Том 2. Глава 64. Друг или враг •
Шун Тенебрис
21 год
«Восьмой»
Находясь в глубинах сознания, я всегда поражался тому, насколько фантастические виды я могу породить силами мысли. Горы и леса, под ярчайшими звёздами галактик, кристально чистые океаны, испещрённые райскими островами, осколки земли, парящие в небесах… И это, было лишь частица того, что я успел увидеть и создать. Это всегда было чем-то невероятным, трогающим своей реальностью и красотой до глубины души…
Но почему-то, именно сейчас, нереальное, и настолько же похожее на реальность окружение не привносило в мои чувства того восторга. Парящая земля в небе, среди облаков и под яркими лучами солнца не дали мне того уюта собственного разума. Словно всё небо, облака и даже солнце, в этот миг казались безликой ширмой.
И сидя во всё той же белой беседке, под тенью листьев дерева, атмосфера вокруг не была столь добродушной. Между нами тремя напряжение сложно было не заметить, с самого нашего с Наттой появления здесь. Однако, несмотря на это, скрытое выражение Шестой, и сама её поза нисколько не показывала этого напряжения. Её состояние можно было с полной уверенностью назвать полностью спокойным, и даже невозмутимым.
Это одновременно и настораживало, и раздражало. Я не мог рассмотреть её выражения лица, не мог прочесть её эмоции, не мог понять о чём она думает, я не мог понять её… Это бесило меня. Её утаивание ценных знаний, и ёрничество постоянно пробуждали во мне мысли, что она играет со мной. Это не было плохо или хорошо, нет, это лишь мешало мне. И даже понять, на чьей она стороне, для меня было сложно, в особенности сейчас.
— Здравствуй, Шестая… — усевшись напротив, мы с Наттой неотрывно смотрели на неё.
Даже сейчас, весь её вид показывал безмятежное спокойствие в данной ситуации. Я хотел о многом её расспросить, но именно в этом и была проблема. Соврёт ли она, или же скажет правду при первом же вопросе? Не видя её эмоций, лишь слыша тон голоса, я не мог сказать точно.
— Здравствуй Шун, и ты, Натта… Давно тебя не видела здесь, всё такая же красавица, — неожиданно для Натты, Шестая повернула голову в её сторону, обратившись с не скрытым комплиментом.
— Да, я давно не посещала это место, — мельком кивнув, Натта держала ровную осанку, и острый взгляд. Она, по-видимому, отнеслась к моим подозрениям к Шестой достаточно серьёзно.
— Шестая, ты ведь понимаешь, почему мы здесь? — бросив взгляд сначала на Натту, я обратился к Шестой.
— Хм, с чего бы? Ведь ты отрезал меня от реальности сразу же, как только начались проблемы с голодом, — несмотря на мой серьёзный тон, Шестая ответила игриво, а уголки её губ поднялись в различимой улыбке. — Да и мне было бы неудобно следить за происходящим, после общения без снятой печати. Ах, но всё равно, как же скучно сидеть одной, не зная, что происходит вокруг…
Шестая плавным движением потянулась, вытянув руки в стороны, после чего села прямо, закинув ногу на ногу. Её платье свободно облегало её тело, а сама Шестая была расслаблена, словно только пробудившись ото сна.
— А я вот сомневаюсь, что ты совсем не догадываешься о причинах, — бросив на неё укоризненный взгляд, я скрестил руки на груди.
— Ну что ж, в таком случае, это как-то связано с голодом? Тебе ведь так не понравилось, что я умолчала о таком сильном отрицательном эффекте, — Шестая всё в той же манере ответила мне.
— Да, это действительно связано с голодом и в целом с печатями, — я кивнул ей в ответ.
— Это, должно быть, тебя сильно огорчило. Но всё же, ты справился с этим гораздо быстрее меня, когда я впервые столкнулась с этим же эффектом. Мне, чтобы догадаться о силе крови против голода потребовалось несколько дней. А ты нашёл быстрый путь утолить голод, воспользовавшись моей подсказкой, пусть это было и случайно, — она плавно двигала руками, жестикулируя, и не изменяя свой игривый тон.
