Глава 633

Возвращение экстраординарного профессора

Дженис сидела неподвижно, словно лед, пока комнату вокруг нее разрывали крики и споры. Тень от колонны позади нее скрывала большую часть ее тела, не давая никому как следует разглядеть ее черты.

Это не было случайностью. Она всегда выбирала позицию, наиболее выгодную для достижения своих целей. Отец привил ей эту привычку. Эмоции были оружием, когда ты находился в нападении. Но если она оборонялась… то они превращались лишь в слабость.

Его слова оказались правдой. Потому что, если бы кому-то хватило ума и удачи мельком разглядеть ее лицо, он бы испытал шок. На ее лице было не удивленное недоверие.

Там было выражение узнавания.

Паук. Откуда он знает? У нас нет утечек информации. Число людей, знающих об артефакте… их почти нет. Нельзя исключать, что какая-то другая древняя сила скрывалась в Империи Арбалет, охотясь за ним. Отец допускал такую возможность. Но почему Паук оказался связан с ними? Как он вообще мог об этом узнать?

Дженис сглотнула. Она вообще не должна была находиться здесь. Отец поручил ей следить за Арбитажем. Ее обязанностью было избегать внимания и тихо собирать информацию. Обычно это означало бы избегать любых сборищ сильнейших магов Бастиона – но песок в песочных часах империи подходил к концу.

Отец уже добирался до артефакта. И как только он получит его… она понятия не имела, удастся ли ей когда-нибудь снова поговорить с Брейденом. Она видела, как он посещал собрания Продвинутого курса вместе с учениками Вермила.

Шанса поговорить с ним наедине так и не представилось. И даже если бы он был, Дженис не была уверена, что бы она ему сказала. Что она могла бы ему сказать. Она не сделала бы ничего, что поставило бы под угрозу то, ради чего она трудилась. Планы Отца должны были осуществиться.

Они были единственным средством исправить этот сломанный, раздираемый хаосом мир.

И поэтому она молчала. Она присутствовала на собраниях тайно, наблюдая издалека. Прошло уже довольно много времени с тех пор, как ей в последний раз довелось поговорить с Брейденом, но десятки разговоров с ним разыгрывались у нее в голове. Ни один из них так и не увидел свет.

Отцу она сказала, что уделяет особое внимание более-менее способным магам в Арбитраже, чтобы никто из них ненароком не встал у них на пути. Он принял это объяснение, хотя Дженис подозревала, что ему в сущности все равно, чем она занималась, если у него не было для нее конкретного задания.

Дженис совершенно не ожидала, что будет сидеть в этой комнате, когда никто иной, как Паук, раскроет их планы, словно всегда знал о них. Этот демон обладал уникальной способностью бесконечно бесить… но это было нечто совершенно иное.

Если он знает так много…

Дженис направила свои чувства внутрь себя.

Отец! У нас проблема. Очень серьезная проблема.

На мгновение повисла тишина. Затем по ее коже пробежали мурашки. Ледяное присутствие окутало плечи Дженис, словно плащ, и она поняла, что Отец обратил на нее свой взор.

<strong>Говори.</strong>

Паук здесь. На встрече Продвинутого курса. Он вернулся из Проклятых Равнин – и он знает об артефакте. Он только что рассказал о нем всему собранию.

Последовала пауза. Горло Дженис сжалось, когда вес внимания Отца усилился. Его присутствие было древним и гнетущим, словно бесконечное небо, лишенное звезд.

<strong>Расскажи мне подробно, что произошло.</strong>

Паук прибыл на встречу, используя, как я подозреваю, одно из своих дополнительных тел в качестве прикрытия для своей личности Вермила. Он распространил слух о том, что на встрече появится невероятно могущественный демон, поэтому весь курс собрался проверить, так ли это. Затем он заявил о существовании организации, пронизывающей все знатные дома и охотящейся за невероятно могущественным артефактом.

<strong>Он узнал? Невероятно. Паук не настолько стар. Он не Архидемон.</strong>

Возможно… ли, что он сумел нас обмануть? Что он скрыл свою истинную силу, когда мы за ним наблюдали?

Наступила минута молчания.

