Глава 582 — Тысяча •
Инквизитор Твистфингер[дословный перевод примерно «Скрути палец», менее дословный «извращать/выкручивать/переиначивать что-то», смысла в адаптировании нет – Прим.Пер.]становился все более уверенным в том, что в Арбитаже происходит что-то странное.
Он провел большим пальцем по гладкой поверхности большой костяной бусины в своих четках. Улики накапливались день ото дня. Пропавшие Инквизиторы. Следы демонической энергии. Сообщения о появлении демонов – хотя последнее всегда было сомнительным способом определить хоть что-то.
Каждый глупый фермер, владеющий пером, был уверен, что какой-нибудь крупный полуслепой грызун со странным пятном на шерсти – демон, раз он утащил их бесполезный урожай. Сообщения почти всегда составляли крикливые глупцы.
Почти всегда.
Твистфингер обхватил пальцем бусину и протолкнул ее по нити. Гнев забурлил у него в животе. Улики имелись, но их было недостаточно, чтобы убедить Инквизицию действовать. Если бы это происходило много лет назад, это бы уже произошло. Это произошло бы в тот момент, когда несколько Инквизиторов пропали недалеко от поместья Линвик. Это должно было произойти снова, когда еще один Инквизитор, находившийся в отпуске, пропал во время расследования в самом Арбитаже.
Но этого не произошло.
Инквизиция стала расслабленной, но дело было не только в этом. Информация задерживалась. Была утеряна. Подробности о пропавших Инквизиторах были уничтожены. Твистфингер понял, что они пропали, только благодаря личному просмотру записей. Никто не сообщил об их смерти должным образом.
Кто-то вмешивался.
Вмешивались до такой степени, что, когда Твистфингер донес свои выводы до других Глав Инквизиторов, они тихо задушили его результаты. Некоторые обещали разобраться, но ничего не делали. Другие просто говорили ему, что он параноидальный дурак. Говорили, что он видит тени там, где есть только свет.
Челюсти Твистфингера сжались. Старые раны на шее пульсировали, но он не обращал на них внимания. Гнев был инструментом. Эмоции были инструментом. Он не был под контролем своих желаний. Они подчинялись его воле.
Гнев испарился, раздавленный тяжестью его силы воли. Остальная часть Инквизиции была выведена из битвы. Он не знал, как это было сделано. Не было никаких явных признаков контроля над разумом – не говоря уже о том, насколько невозможно было бы контролировать других Глав Инквизиции.
Каждый Глава был 6-го ранга. Они, как и он, всю свою жизнь тренировались, чтобы очистить этотот угрозы демонического влияния. Не могло быть и речи о том, чтобы все они поддались контролю разума. Не существовало ни одного достаточно сильного мага, чтобы провернуть такое.
Нет, это было что-то другое. Возможно, был внутренний агент, подрывающий усилия Твистфингера. Глава, заключивший союз с демонами, – или, возможно, они просто обленились. Крупных демонических вторжений не было уже много лет. Самоуспокоенность порождала слабость.
Но какова бы ни была причина, это не имело значения. Твистфингер стал Инквизитором не для того, чтобы умолять других о помощи. Он стал Инквизитором, чтобыдействовать.
И именно это он и сделал.
Мощеная мостовая звенела под Наполненными ботинками Твистфингера, когда он шел по улице, черный плащ обвивал его тело, а капюшон был низко надвинут на голову, чтобы скрыть защитные Наполнения, вытатуированные на его коже.
Он подумывал о том, чтобы взять с собой кого-нибудь из младших Инквизиторов. Подкрепление было бы полезно, но он не мог смириться с мыслью, что поведет их на смерть.
Любая угроза, достаточно мощная, чтобы эффективно обезглавить остальную часть Инквизиции, была слишком велика для 4-го или 5-го ранга. Он должен был справиться с этим сам.
Это была не та миссия, с которой Твистфингер рассчитывал вернуться.
Эта мысль висела у него на шее, как петля, затягиваясь с каждым шагом. Ему было невыносимо вспоминать имена других Глав. Больше нет. Это вызвало бы эмоции, а эмоции были слабостью, когда дело касалось борьбы с демонами.
Сегодня его друзья были не более чем Главами. А Главы были сильны. Они были праведны. Они никогда бы не дрогнули перед такой угрозой, но каким-то образом все они были удалены с игрового поля.
А раз убрали их, значит, уберут и его. Это был лишь вопрос времени. Он сомневался, что сможет победить то, что не смогли они. Нет, если он встретит угрозу на ее условиях – а значит, он встретит ее на своих.
Пусть сегодня меня ждет смерть, но я не умру без цели.
Смерть Твистфингера будет не так-то просто скрыть. Он оставил письма, в которых подробно описал все, что собирался сделать сегодня.
Если быть точным, их было сто. Твистфингер писал до крови в пальцах. Некоторые уже были доставлены. Другие было приказано доставить, а третьи были спрятаны среди его вещей.
