Глава 436. Единым махом достичь просветления •
На этот раз Сюй Цин, распространяя свою силу правил, летал в зоне своей ответственности и искал подходящих преступников. Одновременно он достал нефритовую табличку, просматривая список. Он искал тех, кто был схвачен, находясь на стадии Зарождения Души, — тех, кому оставался всего один шаг до Клинка Небесной Кары.
Вскоре Сюй Цин выбрал четверых и с помощью заклинаний и силы правил отыскал их. Вскоре он нашёл культиватора из клана Крылатых, скрывавшегося в пещере глубоко под землёй. Тот сидел, скрестив ноги, и медитировал.
В следующий миг земля вокруг него содрогнулась и обрушилась, образовав огромную расщелину. Лицо культиватора из клана Крылатых исказилось. Несмотря на быструю реакцию, абсолютная разница в силе не оставляла ему шансов.
Могучая сила обрушилась с небес, подхватила его тело и потащила в воздух. Ни сопротивляться, ни отказываться он не мог. Под действием правил и благодаря своей культивации Сюй Цин мог сокрушить любого преступника в этом месте.
Поэтому в мгновение ока Сюй Цин схватил за горло культиватора из клана Крылатых, достигшего стадии Зарождения Души, который снаружи мог бы одним ударом убить его самого.
— Господин, — осторожно произнёс культиватор из клана Крылатых, стараясь выглядеть дружелюбно, хотя в душе кипела обида.
Сюй Цин промолчал, холодно посмотрел на него, внимательно осмотрел и, отбросив в сторону, достал несколько пилюль и бросил ему. Эти пилюли, наполненные богатой духовной энергией, считались бы хорошим лекарством даже снаружи, а здесь были особенно ценны. Культиватор из клана Крылатых опешил, но в его глазах вместо радости читалось сомнение.
Он понимал, что такая щедрость неспроста, и с тревогой посмотрел на Сюй Цина.
— Господин, это…
— Ты сам их съешь, или мне придётся покалечить тебя, чтобы запихнуть их в тебя? — спокойно спросил Сюй Цин.
В душе культиватора из клана Крылатых вспыхнула ярость, но он тут же подавил её. Он понимал, чем грозит неповиновение, поэтому, стиснув зубы, поднял пилюли и проглотил все до одной, но при этом схитрил, замедлив их усвоение.
Сюй Цин нахмурился и ударил его ладонью. Культиватор из клана Крылатых издал душераздирающий крик, его тело чуть не развалилось, он упал, едва живой. Однако пострадало только его физическое тело, духовная энергия быстро восстанавливалась благодаря пилюлям. Сюй Цин осмотрел его, решил, что этого недостаточно, раскрыл ему рот и бросил ещё несколько.
В следующий миг, как только пилюли растворились, от культиватора из клана Крылатых стала исходить аура, предвещающая прорыв. Его схватили на пике Зарождения Души, и все эти годы он был на грани прорыва, но для перехода на уровень Вместилища нужно понимание небесного пути, которого у него явно не было. Поэтому прорыв был обречён на провал.
Однако… неважно, будет ли прорыв успешным или нет, это не мешает запустить здешние законы мироздания и создать Клинок Небесной Кары.
Почувствовав эту ауру, культиватор из клана Крылатых пришёл в ужас. Он понял, что задумал Сюй Цин, и попытался что-то сказать, но было уже поздно. Небо мгновенно затянуло тучами, закружился ветер.
Культиватор из клана Крылатых издал пронзительный крик, вскочил и бросился бежать, одновременно атакуя себя, пытаясь подавить уровень культивации и рассеять Клинок Небесной Кары. Но не успел он сделать и нескольких ударов, как его тело задрожало и остановилось. На его лице появилось безумное выражение восторга, в глазах же читался ужас.
Как будто управляемый кем-то, он повернулся к Сюй Цину и, упав на колени, громко произнёс: — Хозяин… я желаю… умереть!..
Несвязная речь говорила о том, что тень не полностью контролировала его. Культиватор отчаянно боролся, его лицо исказилось, и безумное выражение быстро исчезло. Казалось, он вот-вот вырвется.
Но в этот момент небо расколол грохот грома, и бесчисленные молнии, сформировавшие Небесный Клинок рассекающий путь, обрушились на культиватора.
В момент удара тень исчезла. Пришедший в себя культиватор уже не мог увернуться и с душераздирающим криком был разрублен Небесным Клинком. Грохот эхом разнёсся по округе.
Сюй Цин сидел, скрестив ноги, не обращая внимания на едва живого культиватора с разрушенным путём культивации. Он смотрел на Небесный Клинок, снова пытаясь постичь его суть. Триста вдохов пролетели как один миг.
Когда грозовые тучи рассеялись, а Небесный Клинок исчез, Сюй Цин задумался. Через некоторое время он встал и отправился в другую зону на поиски следующего подходящего образца.
Так прошло несколько дней.
Сюй Цин продолжал свои попытки постичь суть Небесного Клинка, и наконец наступил день, назначенный Нин Янем.
В этот день вечернее небо окрасилось в оранжево-красные тона, разливая по земле великолепный свет, который падал на крышу и площадь Дворца Хранителей Меча. Там выстроилась длинная очередь Хранителей Меча — кандидаты из разных провинций. Некоторые из них с тревогой ждали своей очереди, и среди них был Нин Янь. Он постоянно смотрел вдаль, терзаемый сомнениями, он ждал уже полдня.
За столом рядом сидел суровый Хранитель Меча средних лет. Уровень его культивации был Формирование Ядра, в его глазах мелькали молнии, очевидно, он был из Древней Громовой Жилы, и от него исходила немалая сила. Он поднял голову и посмотрел на семерых кандидатов, нервно ожидавших чего-то.
— Записи рекомендаций большинства кандидатов уже завершены, остались только вы, — спокойно произнёс он.
— Вы нашли рекомендующих вас из своей провинции?
Все семеро кандидатов с горьким видом либо пытались что-то объяснить, либо молчали. Нин Янь поспешно кивнул и поклонился Хранителю Меча.
— Прошу, подождите ещё немного, мой рекомендующий обещал прийти.
— И кто же он? — нахмурившись, медленно спросил Хранитель Меча.
