Глава 431: Но... я не Святой Меч(1) •
Ярко-алый цвет.
Круглая жемчужина походила на заходящее красное солнце.
Поглощая ци, непрерывно накаляла печь…
— Ухх…
И лысая голова Хэ Ёна сейчас оттенком отдаленно смахивала на жемчужину.
«Откуда у них столько ци…»
Он был уверен, что среди воинов его возраста, у него самый больший запас ци. Похоже его уверенность зиждилась на высокомерии. Но он ведь на турнире в Шаолинь, на глазах у всех доказал свою незаурядность, так что его тоже можно понять.
Но ученики горы Хуа, тратящие ци вместе с ним, выглядели расслабленными, словно на отдыхе… хоть и прилагали те же усилия.
«У учеников Юн Чжона и Чо Голя всегда была такая плотная ци?»
Если только они случайно не наткнулись на небесный женьшень, то откуда у них такая сила?
К тому же…
— Эй лысая башка! Мало каши ел что ли! Нормально можешь вливать ци?!
— …ты сказал ему есть только траву.
— А что еще оставалось? Хочешь мяса?
«…я никогда не говорил такого…»
Хэ Ён пробурчал про себя. Но его недовольное пыхтение заглушил жар печи.
«Проклятый дьявол!»
Если Будда действительно приглядывал за этой бренной землей, то почему до сих пор дозволяет дьяволу здесь бродить?
Нет, Будда ни при чем. Он же Даос?
О, Небеса! Как можете просто молча наблюдать за злодеяниями?! Хоть молнию в него пустите! Накажите его за всех мирян, уживающихся с ним бок о бок!
— Вооот, поглядите! Он опять о чем-то постороннем задумался!
Вздрог.
Хэ Ён быстро влил ци в держатель.
— Давным-давно монахи Шаолинь были настолько сосредоточены, что, войдя в медитацию, они даже не заметили бы птицу, гадящую им на голову! Шаолинь в наши дни! Эх!
— Как птица может нагадить им на голову, если они лысые? Ты говоришь глупости.
— В старину птицы были старательны!
— …идиот!
Слушая их перебранку Хэ Ён крепко зажмурился.
Почему они такие странные? Слова Пэк Чхона задевали больше, чем неприкрытая критика Чхон Мёна.
Вшшш!
Хэ Ён открыл глаза и нахмурился, глядя на печь. Ему казалось, что он задыхается от бушующего вокруг него жара.
«Сколько еще нам продолжать?»
Прошло уже два дня с тех пор, как он в последний раз спал, они сменяли друг друга, но полноценного отдыха не было. Все были измотаны независимо от…
— Вуаа! Выпивка просто восхитительна!
— …
Ах. Я ненавижу его, правда.
Чхон Мён перевернул бутылку вверх дном и слизнул с нее последнюю каплю. Отставив ее в сторону, он протянул руку…
— Пусто?
Стол рядом с ним был пуст.
Чхон Мён посмотрел на Тан Гунака и добродушно улыбнулся.
— Господин, у нас закончился алкоголь.
— …Я вижу.
Тан Гунак нахмурился.
— Все много работают, а что делаешь ты?
— А? Что?
— …
Тан Гунак опустил взгляд, не отвечая на Чхон Мёну.
Тан Гунак не знал, откуда Чхон Мён его приволок, но сидел он на удобном на вид кресле. От одного взгляда на то, как Чхон Мён сидит и пьет, у него желудок жгло.
Ладно еще кресло.
Но разбросанные на полу бутылки, просто приводили в бешенство.
— Божественный Дракон горы Хуа!
— Да?
Наконец, Тан Гунак набрался смелости, чтобы пожурить его.
— Я, конечно, не хочу осуждать твои наклонности и действия, но все же… всему есть предел, верно? Не только семья Тан, но и ученики горы Хуа и даже монах Хэ Ён из Шаолинь так сильно страдают… так как ты можешь без зазрения совести выпивать перед ними?
