Глава 202. Древняя печать •
«Владел ли Атал Пнакотическими манускриптами?»
Гу Цзюнь не знал ответа, и вся история с посланием Барзая являлась лишь случайной догадкой. Но наблюдая за реакцией старца, он понял, что обман удался. После стольких лет Атал продолжал тщательно скрывать свою тайну…
— Ряженый, — усталость проявилась на лице Атала, — Знание само по себе – бремя. Чем больше ты знаешь, тем тяжелей становится. Барзай Мудрый думал, что своей мудростью превзойдет земных богов, но его постигла кара. Почему он позволил тебе взглянуть на манускрипты?
— Мне не ведомы мысли Барзая Мудрого, — заявил Гу Цзюнь, — Мудрость Барзая превосходит наши познания, поэтому нам следует лишь выполнить его пожелание.
— Возможно, ты прав… — Атал вздохнул, и иной свет засветился в его глазах, — Пнакотические манускрипты – это рукописная копия древних свитков. Согласно легенде, манускрипт состоит из пяти глав, но Барзай Мудрый владел только одной главой. Я не представляю, как ему удалось ее заполучить. Копия манускриптов действительно скрыта в сладкой грезе в моем сознании и относится к тому времени, когда я обучался у Барзая Мудрого.
Я продублирую проекцию сладкой грезы с главой и моим непродолжительным исследованием в молодые годы. Должен предупредить, что это не книга заклинаний, и она действительно не имеет никого отношения к Семи таинственным книгам Хсаана. Я не намерен выяснять, что это такое.
Атал тяжело вздохнул:
— После трагедии с Барзаем Мудрым я сжег все рукописи и прекратил исследования в этой области.
Услышав откровения Атала, у Гу Цзюня разгорелось любопытство. Независимо от того, являлись ли они книгой заклинаний или нет, они имели определенную ценность…
Но Гу Цзюнь знал, что к предупреждению Атала стоит прислушаться: мистические знания способны изменить человека физически или психически.
Сейчас для него приоритетом было придумать, как вернуться домой. В прошлый раз ему удалось открыть пространственный разлом благодаря мастеру Туну и остальным, но сейчас подобное не сработает. Поэтому Гу Цзюнь обратился с вопросом к Аталу:
— Есть ли способ вернуться в изначальный мир?
— Мне мало что известно об этом, — Атал покачал головой, — Но в зачарованном лесу живут существа, способные тебе помочь. Не знаю, видел ли ты их. Их называют зугами – находчивые и деятельные создания.
— Зуги? — Гу Цзюнь приподнял брови, — Большие грызуны обладают и такими способностями? Прекрасно, я тоже их ищу…
— Чем больше человек познает этот мир, тем труднее ему покинуть мир снов, — проговорил Атал, — Особенно если они узнают имена богов, обладающих таинственной силой.
Гу Цзюнь молча кивнул. Барзай предупреждал его о том же – знания таят опасность.
— Не стоит слишком глубоко погружаться в эти манускрипты, — сказал Атал, после чего что-то продекламировал на непонятном языке. Гу Цзюнь ничего не понял из сказанного, но увидел, как Атал поднял руку и вытянул из головы серебристую прядь, превратившуюся в пузырь сладкой грезы, — Возьми.
Гу Цзюнь протянул руку, ловя парящий пузырь и прижимая к своей голове. Плавучая масса просочилась в его море сознания. Он прикрыл глаза, чтобы ощутить сладкую грезу.
В сознании повис новый пузырь сладкой грезы, залитый светом и переливающийся разноцветьем. В сравнении с тремя почти разорвавшимися пузырями он казался особенно хрупким. Как и говорил Атал, это была всего лишь проекция.
Гу Цзюнь слегка прикоснулся к тончайшему пузырю и ощутил, как будто открывает книгу…
Хотя это лишь одна глава манускриптов, она насчитывала более 50 страниц и была написана древними иероглифами, что и семь таинственных книг Хсаана, которые Гу Цзюнь едва мог прочитать.
Как бы то ни было… едва он пролистал несколько страниц, как его сознание начало затуманиваться под воздействием тягучей силы, исходящей от книги.
— Ряженый, ты сам видишь, — вдруг раздался голос Атала, — Пнакотические манускрипты нам не понять. Барзай Мудрый полагал, что это творение мудрости древней расы, которая воспротивилась воле богов.
В этот момент Гу Цзюнь заметил, что в книге то и дело появляется странный знак, похожий на айфри дом печать какого-то ритуала.
— Что это за печать? — спросил он.