Нин Янь заколебался, не решаясь назвать имя Сюй Цина. Он не был уверен, что тот действительно придёт, и если он назовёт его имя, а Сюй Цин не появится, это станет для него позором. К тому же на отборочных испытаниях он соперничал с кандидатами из других провинций за первое место, и между ними возникла некоторая вражда. Среди присутствующих было трое амбициозных юношей, с которыми у него были конфликты. Видя, что Нин Янь нервничает и не называет имя своего рекомендующего, они насмешливо улыбнулись. Хотя их насмешки и не были явными, Нин Янь всё равно заметил их. Это ещё больше расстроило его.
Один из них даже тихонько засмеялся.
— Занял первое место на отборочных, а порекомендовать некому. Видно, с нравом проблемы.
— И что толку от первого места, если тебя никто не рекомендует?
Нин Янь промолчал. Хранитель Меча остался бесстрастным. Он не обратил внимания на высказывания молодых людей. Таких было много, у каждого свой характер, кто-то скрытный, кто-то прямой. Но, став Хранителями Меча, большинство из них менялись. Он просмотрел документы Нин Яня и, увидев, что тот из провинции Приветствия Императора, удивлённо поднял голову и посмотрел на него.
— Ты из той же провинции, что и Сюй Цин?
Нин Янь кивнул.
Один из троих юношей, с которыми у него был конфликт, усмехнулся.
— Если даже великолепный Сюй Цин не хочет его рекомендовать, то, видимо, у него действительно есть какие-то проблемы.
— Вы хотите умереть?! — Нин Янь потемнел лицом и резко посмотрел на них. Их постоянные насмешки и его собственное беспокойство вызывали в нём гнев.
— Что, хочешь снова с нами сразиться?! — трое юношей недоброжелательно смотрели на Нин Яня, явно пытаясь его спровоцировать.
Нин Янь стиснул зубы, в его глазах вспыхнула ярость. Хранитель Меча средних лет из регистратуры хладнокровно наблюдал за происходящим. Подобные стычки между новыми кандидатами случались довольно часто: там, где много людей, неизбежно возникают конфликты.
Он спокойно произнёс: — Есть проблемы — выйдите и решите их, потом возвращайтесь.
Услышав это, трое юношей взмыли в воздух. Один из них указал на Нин Яня.
— Ты, кандидат, украл у нас всю славу! Посмеешь ещё раз сразиться?!
— Неправильно ты говоришь. Нин Янь не боится, он просто ждёт своего поручителя, поэтому не может с нами драться. Правда ведь, Нин Янь? Я даже отговорку за тебя придумал, — усмехнулся другой юноша.
В глазах Нин Яня сверкнул холодный блеск, он уже собирался взлететь, но в этот момент раздался спокойный голос: — Нин Янь, у меня были дела, я немного опоздал.
Вслед за голосом послышался свист рассекаемого воздуха. Вдали, в небе, стремительно приближалась фигура. В лучах закатного солнца развевались длинные волосы незнакомца, одетого в белоснежное, как снег, даосское одеяние. В сочетании с красивым лицом это зрелище невольно привлекало всеобщее внимание.
Это был Сюй Цин.
Сюй Цин не давал обещаний легкомысленно, но если уж обещал, то всегда выполнял. Раз он согласился поручиться за Нин Яня, то не стал бы намеренно затягивать. Просто в последнее время он был занят постижением рассечения пути, поэтому и пришёл поздно. Конечно, у него были причины невзлюбить Нин Яня, но раз уж капитан считал его полезным, Сюй Цин решил понаблюдать за ним.
С появлением Сюй Цина все ученики-кандидаты в регистратуре встрепенулись и почтительно поклонились. Даже трое юношей, задиравших Нин Яня, затрепетали и поспешно опустили головы, не смея больше дерзить.
Репутация Сюй Цина во Дворце Хранителей Меча была весьма значительна. Его считали одним из гениев этого поколения, а ещё поговаривали, что все гении тесно дружат и поддерживают друг друга. Поэтому задеть одного — значило навлечь на себя гнев всех.
К тому же, занимая важные посты, они сформировали влиятельную силу, которую никто не хотел бы злить. Хранитель Меча средних лет из регистратуры рассмеялся и вышел навстречу.
Он присутствовал при противостоянии Сюй Цина, Кун Сянлуна и других во Дворце Хранителей Меча против семьи Яо. Тогда он мельком видел Сюй Цина и был восхищён его поступком. Нин Янь был безмерно взволнован. Голос Сюй Цина был для него словно музыка небес, а его появление — как радуга после дождя. Он был безмерно благодарен Сюй Цину за то, что тот пришёл.
Сюй Цин кивнул Нин Яню и, сложив руки в почтительном жесте, ответил на приветствие Хранителя Меча: — Беспокою тебя, брат Чжоу. Я поручитель Нин Яня.
Хранитель Меча Чжоу, услышав, как Сюй Цин назвал его по имени, заметно оживился. Он подумал, что если этот человек смог добиться расположения Кун Сянлуна и других, то дело не только в его силе, но и в умении общаться с людьми. Ведь тогда в Зале Кары было много Хранителей Меча, и хотя потом все встречались, и Ван Чэнь представлял их друг другу, времени было мало. Запомнить фамилию в такой ситуации — это талант.
Он рассмеялся и сказал: — Раз уж брат Сюй Цин поручился, значит, Нин Янь честен и добродетелен.
С этими словами он сделал запись о прохождении Нин Яня, а затем строго посмотрел на него.
— Нин Янь, надеюсь, став Хранителем Меча, ты будешь предан своему долгу и не опозоришь брата Сюй Цина!
Нин Янь поспешно согласился. Сюй Цин не стал задерживаться. Обменявшись парой фраз с Хранителем Меча Чжоу, он под почтительными взглядами присутствующих откланялся. Ему нужно было вернуться в Департамент Тюрем и продолжить медитацию.
Возвращаясь, проходя мимо девятого уровня Департамента Тюрем, Сюй Цин услышал строгий голос главы: — Не думай, что если тебя называют небесным талантом, то ты можешь ставить себя выше других. В моих глазах ты, Кун Сянлун, всего лишь новоиспечённый Хранитель Меча, ещё совсем зелёный!