Записи о том, что он сделал сегодня, должны будут остаться. Были и другие ветви Инквизиторов. Он отправил письма и им. Он хотел бы найти их напрямую, но остальные были гораздо более… скрытными, чем основная ветвь.
Если анализ ситуации, проведенный Твистфингером, был верен, то не было никакого способа связаться с ними вовремя. Ему пришлось довольствоваться большим количеством писем.
Конечно, он непланировалпасть. Такая возможность была очень велика – и он ее учитывал, – но он принял все меры, чтобы выжить. Четки в его руке обладали большей силой, чем почти все остальные в Инквизиции. Его одежда была сплетена с фрагментами костей демонов и обработана их кровью, а затем Наполнена сильнейшими магами Инквизиции.
Он был готов к войне – а в том, что это будет именно война, Твистфингер не сомневался. Единственный вопрос заключался в том, начнется ли она с его смерти или его подготовки будет достаточно, чтобы найти доказательства, действительно необходимые для того, чтобы заставить остальную часть Инквизиции действовать.
Эхо шагов Твистфингера прекратилось. Он прибыл к месту назначения. Единственный намек, который он сумел выудить из всех изученных им улик. Глава Инквизиторов поднял взгляд от вымощенной булыжником земли.
Перед ним высился особняк. Высокое кольцо разноцветных колючих кустарников возвышалось впереди него, огораживая большой сад. Белые кирпичи устилали дорожку через сад, ведущую к внушительной деревянной двери. Дверь уже была открытой, предоставляя доступ в коридор с красным ковром.
Значит, вот оно. Что за человек может быть настолько высокомерным, чтобы называть себя Отцом?
Но это не имело значения. Судя по всему, Отец был готов принять его.
Твистфингер вошел в коридор, откинув капюшон. Больше не было смысла скрывать себя. Если Отец знал о его приходе, то это было просто бессмысленной театральностью. Инквизитор проследовал по роскошному красному ковру и оказался у большой лестницы, ведущей вниз в глубину особняка.
Сверху до него едва донеслись звуки далекой музыки. Формация.
Ему не требовалось делать паузу, чтобы успокоиться. Инквизитор всегда был наготове. Он не испытывал страха. У него не было слабостей. Было только то, что должно быть сделано.
Твистфингер спустился по лестнице, кругами следуя по винтовым ступеням, уводящим его в глубины особняка. Звуки Формации затихли вдали к тому времени, как он добрался до длинного узкого коридора.
Двери выстроились по левой стороне коридора, ведущего к массивному входу в хранилище, над которым мерцали два фонаря с фиолетовым пламенем. Дверь хранилища была покрыта таким количеством Наполнений, что Твистфингер мог чувствовать их с расстояния в полдесятка метров – и из-за них он не мог чувствовать ничего другого. Было слишком много информации, которую нужно было отфильтровать.
Он подошел к двери, фокусируя свои чувства и готовя свой домен к засаде. Дверной проем распахнулся еще до того, как он оказался перед ним, позволяя войти в обычный кабинет. За деревянным столом сидел пожилой мужчина, его пальцы были переплетены, а выражение лица не поддавалось прочтению.
Но ничего не было. Единственным человеком, которого он мог ощущать в комнате, был Отец.
Неужели он не знает, зачем я здесь? Неужели он настолько высокомерен, что считает, будто я не представляю угрозы? Или он настолько силен, что знает об этом?
Последний вариант казался… сомнительным. Магия Твистфингера охватила Отца. Его домен оценил противника и определил его уровень как недостаточный.
Отец не был слабым магом. Его Руны обладали немалой силой, но он не был достаточно могущественным, чтобы одолеть других Глав Инквизиции. Даже если бы Отец был магом Разума, он не смог бы контролировать их так эффективно.
«Входите», – сказал Отец, его глаза были пусты и черны, как беззвездная ночь.
Твистфингер вошел. Он не был грубияном. Его подозрения были сильны, но у него не было достаточно доказательств, чтобы начинать убивать членов благородных семей. И Отец, хотя и был в начале 6-го ранга, не был достаточно силен, чтобы заставить его превращаться в монстра.
Дверь с грохотом захлопнулась за Инквизитором. Это была бессмысленная демонстрация силы, и Твистфингер не стал ее замечать.
Отец кивнул на простой деревянный стул напротив стола. «Присядете?»
«Нет», – сказал Твистфингер. Его голос был хриплым и поврежденным. Так было с тех пор, как демон чуть не вырвал ему горло, когда ему было четырнадцать лет и он слишком верил в свои силы. Он мог бы вылечить его у могущественного целителя, но все работало прекрасно и так. Как напоминание.
«Я так и думал», – сказал Отец. Он взял со стола бокал вина и налил себе. «Полагаю, пить вы тоже не станете».
«Не стану. Вы знаете, зачем я здесь».