— Огорчён это ещё слабо сказано. И по-твоему же совету, я хотел добиться доминирования совсем другой печати, заменив отрицательный эффект, но никак не испив собственной крови.
— С этим бы у тебя совсем ничего не вышло… — Шестая сложила руки на груди, а её голос прозвучал более серьёзно.
— Да, и почему же? — Я с интересом слушал то, что она стала говорить.
— Со сменой отрицательного эффекта из-за доминирования другой печати ты не ошибся, это действительно возможно. Однако эффект можно сменить только более сильным, и, к тому же, никогда не знаешь, какая печать начнёт преобладать над другими… Даже снятие только одной из них не поможет. Пока сильный отрицательный эффект, вроде голода, действует, другая печать не сможет преобладать над ней, проявив свой отрицательный эффект, — Шестая расставила руки в стороны, пожав плечами. — Всё же, сняв печати, какой эффект проявиться, никогда точно не узнаешь пока не почувствуешь его. Какие-то пройдут сами, какие-то стоит перетерпеть…
— Но разве, это не противоречит тому, что ты говорила ранее, о том, что это лишь несерьезные эмоции? — я с подозрением всматривался в неё, не упуская из внимания ни одной детали.
— Нисколько… В общем, это действительно только лишь эмоции. Ощущающиеся словно твои собственные… незначительные, если знаешь к ним подход, — она сложила руки на коленях, и стала говорить с ещё большей улыбкой чем раньше. — И даже голод относиться к этому, ведь ты наверняка заметил, что голод не…
— Не принадлежит моему телу, — услышав её слова, я не смог промолчать.
Каковы бы ни были причины, но почему-то я мог ощущать иссушение из-за чёрного тумана. Даже не так… скорее, этот голод был не причиной, а следствием. Ведь моё тело совершенно не желало такое количество еды, и даже в желудке я ощущал, что не мой организм поглощает еду, а чёрный туман уничтожает её. Азарт боя подталкивает на решительные и резкие поступки, спокойствие лишает эмоций, а голод вынуждает утолить ненасытность чёрного тумана. В этом ли заключается сам отрицательный эффект?
— Но тогда почему моя кровь? — подняв взгляд на Шестую, я прямо задал вопрос, на который она лишь развела руками.
— Кто знает… Может это связано с тем, что ты из-за отчаяния мог начать пожирать сам себя, а тело решило защититься? Или же из-за того, что в твоём теле, как и в крови, столько крупиц чёрного тумана, что он и утолил свой голод? Пожрал сам себя ради утоления голода… Я не уверена в причинах, почему это именно кровь, и таких предположений можно выстроить массу, но факта это не изменит. Твоя плоть и кровь, а возможно плоть и кровь Натты, могут утолить голод третьей печати…
Слова Шестой заставили напрячься Натту, но я мог только согласиться с её предположениями. Ведь несмотря на догадки, моя кровь решила эту проблему. Но вот крови Натты, возможно, понадобилось бы куда больше пары капель, но и их хватило, чтобы перетерпеть некоторое время.
— Но и этого можно было избежать, сказав ты нам об этом чуть раньше, — я бросил в её сторону острый взгляд.
— Вы справились с этим, обойдясь без особых проблем. Ты нашёл решение для борьбы с эффектом голода, не требующий жертв. Ты в полной мере осознал опасность этого отрицательного эффекта печати и точно будешь с ней осторожен, так в чём проблема? — она говорила так, будто совсем этого не понимает, но я сильно сомневался этом.
— С чем связано? Это связано с голодом, и с другими эффектами… И с самими печатями… со многим. А также со всем тем, о чём ты мне ещё не сказала! И я ведь даже не знаю, чего ожидать, ведь кто знает, какие неожиданности откроются, когда я сниму следующую печать?! — я резко и грубо ответил ей, не скрывая раздражённый оскал.
— Шун, пожалуйста… — Натта положила руку мне на плечо, смотря на меня спокойным взглядом. Взглянув на неё, я вздохнул, после чего немного поубавил тон.
— Хах, так выходит, я всё же оказалась виновной? — со стороны Шестой сразу последовала усмешка.