— А…?
Чхон Мён склонил голову, и Тан Гунак уже подумал, что тот осознал свои ошибки.
— Ты можешь выпить, как только мы закончим. Как Глава семьи Тан, пока я больше не разрешу подавать тебе алкоголь.
— Понял.
Чхон Мён покачал головой.
Тан Гунак очень удивился.
«На самом деле он умеет прислушиваться к другим».
Он думал, что он заупрямиться…
Приятное удивление длилось недолго…
— Дитя Пён!
— ДАААААААААААААААА! Старейшина Святой Меч!
— …
У Тан Гунака задергался глаз.
Тан Чжо Пён, наблюдавший за печью издалека, прибежал на зов Чхон Мёна.
— Вы звали?
Чхон Мён указал на бутылки, разбросанные по полу.
— Давай уберем это.
— А? Зачем же?
— Господин сказал, что пить здесь нельзя. Я допустил ошибку.
Старик сразу же посмотрел на Тан Гунака.
Вздрог.
Под его укоризненным взглядом Тан Гунак попятился назад, словно нашкодивший ребенок.
— М-мастер. Это не…
— Ах ты, паршивеееец!
— …
Тан Чжо Пён нахмурился.
— Ты хоть знаешь, кто он?! Как ты смеешь!
— …
Нет, ты даже не узнаешь Главу семьи Тан, дедушка! Почему ты поверил словам этого парня и кричишь на меня?
Почему ты в нормальном состоянии только когда он тебе что-то говорит?!
— Он! Великий человек! Святой Меч! Благородный Клинок Цветущей Сливы! Он лучший фехтовальщик горы Хуа, все члены Демонической секты бегут от него в страхе! И он как брат моему дедушке Тан Бо! А ты что? Не разрешаешь ему выпить? Запретил ему?
— …Я так не говорил, дедушка…
— Замолчи!
Глаза Тан Гунака наполнились слезами.
Как обидно.
Очень расстраивает.
— Чего лезешь со своими тупыми упреками?! Этот человек заслуживает пить даже в главных залах Шаолинь!
Страдающий в одиночестве Хэ Ён в шоке обернулся.
«Но, старейшина. Разрешение должен дать ведь сам Шаолинь?»
Просто ужасно, и он не мог даже опровергнуть, так как вливал ци в печь.
Восхваление Благородного Клинка Цветущей Сливы Тан Чжо Пёненом не закончится никогда.
— Благочестивый герой, победивший бессчетное количество демонов!
— Хе-хе-хе.
— Величайший мечник в Канхо! Хмм? Лучший в мире! Нет! На небесах и на земле!
— Хе-хе-хе!
— И он самый важный гость семьи Сычуань Тан! Даже дед или прапрадедушка не осмелился бы запретить ему что-либо! Это противоречит законам нашей семьи! Может, мне воспользоваться тростью, чтобы вразумить тебя?
— Ехе-хе-хе!
Чхон Мён рассмеялся, и, увидев его довольную физиономию, в сердце Тан Гунака поднялся гнев.
«Н-нет! За что ты так со мной?! За что?»
А Тан Чжо Пён все кричал, не унимаясь.
— Жду ответа!
— Я сожалею.
— Сейчас же ступай и принеси алкоголя к столу!
Никто и не заметить не успел, а Чхон Мён снова развалился в кресле.
— Шаосинского вина.
— Да! Неси сюда!
— И захвати вина в бамбуковом листе.
— Точно и его тоже! Хотя нет! Принеси все виды выпивки, что у нас есть! Разнообразим выбор!
Тан Гунак засомневался, а Тан Чжо Пён вытаращил на него глаза.
— Чего стоишь? Или я сам должен пойти?
— Н-нет! Великий Мастер! Я мигом все принесу!
— Бегом!
— Да!
Когда Тан Гунак уже вышел, к нему поспешили Тан Пэ и Тан Чжань.
