от него находился.
Джон из рассказов бывалых воинов знал, что подобное ощутить очень просто — достаточно оказаться при осаде города. Обороняющиеся сидят за крепостными стенами и знай себе стреляют из луков и льют горячее масло, а нападающие проклиняют чертову крепость и под градом стрел пытаются прорвать оборону. Вот только Джон никогда не был при осаде. К тому же, Стена в виду своих размеров давала намного более острые ощущения и лучше проявляла контраст между…
— Опять задумался, Джон Старк? Если и дальше так продолжишь, то от холода у тебя лицо застынет. А оно слишком красивое, чтобы оставаться в таком хмуром выражении до конца жизни.
Едва не заскрежетав зубами, Джон повернулся к Игритт.
Девушка из Вольного народа была, выражаясь словами Мастера, упорной. Она никогда не оставляла его одного! Лёг спать один? Проснулся уже с ней. Пошёл на охоту и подстрелил добычу? Так она уличит момент и стащит её, а потом ещё и насмехаться будет, что дескать осторожней быть нужно.
Она безумная! И опьяняющая.
На каждый недостаток, который он мог найти в ней, имелось два достоинства. Он ненавидел, что она каждую ночь пробирается к нему в меха, подкупая Призрака копченым мясом, чтобы тот пропускал ее. И в то же время он жаждал просыпаться каждое утро от запаха леса, который исходил от нее. Она вечно бросала колкие шуточки по поводу того, что он слишком «южный» или слишком «медлительный», но в то же время эти укоры были ему в плюс, так как побуждали становиться лучше, чем он есть сейчас. Она проложила путь в его разум и сердце точно так же, как Арианна.
Джон чувствовал себя ничтожней лошадиного дерьма.
Он заботился об Арианне и видел с ней будущее. Будущее, к которому стремился всем сердцем. А теперь… Игритт ворвалась в его жизнь и не желала уходить. И что еще хуже, у него не было ни сил, ни желания заставить ее уйти. Он попытался сравнить ее с Арианной, провести анализ как делал учитель и выбрать лучшую кандидатуру. Полный провал. Обе напористые, прямолинейные, и не боятся говорить о своих желаниях. И обе подталкивают его к самосовершенствованию.
Провалив сравнение характеров, Джон сравнил внешность.
У Арианны волосы темные, красивые подобно ночному небу; у Игритт — огненная грива, пахнущая лесом. Арианна мягкая и округлая в нужных местах, с полной грудью и утончённая; Игритт стройная девушка-воин, которая будоражит словно хорошая битва. Кожа у Арианны поцелована солнцем, а Игритт бледная, словно свежевыпавший снег.
Эти две девушки были перевёрнутым отражением друг друга. И обе невероятно красивы. По ощущениям напоминает жаркий восход солнца на юге и холодный, но от того не менее прекрасный, на севере.
В конце концов, он предпринял последнюю отчаянную попытку оттолкнуть Игритт, рассказав ей об Арианне. О том, что его сердце принадлежит ей и что он хочет построить будущее со своей дорнийской принцессой. Игритт на мгновение замолчала, но потом просто пожала плечами. Она спросила его, красива и сильна ли Арианна. На что он, конечно же, ответил «да», после чего получил шокирующее заявление: «Я могу с этим смириться».
А затем последовал рассказ о малоизвестном аспекте культуры Вольного народа, касающемся кражи супругов.
Вольный мужчина или женщина не станет красть того, кто уже украден, но нет ничего такого в том, чтобы кто-то один из пары супругов украл ещё одну девушку или парня, если он достаточно силён и сможет их содержать. Затем она начала рассказывать, — слишком подробно, на вкус Джона, — о женщине-вожде Вольного народа, которая оказалась достаточно сильна для того, чтобы украсть аж трех мужей. И… использовать по назначению в мехах. Эта история так потрясла парня, что его разум помутился, и единственное, что он смог спросить, это как такое возможно. На что Игритт лишь улыбнулась и сказала: «Всё просто. Три дырки — три хера». От одной только мысли об этом ему захотелось прыгнуть в ближайший ледяной ручей, чтобы прийти в себя и снова мыслить здраво.