— А как это ещё можно назвать? Почти с самого начала, я мало что знал о печатях, и ты дала мне лишь малую долю нужной информации. И эти недомолвки о способностях следующих печатей… Я не могу понять, хочешь ли ты мне помочь, или же подставляешь меня? — я наклонился вперёд, внимательно всматриваясь в скрытое лицо Шестой.
— Не знаю, как это можно назвать, но я хочу помочь… конечно же, — её тон стал более нейтральным, а её улыбка постепенно стёрлась со скрытого лица.
— Тогда расскажи мне всё… Расскажи всё о печатях, их способностях и отрицательных эффектах. Я хочу узнать то, на что способен в действительности, каков предел моих способностей, — я не отрывал от неё взгляда, но даже спустя несколько секунд, от Шестой не прозвучало ответа. Но после меня, своё слово вставила и Натта.
— Шестая, пусть и без жертв, но ты ведь понимаешь, что такие проблемы вызвал отрицательный эффект всего от третей печати. И с твоих же слов, что дальше будет только хуже. Мне… честно, мне больно смотреть на то, как из-за этих печатей страдает Шун. Это не самое худшее, но всё же… — Натта рядом со мной, обращалась к ней со спокойным тоном, в отличии от меня.
— Так значит, вы мне не доверяете? — перебив Натту, Шестая серьёзным тоном произнесла это.
— В связи с последними событиями, да, я мало тебе доверяю, — после её вопроса, от меня последовал незамедлительный ответ.
Со скрытого лица Шестой, её недавняя лёгкая ухмылка, сменилась серьёзным выражением лица. Она сложила руки, и чувствовалось, как она переводит взгляд то на меня, то на Натту. Но добившись от неё большей серьёзности к нашим вопросам, я уже сделал шаг.
— Рассказав вам двоим о печатях, чего вы ожидаете потом? — пусть и через несколько секунд, но прозвучавший вопрос был неожиданным.
— Тогда мы сможем быть готовы к неожиданным… — Натта попыталась ответить на вопрос Шестой, но та сразу перебила её, внимательной и не отрываясь смотря на неё.
— Препятствиям, трудностям, это ты хотела сказать? — Натта в ответ только кивнула, на что Шестая вздохнула. — Печати, это совсем не то, к чему можно быть готовым, в том смысле, что ты думаешь.
Шестая, отведя взгляд от Натты, встала со своего места. Она бросила взгляд в сторону, где виднелся обрыв, с того обломка земли, на котором мы находились. Скрестив руки на груди, она, не оборачиваясь, сказала:
— Не хочу показаться грубой, но это разговор только между мной и Шуном. Я отношусь к тебе с уважением, так что, пожалуйста, не влезай в это, пока что. Это то, что мы должны решить между собой, поэтому молчи, и просто слушай, — пусть Шестая говорила это и вежливым и серьёзным тоном, но Натта всё равно опешила от такого. Но несмотря на это, она понимающе кивнула, в это же время, Шестая развернулась ко мне. — А к тебе, Шун, у меня отдельный вопрос.
— И какой же? — сейчас мне казалось, что Шестая становилась всё более откровенной, и такого я упустить не мог.
— Что для тебя значат печати? — в этот момент я замер, услышав такой вопрос, но при этом задумался.
Я не понимал, к чему она клонит, и во что этот разговор постепенно перетекает. Но всё же, её вопрос показался мне действительно значимым, при этом, я не мог припомнить момента, когда сам задавался подобным. Что в действительности это значит для меня? Печати, что несут и силу, и угрозу, созданные некогда прежними владельцами, и являющиеся неким наследством. Это сила и способность совершать что угодно… возможно…
— Для меня это… — только я начал говорить, как Шестая вновь перебила.