— О-Отец. Мы сами сбегаем!
— Оставайтесь здесь!
Двое вернулись обратно, а Тан Гунак поднял взгляд к небу.
«Где я ошибся…»
Я не должен был позволять ему прикидываться Благородным Клинком Цветущей Сливы. Почему я согласился?
Совершенно не подозревая о тяжких думах Тан Гунака, Чхон Мён начал расспрашивать Тан Чжо Пёна.
— Значит, еще нужно время?
— Почти готово.
— Почему так долго?
— Если бы сталь была листами, мы бы уже закончили, но для выплавки холодной стали такой толщины требуется больше времени. Сейчас мы находимся на завершающей стадии, и Старейшина должен помочь нам.
— А? Я?
— Да. Нам нужно большое количество энергии в конце.
— Мххм…
Вздыхая и скуля Чхон Мён поднялся.
— Ладно. Лучше пораньше закончить. Пойдем.
И они подошли к печи.
— Сасук! Саго!
— Идем!
Пэк Чхон и Ю Исоль последовали за ним.
— Все назад!
Когда Чхон Мён закричал, Чо Голь, Юн Чжон и Хэ Ён отступили.
Чхон Мён глубоко вздохнул и схватился за печь.
Тан Чжо Пён снова сел перед печью, и Ю Исоль с Пэк Чхоном тоже начали вливать в нее свою ци.
— Постарайтесь! Пусть печь пылает!
— УХХ!
Яркий свет ци окутал Чхон Мёна, и Пэк Чхон с Ю Исоль.
Тан Гунак немало удивился.
«Все зовут их юными учениками, но Чхон Мён и все остальные обладают огромным количеством ци».
Он вздохнул в восхищении и спросил выходящего из мастерской Юн Чжона.
— Все ученики горы Хуа обладают такой ци?
Юн Чжон на мгновение оглянулся и покачал головой.
— Ну. Все сильны… но Сосо пока не дотягивает, среднее количество ци.
«Кстати, о Сосо».
Тан Гунак повернул голову и посмотрел на Тан Сосо. Они вместе с Пэк Саном маячили во дворе кузнецы.
Поскольку они были чуть слабее, их помощь не понадобилась.
«Верно, средний уровень».
Да о чем он. Точно не заурядный уровень! Внутренняя ци Сосо не уступала ее сверстникам еще когда она жила в семье, а после переезда на гору Хуа она выросла еще больше!
Хотя разница…
— Кажется, пилюли очень помогли.
— Вы знаете?
— Я Глава Семьи Тан. Как я могу не знать, что вы делали в Юннань?
Юн Чжон застенчиво почесал затылок.
И видя такое отношение, Тан Гунак счастливо улыбнулся.
«Он даже не взглянул на Сосо».
Если Лорд Семьи Тан узнал о их делах, в первую очередь начали бы подозревать его дочь, но услышав о том, что он в курсе событий, Юн Чжон ни на секунду не усомнился в Сосо.
«Хорошее место».
Он мог понять, почему Сосо захотела перебраться на гору Хуа.
— Тогда…
Этот момент…
БАДУХ!
Изнутри донесся громкий шум. Тан Гунак в шоке поднял взгляд и увидел белое пламя, поднимающееся над дымоходом.
— … Что опять происходит.
Работа была окончена. Из мастерской раздался взволнованный голос Тан Чжо Пёна.
— Принесите раму!
— Да!
Ожидающие подмастерья семьи Тан схватили раму и перенесли ее. Затем по приказу бережно поставили ее возле печи.
— Держите крепче, сопляки!
— Да!
Взгляд Тан Чжо Пёна сверкал как у безумца.
— Убирайтесь!
Отругав всех домочадцев, он взял длинный железный прут и стал протыкать дно печи.
— Расплавленная сталь!
Стук! Стук! Стук!
После нескольких ударов в дне открылась дыра, из которой вытек расплавленный металл, почти белого цвета.