— Если моя задумчивость так беспокоит тебя, Игритт, может, тебе стоит найти мужчину, который думает реже?
Девушка лишь улыбнулась и покачала головой.
— Даже не надейся так просто избавиться от меня, Джон Старк. Но мне любопытно… действительно ли ты готов к тому, что тебя ждет? Ты украл меня. Хочешь украсть эту Арианну. А прошлой ночью ты всё время бормотал «Дэни». Скольких женщин ты собираешься украсть, Джон Старк? И неужели ты думаешь, что сможешь удержать сразу трёх и удовлетворить всех нас? Знаешь, ты будешь не первым. В прошлом, разные вожди пытались подобное провернуть. Но ни один не смог постоянно удовлетворять больше двух женщин за раз.
Джон чуть не споткнулся.
Прошлая ночь была первой, когда ему удалось восстановить связь с Дейнерис через их узы с тех пор, как они обсуждали, или, скорее, спорили, о событиях Восстания и его причинах. К его удивлению, она не только извинилась, но и признала, что он был прав. Во всём. А потом она умоляла его, буквально умоляла на коленях, научить ее использовать Силу и помочь стать обрести могущество. Когда он спросил ее, зачем ей нужна сила, она ответила, что хочет проложить свой собственный путь. Новый путь для Дома Таргариенов. И он начал учить ее тому, что умел. На данный момент они находились в самом начале пути и проходили введение по медитациям, а также обсуждали кодексы ситхов и джедаев. Да, это самое-самое начало. Но уже сейчас, по непонятным причинам, он чувствовал, что груз на плечах стал на несколько порядков легче.
— Дэни… — Начал он, не зная, как выразить словами свои отношения с Дэни. И если подумать, он и сам не знал ответа на этот вопрос. — Она, ну… я… скажем так… Пекло. Шансы на то, что кто-то из нас когда-нибудь снова окажется в одном и том же месте… крайне малы.
Такое впечатление производила Стена, когда смотришь на неё с южной стороны. Теперь же он взглянул на неё и с северной.
Ощущения… совсем другие.
Вроде бы та же Стена, но уже не в роли защитного барьера, что оградит от зла, а в роли чудовища, которое раздавит тебя, если рискнёшь бросить ему вызов. Масштаб Стены внушал страх, а не уверенность. Это… весьма забавно — одно и то же сооружение может вызывать два диаметрально противоположных чувства в зависимости от того, по какую сторону от него находился.
Джон из рассказов бывалых воинов знал, что подобное ощутить очень просто — достаточно оказаться при осаде города. Обороняющиеся сидят за крепостными стенами и знай себе стреляют из луков и льют горячее масло, а нападающие проклиняют чертову крепость и под градом стрел пытаются прорвать оборону. Вот только Джон никогда не был при осаде. К тому же, Стена в виду своих размеров давала намного более острые ощущения и лучше проявляла контраст между…
— Опять задумался, Джон Старк? Если и дальше так продолжишь, то от холода у тебя лицо застынет. А оно слишком красивое, чтобы оставаться в таком хмуром выражении до конца жизни.
Едва не заскрежетав зубами, Джон повернулся к Игритт.
Девушка из Вольного народа была, выражаясь словами Мастера, упорной. Она никогда не оставляла его одного! Лёг спать один? Проснулся уже с ней. Пошёл на охоту и подстрелил добычу? Так она уличит момент и стащит её, а потом ещё и насмехаться будет, что дескать осторожней быть нужно.
Она безумная! И опьяняющая.
На каждый недостаток, который он мог найти в ней, имелось два достоинства. Он ненавидел, что она каждую ночь пробирается к нему в меха, подкупая Призрака копченым мясом, чтобы тот пропускал ее. И в то же время он жаждал просыпаться каждое утро от запаха леса, который исходил от нее. Она вечно бросала колкие шуточки по поводу того, что он слишком «южный» или слишком «медлительный», но в то же время эти укоры были ему в плюс, так как побуждали становиться лучше, чем он есть сейчас. Она проложила путь в его разум и сердце точно так же, как Арианна.
Джон чувствовал себя ничтожней лошадиного дерьма.