Сюй Цин остановился и посмотрел в ту сторону. Он увидел понурого Кун Сянлуна, стоящего на месте передачи заключённых. Глава стоял напротив него с суровым выражением лица и отчитывал его.
— Пусть в глазах других ты кажешься невероятно одарённым, но ты не соблюдаешь правила Хранителей Меча, постоянно отвлекаешься на личные дела. Рано или поздно это приведёт к беде. Ты понимаешь это?
— Дворец Хранителей Меча — не место для выращивания цветов, и здесь не нужны те, кто не соблюдает правила. Если ты думаешь, что можешь хитрить и поступать, как тебе вздумается… — в голосе главы звучал гнев.
Сюй Цин понял, что Кун Сянлун наверняка опять занимался своими делами во время доставки заключённых, за что и получил выговор от главы. Скорее всего, ему опять грозит заключение.
"Почему глава всё время придирается к Куну Сянлуну?" — подумал Сюй Цин с удивлением. Он понимал, что сейчас глава зол, поэтому поспешил опустить голову и направиться к десятому уровню.
Но не успел он спуститься по лестнице, как Кун Сянлун, что было для него нехарактерно, возразил: — Я не делал ничего плохого! Я выполнил задание, добыл нужный предмет, просто задержался на два дня. Те люди были при смерти, неужели я должен был бросить их?!
— Ещё смеешь дерзить! — раздался громогласный окрик главы, от которого содрогнулись все вокруг. Сюй Цин тоже вздрогнул и обернулся. Кун Сянлун стоял с поднятой головой, полным непокорства. Гнев главы был очевиден, его глаза холодно блестели.
— Совсем распустился? Научился дерзить? Если продолжишь в том же духе, убирайся из столицы округа, найди себе местечко поменьше и наслаждайся там своей мнимой героической славой.
Кун Сянлун задрожал, а затем опустил голову.
— Помнишь, что я тебе сказал, когда ты стал Хранителем Меча? — спросил глава, глядя на Кун Сянлуна с суровым выражением лица, — каждый Хранитель Меча — меч человечества, готовый в любой момент отдать за него жизнь.
— Помню, — громко ответил Кун Сянлун.
Сюй Цину были знакомы эти слова. Когда он впервые увидел главу на восемьдесят девятом уровне, тот сказал ему то же самое, слово в слово. Сейчас голос главы звучал строго:
— Надеюсь, ты падёшь на поле боя, защищая человечество, а не станешь жертвой какого-нибудь подлого заговора! С твоим характером несложно заманить тебя в ловушку. Кто-нибудь, заприте его! На два месяца. Без права посещений!
Глава махнул рукавом и, повернувшись, ушёл. Проходя мимо Сюй Цина, он бросил на него грозный взгляд.
— Чего глаза раскрыл? Тайну Дин-132 раскрыл? Зону Бин постиг? А ну, живо за работу!
— Есть! — Сюй Цин поспешно опустил голову и быстро удалился. Перед уходом он бросил взгляд на Кун Сянлуна. Тот тоже смотрел на него. В их взглядах читалась взаимная досада. Сюй Цин отвёл взгляд и поспешил на девяностый уровень. Он размышлял о строгости главы.
"Глава знает, что я медитирую?" — Сюй Цин понимал, что главе, управляющему всем Департаментом Тюрем, несложно узнать об этом. Но дел в Департаменте Тюрем было столько, что знать о его занятиях… Это означало, что глава наблюдает за ним.
Погружённый в раздумья, Сюй Цин быстро добрался до девяностого уровня. Войдя, он увидел Гуй Шоу, который сидел там и попивал вино. Заметив Сюй Цина, Гуй Шоу улыбнулся.
— Глава тебя отчитал? Я даже здесь слышал его рык сверху.
Сюй Цин кивнул, чувствуя досаду. Этот выговор был совершенно незаслуженным.
— У главы такой характер — он ко всем строг, а к себе ещё строже, — Гуй Шоу бросил ему флягу с вином и с улыбкой добавил, — чем больше он тебя ругает, тем больше ты ему небезразличен.
Сюй Цин вспомнил свои прежние догадки.
— У главы нет учеников, его наследники погибли в бою, поэтому он уделяет много внимания способным Хранителям Меча. К тебе и к Кун Сянлуну тоже.
Гуй Шоу вздохнул и сделал глоток вина.
— Наследники погибли в бою? — Сюй Цин посмотрел на Гуй Шоу.
— Да, новички об этом не знают, но старики в курсе. У главы было два сына, оба — Хранители Меча, с поразительными способностями. Один погиб во время задания по проникновению в клан Святой Волны. Покончил с собой, чтобы не попасть в плен. Другого подставили, использовав особенности его характера.
Гуй Шоу печально вздохнул и замолчал.
Сюй Цин молчал, глядя на восемьдесят девятый уровень наверху. Через некоторое время он поклонился Гуй Шоу, подошёл к настенной росписи и вошёл в малый мир.
В восточном тринадцатом районе, за который он отвечал, было четыре подходящих преступника, и на всех уже было выполнено рассечение пути. Но три дня назад Сюй Цин договорился с тюремщиками из других зон Бин и обменял своих заключённых на нескольких других, удовлетворяющих требованиям.
Сейчас он сидел, скрестив ноги, на вершине вулкана и смотрел в небо. С грохотом небес снова появился Небесный Клинок.
Сюй Цин был спокоен. Он больше не спешил, как вначале, а пребывал в состоянии безмятежности, молча наблюдая, молча постигая, молча запечатлевая увиденное в своём разуме. В его сознании раз за разом формировался образ клинка, но всякий раз рассыпался.
Несмотря на это, Сюй Цин продолжал. Прошло полмесяца, и инородцев-преступников, которых он обменивал, почти не осталось.
Тогда Сюй Цин перестал использовать прорывы в культивации преступников для призыва Клинка Небесной Кары. Он сидел, скрестив ноги, и постоянно воспроизводил и рисовал в своём воображении, многократно поднимая правую руку, пытаясь повторить увиденное. Наконец, в его сознании появился более-менее устойчивый образ клинка, который он бережно хранил, постепенно углубляя.