— Сила, возможности, и опасность… Я угадала? — казалось, что она смотрела на меня опечаленным взглядом, но при этом видела насквозь, и когда я кивнул ей в ответ, она вновь перевела взгляд за пределы обломка земли под нами. — Шун ты… нет, сейчас же вас уже двое… Для вас, и по сравнению с вами, я прожила непомерно долгую жизнь, и взгляды на многое, после стольких столетий, непременно меняются.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Возможно, я начала издалека, но… Шун, ты далеко не глуп, и твои взгляды на жизнь идут далеко вперёд, оценивая и проверяя возможные варианты. Но и ты совершаешь ошибки, однако совсем не боишься разбираться с их последствиями. За этим мне и интересно наблюдать, за тем, как ты стремишься вперёд, удовлетворяя собственное любопытство и интерес…
Повернувшись ко мне, Шестая уселась обратно на своё место, но её вид всё так же был очень серьёзен. Раньше она не вдавалась в подробности того, почему ей так хочется наблюдать за моими действиями. И такова была её причина, или же это лишь частица правды? Но только я подумал, что она решила уйти от темы, как Шестая продолжила:
— Может, ты и считаешь печати неким шагом вперёд, одаривающим тебя силой, при этом испытывая тебя. Это понятная мне логика, и каждый из владельцев наверняка имел похожие мысли когда-то давно. Но теперь… Для меня печати значат совсем иное.
Шестая вытянула руки вперёд, как над её ладонями появилось бесформенные сгустки, похожие на чистую воду. Плавным движением по этим сгусткам, Шестая разделила их на семь частей, которые явно символизировали для нас с Наттой все семь печатей. Сама же Шестая развела руки в стороны, будто в попытке охватить эти парящие сгустки.
— Печати, это не абстрактная сила, или же ощутимые способности и навязчивые последствия. Они не появились сами, их создали до тебя, и до меня… И для меня, печати ничто иное как история. История их создателей, прежних владельцев… Каждая способность каждой печати, их отрицательные эффекты, их вид и каждая деталь всё это частица их создателей, — Шестая тянулась к сгусткам перед ней, в которых отражались вспышки чёрного тумана. — Их стремление и желания, недостатки и пороки, всё объединилось в олицетворении личности владельцев… Для меня, всё это и есть печати.
Шестая опустила руки, а вместе с этим исчезли и сгустки, растворившись в воздухе. Это была лишь символичная иллюзия, но голос и тон Шестой ясно давал понять, что она верила в сказанное. Возможно, это была лишь её вера в это, я не мог это знать наверняка, ведь других владельцев здесь нет. И вряд ли, когда-нибудь, их сознания смогут восстановиться, вернувшись и продолжив существовать подобно Шестой… Но сейчас, я не мог получить ни от кого ответов, кроме неё.
— Печати и истории их прежних владельцев. Неизвестность перед их использованием, возможность ощутить на себе саму суть создателя каждой печати. Ты можешь относиться к этому как к моему убеждению, но печати, несомненно, нечто куда большее, нежели просто хранилище способностей…
— К этим твоим словам я отношусь с уважением. И во многом, я уверен, ты права… Но решения многих проблем были бы намного проще, если бы ты говорила о печатях чуточку больше, нежели сейчас, — я старался не сбивать настрой, учитывая то, что Шестая говорила сейчас более откровенно, чем раньше. Хоть в её голосе и чувствовалась нотка огорчения.
— Увы, но я не смогу выполнить твою просьбу… Видишь ли, я слежу за тобой достаточно долго, чтобы понять, что ты за человек. Некоторые твои стремления и идеалы… Как я уже говорила, ты стремишься удовлетворить свой интерес. И сейчас, после того, что с тобой случилось, перед тобой возникла загадка, в виде печатей и тумана. Ты хочешь разгадать их секреты, понять, что это, и получить в итоге ответ на все вопросы.
— Именно это я сейчас и пытаюсь сделать! — я резко выкрикнул это, на секунду прервав её.
— Ты хочешь получить ответы сейчас, но если я их и дам, то пламя желания познать затухнет в тебе в то же мгновение. Ты ведь и сам понимаешь, что выпытывать всё, это не выход… И сейчас тебя злит не то, что я многое умалчиваю, а сам факт того, что эти знания находятся так близко. Спроси себя, а что было бы, получив ты все мои знания с самого начала? Стал бы ты вникать в суть каждой своей способности, стал бы изучать их, находя лазейки и способы их применения? Стал бы ты совершенствовать хоть что-то в себе, имея всю силу печатей?