— Никто не знает, — вздыхал Атал, вспоминая, — Барзай Мудрый считал, что печать содержит силу, возвышающую его над богами. Но ты знаешь, что случилось потом: на вершине горы его захватила ужасная сила из бездны.
По спине Гу Цзюня пробежал холодок:
— Мог ли обычный человек высечь отметину?
— Нет, никто из людей не справится, к тому же отметина не выглядела недавно высеченной. Казалось, она всегда была в горе… Люди посчитали, что это отметина оставлена богом земли в знак того, что это обитель богов. Если пройтись по городу, то жители дадут прибывшим эту печать в качестве благословения. Ее называют древней печатью.
Атал понизил голос до шепота:
— Я считаю, что это предостережение от богов нам, смертным. Барзай верил, что сила печати превзойдет богов, и словно в насмешку боги высекли знак на вершине горы. Если ты все еще хочешь покинуть этот мир, то я не могу сказать тебе больше.
«Древняя печать?» — Гу Цзюнь мысленно изучал загадочную печать, не в силах понять ее и постичь глубину ее силы…
Похоже, глава из манускриптов посвящена всестороннему изучению этой печати.
Но с появлением печати возникли новые вопросы.
Почтенный старец надолго замолчал, а Гу Цзюнь просматривал текст, но ничего не понял, поэтому обратился к Аталу с вопросом, как поступить с лозами, обвитыми вокруг его ног.
Атал ответил, что лозы похожи на растение из зачарованного леса, и зуги лучше ответят на данный вопрос.
Гу Цзюнь попрощался с меланхоличным Аталом и, опираясь на трость, направился к выходу, где давно ждущие Павлин и Зеленые Чернила тут же обступили его.
— Человек кошмаров, — с тревогой спросила Павлин, — Как все прошло?
— Я ознакомился с Пнакотическими манускриптами, это книга сознания, — Гу Цзюнь бросил взгляд на двух спутников и продолжил спускаться с холма, — Они не имеют никакой связи с семью таинственными книгами Хсаана. Их связь придумали из-за того, что Барзай изучал обе книги в одно время. Атал не знает, почему ваш клан застрял на пятой главе.
Павлин поникла, а Зеленые Чернила снова встревожился. Спутники взглянули на башню, но в итоге последовали за человеком кошмаров.
— Господин, не имеет значения, пригодятся ли манускрипты нам или нет, — непрерывно умоляла Павлин, идя рядом, — Вы можете рассказать содержимое манускриптов? Возможно, это нам поможет.
Естественно, Гу Цзюнь не мог дать им содержимое главы, ведь он не до конца верил их словам. Он даже скрыл информацию о древней печати, хотя любой житель Ультара мог бы рассказать о ней.
— Отведите меня в зачарованный лес, — ответил Гу Цзюнь, — И я подумаю над этим.
Путники обменялись взглядами. У них не было выбора. Они не могли ни победить человека кошмаров в схватке, ни обокрасть его. Им оставалось лишь следовать за ним в надежде, что за хорошую службу человек кошмаров одарит их манускриптами.
Покинув храм, Павлин арендовала повозку, запряженную мулами. Она помогла человеку кошмаров сесть в повозку, и они отправились в путь.
Зачарованный лес представлял собой огромный участок нетронутого леса, с восточной стороны он соединялся с Ультаром. Через полдня пути повозка въехала в лес. Окрестности становились темней и странней. Среди скрюченных и сгнивших деревьев слышались шуршащие звуки.
Гу Цзюнь приказал спутникам остановиться и, опираясь на трость, спустился на землю. Оглянувшись по сторонам, он увидел множество глаз-бусинок, внимательно смотрящих на него.
— Зуги, я знаю, что вы здесь, и да, я вернулся, — не обращая внимания на озадаченных спутников, Гу Цзюнь окинул взглядом окружающий лес и продолжил, — Интересно, вы уже закончили наслаждаться 5000 куропатками, 5000 перепелами и 5000 дикими фазанами, которых вы получили? Если нет, то поторопитесь, потому что скоро вы станете жаренными зугами. Если вы не поняли, то я скажу более прямо.
Гу Цзюнь громко крикнул:
— Сегодня я сожгу этот лес!
Внезапно вокруг них раздалось бешеное постукивание, словно десять тысяч крыс кого-то проклинали.
— Молодой человек! — в этот момент из-за деревьев медленно появился белобородый зуг, — Не торопитесь с поспешными решениями. Мы – миролюбивые существа, нет нужды быть таким раздражительным.