Этот процесс был утомительным, как ковка совершенного лезвия. Постепенно появлялась острота. На этом этапе Сюй Цин понимал, что может остановиться.
Но он чувствовал, что постигнутый им клинок, хотя и обладал поразительной мощью, был не тем рассечением пути, которое он искал. Этот клинок рассекал и тело, и душу.
— Не то… — размышлял Сюй Цин. Он решил не останавливаться, а продолжить углублять образ клинка в своём море сознания. Он хотел посмотреть, что будет, если продолжить постижение.
Но иногда, если метод неправильный, ковать недолго — ещё ничего, но если ковать слишком долго, получится не лезвие, а кусок железа. Поэтому через полмесяца, после постоянных попыток постижения, его разум внезапно содрогнулся, и образ клинка в море сознания, который он так старательно создавал, разрушился. Из-за того, что он вложил в него столько сил, Сюй Цин задрожал всем телом и выплюнул полный рот крови.
— Как же так… — пробормотал Сюй Цин, чувствуя слабость и нежелание сдаваться. Ни с Клинком Великого Рассвета, ни с образом горы Императора Призраков у него не возникало таких трудностей. Особенно учитывая, что он уже почти постиг образ, но в итоге, по непонятной причине, всё рухнуло. Как будто клинок мог оставить в его сознании лишь общие очертания, но запечатлеть его глубже было ему не под силу.
— Может, мой метод неправильный? — Сюй Цин, закрыл глаза, сел, скрестив ноги, и погрузился в раздумья. Через долгое время он перестал пытаться постичь сам клинок и начал вспоминать преступников, над которыми было совершено рассечение пути, вспоминая, как рушились их основы пути культивации после падения клинка.
Пока эти картины проносились в его голове, Сюй Цин вдруг вздрогнул и резко открыл глаза.
— Я шёл не в том направлении! Все мои прежние попытки постижения основывались на старых методах, которые были сосредоточены на теле и душе. Например, Клинок Великого Рассвета рассекает тело, а гора Императора Призраков подавляет душу. Это не постижение, это копирование. А сейчас нужно настоящее постижение. Потому что этот клинок рассечения пути, рождённый правилами, — это не Клинок Небесной Кары, это Клинок Небесного Пути! Если посмотреть глубже, он использует законы, чтобы отсечь духовную энергию культиватора. В момент падения клинка духовная энергия подвергается воздействию и как будто… перестаёт принадлежать культиватору! Суть этого клинка не в рассечении, а в том, чтобы заставить духовную энергию культиватора отвергнуть совершенствующего и саму себя разрушить! Этот клинок, или, скорее, это суть пути совершенствования, больше похож на… императорский указ! — Сюй Цин задышал чаще, в его глазах загорелся яркий свет, — указ повелевает духовной энергией, заставляя её отвергнуть культиватора? Как это возможно?
В его голове мгновенно возник ответ. Духовная энергия — это суть. А что, если рассматривать её как нечто подобное инородной энергии? Чья же тогда эта духовная энергия?.. Сюй Цин подумал о четырёх изначальных аватаров небесного пути за пределами этого малого мира, чьи взгляды, сливаясь, формировали солнце и луну, создавая законы.
— Духовная энергия происходит от законов, а законы — от небесного пути? — пробормотал Сюй Цин с блеском в глазах.
Когда преступников заключают в этот малый мир, он начинает проникать в них, ассимилировать их, и, в конце концов, они сливаются с этим миром. Поэтому законы этого малого мира могут рассеять их культивацию.
— Значит, этот клинок — это указ, созданный небесным путём из законов! А что же такое небесный путь? — в глазах Сюй Цина появилось задумчивое выражение.
Через некоторое время он глубоко вздохнул, встал и вышел из малого мира. Остановившись в пустоте за пределами континента, он посмотрел вниз, на четыре гигантских аватара небесного пути за пределами световой оболочки. Он смотрел очень внимательно, очень пристально, даже сел, скрестив ноги, в пустоте, распространив своё восприятие, полностью погрузившись в созерцание.
Время шло.
Через семь дней у Сюй Цина появилось ощущение просветления.
— Эти четыре небесных пути — не материальные объекты, а нечто среднее между жизнью и смертью. У таких сущностей нет собственной воли.
Это было то, что Сюй Цин понял из своих наблюдений, а также из ответа, полученного от бессмертной Цзы Сюань за эти семь дней. Этот ответ заставил Сюй Цина вспомнить континент Древней Славы. Насколько он понимал, тот, кто овладел законами континента Древней Славы, тоже мог бы выполнить этот удар небесного пути на континенте Древней Славы, но это было бы невероятно сложно. Потому что небесный путь малого мира контролировался Дворцом Хранителей Меча, поэтому его можно было использовать. Но небесный путь континента Древней Славы, вероятно, никто не мог контролировать.
А без контроля у небесного пути не было самосознания, только инстинкты, основанные на законах.
В этот момент Сюй Цин вдруг понял, что такое сфера Вместилища. И понял, почему Гуй Шоу говорил, что для сферы Вместилища нужно постичь небесный путь и поместить его в своё тайное хранилище. Потому что только небесный путь может вместить законы и повелевать ими. Культиваторы сферы Вместилища уже могли применять законы своего небесного пути к континенту Древней Славы. Пусть и ненадолго, но они могли на короткое время изменять их, достигая своего наивысшего состояния, подобно Сияющему состоянию на этапе Возведения Основания.
Постигнув всё это, Сюй Цин обрёл более глубокое понимание удара небесного пути. И наконец понял, почему раньше постоянно терпел неудачу.
Потому что этот удар содержал в себе законы, а законы доступны лишь Вместилищу, и даже достигнув Вместилища, культиватор овладевает ими, используя небесный путь внутри хранилища как проводник. Поэтому он потерпел неудачу, поэтому, как бы он ни пытался подражать, он не мог добиться успеха. Ему не хватало проводника для законов!
— Вот как всё обстоит! — Сюй Цин наконец постиг истину.
— Проводник… — он подумал о запретной ядовитой пилюле, о Лампе Жизни, об императорской технике, о Фиолетовой Луне… В конце концов, он отбросил все эти варианты. В сущности, всё это было внешним.
Лишь одно подходило идеально. И это… синий дракон.
