Глава 1038. Фонд защиты прав на криогенную терапию неизлечимых заболеваний •
Процедура криогенного замораживания прошла успешно.
Благодаря помощи марсианских бактерий Вера успешно преодолела опасную температурную зону и достигла оптимального режима для длительного анабиоза.
Несмотря на то, что это была рискованная процедура, не прошедшая официальных клинических испытаний, она завершилась успехом.
Однако праздновать было рано. Профессора Лю Цзобина и его команду ждал огромный объем работы.
По сути, это была и ответственность Лу Чжоу. Он являлся настоящим руководителем проекта, а также деканом Цзиньлинского института перспективных исследований.
Общественности было сложно сразу осмыслить всю эту информацию. Ведь даже в академических кругах технология криогенного анабиоза оставалась передовой и спорной темой.
Вопрос о том, можно ли считать человека живым, когда его сердце перестало биться, — даже если теоретически он сможет пробудиться в будущем — оставался предметом дискуссий.
Не говоря уже о сопутствующих морально-этических проблемах.
Академик Чжао Чжунцзи и представители госпиталя 301 рекомендовали Лу Чжоу раскрывать информацию о крионических технологиях поэтапно.
Хотя общественное мнение не могло повлиять ни на госпиталь 301, ни на самого Лу Чжоу, более мягкий подход был предпочтительнее.
Пекинский университет науки и технологий Китая.
Профессор Лю Цзобин готовился прочитать лекцию по криобиологии, используя тщательно подготовленные материалы.
Хотя криобиология являлась относительно узкой областью, на лекцию собралось множество людей.
Многие специалисты из Европы и Америки специально прилетели ради этого выступления.
В мире существовало два ведущих исследовательских центра в этой сфере. Первый — "камера низкотемпературного анабиоза", разработанная совместно NASA, Johnson & Johnson и Space-X. Второй — криобиологическая лаборатория Цзиньлинского института перспективных исследований.
Поскольку оба проекта были связаны с аэрокосмической отраслью, Китай, имеющий преимущество в космической гонке, считался лидером в этой технологии.
Криобиологическая лаборатория Цзиньлинского института не публиковала никаких данных за последний год, поэтому лекция привлекла столько внимания.
Ведь институт под руководством академика Лу никогда не делал публичных заявлений без серьезного научного прорыва.
Люди чувствовали: грядет нечто грандиозное…
Кафе рядом с Медицинским центром университета.
Лу Чжоу заказал капучино и сел в уединенном углу.
Из-за неприметной одежды, ничем не отличавшей его от обычных студентов, его никто не узнал.
Но когда Чэнь Юйшань вошла в элегантном наряде, она сразу привлекла внимание окружающих — как парней, так и девушек.
— У тебя же скоро лекция? — спросила она. — Я не отвлекаю?
Лу Чжоу покачал головой:
— Все в порядке. Я не особо разбираюсь в криобиологии. Мои познания в химии довольно поверхностны, и до экспертного уровня мне далеко… Что-то не так?
— Ничего, — она отхлебнула кофе, — Просто… твои "поверхностные познания" — это уже слишком скромно.
На самом деле она хотела сказать, что его скромность временами бесит.
Но Лу Чжоу не догадывался об этом.
Он воспринял её слова как комплимент и улыбнулся.
Это была одна из немногих улыбок за последние дни.
— Спасибо… Кстати, ты сделала то, о чем я просил?
— Конечно, я бы не стала тратить твое драгоценное время, — Чэнь Юйшань достала папку с документами и положила на стол. — Как велела "ваша светлость", я зарегистрировала криогенный фонд поддержки с капиталом в 100 миллионов юаней.
— Фондом будут управлять профессиональные менеджеры. Основные инвестиции сосредоточатся в пищевой промышленности, добыче полезных ископаемых, розничной торговле и других низкорискованных отраслях, подходящих для долгосрочных вложений… 20% годового дохода пойдет на зарплаты сотрудников, обслуживание оборудования и прочие расходы, а остальное будет реинвестировано для поддержания стабильного денежного потока.
— Когда наступит согласованная дата разморозки, фонд выплатит "пробудившемуся" единовременную компенсацию для покрытия медицинских расходов и базовых нужд.