— Я… не уверен, — почему-то, её слова были как нельзя точны. Возможно, получив всё и сразу, я бы мало уделил бы времени, на поиск преимуществ, ведь был бы вариант использовать весь потенциал сразу.
— И сейчас, даже не используя на полную и те, уже снятые, печати, против тебя выступают неравносильные противники. Ты подстраиваешься под них, изобретая для себя всё новые и новые подходы к сражению. Ты набираешься опыта… Я же, с каждой новой снятой печатью, лишь помогаю тебе подсказкой о способностях, если она нужна, и историей бывшего владельца. Изучаешь ты их сам, и с этой третьей печатью ты поступишь так же! — Уверенность в голосе Шестой всё прибавлялась, и я не мог пока ничего ей возразить, внимательно её выслушивая.
— Но разве тогда нельзя снять больше одной печати в безопасной обстановке? Ох, простите… — Натта всё же не смогла сдержаться, и задала вопрос, но потом тут же прикрыла рот. На это Шестая обратила внимание, но лишь покачала головой.
— Конечно можно, но взгляни на Шуна, думаешь, он захочет сделать это? — Она указала на меня лёгким движением руки. Натта же, с секунду смотря на меня, вздохнула. — К тому же, любая обстановка перестанет быть безопасной, если он снимет любую из печатей.
— Сомневаюсь… Ты ведь используешь новые печати как козырь в сражениях, верно? — Натта обратилась ко мне.
— Верно, это вынуждает реагировать ещё быстрее. И, как верно подметила Шестая, более явно выяснить способности печати, — я кивнул, в подтверждение сказанного.
— Натта, как бы ты не беспокоилась о нём, но Шун справляется куда лучше меня с новыми печатями. Я же, пусть и имела в сознании личности других пяти владельцев, но они так же, как и я сейчас, могли лишь наблюдать. И для меня, каждая снятая печать с её способностями и отрицательным эффектом, была словно яркий пир, который заканчивался жестоким наказанием, — после этих слов, Шестая встала со своего места, и вышла из беседки, обернувшись к нам. — Может пройдёмся?
Мы с Наттой переглянулись, и потом последовали за ней. Окружение вокруг я мог поменять в любой момент, но наша прогулка всё равно сопровождалась яркими цветами всевозможных цветущих растений на этом обломке земли. Яркое солнце освещало всё вокруг, а ветер разносил манящие запахи цветов вокруг. Мы втроём шли словно по частице рая, и он казался реальным.
— Знаете, ведь даже с пятью личностями бывших владельцев в голове, я всё равно получала от них хоть какую-то информацию. Каждый считал долгом рассказать о своей печати, возгордившись перед остальными, при этом совершенно не осознавая отрицательных эффектов их же творений. Это могло помешать мне, могло избаловать меня, свести с ума… и всё это произошло. За тысячи лет, нас кидало из крайности в крайность, от опьяняющего чувства власти, до сумасшествия, — мы втроём прошли ещё дальше, выйдя к обрыву. Шестая направилась вдоль него, но вскоре остановилась и развернулась к нам.
— Значит ли это, что ты не хочешь повторения подобного с Шуном? — я с подозрением посмотрел на Шестую, когда Натта озвучила навязчивый вопрос.
— Как не удивительно, но да. Хотя, как Восьмой, он прожил совсем ничего, по сравнению с самым молодым Четвёртым, но у него всё ещё впереди. Хах, вы оба, в каком-то смысле, уникальны, ведь ещё никому ранее не доводилось обратить в безымянную расу кого-то другого, — Шестая усмехнулась, поднеся к лицу руку, после чего продолжила с улыбкой на лице. — Мне бы очень не хотелось бы вашей смерти, ведь наблюдать за вами невероятно интересно. И как бы жестоко это не звучало, но даже кончина Шуна не убъёт окончательно ни меня, ни его. Мы лишь продолжим путь сопровождая уже Девятого. Так что стремления навредить вам у меня нет, да и не могу я ничего отсюда сделать, но в критические моменты, я обязательно что-нибудь подскажу.