<strong>Маловероятно, но возможно. Вряд ли это изменит наши планы. Паук слишком опоздал. Я уже добрался до артефакта. Скоро он будет в моих руках. Продолжай наблюдать за собранием. Будь осторожна с Пауком. У тебя еще есть предназначение.</strong>

Дженис сглотнула.

Поняла.

***

Кровь залила холодный камень вокруг Джалена, пропитывая его одежду и растекаясь с откровенно пугающей скоростью. Его тело жаждало воздуха, но легких попросту не осталось достаточно, чтобы хотя бы попытаться вдохнуть.

Тьма клубилась по краям поля зрения Джалена, стремясь сомкнуть его веки. Ледяной холод оплел конечности и поднимался к груди, стремясь к голове. Даже боль от раны, которую Отец нанес ему всего лишь проблеском своей силы, уже утихла.

Тело Джалена отказывало.

Иронично, но это, похоже, ускорило его мысли. Джален был почти уверен, что именно в этот момент в его сознании должны были промелькнуть образы из его жизни, облегчая его переход в следующую жизнь.

Но этого не случилось. В его жизни попросту не было почти ничего, что он хотел бы вспомнить. Столько лет она не приносила настоящего удовольствия, что для него не существовало ничего, кроме настоящего, – и каждая его оставшаяся частичка бунтовала.

Было много смертей, против которых Джален абсолютно бы не возражал. Быть сраженным в славной битве. Быть раздавленным большим количеством женщин, чем он смог бы сосчитать. Плюнуть в глаза самим богам и быть низвергнутым в иной мир. Быть раздавленным необъяснимо свалившейся на голову наковальней прямо перед толпой сирот. (1)

Если бы его смерть послужила какой-то цели – пусть даже просто слегка забавной, – он бы не видел в ней никакой проблемы. Существование и так было слишком обременительным. Но после всего того дерьма, что он пережил, всех этих никчемных дураков, пресмыкавшихся перед ним ради его благосклонности, всех этих лет, пролетевших в ожидании, когда хоть что-то снова станет интересным…

Челюсти Джалена сжались. Умереть вот так было полной тратой впустую. Это было не просто бесполезно. Это было скучно.

Я отказываюсь принимать, что я, самый отбитый хренов маг во всем этом чертовом захудалом королевстве, закончу вот так. Раздавленный, словно какая-то букашка.

Немыслимо.

Пальцы Джалена дрогнули. Секунда растянулась в тысячу, когда его разум лихорадочно искал выход. Если бы он мог каким-то образом забрать Отца с собой в следующую жизнь… но это было невозможно. Тот человек полностью затмевал его в силе. Джален ничего не мог сделать в своем нынешнем состоянии.

Его время истекало.

Непокорность захлестнула сознание Джалена, словно бушующий океан. Его губы задрожали и растянулись в вызывающем оскале.

Отец отвернулся от него. Джален был настолько слаб, что Отец даже не потрудился дождаться его смерти, прежде чем вернуться к своим делам. Единственное, что волновало этого безэмоционального человека, – это дурацкая палка на стене перед ним.

В голове Джалена орала дюжина голосов. Проклятия. Оскорбления. Обещания. Голоса, каждый из которых принадлежал ему, кричали в унисон. И один за другим их вопли слились воедино. Годы раздробили его. Источили его психику до основания. Единственный способ, которым он мог сохранить хоть крупицу здравомыслия, – разделить себя на дюжину. Пребывать в одиночестве было гораздо легче, когда вся компания, в которой он нуждался, находилась в его собственном разуме.

Но это был конец. И в конце душа покидалатакой же, какой пришла. Каждая частичка Джалена снова собралась воедино.

Его время стало тоньше волоса. Холод, терзавший его конечности, исчез. Осталось лишь легкое, нежное тепло. Слабое влечение к миру за пределами. Оно было приветливым. Нежным. Как распростертые объятия старого друга.

Появился свет. Мягкое сияющее золото, обещавшеевсем, кто ступит в его владения.

Грудь Джалена – или, по крайней мере, то, что от нее осталось – дернулась, когда его тело инстинктивно попыталось вдохнуть. На короткое мгновение в его глазах промелькнула ясность.

Да пошли вы.

Он отпихнул метафорическую предложенную руку и погрузился в глубины своего разума.