— Ваа!
— Боги!
Наблюдавшие из дали члены семьи Тан, разразились восклицанием.
Из расплавленного металла вырвались искры. Из горна словно текла река пламени и металла. Жар был настолько сильным, что, хотя Тан Чжо Пён и держался на некотором расстоянии, все равно весь покраснел и блестел от пота.
Кукуку!
Соскоблив остатки металла, он бросил железный прут вниз.
— Готово!
Чхон Мён убрал руку с печи и стал наблюдать, как расплавленное железо, мягко колышется в раме, выделяя тепло.
Каким-то образом, просто глядя на него, он чувствовал себя освеженным.
— Сейчас ему нужно остыть?
— Да, Старейшина Святой Меч. Поскольку он помещен в форму, остается только ждать. И потом мы сможем приступить к обработке.
— Хм. Металла оказалось не так много, как я думал? Хватит ли его на все?
— Все не так. После тщательного изучения, мы пришли к выводу, что меч, сделанный из чистой холодной стали, не надежен. Нам придется использовать усовершенствованные навыки ковки стали, и добавить еще и юннаньскую сталь. Кроме того, разве мечи горы Хуа не тоньше обычных? Стали на них хватит.
— О? Вот так?
Чхон Мён вздохнул с облегчением, услышав хорошую новость.
«Я волновался, но он правда отличный мастер».
«Ого! Уже остывает!»
Тан Гунак восхищался, наблюдая, как остывает металл. Он впервые увидит, как изготавливаются мечи их холодной стали.
— Боги, такой чистый серебренный блеск.
Когда расплавленное железо, вынутое из печи, начинало остывать, оно обычно становилось черным и шероховатым. Затем со звоном молота, чернота счищается, и только после всех манипуляций, меч выйдет блестящим. Но эта сталь, просто остывая, уже слепила, словно снег.
— Вот что значит холодная сталь тысячелетней давности. Посмотрите, как быстро остывает.
Тан Чжо Пён гордо выпрямился.
— Холодная сталь была должным образом расплавлена, и так же в ней часть энергии инь, как следует из названия, то есть — холодная. Поэтому она быстро остывает.
— Вы… удивительны, Великий Мастер.
— Ничего такого.
Тан Чжо Пён махнул рукой, но Чхон Мён наклонил голову, словно не мог понять.
— Но…
— Мм.
— Почему до этого молчал? Как говорится, для изготовления меча требуется меньше горсти железа, так почему у нас вся сталь вместе?
— Нам нужно будет разрезать ее.
— …она же пластом толще моей руки, как ты его разрежешь? И она уже остыла.
— Хе-хе-хе. Вы шутите?
— А?
Чхон Мён все еще не понимал, поэтому переспросил, на что Тан Чжо Пён усмехнулся.
— Холодная сталь лучшая, но не крепчайшая. Старейшина, вы, наверное, сможете прорезать ее, как грязь.
— …
— Теперь, как я уже сказал, можете приступать. Я укажу правильную длину.
— …
Чхон Мёна передернуло.
Резать?
Что?
Холодную сталь?
Он чуть спину себе не надорвал, пока резал ее, чтобы привезти, а теперь от него хотят, чтобы он нашинковал на лоскуты сталь толщиной с предплечье?
Тан Чжо Пён не подозревал, что скрывается за взглядом Чхон Мёна, и продолжал рисовать линии.
Чак чак чак!
— …
Оставив на листе отметины длиной с палец, он обернулся к Чхон Мёну.
— Готово! Старейшина! Вы можете разрезать его здесь.
— …я?
— Конечно.
— Но… я не Святой Меч.
— Хахаха. Не шутите так. Пожалуйста, начните отсюда, из этого куска я смогу выковать меч.
— … Я говорю правду.
— Хахаха. Вы здорово шутите. Очень весело.
Нет, паршивец!
Я не шучу, я не он!