— Думаю, на этом хватит, — я спокойно ответил ей, смотря на неё. Пытаться разглядеть лицо было бессмысленно, но хотя бы её голос, и то, о чём она нам поведала, говорило о её честности в этот момент. — Я понял то, что ты хотела всем этим сказать. Выпытав из тебя всё, что я хотел бы знать, я подвергну опасности только себя, из-за собственного же нетерпения. Пусть и не сразу… Научиться сосуществовать с опасностями печатей, вот моя задача.
— Спасибо, примерно это я и пыталась донести до вас двоих. Всё же, пример последствий сейчас находиться перед вами, — Шестая расставила руки в стороны, указав таким образом на себя.
— На этот раз, всего этого будет достаточно. Мне есть над чем поразмыслить, да и способности третей печати обещают быть занимательными, — я усмехнулся ей в ответ.
— Несмотря на твоё ёрничество и вызывающее поведение, ты всё же действительно помогала и помогаешь Шуну. Спасибо за это! — Натта благодарно опустила голову, после чего встала прямо и ярко улыбнулась.
— Этого достаточно для благодарности, но всё равно, постарайся чуть больше делиться информацией.
— Хорошо, я подумаю над этим, — Шестая приложила руку к подбородку, несколько раз кивнув и улыбнувшись.
После этого, я решил покинуть это место. Небо, солнце, земля под ногами и растения вокруг искривились в тоже мгновение, и быстро рассыпались в непроглядной тьме. Не прошло и мгновения, как и эта тьма исчезла. Открыв глаза, я увидел привычную обстановку покоев, и сидящую передо мной Натту.
Открыв глаза, Натта бросила на меня уставший взгляд, и в ту же секунду рухнула мне в руки полностью истощённая. Из-за состояния ускоренного сознания, её тело подверглось мощной нагрузке. А наш разговор с Шестой был достаточно длительным, так что сейчас неудивительно, что Натта была ослабшей. Она легла мне на ноги, и смотря полусонным взглядом на меня, произнесла:
— Возьмёшься сейчас за третью печать? — она не отрываясь смотрела на меня сонным, и уставшим взглядом.
Мне и вправду стоит заняться исследованием третей печати и её способностей. Но после такого разговора с Шестой, думаю, стоит повременить с этим, и подумать над услышанным. Всё же, задаваясь вопросом друг она нам, или враг, я упустил главное, что у неё есть прожитая непомерно долгая жизнь. У неё есть свои причины молчать, даже если это её собственные убеждения, но всё же, она помогала мне до этого. Этого не изменить…
Опомнившись от секундного погружения в свои мысли, я ещё раз взглянул на Натту, которая уже успела уснуть, настолько её вымотал этот разговор. Что ж, мне предстоит ещё многое сделать, и спешить в этом не стоит, иначе я могу пожалеть об этом…
21 год
«Восьмой»
Находясь в глубинах сознания, я всегда поражался тому, насколько фантастические виды я могу породить силами мысли. Горы и леса, под ярчайшими звёздами галактик, кристально чистые океаны, испещрённые райскими островами, осколки земли, парящие в небесах… И это, было лишь частица того, что я успел увидеть и создать. Это всегда было чем-то невероятным, трогающим своей реальностью и красотой до глубины души…
Но почему-то, именно сейчас, нереальное, и настолько же похожее на реальность окружение не привносило в мои чувства того восторга. Парящая земля в небе, среди облаков и под яркими лучами солнца не дали мне того уюта собственного разума. Словно всё небо, облака и даже солнце, в этот миг казались безликой ширмой.
И сидя во всё той же белой беседке, под тенью листьев дерева, атмосфера вокруг не была столь добродушной. Между нами тремя напряжение сложно было не заметить, с самого нашего с Наттой появления здесь. Однако, несмотря на это, скрытое выражение Шестой, и сама её поза нисколько не показывала этого напряжения. Её состояние можно было с полной уверенностью назвать полностью спокойным, и даже невозмутимым.
Это одновременно и настораживало, и раздражало. Я не мог рассмотреть её выражения лица, не мог прочесть её эмоции, не мог понять о чём она думает, я не мог понять её… Это бесило меня. Её утаивание ценных знаний, и ёрничество постоянно пробуждали во мне мысли, что она играет со мной. Это не было плохо или хорошо, нет, это лишь мешало мне. И даже понять, на чьей она стороне, для меня было сложно, в особенности сейчас.