— Минимальный взнос — 1 миллион юаней. Специальная комиссия будет оценивать мотивацию клиента на основе его активов, профессии, социальных связей и состояния здоровья… Это гарантирует, что технология будет использоваться по назначению… В общем, суть ты понял.
Фактически это был аналог пенсионного страхования с единоразовой выплатой через 50 или более лет, доступный только для "неизлечимо больных".
Причина создания фонда была проста…
Лу Чжоу прекрасно понимал последствия бездействия.
Злоупотребление этой технологией могло привести к ужасным результатам. Но попытка запретить её или ограничить доступ лишь для избранных была ещё страшнее.
Конечно, у медали две стороны. Как говорил академик Чжао Чжунцзи, эта технология давала шанс на новую жизнь тем, кто из-за болезни не мог жить дальше. В конечном счете это было благом.
— Спасибо.
Чэнь Юйшань поправила волосы:
— Не за что. А как дела у Веры? Вы уже…
— Она уже в анабиозе.
Воцарилось молчание.
Чэнь Юйшань взглянула на улицу и тихо вздохнула.
— Это долгий путь… но для неё это лучший выбор.
Лу Чжоу молча кивнул.
Чэнь Юйшань не знала, как его утешить. После паузы она резко сменила тему, стараясь говорить бодрее:
— Кстати, что дальше? Возвращаешься в Цзиньлин?
Лу Чжоу задумался:
— Хочу провести летние каникулы на родине, а в начале семестра вернуться в Цзиньлин.
Его работа в Пекине подходила к концу. После лекции он планировал уехать в родной город, провести там август, а затем вернуться в Цзиньлинский университет.
Во-первых, ему нужен был отдых и встреча с семьей.
Во-вторых, он хотел избежать внимания.
После публикации новостей о криогенном анабиозе он неизбежно стал бы главной темой обсуждений. В Пекине или Цзиньлине спокойной жизни ему было не видать.
Чэнь Юйшань усмехнулась:
— У тебя до сих пор есть летние каникулы?
Лу Чжоу нахмурился:
— А почему бы и нет? Профессора… они же тоже преподаватели. Разве у нас не должно быть каникул?
— Ладно, допустим, — она ухмыльнулась. — Но после доказательства гипотезы Римана ты заслужил отдых.
Лу Чжоу удивился:
— Ты в курсе об этом?
— Как можно не знать! — Чэнь Юйшань закатила глаза. — Я же не бесчувственный бизнес-робот! Ты был на первой полосе "Everyone Daily". Мне вообще интересно, каково это — попасть на обложку главной газеты страны?
"Я на обложке Everyone Daily?"
Лу Чжоу на секунду замер, но не слишком удивился.
После всех мировых заголовков это было ожидаемо.
— Эх, — Чэнь Юйшань помешала соломинкой напиток. — Я знала, что ты силен в математике, но не настолько же…
— Только сейчас дошло?
Она вдруг спросила:
— Как думаешь, снимут ли про тебя фильм? Типа "Игры разума". Кстати, недавно на Amazon я видела чью-то книгу о тебе…
У Лу Чжоу похолодело внутри.
— Книгу… обо мне?
— Ну, не совсем биографию. Скорее мемуары. Называлось что-то вроде "Профессор Лу, которого я знаю". Автор — бразильский математик, профессор Университета Сан-Паулу.
Услышав про Бразилию, Лу Чжоу едва не поперхнулся кофе.
— Его имя Харди?!
Чэнь Юйшань смущенно кивнула:
— Ты читал? Когда успел купить?
Лу Чжоу промолчал.
"Черт возьми!"
"Так и знал, что это тот идиот!"
Он мысленно перенесся на шесть лет назад и пожалел, что не выбросил резюме этого типа в мусорку.
"Принять его в ученики было ошибкой".
— Но он утверждает, что был твоим студентом в Принстоне… Это правда? — с любопытством спросила Чэнь Юйшань.
— Не верь ни единому его слову.
— Жаль. Некоторые истории там довольно забавные.
Лу Чжоу снова замолчал.
Хотя ему было дико интересно, что именно она нашла "забавным", ради своего же душевного спокойствия он решил остаться в неведении.