Первоначальный синий дракон!
— Мой будущий небесный путь внутри хранилища! — вот что поистине принадлежало ему, что было порождено им самим!
В глазах Сюй Цина вспыхнул острый блеск.
\\\
Бусти переводчика https://boosty.to/rathefon
Вскоре Сюй Цин выбрал четверых и с помощью заклинаний и силы правил отыскал их. Вскоре он нашёл культиватора из клана Крылатых, скрывавшегося в пещере глубоко под землёй. Тот сидел, скрестив ноги, и медитировал.
В следующий миг земля вокруг него содрогнулась и обрушилась, образовав огромную расщелину. Лицо культиватора из клана Крылатых исказилось. Несмотря на быструю реакцию, абсолютная разница в силе не оставляла ему шансов.
Могучая сила обрушилась с небес, подхватила его тело и потащила в воздух. Ни сопротивляться, ни отказываться он не мог. Под действием правил и благодаря своей культивации Сюй Цин мог сокрушить любого преступника в этом месте.
Поэтому в мгновение ока Сюй Цин схватил за горло культиватора из клана Крылатых, достигшего стадии Зарождения Души, который снаружи мог бы одним ударом убить его самого.
— Господин, — осторожно произнёс культиватор из клана Крылатых, стараясь выглядеть дружелюбно, хотя в душе кипела обида.
Сюй Цин промолчал, холодно посмотрел на него, внимательно осмотрел и, отбросив в сторону, достал несколько пилюль и бросил ему. Эти пилюли, наполненные богатой духовной энергией, считались бы хорошим лекарством даже снаружи, а здесь были особенно ценны. Культиватор из клана Крылатых опешил, но в его глазах вместо радости читалось сомнение.
Он понимал, что такая щедрость неспроста, и с тревогой посмотрел на Сюй Цина.
— Господин, это…
— Ты сам их съешь, или мне придётся покалечить тебя, чтобы запихнуть их в тебя? — спокойно спросил Сюй Цин.
В душе культиватора из клана Крылатых вспыхнула ярость, но он тут же подавил её. Он понимал, чем грозит неповиновение, поэтому, стиснув зубы, поднял пилюли и проглотил все до одной, но при этом схитрил, замедлив их усвоение.
Сюй Цин нахмурился и ударил его ладонью. Культиватор из клана Крылатых издал душераздирающий крик, его тело чуть не развалилось, он упал, едва живой. Однако пострадало только его физическое тело, духовная энергия быстро восстанавливалась благодаря пилюлям. Сюй Цин осмотрел его, решил, что этого недостаточно, раскрыл ему рот и бросил ещё несколько.
В следующий миг, как только пилюли растворились, от культиватора из клана Крылатых стала исходить аура, предвещающая прорыв. Его схватили на пике Зарождения Души, и все эти годы он был на грани прорыва, но для перехода на уровень Вместилища нужно понимание небесного пути, которого у него явно не было. Поэтому прорыв был обречён на провал.
Однако… неважно, будет ли прорыв успешным или нет, это не мешает запустить здешние законы мироздания и создать Клинок Небесной Кары.
Почувствовав эту ауру, культиватор из клана Крылатых пришёл в ужас. Он понял, что задумал Сюй Цин, и попытался что-то сказать, но было уже поздно. Небо мгновенно затянуло тучами, закружился ветер.
Культиватор из клана Крылатых издал пронзительный крик, вскочил и бросился бежать, одновременно атакуя себя, пытаясь подавить уровень культивации и рассеять Клинок Небесной Кары. Но не успел он сделать и нескольких ударов, как его тело задрожало и остановилось. На его лице появилось безумное выражение восторга, в глазах же читался ужас.
Как будто управляемый кем-то, он повернулся к Сюй Цину и, упав на колени, громко произнёс: — Хозяин… я желаю… умереть!..
Несвязная речь говорила о том, что тень не полностью контролировала его. Культиватор отчаянно боролся, его лицо исказилось, и безумное выражение быстро исчезло. Казалось, он вот-вот вырвется.
Но в этот момент небо расколол грохот грома, и бесчисленные молнии, сформировавшие Небесный Клинок рассекающий путь, обрушились на культиватора.
В момент удара тень исчезла. Пришедший в себя культиватор уже не мог увернуться и с душераздирающим криком был разрублен Небесным Клинком. Грохот эхом разнёсся по округе.
Сюй Цин сидел, скрестив ноги, не обращая внимания на едва живого культиватора с разрушенным путём культивации. Он смотрел на Небесный Клинок, снова пытаясь постичь его суть. Триста вдохов пролетели как один миг.
Когда грозовые тучи рассеялись, а Небесный Клинок исчез, Сюй Цин задумался. Через некоторое время он встал и отправился в другую зону на поиски следующего подходящего образца.
Так прошло несколько дней.
Сюй Цин продолжал свои попытки постичь суть Небесного Клинка, и наконец наступил день, назначенный Нин Янем.
В этот день вечернее небо окрасилось в оранжево-красные тона, разливая по земле великолепный свет, который падал на крышу и площадь Дворца Хранителей Меча. Там выстроилась длинная очередь Хранителей Меча — кандидаты из разных провинций. Некоторые из них с тревогой ждали своей очереди, и среди них был Нин Янь. Он постоянно смотрел вдаль, терзаемый сомнениями, он ждал уже полдня.
За столом рядом сидел суровый Хранитель Меча средних лет. Уровень его культивации был Формирование Ядра, в его глазах мелькали молнии, очевидно, он был из Древней Громовой Жилы, и от него исходила немалая сила. Он поднял голову и посмотрел на семерых кандидатов, нервно ожидавших чего-то.
— Записи рекомендаций большинства кандидатов уже завершены, остались только вы, — спокойно произнёс он.
— Вы нашли рекомендующих вас из своей провинции?
Все семеро кандидатов с горьким видом либо пытались что-то объяснить, либо молчали. Нин Янь поспешно кивнул и поклонился Хранителю Меча.
— Прошу, подождите ещё немного, мой рекомендующий обещал прийти.
— И кто же он? — нахмурившись, медленно спросил Хранитель Меча.
