Глава 201. Опасное положение •
— Богиня Надежды скоропостижно ушла из жизни, — с сожалением сказала Павлин, — Легенда гласит, что в золотой век она погрузилась в беспробудный сон. Говорят, ее сердце разбилось, когда она рассталась с героем Тяньцзи на острове исполинского дома. Но оставленная ею надежда никогда не разрушится и зажжённый огонь никогда не погаснет.
— Действительно, — кивнув, со всей серьезностью подтвердил Зеленые Чернила, — Огонь не погас, а надежда вечна.
Тихим голосом Гу Цзюнь расспрашивал о подробностях легенды, но Павлин поделилась всей историей, остальное утеряно в реке времени.
Гу Цзюнь размышлял: «Почему У Шию не проснулась? Или это очередное преувеличение? Означает ли «разбитое сердце» сердечный приступ? Но у У Шию нет никаких проблем с сердцем… Депрессия? Насколько я ее знаю, она не из тех, кто будет подавлен печалью. Она – упорная девушка… Мир снов?»
По его телу пробежала дрожь. Гу Цзюнь понял, что она попала в мир снов.
«Соленый Цзюнь? Соленый Цзюнь? Они говорят, что ты умер, и читают твое завещание. Сейчас самое время исправить их ошибку».
Казалось, Гу Цзюнь вспомнил слова У Шию, когда его сознание все еще находилось в тумане. Если это действительно был ее голос, то она понимала его «смерть» совсем иначе, чем другие.
Если У Шию вынашивает идею вновь проникнуть в мир снов, чтобы разыскать его, то ей придется войти через сон, а не физически. Возможно, ей необходимо увидеть его настоящее тело, чтобы принять правду о его смерти. Очевидно, в Тяньцзи освоили способ духовного посещения мира снов, иначе мастер Тун и остальные не появились бы во время схватки на отдаленном острове.
С экстрасенсорным талантом У Шию при входе в мир снов она бы потерпела неудачу в первый раз, во второй раз и преуспела бы в третий раз.
Однако если с ее ментальным телом произойдет несчастный случай, то это подтвердит легенду о том, что она «погрузилась в вечный сон».
Чем больше Гу Цзюнь задумывался, тем сильнее волновался. Он не хотел, чтобы с ней случилась какая-либо трагедия. Кроме того, именно он нанес психологическую травму У Шию, возможно, лишив ее привычной лености… Если верить легенде, то она в любой момент окажется в беде.
Золотой век, век великих мутаций – когда они наступили? Он пытался расспрашивать, но Павлин в ответ качала головой. В клане передавалось множество вариаций легенд – от несколько лет до нескольких десятков лет.
Поняв, что больше не получит информации о мире предков, Гу Цзюнь позволил Павлин продолжить рассказ о десяти тысячах искр на плато Ленг…
Эти истории относились к современному времени, поэтому Павлин пересказывала их подробно и правдоподобно. Но для Гу Цзюня это было совершенно непривычно, ему с трудом удавалось запоминать странные и длинные географические названия. Он изо всех сил старался слушать и искал всевозможные подсказки. Но все оказалось как в тумане.
— Человек кошмаров, я закончила рассказ, — сказала Павлин охрипшим от долгой речи голоса.
— Каков ваш статус в клане? — спросил Гу Цзюнь, — Сколько конфиденциальной информации вы знаете?
Это не означало, что Гу Цзюнь считал двух спутников лгунами, возможно, их просто обманывали.
Слегка ошеломленная Павлин понимала сомнения собеседника. Она с гордостью ответила:
— Мы – воины клана Тяньцзи, и знаем более чем достаточно. Но наиболее осведомленными являются «доктора».
— О? — Гу Цзюнь вскинул брови. Похоже, в этом мире доктора исполняли роль священников.
Он не верил, что такие юнцы знают всю секретную информацию. Существовали некоторые секреты и истины, которые передаются только небольшой горстке вышестоящих людей.
Возможно, доктора знали, что Гу Цзюнь не говорил обнадеживающих слов, но как и говорила Павлин, это изречения стали для клана духовным руководством. Не имело значения, действительно ли они исходят из его уст.
Гу Цзюнь сможет узнать гораздо больше, если расспросит именно докторов клана.
— Почтенные господа, на кону выживание нашего клана! — искренне сказала Павлин, переводя взгляд с Человека кошмаров на Атала, — Нам нужны Пнакотические манускрипты. Без прорывной силы мы не сможем противостоять нашествию оссаранцев.
— Хм, — на морщинистом лице Атала по-прежнему оставалось безмятежное спокойствие, — Если вы захотите обсудить со мной изучение «Семи таинственных книг Хсаана», то я с радостью поделюсь своими знаниями, но Пнакотические манускрипты – всего лишь нелепые слухи в народе. Не стоит тратить на это время.
— Почтенный старец, — Павлин выглядело печально, она опустилась на колени, — На этот раз все по-другому, наш клан ждет, что мы вернемся со спасительным средством!
Зеленые Чернила тоже опустился на колени. Его напряженное лицо стало довольно подавленным:
— Почтенный Атал, прошло уже 30 лет, почему же вы не хотите протянуть руку помощи?
30 лет назад они еще не родились. Если бы клан к тому времени окреп, их детство не было бы таким мрачным, а юношество – столь тяжелым. Они не хотели, чтобы будущее поколение постигла та же участь… Но даже для страданий, вы должны выжить…
В кризисной ситуации им придется вернуться с чудодейственным эликсиром и фолиантом, подобно герою Тяньцзи и Богине Надежды, чтобы искры вспыхнули в большой огонь.
— Не делайте этого, — вздохнул Атал, отводя глаза, — Я слышал о Пнакотических манускриптах, когда учился у Барзая Мудрого. Согласно легенде, фолиант глубоко погребен в библиотеке одного из разрушенных городов замерзшего Ломара. Это всего лишь миф, как и мифы о сокровищах затонувшего города на дне океана.
— Даже если книга и существует, ее здесь нет, — Атал махнул рукой в приглашающем жесте, — Как я уже говорил, вы можете осмотреть башню и храм.
Гу Цзюнь взглянул на коленопреклоненную двоицу, смутно чувствуя их айфри дом сложные эмоции…
Ему показалось, что в них он видит тень себя, оправляющегося на остров Врангеля.
— Вы не могли бы пока оставить нас? — произнес Гу Цзюнь, — Я хочу поговорить со старцем Аталом наедине.
— Хорошо… — Павлин не могла видеть сквозь белую маску, но она знала, что идти против Человека кошмаров неразумно. Похоже, он хотел предложить им помощь… или ей показалось?
Не смея надеяться на нечто большее, она встала и, подняв с колен спутника, потянулась к выходу:
— Человек кошмаров, мы с вами одного вида, и это никогда не изменится.
После их ухода Гу Цзюнь обратился к старцу на помосте из слоновой кости и прямо сказал:
— Барзай Мудрый просил меня прийти сюда и взглянуть на Пнакотические манускрипты, которые, по его словам, он давно передал тебе. Их нет в башне, поскольку они хранятся в твоем сознании.
— Ах… — старое лицо Атала слегка изменилось в цвете, когда он перемещал свое полноватое тело, — Но…
— Старец Атал, нет необходимости отрицать это, — добавил Гу Цзюнь, — Я хочу прочесть Пнакотические манускрипты.