Глава 368. Ждёт в реинкарнации •
Духовное мастерство Чжан Сыюня, было загадочным. Его техника перемещения для противника, столкнувшегося с ней впервые, практически неуловима.
Усмешку негодяя Сюй Цин услышал и запомнил. Однако сейчас не время размышлять об этом: опалённый мертвец стремительно приближался.
Сюй Цин понимал, что если опалённый мертвец вступил в схватку с учеником пути Великого Правителя, то он определённо обладает значительной силой. Поэтому Сюй Цин не терял бдительности, резко отступая. Сложив пальцы в магическом жесте, он вызвал вокруг себя огромные волны, которые с рёвом обрушились на несущегося вперёд опалённого мертвеца, источавшего свирепую ауру.
Одновременно с этим тень, превратившаяся в гроб, мгновенно материализовалась и поглотила отступающего Сюй Цина. Грохот эхом разнёсся по окрестностям. Волны, созданные духовным мастерством, прокатились по опалённому мертвецу, скрыв его из виду.
В этот момент Сюй Цин слился с тенью. Тело Сюй Цина стало полностью чёрным, а в глазах вспыхнул острый блеск. Он не стал атаковать, а продолжил отступать. В этот раз скорость Сюй Цина резко возросла, достигнув пика пяти Небесных Дворцов. Одновременно с этим он стремительно поднял правую руку и нанёс удар.
Практически в тот же миг, как его кулак обрушился вниз, на него нахлынула волна.
Вода, созданная духовным мастерством, с грохотом расплескалась во все стороны, и из неё вылетела горящая фигура. Эта фигура двигалась так быстро, что Сюй Цин не смог её толком разглядеть, лишь смутно ощутил, как она, ступая по расходящимся волнам, в мгновение ока оказалась перед ним.
Это был тот самый опалённый мертвец со свирепым взглядом. С оглушительным рёвом опалённый мертвец нанёс удар, столкнувшись кулаком с правой рукой Сюй Цина.
Тело Сюй Цина содрогнулось. Он почувствовал, как от кулака противника исходит поразительная сила, волнами ударяющая по всему его телу. Даже с нынешней физической силой Сюй Цин не мог противостоять этому. С глухим гулом он отлетел назад, врезавшись в стену глубокой ямы, образовав в ней ещё одну выемку.
— Действительно, сила шести дворцов!
— Но он не стал преследовать Чжан Сыюня, значит, ему не хватает разума. Он как дикий зверь, действует лишь на инстинктах. Но пока есть инстинкты, всё в порядке!
— Он сосредоточен только на мне. После моего удара, хотя его скорость выше моей, он всё равно ударил в мой кулак. Это ещё раз доказывает, что у этого трупа простое мышление.
Дыхание Сюй Цина стало немного учащённым, его разум лихорадочно анализировал ситуацию. Он ощутил ужасающую мощь опалённого мертвеца. Его духовное мастерство было не так страшно, как физическая сила. Эта сила достигала уровня шести дворцов. Даже слившись с тенью и достигнув пика пяти Небесных Дворцов в физической силе, Сюй Цин не мог контратаковать.
Он также не мог уследить за скоростью мертвеца, но окружающая среда ограничивала скорость опалённого мертвеца. Яма уходящая вниз была не очень большой, поэтому, сосредоточив все атаки спереди, Сюй Цин мог противостоять ему, какой бы высокой ни была его скорость. Поэтому он не пытался уклоняться, это сделало бы его более уязвимым.
Он выбрал стремительное отступление, углубляясь в стену ямы. За ним, слева, справа и сверху была земля, свободным оставалось только пространство перед ним. В то же время запретная ядовитая пилюля его третьего Небесного Дворца начала быстро вибрировать, высвобождая бесконечный яд.
Яд распространился по телу Сюй Цина, концентрируясь перед ним.
Как только Сюй Цин углубился в стену, опалённый мертвец снова взревел. Красное пламя вырвалось из его тела, превратившись в огромную пасть, которая попыталась проглотить Сюй Цина.
Сюй Цин не стал уклоняться. Прижавшись спиной к стене, он сжался в комок, подобно ежу, стараясь блокировать атаку.
С распространением пламени аура опалённого мертвеца резко возросла. Он рванулся вперёд, оставляя за собой размытый след, и в мгновение ока оказался перед стеной, снова ударив Сюй Цина кулаком.
С грохотом стена за спиной Сюй Цина обрушилась, и его отбросило вглубь. Но и опалённый мертвец отшатнулся. В его глазах, помимо безумия, впервые появилось опасение. Его правая рука начала гнить!