Нин Янь заколебался, не решаясь назвать имя Сюй Цина. Он не был уверен, что тот действительно придёт, и если он назовёт его имя, а Сюй Цин не появится, это станет для него позором. К тому же на отборочных испытаниях он соперничал с кандидатами из других провинций за первое место, и между ними возникла некоторая вражда. Среди присутствующих было трое амбициозных юношей, с которыми у него были конфликты. Видя, что Нин Янь нервничает и не называет имя своего рекомендующего, они насмешливо улыбнулись. Хотя их насмешки и не были явными, Нин Янь всё равно заметил их. Это ещё больше расстроило его.
Один из них даже тихонько засмеялся.
— Занял первое место на отборочных, а порекомендовать некому. Видно, с нравом проблемы.
— И что толку от первого места, если тебя никто не рекомендует?
Нин Янь промолчал. Хранитель Меча остался бесстрастным. Он не обратил внимания на высказывания молодых людей. Таких было много, у каждого свой характер, кто-то скрытный, кто-то прямой. Но, став Хранителями Меча, большинство из них менялись. Он просмотрел документы Нин Яня и, увидев, что тот из провинции Приветствия Императора, удивлённо поднял голову и посмотрел на него.
— Ты из той же провинции, что и Сюй Цин?
Нин Янь кивнул.
Один из троих юношей, с которыми у него был конфликт, усмехнулся.
— Если даже великолепный Сюй Цин не хочет его рекомендовать, то, видимо, у него действительно есть какие-то проблемы.
— Вы хотите умереть?! — Нин Янь потемнел лицом и резко посмотрел на них. Их постоянные насмешки и его собственное беспокойство вызывали в нём гнев.
— Что, хочешь снова с нами сразиться?! — трое юношей недоброжелательно смотрели на Нин Яня, явно пытаясь его спровоцировать.
Нин Янь стиснул зубы, в его глазах вспыхнула ярость. Хранитель Меча средних лет из регистратуры хладнокровно наблюдал за происходящим. Подобные стычки между новыми кандидатами случались довольно часто: там, где много людей, неизбежно возникают конфликты.
Он спокойно произнёс: — Есть проблемы — выйдите и решите их, потом возвращайтесь.
Услышав это, трое юношей взмыли в воздух. Один из них указал на Нин Яня.
— Ты, кандидат, украл у нас всю славу! Посмеешь ещё раз сразиться?!
— Неправильно ты говоришь. Нин Янь не боится, он просто ждёт своего поручителя, поэтому не может с нами драться. Правда ведь, Нин Янь? Я даже отговорку за тебя придумал, — усмехнулся другой юноша.
В глазах Нин Яня сверкнул холодный блеск, он уже собирался взлететь, но в этот момент раздался спокойный голос: — Нин Янь, у меня были дела, я немного опоздал.
Вслед за голосом послышался свист рассекаемого воздуха. Вдали, в небе, стремительно приближалась фигура. В лучах закатного солнца развевались длинные волосы незнакомца, одетого в белоснежное, как снег, даосское одеяние. В сочетании с красивым лицом это зрелище невольно привлекало всеобщее внимание.
Это был Сюй Цин.
Сюй Цин не давал обещаний легкомысленно, но если уж обещал, то всегда выполнял. Раз он согласился поручиться за Нин Яня, то не стал бы намеренно затягивать. Просто в последнее время он был занят постижением рассечения пути, поэтому и пришёл поздно. Конечно, у него были причины невзлюбить Нин Яня, но раз уж капитан считал его полезным, Сюй Цин решил понаблюдать за ним.
С появлением Сюй Цина все ученики-кандидаты в регистратуре встрепенулись и почтительно поклонились. Даже трое юношей, задиравших Нин Яня, затрепетали и поспешно опустили головы, не смея больше дерзить.
Репутация Сюй Цина во Дворце Хранителей Меча была весьма значительна. Его считали одним из гениев этого поколения, а ещё поговаривали, что все гении тесно дружат и поддерживают друг друга. Поэтому задеть одного — значило навлечь на себя гнев всех.
К тому же, занимая важные посты, они сформировали влиятельную силу, которую никто не хотел бы злить. Хранитель Меча средних лет из регистратуры рассмеялся и вышел навстречу.
Он присутствовал при противостоянии Сюй Цина, Кун Сянлуна и других во Дворце Хранителей Меча против семьи Яо. Тогда он мельком видел Сюй Цина и был восхищён его поступком. Нин Янь был безмерно взволнован. Голос Сюй Цина был для него словно музыка небес, а его появление — как радуга после дождя. Он был безмерно благодарен Сюй Цину за то, что тот пришёл.
Сюй Цин кивнул Нин Яню и, сложив руки в почтительном жесте, ответил на приветствие Хранителя Меча: — Беспокою тебя, брат Чжоу. Я поручитель Нин Яня.
Хранитель Меча Чжоу, услышав, как Сюй Цин назвал его по имени, заметно оживился. Он подумал, что если этот человек смог добиться расположения Кун Сянлуна и других, то дело не только в его силе, но и в умении общаться с людьми. Ведь тогда в Зале Кары было много Хранителей Меча, и хотя потом все встречались, и Ван Чэнь представлял их друг другу, времени было мало. Запомнить фамилию в такой ситуации — это талант.
Он рассмеялся и сказал: — Раз уж брат Сюй Цин поручился, значит, Нин Янь честен и добродетелен.
С этими словами он сделал запись о прохождении Нин Яня, а затем строго посмотрел на него.
— Нин Янь, надеюсь, став Хранителем Меча, ты будешь предан своему долгу и не опозоришь брата Сюй Цина!
Нин Янь поспешно согласился. Сюй Цин не стал задерживаться. Обменявшись парой фраз с Хранителем Меча Чжоу, он под почтительными взглядами присутствующих откланялся. Ему нужно было вернуться в Департамент Тюрем и продолжить медитацию.
Возвращаясь, проходя мимо девятого уровня Департамента Тюрем, Сюй Цин услышал строгий голос главы: — Не думай, что если тебя называют небесным талантом, то ты можешь ставить себя выше других. В моих глазах ты, Кун Сянлун, всего лишь новоиспечённый Хранитель Меча, ещё совсем зелёный!