— Здравствуй, Шестая… — усевшись напротив, мы с Наттой неотрывно смотрели на неё.
Даже сейчас, весь её вид показывал безмятежное спокойствие в данной ситуации. Я хотел о многом её расспросить, но именно в этом и была проблема. Соврёт ли она, или же скажет правду при первом же вопросе? Не видя её эмоций, лишь слыша тон голоса, я не мог сказать точно.
— Здравствуй Шун, и ты, Натта… Давно тебя не видела здесь, всё такая же красавица, — неожиданно для Натты, Шестая повернула голову в её сторону, обратившись с не скрытым комплиментом.
— Да, я давно не посещала это место, — мельком кивнув, Натта держала ровную осанку, и острый взгляд. Она, по-видимому, отнеслась к моим подозрениям к Шестой достаточно серьёзно.
— Шестая, ты ведь понимаешь, почему мы здесь? — бросив взгляд сначала на Натту, я обратился к Шестой.
— Хм, с чего бы? Ведь ты отрезал меня от реальности сразу же, как только начались проблемы с голодом, — несмотря на мой серьёзный тон, Шестая ответила игриво, а уголки её губ поднялись в различимой улыбке. — Да и мне было бы неудобно следить за происходящим, после общения без снятой печати. Ах, но всё равно, как же скучно сидеть одной, не зная, что происходит вокруг…
Шестая плавным движением потянулась, вытянув руки в стороны, после чего села прямо, закинув ногу на ногу. Её платье свободно облегало её тело, а сама Шестая была расслаблена, словно только пробудившись ото сна.
— А я вот сомневаюсь, что ты совсем не догадываешься о причинах, — бросив на неё укоризненный взгляд, я скрестил руки на груди.
— Ну что ж, в таком случае, это как-то связано с голодом? Тебе ведь так не понравилось, что я умолчала о таком сильном отрицательном эффекте, — Шестая всё в той же манере ответила мне.
— Да, это действительно связано с голодом и в целом с печатями, — я кивнул ей в ответ.
— Это, должно быть, тебя сильно огорчило. Но всё же, ты справился с этим гораздо быстрее меня, когда я впервые столкнулась с этим же эффектом. Мне, чтобы догадаться о силе крови против голода потребовалось несколько дней. А ты нашёл быстрый путь утолить голод, воспользовавшись моей подсказкой, пусть это было и случайно, — она плавно двигала руками, жестикулируя, и не изменяя свой игривый тон.
— Огорчён это ещё слабо сказано. И по-твоему же совету, я хотел добиться доминирования совсем другой печати, заменив отрицательный эффект, но никак не испив собственной крови.
— С этим бы у тебя совсем ничего не вышло… — Шестая сложила руки на груди, а её голос прозвучал более серьёзно.
— Да, и почему же? — Я с интересом слушал то, что она стала говорить.
— Со сменой отрицательного эффекта из-за доминирования другой печати ты не ошибся, это действительно возможно. Однако эффект можно сменить только более сильным, и, к тому же, никогда не знаешь, какая печать начнёт преобладать над другими… Даже снятие только одной из них не поможет. Пока сильный отрицательный эффект, вроде голода, действует, другая печать не сможет преобладать над ней, проявив свой отрицательный эффект, — Шестая расставила руки в стороны, пожав плечами. — Всё же, сняв печати, какой эффект проявиться, никогда точно не узнаешь пока не почувствуешь его. Какие-то пройдут сами, какие-то стоит перетерпеть…
— Но разве, это не противоречит тому, что ты говорила ранее, о том, что это лишь несерьезные эмоции? — я с подозрением всматривался в неё, не упуская из внимания ни одной детали.
— Нисколько… В общем, это действительно только лишь эмоции. Ощущающиеся словно твои собственные… незначительные, если знаешь к ним подход, — она сложила руки на коленях, и стала говорить с ещё большей улыбкой чем раньше. — И даже голод относиться к этому, ведь ты наверняка заметил, что голод не…
— Не принадлежит моему телу, — услышав её слова, я не смог промолчать.