В тот момент, когда он отступал, красная молния пронзила его тело, заставив опалённого мертвеца взреветь. Множество красных молний зазмеились внутри него, превращая плоть в кристаллы, излучающие леденящий холод. Совершив атаку, красная молния стремительно вернулась к разрушенной стене, выставляя напоказ прут, парящий перед Сюй Цином.
Сюй Цин выплюнул кровь. Чернота на его теле быстро собралась в межбровье, превращаясь в теневой глаз. Теневой глаз неотрывно смотрел на труп. Под этим глазом было спокойное лицо Сюй Цина. В его глазах вспыхнул холодный блеск, он посмотрел на опалённого мертвеца, полный боевого духа.
Он знал, что уступает противнику в физической силе, в духовном мастерстве и в скорости. Но с помощью стены он ограничил бой одним направлением, вынудив противника атаковать только спереди. Конечно, это сработало только потому, что Сюй Цин решил, что у опалённого мертвеца нет разума, как у культиватора. Кроме того, его запретная ядовитая пилюля, сосредоточенная перед ним, была его главным козырем. Стоило противнику атаковать, как он получал дозу яда. Всё, что нужно было делать Сюй Цину — это продержаться до тех пор, пока яд не подействует.
На какое-то время в яме воцарилась относительная тишина. Опалённый мертвец не сводил глаз с Сюй Цина, в его взгляде читались ярость и опасение. Гниение правой руки продолжало распространяться. Наконец, он взревел, ярость взяла верх над страхом, и он снова бросился на Сюй Цина, окутав его пламенем. В то же время он сам снова рванулся к стене.
В одно мгновение раздался грохот, эхом разнёсшийся по окрестностям, смешанный с рёвом. Через мгновение опалённый мертвец с невероятной скоростью отлетел назад и завис в воздухе. Его правая рука полностью растворилась, а запретный яд распространился по всему телу, вызывая обширное гниение. Несмотря на безумие в его взгляде, опасение стало ещё сильнее, к нему примешивался ужас.
Искалеченный Сюй Цин торчал из стены. Он сплюнул кровь, фиолетовый кристалл в его теле активировался, восстанавливая его силы, позволяя ему продержаться дольше. Перед ним клубился густой яд, разъедающий всё вокруг и источающий инородную энергию.
Сюй Цин не обращал на это внимания. Он смотрел на опалённого мертвеца, и в его глазах горела жажда убийства. Но он продолжал стоять неподвижно, упёршись руками в стену ямы, и, подняв правую руку, поманил опалённого мертвеца к себе.
— Иди сюда, продолжим.
Опалённый мертвец пришёл в ярость, издавая рычание, но колебания и страх в его взгляде не исчезли. Видя это, Сюй Цин упёрся руками в стену ямы и встал, высвобождая силу запретного яда, принимая боевую стойку. Он не понимал, почему Чжан Сыюнь, обладающий силой шести дворцов, так долго сражался с этим мертвецом. Но он знал, что диких зверей в такие моменты легче всего спугнуть. Особенно тех, кто действует на одних инстинктах.
Поэтому, вместо того чтобы продолжать бой, лучше заставить противника уйти самому.
Именно так всё и произошло. Как только Сюй Цин принял боевую стойку, а сила запретного яда вырвалась наружу, страх в глазах опалённого мертвеца усилился, и он инстинктивно отступил. Наконец, издав несколько рычаний, он рванулся вверх и улетел прочь.
Сюй Цин сплюнул кровь, посмотрел вверх, а затем вниз, в глубину ямы. Холод в его глазах стал ещё сильнее.
Сюй Цин знал, что ученик пути Великого Правителя очень силён, и ранее, анализируя его связь с Багряной Луной, понимал всю опасность. Но если он просто уйдёт, то не успокоится.
"Здесь столп Великой Смуты, здесь двор Хранителей Меча. Если в нём действительно есть что-то странное, и оно вырвется на свободу, найдутся те, кто с ним разберётся. Пусть это опасно, но… если я даже не осмелюсь взглянуть и поискать возможность, то лучше уж мне вернуться на континент Южного Феникса!"
Время, отведённое на испытание, подходило к концу. В глазах Сюй Цина появилась решимость. Он метнулся вниз, в глубину ямы, стремительно разгоняясь. По пути Сюй Цин распространил вокруг себя запретный яд, чтобы отпугнуть возможно преследующего его опалённого мертвеца.
Продолжая спускаться, он снова увидел ритуальные деньги!