«Знаю». Отец поднес стакан к губам и сделал глоток. Он издал удовлетворенный вздох, но его глаза даже не дрогнули. Они оставались плоскими и мертвыми. Он не получил ни малейшего удовольствия от этого действия. Это было просто шоу.
«Тогда говорите. Вы общаетесь с демонами?»
Твистфингер провел пальцем по костяным четкам, посылая в них силу. Энергия запылала в бусинах, ища демонов для резонанса.
Отец даже не вздрогнул.
«Это интересный вопрос. Если бы вы задали его некоторое время назад, я бы ответил «да». Я бы ошибался, но вы бы мне поверили. Сегодня мой ответ – нет, но вы мне не поверите».
«Нелогично», – сказал Твистфингер. Выражение его лица не изменилось, но все его чувства напряглись до предела. Отец только что признался, что работает с демонами. Он собрал каждую крупицу потенциальных эмоций и раздавил, запихнув их далеко в свой разум и заперев. «Я не понимаю, но неужели вы только что подтвердили, что работали или пытались работать с демонами?»
«Что-то не является нелогичным только потому, что вы этого не понимаете», – сказал Отец. Он поднялся с кресла, затем осторожно взял бокал с вином и поставил его на полку рядом с собой. «Но я не ожидаю, что кто-то с таким узким кругозором, как у вас, сможет это понять».
Он вообще никак не отреагировал на четки. Твистфингер влил в артефакт еще больше энергии, но Отец остался невозмутим. Это должно было быть невозможно. Даже если Отец просто призывал демона, остаточная энергия должна была вступить в реакцию с магией четок.
«Ты думаешь, это игра?» прохрипел Твистфингер. «Ты знаешь, что поставлено на карту?»
«О, да. Больше, чем вам когда-либо представлялось. Но я считаю, что слова пропадают зря, когда нас только двое, Инквизитор. У меня очень скоро назначена встреча, так что я выкроил для вас лишь небольшой отрезок времени».
«Не тебе диктовать, сколько у нас времени, Линвик. Похоже, на тебя не оказывали влияния никакие демонические источники, но я буду тщательно исследовать твое поместье. Содействуй или умри».
«Дети». Отец издал разочарованный вздох. Однако эмоции так и не достигли его глаз. «Такие настырные. Такие настойчивые. Но, полагаю, это упрощает мне жизнь. Я должен поблагодарить вас. В конце концов, высамидоставили себя ко мне. Это делает все намного проще».
«Ты говоришь высокомерно. Я чувствую твою силу, и, хотя мы оба 6-го ранга, твои Руны гораздо слабее моих. Неужели ты забыл, какую огромную разницу может создать даже одна Руна 6-го ранга?»
Отец склонил голову набок. Затем в глубине его груди зародился смешок. Он усилился до дрожи во всем теле, и, к беспокойству Твистфингера, он впервые увидел эмоцию в глазах другого человека.
Умиление.
«Как жаль, что ты пришел именно сейчас. Ты мог бы стать интересной фигурой для игры. К несчастью для нас обоих, игра уже прошла ту точку, в которой ты был бы полезен». Отец вернулся к своему столу и опустился в кресло. Эмоции испарились с его лица.
«Если ты не хочешь говорить, я тебя заставлю», – сказал Твистфингер. Он сложил руки вместе, и его кровь откликнулась изнутри. Она была очищена серебром и полностью токсична для демонов – и людей.
На его ладонях открылись порезы, из которых хлынула кровь, закручиваясь в воздухе и превращаясь в две массивные косы, парящие по бокам Твистфингера. Они гудели от магии, напитанные силой, достаточной, чтобы прорваться сквозь домен даже мага 6-го ранга.
«Ты расскажешь мне о том, что случилось с Инквизицией. Я не позволю тебе сбежать».
«Сбежать?» Отец нахмурился. «Я не покину эту комнату, Инквизитор. Пока нет. А теперь, ты точно не хочешь выпить? Обычно принято предлагать».
Твистфингер не позволил насмешкам Отца задеть его за живое. Ему нужны были ответы – но другой маг мог бы отвечать и без руки.
Его домен взорвался вокруг него, и он пришел в движение; косы на его боках полетели вместе с ним, направляясь к Отцу.
Глаза Отца метнулись вверх. И впервые он встретился взглядом с Твистфингером.
Раздался звук, напоминающий тысячу вздохов, вырвавшихся из пробитых легких.
Твистфингер рухнул. (1)
— — —
П.:
(1) – В оригинале «Twistfinger crumpled» – что опять является пинком под дых от авторских каламбуров. Потому что Cambridge Dictionary дает такой набор значений слова «crumpled»:«полный складок/потерявший форму, будучи сжатым очень сильно»;«(чье-то лицо) полное морщин из-за сильных эмоций», а также«с согнутым телом и, возможно, внезапно упавшим, потому что вы больше не можете стоять». Короче говоря, автор тролль, представляйте себе то, что сможете – упал он просто, сплющился как консервная банка или просто поморщился;))