Он заботился об Арианне и видел с ней будущее. Будущее, к которому стремился всем сердцем. А теперь… Игритт ворвалась в его жизнь и не желала уходить. И что еще хуже, у него не было ни сил, ни желания заставить ее уйти. Он попытался сравнить ее с Арианной, провести анализ как делал учитель и выбрать лучшую кандидатуру. Полный провал. Обе напористые, прямолинейные, и не боятся говорить о своих желаниях. И обе подталкивают его к самосовершенствованию.
У Арианны волосы темные, красивые подобно ночному небу; у Игритт — огненная грива, пахнущая лесом. Арианна мягкая и округлая в нужных местах, с полной грудью и утончённая; Игритт стройная девушка-воин, которая будоражит словно хорошая битва. Кожа у Арианны поцелована солнцем, а Игритт бледная, словно свежевыпавший снег.
Эти две девушки были перевёрнутым отражением друг друга. И обе невероятно красивы. По ощущениям напоминает жаркий восход солнца на юге и холодный, но от того не менее прекрасный, на севере.
В конце концов, он предпринял последнюю отчаянную попытку оттолкнуть Игритт, рассказав ей об Арианне. О том, что его сердце принадлежит ей и что он хочет построить будущее со своей дорнийской принцессой. Игритт на мгновение замолчала, но потом просто пожала плечами. Она спросила его, красива и сильна ли Арианна. На что он, конечно же, ответил «да», после чего получил шокирующее заявление: «Я могу с этим смириться».
А затем последовал рассказ о малоизвестном аспекте культуры Вольного народа, касающемся кражи супругов.
Вольный мужчина или женщина не станет красть того, кто уже украден, но нет ничего такого в том, чтобы кто-то один из пары супругов украл ещё одну девушку или парня, если он достаточно силён и сможет их содержать. Затем она начала рассказывать, — слишком подробно, на вкус Джона, — о женщине-вожде Вольного народа, которая оказалась достаточно сильна для того, чтобы украсть аж трех мужей. И… использовать по назначению в мехах. Эта история так потрясла парня, что его разум помутился, и единственное, что он смог спросить, это как такое возможно. На что Игритт лишь улыбнулась и сказала: «Всё просто. Три дырки — три хера». От одной только мысли об этом ему захотелось прыгнуть в ближайший ледяной ручей, чтобы прийти в себя и снова мыслить здраво.
— Если моя задумчивость так беспокоит тебя, Игритт, может, тебе стоит найти мужчину, который думает реже?
Девушка лишь улыбнулась и покачала головой.
— Даже не надейся так просто избавиться от меня, Джон Старк. Но мне любопытно… действительно ли ты готов к тому, что тебя ждет? Ты украл меня. Хочешь украсть эту Арианну. А прошлой ночью ты всё время бормотал «Дэни». Скольких женщин ты собираешься украсть, Джон Старк? И неужели ты думаешь, что сможешь удержать сразу трёх и удовлетворить всех нас? Знаешь, ты будешь не первым. В прошлом, разные вожди пытались подобное провернуть. Но ни один не смог постоянно удовлетворять больше двух женщин за раз.
Джон чуть не споткнулся.
Прошлая ночь была первой, когда ему удалось восстановить связь с Дейнерис через их узы с тех пор, как они обсуждали, или, скорее, спорили, о событиях Восстания и его причинах. К его удивлению, она не только извинилась, но и признала, что он был прав. Во всём. А потом она умоляла его, буквально умоляла на коленях, научить ее использовать Силу и помочь стать обрести могущество. Когда он спросил ее, зачем ей нужна сила, она ответила, что хочет проложить свой собственный путь. Новый путь для Дома Таргариенов. И он начал учить ее тому, что умел. На данный момент они находились в самом начале пути и проходили введение по медитациям, а также обсуждали кодексы ситхов и джедаев. Да, это самое-самое начало. Но уже сейчас, по непонятным причинам, он чувствовал, что груз на плечах стал на несколько порядков легче.
— Дэни… — Начал он, не зная, как выразить словами свои отношения с Дэни. И если подумать, он и сам не знал ответа на этот вопрос. — Она, ну… я… скажем так… Пекло. Шансы на то, что кто-то из нас когда-нибудь снова окажется в одном и том же месте… крайне малы.
Закладка