Листки денег выплывали из глубины ямы и кружились вокруг. Сюй Цин сосредоточился и, прижавшись к земляной стене, начал осторожно спускаться.
Время шло. Вскоре до конца испытания оставалось всего полчаса. Большинство учеников решили раздавить нефритовые таблички и уйти. В яме осталось не так много участников, а на этой глубине — ещё меньше: только Сюй Цин и ученик пути Великого Правителя.
По мере спуска поминальных денег становилось всё больше, усиливался зловонный запах, холод и инородная энергия становились всё более пронзительными, а пение — всё отчётливее.
Прошло ещё немного времени. Спускающийся Сюй Цин внезапно замер. Не двигаясь, он прижался к земляной стене, прищурился, скрывая своё присутствие, и посмотрел вниз, на область в нескольких сотнях метров под собой.
Он увидел странное строение. Это была хижина. Полуразрушенная, словно пережившая бесчисленные века, гниющая хижина.
Хижина имела форму пятиугольника. От каждого угла тянулась серая железная цепь, соединяющая её с отдалённой земляной стеной. Подвешенная на этих пяти цепях, хижина парила в воздухе.
Изнутри хижины исходил слабый красный свет, исходящий от масляного светильника в окне. Сквозь окно хижины и щели в прогнивших стенах можно было разглядеть фигуру женщины в красном театральном костюме. Она сидела у окна и, протянув белую, как нефрит, руку, разбрасывала поминальные деньги. Листки поминальных денег разлетались по сторонам, подхваченные холодным ветром, и поднимались вверх.
Сюй Цин видел поминальные деньги, видел руку и видел излучающий красный свет масляный светильник в окне. Увидев поминальные деньги, он понял, откуда они взялись. В тот момент, когда он увидел руку, его сердце инстинктивно забилось чаще. Но когда он увидел масляный светильник, всё это превратилось в сильное потрясение.
Потому что этот масляный светильник… был Лампой Жизни!
И в этот момент из хижины донеслось пение, эхом разнёсшееся по тёмной, замкнутой яме.
— Скитания этой жизни будут похоронены навсегда, кто ждёт в реинкарнации…
Голос был печальным и нежным, с ледяными нотками. Неизвестно, кому пела женщина.
Возможно, Сюй Цину, возможно, ученику пути Великого Правителя, который тоже был здесь, а возможно, и неизвестному существу в ещё большей глубине ямы.
Усмешку негодяя Сюй Цин услышал и запомнил. Однако сейчас не время размышлять об этом: опалённый мертвец стремительно приближался.
Сюй Цин понимал, что если опалённый мертвец вступил в схватку с учеником пути Великого Правителя, то он определённо обладает значительной силой. Поэтому Сюй Цин не терял бдительности, резко отступая. Сложив пальцы в магическом жесте, он вызвал вокруг себя огромные волны, которые с рёвом обрушились на несущегося вперёд опалённого мертвеца, источавшего свирепую ауру.
Одновременно с этим тень, превратившаяся в гроб, мгновенно материализовалась и поглотила отступающего Сюй Цина. Грохот эхом разнёсся по окрестностям. Волны, созданные духовным мастерством, прокатились по опалённому мертвецу, скрыв его из виду.
В этот момент Сюй Цин слился с тенью. Тело Сюй Цина стало полностью чёрным, а в глазах вспыхнул острый блеск. Он не стал атаковать, а продолжил отступать. В этот раз скорость Сюй Цина резко возросла, достигнув пика пяти Небесных Дворцов. Одновременно с этим он стремительно поднял правую руку и нанёс удар.
Практически в тот же миг, как его кулак обрушился вниз, на него нахлынула волна.
Вода, созданная духовным мастерством, с грохотом расплескалась во все стороны, и из неё вылетела горящая фигура. Эта фигура двигалась так быстро, что Сюй Цин не смог её толком разглядеть, лишь смутно ощутил, как она, ступая по расходящимся волнам, в мгновение ока оказалась перед ним.
Это был тот самый опалённый мертвец со свирепым взглядом. С оглушительным рёвом опалённый мертвец нанёс удар, столкнувшись кулаком с правой рукой Сюй Цина.
Тело Сюй Цина содрогнулось. Он почувствовал, как от кулака противника исходит поразительная сила, волнами ударяющая по всему его телу. Даже с нынешней физической силой Сюй Цин не мог противостоять этому. С глухим гулом он отлетел назад, врезавшись в стену глубокой ямы, образовав в ней ещё одну выемку.
— Действительно, сила шести дворцов!
