Глава 574 — Обещание •
Ной уставился на гримуар, пытаясь понять смысл слов на его странице. Книга никогда раньше с ним не говорила. Он знал, что она разумна, но это был шаг за пределы показывания Птице непотребных рисунков просто для того, чтобы доставить ему неприятности.
Здесь происходило что-то, чего он не понимал. Гримуар оказался чем-то большим, чем он считал. Но как бы сильно ему ни хотелось выяснить, что, черт возьми, с ним происходит и почему людям Сьевана так не понравилась эта книга, сейчас на это не было времени.
Единственное, что имело значение, – это его ученики. Он не мог терять драгоценные секунды, пытаясь определить, что это за книга и чего она хочет. Ною было все равно. Если она могла помочь ему, то все остальное могло подождать.
На странице гримуара расцвело еще больше чернил, но на этот раз они не приняли форму слов. Это был узор из Рун – но это были не просто Руны. Ной узнал их.
Они были его собственными.
Глаза Ноя расширились. Он узнал не только Руны. Но и паттерн. Круг. Круг, который он видел много месяцев назад, хотя теперь казалось, что это было много лет назад.
Руны внутри круга были иными, чем в тот раз, когда он видел его. Но это совершенно не меняло его предназначения. Ной точно знал, какова цель этого паттерна, и он понял, что предлагала книга.
Это была настолько нелепая идея, что в любой другой ситуации она вызвала бы смех.
Но это была не любая другая ситуация. Его ученики вели невероятную битву, но их время истекало, ускользая, как песчинки мимо кончиков пальцев Ноя, а он лишь наблюдал за происходящим.
Эта ситуация требовала чего-то нелепого.
Под кругом из Рун завихрились чернила, складываясь в новые слова на страницах гримуара.
Я потребую оплаты.
«Договорились», – рявкнул Ной. «Мне все равно, что тебе нужно. Все, что меня волнует, – это спасение моих учеников. Если ты позволишь мне это сделать, то все, что ты захочешь, будет твоим. Ты видел, как я работаю. Ты знаешь, что я верен своим обещаниям, пока ты не просишь что-то, что я не готов предложить».
Принято.
Ной захлопнул гримуар. Больше говорить было не о чем. Он и книга были на одной странице – и в переносном, и в прямом смысле. (1)
Маскот спрыгнул с его плеча и приземлился поверх книги. На мгновение он встретил взгляд кота.
«Книга», – сказал Ной, его голос был напряженным, как натянутый канат. «Отнеси ее Изабель».
В глазах Маскота мелькнуло подтверждение. По коту и лежащему под ним гримуару пробежала рябь красновато-фиолетовой энергии.
Затем они исчезли.
***
Изабель нырнула к земле. Боль пронзила ее плечо, когда она ударилась о него в кувырке, а позади раздался громкий треск – это корень снес грязь на том месте, где она была мгновение назад. Ее дыхание вырывалось прерывистыми вздохами, когда она вскакивала на ноги, истощение сжимало ее сердце и пронзало бок, словно лезвие.
У нее не было времени поддаваться ему. Изабель снова метнулась в сторону, когда еще один корень пронесся по воздуху со свистящим воем.
Пыль и тонкий белый туман кружились в воздухе вокруг нее. Он обжигал ее раны и оставлял на языке холодный привкус железа и земли.
Еще один корень уже двигался к ее лицу к тому времени, как она начала подниматься. Ее мышцы протестующе закричали, когда она приготовилась увернуться, но прежде чем она успела это сделать, Александра проскользнула мимо нее в стремительном движении, ее клинок разрезал магию Якоба в клочья, пока она пыталась найти брешь в его обороне.
Изабель сплюнула грязную кровь на землю, пытаясь отдышаться в тот короткий миг, который подарила ей другая девушка.
Их схватка складывалась нехорошо. Якоб изматывал их. То, что профессор до сих пор не смог их победить, было жалким, и было совершенно ясно, что он это знает. Черты лица подонка-предателя были искажены яростью и смущением, когда он просто использовал свои превосходящие магические резервы, чтобы выжать из них всю оставшуюся силу.
Он знал, что в этом поединке у него не должно было быть соперников. Численность ничего не значила перед лицом превосходящей силы. Он сам это сказал, и все же ему не удалось их победить.
Это было бы небольшим утешением, когда у всех них закончится магия и они умрут.