— Пусть в глазах других ты кажешься невероятно одарённым, но ты не соблюдаешь правила Хранителей Меча, постоянно отвлекаешься на личные дела. Рано или поздно это приведёт к беде. Ты понимаешь это?
— Дворец Хранителей Меча — не место для выращивания цветов, и здесь не нужны те, кто не соблюдает правила. Если ты думаешь, что можешь хитрить и поступать, как тебе вздумается… — в голосе главы звучал гнев.
Сюй Цин понял, что Кун Сянлун наверняка опять занимался своими делами во время доставки заключённых, за что и получил выговор от главы. Скорее всего, ему опять грозит заключение.
"Почему глава всё время придирается к Куну Сянлуну?" — подумал Сюй Цин с удивлением. Он понимал, что сейчас глава зол, поэтому поспешил опустить голову и направиться к десятому уровню.
Но не успел он спуститься по лестнице, как Кун Сянлун, что было для него нехарактерно, возразил: — Я не делал ничего плохого! Я выполнил задание, добыл нужный предмет, просто задержался на два дня. Те люди были при смерти, неужели я должен был бросить их?!
— Ещё смеешь дерзить! — раздался громогласный окрик главы, от которого содрогнулись все вокруг. Сюй Цин тоже вздрогнул и обернулся. Кун Сянлун стоял с поднятой головой, полным непокорства. Гнев главы был очевиден, его глаза холодно блестели.
— Совсем распустился? Научился дерзить? Если продолжишь в том же духе, убирайся из столицы округа, найди себе местечко поменьше и наслаждайся там своей мнимой героической славой.
Кун Сянлун задрожал, а затем опустил голову.
— Помнишь, что я тебе сказал, когда ты стал Хранителем Меча? — спросил глава, глядя на Кун Сянлуна с суровым выражением лица, — каждый Хранитель Меча — меч человечества, готовый в любой момент отдать за него жизнь.
— Помню, — громко ответил Кун Сянлун.
Сюй Цину были знакомы эти слова. Когда он впервые увидел главу на восемьдесят девятом уровне, тот сказал ему то же самое, слово в слово. Сейчас голос главы звучал строго:
— Надеюсь, ты падёшь на поле боя, защищая человечество, а не станешь жертвой какого-нибудь подлого заговора! С твоим характером несложно заманить тебя в ловушку. Кто-нибудь, заприте его! На два месяца. Без права посещений!
Глава махнул рукавом и, повернувшись, ушёл. Проходя мимо Сюй Цина, он бросил на него грозный взгляд.
— Чего глаза раскрыл? Тайну Дин-132 раскрыл? Зону Бин постиг? А ну, живо за работу!
— Есть! — Сюй Цин поспешно опустил голову и быстро удалился. Перед уходом он бросил взгляд на Кун Сянлуна. Тот тоже смотрел на него. В их взглядах читалась взаимная досада. Сюй Цин отвёл взгляд и поспешил на девяностый уровень. Он размышлял о строгости главы.
"Глава знает, что я медитирую?" — Сюй Цин понимал, что главе, управляющему всем Департаментом Тюрем, несложно узнать об этом. Но дел в Департаменте Тюрем было столько, что знать о его занятиях… Это означало, что глава наблюдает за ним.
Погружённый в раздумья, Сюй Цин быстро добрался до девяностого уровня. Войдя, он увидел Гуй Шоу, который сидел там и попивал вино. Заметив Сюй Цина, Гуй Шоу улыбнулся.
— Глава тебя отчитал? Я даже здесь слышал его рык сверху.
Сюй Цин кивнул, чувствуя досаду. Этот выговор был совершенно незаслуженным.
— У главы такой характер — он ко всем строг, а к себе ещё строже, — Гуй Шоу бросил ему флягу с вином и с улыбкой добавил, — чем больше он тебя ругает, тем больше ты ему небезразличен.
Сюй Цин вспомнил свои прежние догадки.
— У главы нет учеников, его наследники погибли в бою, поэтому он уделяет много внимания способным Хранителям Меча. К тебе и к Кун Сянлуну тоже.
Гуй Шоу вздохнул и сделал глоток вина.
— Наследники погибли в бою? — Сюй Цин посмотрел на Гуй Шоу.
— Да, новички об этом не знают, но старики в курсе. У главы было два сына, оба — Хранители Меча, с поразительными способностями. Один погиб во время задания по проникновению в клан Святой Волны. Покончил с собой, чтобы не попасть в плен. Другого подставили, использовав особенности его характера.
Гуй Шоу печально вздохнул и замолчал.
Сюй Цин молчал, глядя на восемьдесят девятый уровень наверху. Через некоторое время он поклонился Гуй Шоу, подошёл к настенной росписи и вошёл в малый мир.
В восточном тринадцатом районе, за который он отвечал, было четыре подходящих преступника, и на всех уже было выполнено рассечение пути. Но три дня назад Сюй Цин договорился с тюремщиками из других зон Бин и обменял своих заключённых на нескольких других, удовлетворяющих требованиям.
Сейчас он сидел, скрестив ноги, на вершине вулкана и смотрел в небо. С грохотом небес снова появился Небесный Клинок.
Сюй Цин был спокоен. Он больше не спешил, как вначале, а пребывал в состоянии безмятежности, молча наблюдая, молча постигая, молча запечатлевая увиденное в своём разуме. В его сознании раз за разом формировался образ клинка, но всякий раз рассыпался.
Несмотря на это, Сюй Цин продолжал. Прошло полмесяца, и инородцев-преступников, которых он обменивал, почти не осталось.
Тогда Сюй Цин перестал использовать прорывы в культивации преступников для призыва Клинка Небесной Кары. Он сидел, скрестив ноги, и постоянно воспроизводил и рисовал в своём воображении, многократно поднимая правую руку, пытаясь повторить увиденное. Наконец, в его сознании появился более-менее устойчивый образ клинка, который он бережно хранил, постепенно углубляя.
Этот процесс был утомительным, как ковка совершенного лезвия. Постепенно появлялась острота. На этом этапе Сюй Цин понимал, что может остановиться.
Но он чувствовал, что постигнутый им клинок, хотя и обладал поразительной мощью, был не тем рассечением пути, которое он искал. Этот клинок рассекал и тело, и душу.