… Я хочу повернуть время вспять.
Кара небес.
В конце концов, карма настигла и его.
Круглая жемчужина походила на заходящее красное солнце.
Поглощая ци, непрерывно накаляла печь…
— Ухх…
И лысая голова Хэ Ёна сейчас оттенком отдаленно смахивала на жемчужину.
«Откуда у них столько ци…»
Он был уверен, что среди воинов его возраста, у него самый больший запас ци. Похоже его уверенность зиждилась на высокомерии. Но он ведь на турнире в Шаолинь, на глазах у всех доказал свою незаурядность, так что его тоже можно понять.
Но ученики горы Хуа, тратящие ци вместе с ним, выглядели расслабленными, словно на отдыхе… хоть и прилагали те же усилия.
«У учеников Юн Чжона и Чо Голя всегда была такая плотная ци?»
Если только они случайно не наткнулись на небесный женьшень, то откуда у них такая сила?
К тому же…
— Эй лысая башка! Мало каши ел что ли! Нормально можешь вливать ци?!
— …ты сказал ему есть только траву.
— А что еще оставалось? Хочешь мяса?
«…я никогда не говорил такого…»
Хэ Ён пробурчал про себя. Но его недовольное пыхтение заглушил жар печи.
«Проклятый дьявол!»
Если Будда действительно приглядывал за этой бренной землей, то почему до сих пор дозволяет дьяволу здесь бродить?
Нет, Будда ни при чем. Он же Даос?
О, Небеса! Как можете просто молча наблюдать за злодеяниями?! Хоть молнию в него пустите! Накажите его за всех мирян, уживающихся с ним бок о бок!
— Вооот, поглядите! Он опять о чем-то постороннем задумался!
Вздрог.
Хэ Ён быстро влил ци в держатель.
— Давным-давно монахи Шаолинь были настолько сосредоточены, что, войдя в медитацию, они даже не заметили бы птицу, гадящую им на голову! Шаолинь в наши дни! Эх!
— Как птица может нагадить им на голову, если они лысые? Ты говоришь глупости.
— В старину птицы были старательны!
— …идиот!
Слушая их перебранку Хэ Ён крепко зажмурился.
Почему они такие странные? Слова Пэк Чхона задевали больше, чем неприкрытая критика Чхон Мёна.
Вшшш!
Хэ Ён открыл глаза и нахмурился, глядя на печь. Ему казалось, что он задыхается от бушующего вокруг него жара.
«Сколько еще нам продолжать?»
Прошло уже два дня с тех пор, как он в последний раз спал, они сменяли друг друга, но полноценного отдыха не было. Все были измотаны независимо от…
— Вуаа! Выпивка просто восхитительна!
— …
Ах. Я ненавижу его, правда.
Чхон Мён перевернул бутылку вверх дном и слизнул с нее последнюю каплю. Отставив ее в сторону, он протянул руку…
— Пусто?
Стол рядом с ним был пуст.
Чхон Мён посмотрел на Тан Гунака и добродушно улыбнулся.
— Господин, у нас закончился алкоголь.
— …Я вижу.
Тан Гунак нахмурился.
— Все много работают, а что делаешь ты?
— А? Что?
— …
Тан Гунак опустил взгляд, не отвечая на Чхон Мёну.
Тан Гунак не знал, откуда Чхон Мён его приволок, но сидел он на удобном на вид кресле. От одного взгляда на то, как Чхон Мён сидит и пьет, у него желудок жгло.
Ладно еще кресло.
Но разбросанные на полу бутылки, просто приводили в бешенство.
— Божественный Дракон горы Хуа!
— Да?
Наконец, Тан Гунак набрался смелости, чтобы пожурить его.
— Я, конечно, не хочу осуждать твои наклонности и действия, но все же… всему есть предел, верно? Не только семья Тан, но и ученики горы Хуа и даже монах Хэ Ён из Шаолинь так сильно страдают… так как ты можешь без зазрения совести выпивать перед ними?
