Глава 1037. Машина времени •
В той же палате.
Девушка с хрупкой фигурой, одетая в медицинский халат из специального материала, лежала внутри капсулы для анабиоза.
Лу Чжоу стоял рядом с этим "ложем". Он протянул ей стопку документов.
— … Это документы о регистрации по месту жительства. Требуется твоя подпись.
Вера склонила голову:
— Регистрация?
Лу Чжоу кивнул:
— Да. Ты же лауреат Филдсовской премии. Хотя мы и не страна иммигрантов, для особо одарённых личностей существуют исключительные условия. Я связался с деканом Годдардом из Института перспективных исследований в Принстоне и объяснил ситуацию. Теперь ты формально числишься сотрудницей Цзиньлинского университета. Тебе предстоит остаться здесь надолго, и рабочей визы, боюсь, будет недостаточно.
Сейчас виза не была проблемой, но через несколько десятилетий могла стать обузой.
К тому же, учитывая политический вес Лу Чжоу, оформить для Веры прописку не составляло труда.
Не говоря уже о том, что и Цзиньлинский университет, и Цзиньлинский институт перспективных исследований имели квоты для привлечения зарубежных специалистов. Для учёного её уровня — лауреата Филдсовской премии — любое отечественное учреждение было бы радо распахнуть двери.
В будущем у неё не возникло бы проблем с интеграцией в общество. Более того, со временем социум станет лишь более открытым и толерантным к разным культурам и расам.
Хотя Лу Чжоу понимал, что планы часто рушатся, и предугадать, что случится через столетие, невозможно, это всё же было лучше, чем ничего.
Вера, моргнув, молча взяла ручку и подписала документы.
Увидев, что она не сопротивляется, Лу Чжоу с облегчением вздохнул:
— … Сейчас удостоверение личности тебе не понадобится — получишь, когда проснёшься. А это согласие на медицинское вмешательство… Хочешь прочитать?
Лу Чжоу удивился, что Вера подписала всё, даже не взглянув. Он был готов подробно объяснить значение каждого документа.
Она мягко улыбнулась, её ресницы дрогнули:
— Я доверяю тебе.
Затем вернула ручку Лу Чжоу:
— Ну вот… Всё в порядке?
Лу Чжоу сунул ручку в карман:
— … Да, это всё.
— Ах да, мои сбережения… Их немного, но не мог бы ты перевести их моему отцу? Или нужно составить завещание?
Лу Чжоу приоткрыл рот, собираясь что-то сказать, но сдержался.
Он хотел напомнить, что именно её отец требовал отключить её от аппаратов, когда она была в коме. Но передумал.
Нет смысла умножать скорбь в этом мире.
В будущем её отец уже давно умрёт.
Лу Чжоу кивнул:
— Хорошо, я позабочусь… Что-то ещё?
Время поджимало.
Экстракт бактериальных феромонов X-0172 начинал действовать примерно через полчаса. Чтобы избавить её от мучительного ожидания в последние минуты, медсёстры ввели препарат ещё до подписания документов…
Лу Чжоу не хотел смотреть на часы, но знал, что время на исходе.
Вера:
— Вообще-то… Да, есть одна просьба. Правда, она немного детская…
Лу Чжоу:
— … Говори.
Её щёки постепенно залились румянцем.
— Помнишь то Рождество? В твоём доме в Принстоне…
Лу Чжоу не понимал, к чему она вспомнила об этом сейчас, но кивнул:
— Помню. А что?
— Тем утром, прежде чем положить тебе на лоб мокрое полотенце, я на самом деле…
Она прикусила губу, словно не решаясь выдать секрет.
Но, подумав, что другого шанса не будет, лишь на мгновение замялась и затем мужественно продолжила:
— … Я поцеловала тебя.
Лу Чжоу:
— ???
Вера украдкой наблюдала за его реакцией.
Увидев, что он ошеломлён, поспешно добавила:
— Нет, не… там. В лоб.
Лу Чжоу:
— …
"Теперь ясно…"
В то утро, страдая от похмелья, он почувствовал что-то тёплое и влажное, коснувшееся его лба, хотя полотенце было холодным. Тогда это показалось ему странным, но он не придал значения.