— Но он не стал преследовать Чжан Сыюня, значит, ему не хватает разума. Он как дикий зверь, действует лишь на инстинктах. Но пока есть инстинкты, всё в порядке!
— Он сосредоточен только на мне. После моего удара, хотя его скорость выше моей, он всё равно ударил в мой кулак. Это ещё раз доказывает, что у этого трупа простое мышление.
Дыхание Сюй Цина стало немного учащённым, его разум лихорадочно анализировал ситуацию. Он ощутил ужасающую мощь опалённого мертвеца. Его духовное мастерство было не так страшно, как физическая сила. Эта сила достигала уровня шести дворцов. Даже слившись с тенью и достигнув пика пяти Небесных Дворцов в физической силе, Сюй Цин не мог контратаковать.
Он также не мог уследить за скоростью мертвеца, но окружающая среда ограничивала скорость опалённого мертвеца. Яма уходящая вниз была не очень большой, поэтому, сосредоточив все атаки спереди, Сюй Цин мог противостоять ему, какой бы высокой ни была его скорость. Поэтому он не пытался уклоняться, это сделало бы его более уязвимым.
Он выбрал стремительное отступление, углубляясь в стену ямы. За ним, слева, справа и сверху была земля, свободным оставалось только пространство перед ним. В то же время запретная ядовитая пилюля его третьего Небесного Дворца начала быстро вибрировать, высвобождая бесконечный яд.
Яд распространился по телу Сюй Цина, концентрируясь перед ним.
Как только Сюй Цин углубился в стену, опалённый мертвец снова взревел. Красное пламя вырвалось из его тела, превратившись в огромную пасть, которая попыталась проглотить Сюй Цина.
Сюй Цин не стал уклоняться. Прижавшись спиной к стене, он сжался в комок, подобно ежу, стараясь блокировать атаку.
С распространением пламени аура опалённого мертвеца резко возросла. Он рванулся вперёд, оставляя за собой размытый след, и в мгновение ока оказался перед стеной, снова ударив Сюй Цина кулаком.
С грохотом стена за спиной Сюй Цина обрушилась, и его отбросило вглубь. Но и опалённый мертвец отшатнулся. В его глазах, помимо безумия, впервые появилось опасение. Его правая рука начала гнить!
В тот момент, когда он отступал, красная молния пронзила его тело, заставив опалённого мертвеца взреветь. Множество красных молний зазмеились внутри него, превращая плоть в кристаллы, излучающие леденящий холод. Совершив атаку, красная молния стремительно вернулась к разрушенной стене, выставляя напоказ прут, парящий перед Сюй Цином.
Сюй Цин выплюнул кровь. Чернота на его теле быстро собралась в межбровье, превращаясь в теневой глаз. Теневой глаз неотрывно смотрел на труп. Под этим глазом было спокойное лицо Сюй Цина. В его глазах вспыхнул холодный блеск, он посмотрел на опалённого мертвеца, полный боевого духа.
Он знал, что уступает противнику в физической силе, в духовном мастерстве и в скорости. Но с помощью стены он ограничил бой одним направлением, вынудив противника атаковать только спереди. Конечно, это сработало только потому, что Сюй Цин решил, что у опалённого мертвеца нет разума, как у культиватора. Кроме того, его запретная ядовитая пилюля, сосредоточенная перед ним, была его главным козырем. Стоило противнику атаковать, как он получал дозу яда. Всё, что нужно было делать Сюй Цину — это продержаться до тех пор, пока яд не подействует.
На какое-то время в яме воцарилась относительная тишина. Опалённый мертвец не сводил глаз с Сюй Цина, в его взгляде читались ярость и опасение. Гниение правой руки продолжало распространяться. Наконец, он взревел, ярость взяла верх над страхом, и он снова бросился на Сюй Цина, окутав его пламенем. В то же время он сам снова рванулся к стене.
В одно мгновение раздался грохот, эхом разнёсшийся по окрестностям, смешанный с рёвом. Через мгновение опалённый мертвец с невероятной скоростью отлетел назад и завис в воздухе. Его правая рука полностью растворилась, а запретный яд распространился по всему телу, вызывая обширное гниение. Несмотря на безумие в его взгляде, опасение стало ещё сильнее, к нему примешивался ужас.
Искалеченный Сюй Цин торчал из стены. Он сплюнул кровь, фиолетовый кристалл в его теле активировался, восстанавливая его силы, позволяя ему продержаться дольше. Перед ним клубился густой яд, разъедающий всё вокруг и источающий инородную энергию.