— А…?
Чхон Мён склонил голову, и Тан Гунак уже подумал, что тот осознал свои ошибки.
— Ты можешь выпить, как только мы закончим. Как Глава семьи Тан, пока я больше не разрешу подавать тебе алкоголь.
— Понял.
Чхон Мён покачал головой.
Тан Гунак очень удивился.
«На самом деле он умеет прислушиваться к другим».
Он думал, что он заупрямиться…
Приятное удивление длилось недолго…
— Дитя Пён!
— ДАААААААААААААААА! Старейшина Святой Меч!
— …
У Тан Гунака задергался глаз.
Тан Чжо Пён, наблюдавший за печью издалека, прибежал на зов Чхон Мёна.
— Вы звали?
Чхон Мён указал на бутылки, разбросанные по полу.
— Давай уберем это.
— А? Зачем же?
— Господин сказал, что пить здесь нельзя. Я допустил ошибку.
Старик сразу же посмотрел на Тан Гунака.
Вздрог.
Под его укоризненным взглядом Тан Гунак попятился назад, словно нашкодивший ребенок.
— М-мастер. Это не…
— Ах ты, паршивеееец!
— …
Тан Чжо Пён нахмурился.
— Ты хоть знаешь, кто он?! Как ты смеешь!
— …
Нет, ты даже не узнаешь Главу семьи Тан, дедушка! Почему ты поверил словам этого парня и кричишь на меня?
Почему ты в нормальном состоянии только когда он тебе что-то говорит?!
— Он! Великий человек! Святой Меч! Благородный Клинок Цветущей Сливы! Он лучший фехтовальщик горы Хуа, все члены Демонической секты бегут от него в страхе! И он как брат моему дедушке Тан Бо! А ты что? Не разрешаешь ему выпить? Запретил ему?
— …Я так не говорил, дедушка…
— Замолчи!
Глаза Тан Гунака наполнились слезами.
Как обидно.
Очень расстраивает.
— Чего лезешь со своими тупыми упреками?! Этот человек заслуживает пить даже в главных залах Шаолинь!
Страдающий в одиночестве Хэ Ён в шоке обернулся.
«Но, старейшина. Разрешение должен дать ведь сам Шаолинь?»
Просто ужасно, и он не мог даже опровергнуть, так как вливал ци в печь.
Восхваление Благородного Клинка Цветущей Сливы Тан Чжо Пёненом не закончится никогда.
— Благочестивый герой, победивший бессчетное количество демонов!
— Хе-хе-хе.
— Величайший мечник в Канхо! Хмм? Лучший в мире! Нет! На небесах и на земле!
— Хе-хе-хе!
— И он самый важный гость семьи Сычуань Тан! Даже дед или прапрадедушка не осмелился бы запретить ему что-либо! Это противоречит законам нашей семьи! Может, мне воспользоваться тростью, чтобы вразумить тебя?
— Ехе-хе-хе!
Чхон Мён рассмеялся, и, увидев его довольную физиономию, в сердце Тан Гунака поднялся гнев.
«Н-нет! За что ты так со мной?! За что?»
А Тан Чжо Пён все кричал, не унимаясь.
— Жду ответа!
— Я сожалею.
— Сейчас же ступай и принеси алкоголя к столу!
Никто и не заметить не успел, а Чхон Мён снова развалился в кресле.
— Шаосинского вина.
— Да! Неси сюда!
— И захвати вина в бамбуковом листе.
— Точно и его тоже! Хотя нет! Принеси все виды выпивки, что у нас есть! Разнообразим выбор!
Тан Гунак засомневался, а Тан Чжо Пён вытаращил на него глаза.
— Чего стоишь? Или я сам должен пойти?
— Н-нет! Великий Мастер! Я мигом все принесу!
— Бегом!
— Да!
Когда Тан Гунак уже вышел, к нему поспешили Тан Пэ и Тан Чжань.