Теперь же, когда Вера неожиданно раскрыла эту тайну, всё встало на свои места…
— Возможно, тогда я действительно восхищалась тобой и чувствовала зависимость от тебя… Поэтому и поступила так.
— Так что… Спасибо, что дал мне пространство для размышлений, чтобы отличить влечение от привязанности.
Лу Чжоу кивнул:
— И… теперь ты разобралась?
Вера улыбнулась:
— Да. Это… второе.
Хотя Лу Чжоу и так это знал, его сердце всё равно ёкнуло при этих словах.
Она закрыла глаза и слегка приподняла подбородок.
— … Не хочу говорить.
Лу Чжоу взглянул на её дрожащие ресницы, наклонился и коснулся губами её лба.
Аромат жасмина слегка опьянил его.
У Веры реакция оказалась ещё сильнее — её шея, мочки ушей и лицо залились густым румянцем.
Она открыла глаза.
В её голосе звучали смущение и лёгкая взволнованность, когда она неловко пробормотала:
— Кажется, я теперь не смогу замерзнуть.
Лу Чжоу выпрямился:
— Замораживание — это завершающий этап с физической точки зрения. Сначала ты уснёшь, а когда проснёшься…
Он сглотнул.
Несмотря на моральную подготовку, договорить не получилось.
Вера закончила за него:
— … Я окажусь в новом мире?
Лу Чжоу кивнул:
— Да… Для тебя это будет мгновением.
Сколько бы ни прошло времени, для человека в анабиозе всё произойдёт в одно мгновение.
Ей не придётся ждать.
Целый век промелькнёт, словно его и не было.
Веки Веры становились тяжелее. Она смотрела на него, словно пытаясь запечатлеть этот образ в памяти.
— Но я не хочу закрывать глаза… Не хочу уходить…
— Не упрямься…
— Хочу упрямиться… Не закрою их.
— Прости…
Постепенно сознание покидало Веру.
Она погрузилась в спокойный сон.
Лу Чжоу стоял у капсулы, долго глядя на её лицо. Профессор Лю Цзобин деликатно напомнил:
— Она уже спит. Феромоны бактерий X-0172 защищают клетки организма в состоянии анабиоза… Процедура прошла крайне успешно. Вы должны радоваться за неё.
Ван Пэн, стоявший рядом, ничего не сказал, лишь дружески хлопнул Лу Чжоу по плечу.
Тот глубоко вздохнул:
— … Тогда начинайте.
Профессор Лю Цзобин кивнул:
— Хорошо.
…
Процесс гибернации был запущен.
Лу Чжоу смотрел на эту "машину времени" в лаборатории.
Академик Чжао Чжунджи тактично кашлянул, пытаясь его подбодрить:
— Подумайте о плюсах — мы живём в эпоху технологического прорыва, у нас даже есть управляемая термоядерная энергия. Возможно, через 70 лет смогут вылечить и рак… Эх, вот только вы к тому времени уже порядком состаритесь.
Медсестра, ухаживавшая за Верой, смахнула слезу:
— Для Веры возраст — всего лишь цифра… Она ведь правда…
— Молчи!
После окрика академика медсестра тут же заткнулась.
Хотя возраст и был просто числом, вместе им уже не быть.
Честно говоря, академик Чжао Чжунджи беспокоился больше о Лу Чжоу, чем о пациентке.
Большинство выдающихся учёных — люди своеобразные: вспыльчивые и склонные к пессимизму.
К тому же, шансов, что Лу Чжоу проживёт ещё 70 лет, было не так уж много…
Профессор Лю Цзобин, стоя у пульта управления, отдавал распоряжения подчинённым о запуске процедуры анабиоза. Вдруг он о чём-то вспомнил:
— Ах да… Оглашать информацию?
Лу Чжоу глубоко вздохнул, вспомнив слова отца, и ответил:
— Оглашать. Она — лауреат Филдсовской премии… Скрывать это бессмысленно. Люди начнут интересоваться, куда она пропала. Да и причин для секретности нет.