Джалену нужно было больше времени.

Просто немного больше времени.

Все уже было на грани краха. Руны, которые были с ним столько, сколько он себя помнил, приветствовали его, словно в знак признательности. Он столько времени потратил на них. Так долго учился овладевать их силой, чтобы достичь пика могущества, чтобы в результате обнаружить, что его погоня за силой оставила его без достойных противников.

Края его души начали крошиться.

Еще немного.

Кулаки Джалена сжались по бокам.

Он мысленно потянулся к своим Рунам, хотя связь с ними уже начинала рваться. Джален был почти уверен, что у него вообще не должно было хватить сил дотянуться до них. Но по какой-то причине сила коснулась его чувств. В их магии было слабое ощущение покоя.

Возможно, они прощались.

Но он никогда не был склонен к сентиментальности.

Джален ухватился за магию.

Все, что мне нужно, – это еще несколько мгновений.

С рыком и из последних крупиц воли и силы, оставшихся в его умирающем теле, он сделал то, что намеренно отказывался делать на протяжении сотен лет.

Он соединил все свои Руны в одну.

раскололся.

Глаза Джалена резко распахнулись.

Его домен взревел. Сила полыхала в его теле, словно бурлящий шторм. Она переполнила его вены и пульсировала в черепе, словно ритм тысячи воинов, идущих на войну. Его тело стало сильнее, чем когда-либо… но слишком многого просто не хватало. Продвижение в ранге не могло исправить полученный им урон.

Смерть ждала, положив руку ему на плечо. Джален теперь чувствовал это.

Эта секунда была для него последней.

И Джален ухватился за эту секунду.

Он схватил ее – и заморозил.

Отец замер, его рука коснулась деревянного посоха. Он обернулся к Джалену. И на мгновение в его глазах мелькнуло удивление.

«Ты все еще жив?»

Губы Джалена растянулись в кровавом оскале – но он собрал всю имевшуюся волю до капли, чтобы сдержать силу, рвавшуюся из его тела. Он окутал ее своим доменом и не позволил ни малейшей искре вырваться наружу.

«Разве тебе никто никогда не говорил добивать своих противников?»

Сила, бушевавшая в его теле, ничем не могла компенсировать слабость, готовую проглотить его и утащить в следующий мир. Как только его концентрация ослабнет, все будет кончено.

«Ты никогда не был противником», – ответил Отец. «Всего лишь насекомым».

«Знаешь что?» – спросил Джален. Уголок его губ дернулся от смеха. «Это может оказаться даже смешнее, чем наковальня».

Голова Отца склонилась набок. «Что?»

Джален высвободил свой домен.

Мгновение ничего не происходило. Затем глаза Отца расширились.

Воздух перед Джаленом завибрировал. По комнате промелькнула тень. Давление изменилось с хлопком. Джален, пошатнувшись, оперся на стену позади себя.

И вот они больше не были одни.

Между Отцом и Джаленом стояла женщина в черном. На шее у нее красовался ошейник с шипами, а зубы были остры, словно бритвенно-острые лезвия. От нее исходила сила, словно она была миниатюрным солнцем.

Вы только посмотрите на это! Вермил и правда не звиздел.

«Упс», – сказал Джален, его губы расплылись в сардонической ухмылке. «Я что, только что достиг 7-го ранга?»

Взгляд женщины метнулся от Джалена к Отцу, а затем к артефакту на стене. Затем ее глаза сузились от ярости. «Что, как ты думаешь, ты творишь?»

Джален привалился спиной к стене, ноги больше не держали его. Он сполз на пол. Его секунда была на исходе, но он намеревался выжать из нее все до последней капли.

Я ни за что не сдохну раньше, чем увижу, как из Отца выбьют все дерьмо.

— — —

П.:

(1) – Это заявление чересчур странное, чтобы не быть отсылкой на что-то, однако мне удалось найти только упоминание о «тропе падающей наковальни» в американских мультфильмах [https://tvtropes.org/pmwiki/pmwiki.php/Main/AnvilOnHead], а также наследии этого вроде модов в Майнкрафте, но к чему тогда сироты? Оригинал вряд ли поможет, но вот он: «To get crushed by an inexplicable falling anvil in front of a group of orphans».