— О-Отец. Мы сами сбегаем!
— Оставайтесь здесь!
«Где я ошибся…»
Я не должен был позволять ему прикидываться Благородным Клинком Цветущей Сливы. Почему я согласился?
Совершенно не подозревая о тяжких думах Тан Гунака, Чхон Мён начал расспрашивать Тан Чжо Пёна.
— Значит, еще нужно время?
— Почти готово.
— Почему так долго?
— Если бы сталь была листами, мы бы уже закончили, но для выплавки холодной стали такой толщины требуется больше времени. Сейчас мы находимся на завершающей стадии, и Старейшина должен помочь нам.
— А? Я?
— Да. Нам нужно большое количество энергии в конце.
— Мххм…
Вздыхая и скуля Чхон Мён поднялся.
— Ладно. Лучше пораньше закончить. Пойдем.
И они подошли к печи.
— Сасук! Саго!
— Идем!
Пэк Чхон и Ю Исоль последовали за ним.
— Все назад!
Когда Чхон Мён закричал, Чо Голь, Юн Чжон и Хэ Ён отступили.
Чхон Мён глубоко вздохнул и схватился за печь.
Тан Чжо Пён снова сел перед печью, и Ю Исоль с Пэк Чхоном тоже начали вливать в нее свою ци.
— Постарайтесь! Пусть печь пылает!
— УХХ!
Яркий свет ци окутал Чхон Мёна, и Пэк Чхон с Ю Исоль.
Тан Гунак немало удивился.
«Все зовут их юными учениками, но Чхон Мён и все остальные обладают огромным количеством ци».
Он вздохнул в восхищении и спросил выходящего из мастерской Юн Чжона.
— Все ученики горы Хуа обладают такой ци?
Юн Чжон на мгновение оглянулся и покачал головой.
— Ну. Все сильны… но Сосо пока не дотягивает, среднее количество ци.
«Кстати, о Сосо».
Тан Гунак повернул голову и посмотрел на Тан Сосо. Они вместе с Пэк Саном маячили во дворе кузнецы.
Поскольку они были чуть слабее, их помощь не понадобилась.
«Верно, средний уровень».
Да о чем он. Точно не заурядный уровень! Внутренняя ци Сосо не уступала ее сверстникам еще когда она жила в семье, а после переезда на гору Хуа она выросла еще больше!
Хотя разница…
— Кажется, пилюли очень помогли.
— Вы знаете?
— Я Глава Семьи Тан. Как я могу не знать, что вы делали в Юннань?
Юн Чжон застенчиво почесал затылок.
И видя такое отношение, Тан Гунак счастливо улыбнулся.
«Он даже не взглянул на Сосо».
Если Лорд Семьи Тан узнал о их делах, в первую очередь начали бы подозревать его дочь, но услышав о том, что он в курсе событий, Юн Чжон ни на секунду не усомнился в Сосо.
«Хорошее место».
Он мог понять, почему Сосо захотела перебраться на гору Хуа.
— Тогда…
Этот момент…
БАДУХ!
Изнутри донесся громкий шум. Тан Гунак в шоке поднял взгляд и увидел белое пламя, поднимающееся над дымоходом.
— … Что опять происходит.
Работа была окончена. Из мастерской раздался взволнованный голос Тан Чжо Пёна.
— Принесите раму!
— Да!
Ожидающие подмастерья семьи Тан схватили раму и перенесли ее. Затем по приказу бережно поставили ее возле печи.
— Держите крепче, сопляки!
— Да!
Взгляд Тан Чжо Пёна сверкал как у безумца.
— Убирайтесь!
Отругав всех домочадцев, он взял длинный железный прут и стал протыкать дно печи.
— Расплавленная сталь!
Стук! Стук! Стук!
После нескольких ударов в дне открылась дыра, из которой вытек расплавленный металл, почти белого цвета.
— Ваа!
— Боги!