— Не то… — размышлял Сюй Цин. Он решил не останавливаться, а продолжить углублять образ клинка в своём море сознания. Он хотел посмотреть, что будет, если продолжить постижение.
Но иногда, если метод неправильный, ковать недолго — ещё ничего, но если ковать слишком долго, получится не лезвие, а кусок железа. Поэтому через полмесяца, после постоянных попыток постижения, его разум внезапно содрогнулся, и образ клинка в море сознания, который он так старательно создавал, разрушился. Из-за того, что он вложил в него столько сил, Сюй Цин задрожал всем телом и выплюнул полный рот крови.
— Как же так… — пробормотал Сюй Цин, чувствуя слабость и нежелание сдаваться. Ни с Клинком Великого Рассвета, ни с образом горы Императора Призраков у него не возникало таких трудностей. Особенно учитывая, что он уже почти постиг образ, но в итоге, по непонятной причине, всё рухнуло. Как будто клинок мог оставить в его сознании лишь общие очертания, но запечатлеть его глубже было ему не под силу.
— Может, мой метод неправильный? — Сюй Цин, закрыл глаза, сел, скрестив ноги, и погрузился в раздумья. Через долгое время он перестал пытаться постичь сам клинок и начал вспоминать преступников, над которыми было совершено рассечение пути, вспоминая, как рушились их основы пути культивации после падения клинка.
Пока эти картины проносились в его голове, Сюй Цин вдруг вздрогнул и резко открыл глаза.
— Я шёл не в том направлении! Все мои прежние попытки постижения основывались на старых методах, которые были сосредоточены на теле и душе. Например, Клинок Великого Рассвета рассекает тело, а гора Императора Призраков подавляет душу. Это не постижение, это копирование. А сейчас нужно настоящее постижение. Потому что этот клинок рассечения пути, рождённый правилами, — это не Клинок Небесной Кары, это Клинок Небесного Пути! Если посмотреть глубже, он использует законы, чтобы отсечь духовную энергию культиватора. В момент падения клинка духовная энергия подвергается воздействию и как будто… перестаёт принадлежать культиватору! Суть этого клинка не в рассечении, а в том, чтобы заставить духовную энергию культиватора отвергнуть совершенствующего и саму себя разрушить! Этот клинок, или, скорее, это суть пути совершенствования, больше похож на… императорский указ! — Сюй Цин задышал чаще, в его глазах загорелся яркий свет, — указ повелевает духовной энергией, заставляя её отвергнуть культиватора? Как это возможно?
В его голове мгновенно возник ответ. Духовная энергия — это суть. А что, если рассматривать её как нечто подобное инородной энергии? Чья же тогда эта духовная энергия?.. Сюй Цин подумал о четырёх изначальных аватаров небесного пути за пределами этого малого мира, чьи взгляды, сливаясь, формировали солнце и луну, создавая законы.
— Духовная энергия происходит от законов, а законы — от небесного пути? — пробормотал Сюй Цин с блеском в глазах.
Когда преступников заключают в этот малый мир, он начинает проникать в них, ассимилировать их, и, в конце концов, они сливаются с этим миром. Поэтому законы этого малого мира могут рассеять их культивацию.
— Значит, этот клинок — это указ, созданный небесным путём из законов! А что же такое небесный путь? — в глазах Сюй Цина появилось задумчивое выражение.
Через некоторое время он глубоко вздохнул, встал и вышел из малого мира. Остановившись в пустоте за пределами континента, он посмотрел вниз, на четыре гигантских аватара небесного пути за пределами световой оболочки. Он смотрел очень внимательно, очень пристально, даже сел, скрестив ноги, в пустоте, распространив своё восприятие, полностью погрузившись в созерцание.
Время шло.
Через семь дней у Сюй Цина появилось ощущение просветления.
— Эти четыре небесных пути — не материальные объекты, а нечто среднее между жизнью и смертью. У таких сущностей нет собственной воли.
Это было то, что Сюй Цин понял из своих наблюдений, а также из ответа, полученного от бессмертной Цзы Сюань за эти семь дней. Этот ответ заставил Сюй Цина вспомнить континент Древней Славы. Насколько он понимал, тот, кто овладел законами континента Древней Славы, тоже мог бы выполнить этот удар небесного пути на континенте Древней Славы, но это было бы невероятно сложно. Потому что небесный путь малого мира контролировался Дворцом Хранителей Меча, поэтому его можно было использовать. Но небесный путь континента Древней Славы, вероятно, никто не мог контролировать.
А без контроля у небесного пути не было самосознания, только инстинкты, основанные на законах.
В этот момент Сюй Цин вдруг понял, что такое сфера Вместилища. И понял, почему Гуй Шоу говорил, что для сферы Вместилища нужно постичь небесный путь и поместить его в своё тайное хранилище. Потому что только небесный путь может вместить законы и повелевать ими. Культиваторы сферы Вместилища уже могли применять законы своего небесного пути к континенту Древней Славы. Пусть и ненадолго, но они могли на короткое время изменять их, достигая своего наивысшего состояния, подобно Сияющему состоянию на этапе Возведения Основания.
Постигнув всё это, Сюй Цин обрёл более глубокое понимание удара небесного пути. И наконец понял, почему раньше постоянно терпел неудачу.
Потому что этот удар содержал в себе законы, а законы доступны лишь Вместилищу, и даже достигнув Вместилища, культиватор овладевает ими, используя небесный путь внутри хранилища как проводник. Поэтому он потерпел неудачу, поэтому, как бы он ни пытался подражать, он не мог добиться успеха. Ему не хватало проводника для законов!
— Вот как всё обстоит! — Сюй Цин наконец постиг истину.
— Проводник… — он подумал о запретной ядовитой пилюле, о Лампе Жизни, об императорской технике, о Фиолетовой Луне… В конце концов, он отбросил все эти варианты. В сущности, всё это было внешним.
Лишь одно подходило идеально. И это… синий дракон.
Первоначальный синий дракон!
— Мой будущий небесный путь внутри хранилища! — вот что поистине принадлежало ему, что было порождено им самим!
В глазах Сюй Цина вспыхнул острый блеск.
\\\
Бусти переводчика https://boosty.to/rathefon
Закладка
Комментариев 1