Сюй Цин не обращал на это внимания. Он смотрел на опалённого мертвеца, и в его глазах горела жажда убийства. Но он продолжал стоять неподвижно, упёршись руками в стену ямы, и, подняв правую руку, поманил опалённого мертвеца к себе.
— Иди сюда, продолжим.
Опалённый мертвец пришёл в ярость, издавая рычание, но колебания и страх в его взгляде не исчезли. Видя это, Сюй Цин упёрся руками в стену ямы и встал, высвобождая силу запретного яда, принимая боевую стойку. Он не понимал, почему Чжан Сыюнь, обладающий силой шести дворцов, так долго сражался с этим мертвецом. Но он знал, что диких зверей в такие моменты легче всего спугнуть. Особенно тех, кто действует на одних инстинктах.
Поэтому, вместо того чтобы продолжать бой, лучше заставить противника уйти самому.
Именно так всё и произошло. Как только Сюй Цин принял боевую стойку, а сила запретного яда вырвалась наружу, страх в глазах опалённого мертвеца усилился, и он инстинктивно отступил. Наконец, издав несколько рычаний, он рванулся вверх и улетел прочь.
Сюй Цин сплюнул кровь, посмотрел вверх, а затем вниз, в глубину ямы. Холод в его глазах стал ещё сильнее.
Сюй Цин знал, что ученик пути Великого Правителя очень силён, и ранее, анализируя его связь с Багряной Луной, понимал всю опасность. Но если он просто уйдёт, то не успокоится.
"Здесь столп Великой Смуты, здесь двор Хранителей Меча. Если в нём действительно есть что-то странное, и оно вырвется на свободу, найдутся те, кто с ним разберётся. Пусть это опасно, но… если я даже не осмелюсь взглянуть и поискать возможность, то лучше уж мне вернуться на континент Южного Феникса!"
Время, отведённое на испытание, подходило к концу. В глазах Сюй Цина появилась решимость. Он метнулся вниз, в глубину ямы, стремительно разгоняясь. По пути Сюй Цин распространил вокруг себя запретный яд, чтобы отпугнуть возможно преследующего его опалённого мертвеца.
Продолжая спускаться, он снова увидел ритуальные деньги!
Листки денег выплывали из глубины ямы и кружились вокруг. Сюй Цин сосредоточился и, прижавшись к земляной стене, начал осторожно спускаться.
Время шло. Вскоре до конца испытания оставалось всего полчаса. Большинство учеников решили раздавить нефритовые таблички и уйти. В яме осталось не так много участников, а на этой глубине — ещё меньше: только Сюй Цин и ученик пути Великого Правителя.
По мере спуска поминальных денег становилось всё больше, усиливался зловонный запах, холод и инородная энергия становились всё более пронзительными, а пение — всё отчётливее.
Прошло ещё немного времени. Спускающийся Сюй Цин внезапно замер. Не двигаясь, он прижался к земляной стене, прищурился, скрывая своё присутствие, и посмотрел вниз, на область в нескольких сотнях метров под собой.
Он увидел странное строение. Это была хижина. Полуразрушенная, словно пережившая бесчисленные века, гниющая хижина.
Хижина имела форму пятиугольника. От каждого угла тянулась серая железная цепь, соединяющая её с отдалённой земляной стеной. Подвешенная на этих пяти цепях, хижина парила в воздухе.
Изнутри хижины исходил слабый красный свет, исходящий от масляного светильника в окне. Сквозь окно хижины и щели в прогнивших стенах можно было разглядеть фигуру женщины в красном театральном костюме. Она сидела у окна и, протянув белую, как нефрит, руку, разбрасывала поминальные деньги. Листки поминальных денег разлетались по сторонам, подхваченные холодным ветром, и поднимались вверх.
Сюй Цин видел поминальные деньги, видел руку и видел излучающий красный свет масляный светильник в окне. Увидев поминальные деньги, он понял, откуда они взялись. В тот момент, когда он увидел руку, его сердце инстинктивно забилось чаще. Но когда он увидел масляный светильник, всё это превратилось в сильное потрясение.
Потому что этот масляный светильник… был Лампой Жизни!
И в этот момент из хижины донеслось пение, эхом разнёсшееся по тёмной, замкнутой яме.
— Скитания этой жизни будут похоронены навсегда, кто ждёт в реинкарнации…
Голос был печальным и нежным, с ледяными нотками. Неизвестно, кому пела женщина.
Возможно, Сюй Цину, возможно, ученику пути Великого Правителя, который тоже был здесь, а возможно, и неизвестному существу в ещё большей глубине ямы.
Закладка