Наблюдавшие из дали члены семьи Тан, разразились восклицанием.
Из расплавленного металла вырвались искры. Из горна словно текла река пламени и металла. Жар был настолько сильным, что, хотя Тан Чжо Пён и держался на некотором расстоянии, все равно весь покраснел и блестел от пота.
Кукуку!
Соскоблив остатки металла, он бросил железный прут вниз.
— Готово!
Чхон Мён убрал руку с печи и стал наблюдать, как расплавленное железо, мягко колышется в раме, выделяя тепло.
Каким-то образом, просто глядя на него, он чувствовал себя освеженным.
— Сейчас ему нужно остыть?
— Да, Старейшина Святой Меч. Поскольку он помещен в форму, остается только ждать. И потом мы сможем приступить к обработке.
— Хм. Металла оказалось не так много, как я думал? Хватит ли его на все?
— Все не так. После тщательного изучения, мы пришли к выводу, что меч, сделанный из чистой холодной стали, не надежен. Нам придется использовать усовершенствованные навыки ковки стали, и добавить еще и юннаньскую сталь. Кроме того, разве мечи горы Хуа не тоньше обычных? Стали на них хватит.
— О? Вот так?
Чхон Мён вздохнул с облегчением, услышав хорошую новость.
«Я волновался, но он правда отличный мастер».
«Ого! Уже остывает!»
Тан Гунак восхищался, наблюдая, как остывает металл. Он впервые увидит, как изготавливаются мечи их холодной стали.
— Боги, такой чистый серебренный блеск.
Когда расплавленное железо, вынутое из печи, начинало остывать, оно обычно становилось черным и шероховатым. Затем со звоном молота, чернота счищается, и только после всех манипуляций, меч выйдет блестящим. Но эта сталь, просто остывая, уже слепила, словно снег.
— Вот что значит холодная сталь тысячелетней давности. Посмотрите, как быстро остывает.
Тан Чжо Пён гордо выпрямился.
— Холодная сталь была должным образом расплавлена, и так же в ней часть энергии инь, как следует из названия, то есть — холодная. Поэтому она быстро остывает.
— Вы… удивительны, Великий Мастер.
— Ничего такого.
Тан Чжо Пён махнул рукой, но Чхон Мён наклонил голову, словно не мог понять.
— Но…
— Мм.
— Почему до этого молчал? Как говорится, для изготовления меча требуется меньше горсти железа, так почему у нас вся сталь вместе?
— Нам нужно будет разрезать ее.
— …она же пластом толще моей руки, как ты его разрежешь? И она уже остыла.
— Хе-хе-хе. Вы шутите?
— А?
Чхон Мён все еще не понимал, поэтому переспросил, на что Тан Чжо Пён усмехнулся.
— Холодная сталь лучшая, но не крепчайшая. Старейшина, вы, наверное, сможете прорезать ее, как грязь.
— …
— Теперь, как я уже сказал, можете приступать. Я укажу правильную длину.
— …
Чхон Мёна передернуло.
Резать?
Что?
Холодную сталь?
Он чуть спину себе не надорвал, пока резал ее, чтобы привезти, а теперь от него хотят, чтобы он нашинковал на лоскуты сталь толщиной с предплечье?
Тан Чжо Пён не подозревал, что скрывается за взглядом Чхон Мёна, и продолжал рисовать линии.
Чак чак чак!
— …
Оставив на листе отметины длиной с палец, он обернулся к Чхон Мёну.
— Готово! Старейшина! Вы можете разрезать его здесь.
— …я?
— Конечно.
— Но… я не Святой Меч.
— Хахаха. Не шутите так. Пожалуйста, начните отсюда, из этого куска я смогу выковать меч.
— … Я говорю правду.
— Хахаха. Вы здорово шутите. Очень весело.
Нет, паршивец!
Я не шучу, я не он!
… Я хочу повернуть время вспять.
Кара небес.
В конце концов, карма настигла и его.
Закладка