Изабель стиснула челюсти. У них был только один шанс. Паттерн Эмили был практически оптимизирован для разрушения щитов. За время боя она неуклонно приближалась к Якобу, но трудно было сказать, успеет ли она вовремя. Эмили почти наверняка была уже достаточно близко, чтобы попытаться атаковать – Якоб не знал полного диапазона действия тумана, который она могла вызвать, – но как только она начнет что-то делать, профессор направит против нее всю свою силу.
А если она сломает щит Якоба… Не знаю, что мы сможем сделать после этого. Сможем ли мы действительно убить его, даже без щита?
Проклятье. По одному шагу за раз. Эмили нужна возможность.
Я могу дать ей такую возможность.
«Эй», – закричала Изабель, перекрывая грохот рвущихся лоз вокруг нее. Собрав крохотную толику оставшейся у нее магии, она вызвала на ладони мерцание голубой энергии. «Торринская сволочь! Неужели ты так увлекся своими попытками избить детей, что забыл о том, почему выбросил свою честь?»
Глаза Якоба метнулись к ней. Лианы, окружавшие его, корчились, как умирающие змеи.
«Ты верно подметила», – прорычал Якоб. «Возможно, мне стоит сначала разобраться с тобой».
Упс. Эффект оказался сильнее, чем я рассчитывала.
Тодд отбросил Изабель с дороги, когда дюжина огромных лиан пришла в движение и устремилась к ней. Они упали на землю в кувырке, и Тодд в мгновение ока оказался на ногах, поднимая за собой Изабель.
Сердце Изабель заколотилось в груди, когда она вложила все оставшиеся силы в бег. Она не могла рискнуть и оглянуться на Эмили, чтобы узнать, как идут дела. Она слышала, как позади нее сражаются Александра и Юлин, пытаясь не дать лианам приблизиться, но они проигрывали в борьбе.
Неожиданно Тодд ударил плечом в бок Изабель на полном ходу. Она потеряла равновесие и кувыркнулась на землю. Над ней раздался громкий хруст. Тодд зарычал от боли, и паника пронзила грудь Изабель, как лезвие.
Вокруг руки Тодда обвился корень. Его кости хрустнули, когда корень сжался, как змея, и он издал крик боли.
«Тодд!» вскрикнула Изабел.
Еще один корень поднялся над Изабель, пока она пыталась встать на ноги.
Затем он рухнул вниз.
Александра расплылась. Она врезалась плечом в корень, сбив его с пути. Шипы, покрывавшие корень, заскребли по ее рукам и бокам, а затем он врезался в землю прямо рядом с Изабель с такой силой, что всколыхнул грязь.
Мечница с трудом переводила дыхание. Ее одежда была разорвана, а магия явно подходила к пределу. Ей оставалось недолго поддерживать свой паттерн в активном состоянии.
«Больше никакой беготни», – прорычал Якоб. «Я по горло сыт вами, скользкими мелкими крысами. Просто не понимаю, как группа 2-го и 3-го ранга может быть настолько вопиюще раздражающей».
Он был так сосредоточен на ней, что, казалось, не замечал белого тумана, стелившегося по земле у его ног.
«Возвращайся лизать ноги Торринам, никчемное дерьмо», – прохрипела Изабель. «Мой отец, когда срал по утрам, добился большего, чем ты за всю свою жизнь».
Корень, связывающий ноги Изабель, напрягся. Она вскрикнула от боли, когда покрывающие его лезвия впились в ее плоть и ткнулись в кости.
«Обычно мне не нравится убивать, но для тебя я сделаю исключение», – прорычал Якоб. Он протянул к ней руку…
Сотня пронзительных звуков, накладываясь и быстро сменяя друг друга, прорезала воздух. В тумане вспыхнули крошечные иголочки, и щит Якоба ожил. От яростного нападения по его поверхности прошла рябь.
Его глаза расширились.
Его щит мгновенно разлетелся на куски, и по телу профессора расцвели тонкие, как бритва, порезы. Якоб развернулся, с ревом опуская руку. Из-под земли под Эмили вырвался корень и устремился прямо к ее сердцу.
Воздух перед ней заколебался, и Джеймс появился прямо перед ней, скрестив руки перед собой. Между ним и белым ростком возникло несколько дисков желтого света. Атака Якоба пробила каждый из них.
Она продолжилась и на Джеймса, впечатав его руки в его живот и толкнув его на Эмили. Оба они были сбиты с ног и с грохотом упали на землю. Когда корень поднялся, никто из них не пошевелился.
Агония пронизывала тело Изабель, когда она извивалась в отчаянной попытке освободиться.
Нет!
Крошечное мерцание красновато-фиолетового цвета привлекло внимание Изабель, когда она раскачивалась на корне, подвесившем ее в воздухе.
Она широко раскрыла глаза. Перед ней сидел Маскот, взгромоздившись на огромный гримуар. Кот царапал его закрытую обложку.
Этого не могло быть, но это было.
Гримуар Ноя.
Он прислал его мне?
Туман вокруг Якоба рассеялся. Он снова повернулся к Изабель.
«Теперь твоя очередь», – прорычал Якоб.
Изабель собрала все свои крошечные резервы, подстегиваемая зародившейся в груди надеждой. В ее руках возникло миниатюрное голубое лезвие, и она резко подтянулась, вонзив его в корень и делая резкий рывок.
Растение раскололось на части, и она бесцеремонно плюхнулась на землю с болезненным стуком. Изабель потащилась к гримуару, опираясь на руки – ее ноги были бесполезны.
Тень корня поднялась над Изабель.
Она ухватилась за края гримуара.
«Мне бы не помешала помощь, профессор», – прошептала Изабель, задыхаясь. «Вы нам нужны».
«Что бы сказал твой отец, если бы увидел, как ты уползаешь с поля боя?» спросил Якоб, и его холодный смех разнесся по поляне. «Жалкая до самого конца».
Корень рухнул вниз.
Гримуар в руках Изабель распахнулся, и из него с воем, словно душа, вырвавшаяся из глубин загробной жизни, возникла чернильная тень.
Когтистая рука, сделанная из темнейшей ночи, сформировалась из страниц книги и двинулась в мгновение ока, схватив корень за дюйм до того, как он успел коснуться спины Изабель.
Раздался громкий хруст.
Растительная масса рассыпалась по спине Изабель, когда рука сомкнулась, раздавив корень в кашу.
Темная рука заколыхалась, и из книги появилась вторая. Она врезалась в грязь с такой силой, что земля под Изабель содрогнулась, и со страниц книги на свободу вырвалась мерзость.
Скрученные пряди жилистой плоти, черной как ночь, были грубо сшиты вместе, чтобы составить его фигуру. Она извивалась и пульсировала, словно искаженная пародия на бьющийся орган. Чудовище имело тонкую, болезненную форму, которая изгибалась, словно ее ломали раз за разом, и, если бы оно не было таким сгорбленным, его рост легко мог бы достигать шести метров.
Длинные руки, худые, как кости, торчали по бокам и упирались в землю, а тонкие пальцы впивались в грязь, как будто там ничего не было. Глазницы были пустотелыми и впалыми, кривой рот с чересчур широкими зубами искривился в ужасающей улыбке, когда существо глубоко, с хрипом вдохнуло воздух.
«Что это, Проклятые Равнины побери, такое?» спросил Якоб, его голос повысился в тональности от отвращения. Он резко взмахнул руками вперед, и все корни вокруг него рванулись, обрушиваясь на Изабель и монстра, словно лавина.
Ужасающее существо подняло в воздух свой искривленный палец и коснулось ближайшего корня, который приблизился к нему. Раздался громкий влажный хлюпающий звук.
Все корни на поляне сморщились, словно их мгновенно высушили. Они рухнули на землю, хрупкие и никчемные.
Отвращение Якоба превратилось в ужас. Он шагнул назад, его рот перекосился. Затем его рука метнулась к шее, выдергивая кулон и готовясь сорвать его с шеи.
Этот гребаный трус. Он принес один из спасательных кулонов, предназначенных для студентов?
Чудовище рядом с Изабель молниеносно вонзило одну из своих рук в землю. Черная плоть взвилась вверх из грязи перед Якобом, и его руку обхватила тонкая кисть.
Раздался хруст, за которым последовал мокрый, хлюпающий звук разрыва. Рука Якоба вылетела из его тела, оторванная начисто у плеча. Он издал вопль агонии.
«Не покидайте нас так быстро, Профессор», – шипящим шепотом произнесла Мерзость. Массивные зубы скрежетали друг о друга, когда ухмылка растянулась на все лицо. «Мне были обещаны ваши Руны. Я позабочусь о том, чтобы вы прожили достаточно долго, чтобы дать мне возможность как следует насладиться этим».
— — —
П.:
(1) – Английская идиома “to be on the same page” («быть на одной странице») аналогична русской «быть на одной волне», но, к сожалению, тогда каламбур с книгой уже не прокатил бы.