Каковы бы ни были причины, но почему-то я мог ощущать иссушение из-за чёрного тумана. Даже не так… скорее, этот голод был не причиной, а следствием. Ведь моё тело совершенно не желало такое количество еды, и даже в желудке я ощущал, что не мой организм поглощает еду, а чёрный туман уничтожает её. Азарт боя подталкивает на решительные и резкие поступки, спокойствие лишает эмоций, а голод вынуждает утолить ненасытность чёрного тумана. В этом ли заключается сам отрицательный эффект?
— Но тогда почему моя кровь? — подняв взгляд на Шестую, я прямо задал вопрос, на который она лишь развела руками.
— Кто знает… Может это связано с тем, что ты из-за отчаяния мог начать пожирать сам себя, а тело решило защититься? Или же из-за того, что в твоём теле, как и в крови, столько крупиц чёрного тумана, что он и утолил свой голод? Пожрал сам себя ради утоления голода… Я не уверена в причинах, почему это именно кровь, и таких предположений можно выстроить массу, но факта это не изменит. Твоя плоть и кровь, а возможно плоть и кровь Натты, могут утолить голод третьей печати…
Слова Шестой заставили напрячься Натту, но я мог только согласиться с её предположениями. Ведь несмотря на догадки, моя кровь решила эту проблему. Но вот крови Натты, возможно, понадобилось бы куда больше пары капель, но и их хватило, чтобы перетерпеть некоторое время.
— Но и этого можно было избежать, сказав ты нам об этом чуть раньше, — я бросил в её сторону острый взгляд.
— Вы справились с этим, обойдясь без особых проблем. Ты нашёл решение для борьбы с эффектом голода, не требующий жертв. Ты в полной мере осознал опасность этого отрицательного эффекта печати и точно будешь с ней осторожен, так в чём проблема? — она говорила так, будто совсем этого не понимает, но я сильно сомневался этом.
— С чем связано? Это связано с голодом, и с другими эффектами… И с самими печатями… со многим. А также со всем тем, о чём ты мне ещё не сказала! И я ведь даже не знаю, чего ожидать, ведь кто знает, какие неожиданности откроются, когда я сниму следующую печать?! — я резко и грубо ответил ей, не скрывая раздражённый оскал.
— Шун, пожалуйста… — Натта положила руку мне на плечо, смотря на меня спокойным взглядом. Взглянув на неё, я вздохнул, после чего немного поубавил тон.
— Хах, так выходит, я всё же оказалась виновной? — со стороны Шестой сразу последовала усмешка.
— А как это ещё можно назвать? Почти с самого начала, я мало что знал о печатях, и ты дала мне лишь малую долю нужной информации. И эти недомолвки о способностях следующих печатей… Я не могу понять, хочешь ли ты мне помочь, или же подставляешь меня? — я наклонился вперёд, внимательно всматриваясь в скрытое лицо Шестой.
— Не знаю, как это можно назвать, но я хочу помочь… конечно же, — её тон стал более нейтральным, а её улыбка постепенно стёрлась со скрытого лица.
— Тогда расскажи мне всё… Расскажи всё о печатях, их способностях и отрицательных эффектах. Я хочу узнать то, на что способен в действительности, каков предел моих способностей, — я не отрывал от неё взгляда, но даже спустя несколько секунд, от Шестой не прозвучало ответа. Но после меня, своё слово вставила и Натта.
— Шестая, пусть и без жертв, но ты ведь понимаешь, что такие проблемы вызвал отрицательный эффект всего от третей печати. И с твоих же слов, что дальше будет только хуже. Мне… честно, мне больно смотреть на то, как из-за этих печатей страдает Шун. Это не самое худшее, но всё же… — Натта рядом со мной, обращалась к ней со спокойным тоном, в отличии от меня.
— Так значит, вы мне не доверяете? — перебив Натту, Шестая серьёзным тоном произнесла это.
— В связи с последними событиями, да, я мало тебе доверяю, — после её вопроса, от меня последовал незамедлительный ответ.
Со скрытого лица Шестой, её недавняя лёгкая ухмылка, сменилась серьёзным выражением лица. Она сложила руки, и чувствовалось, как она переводит взгляд то на меня, то на Натту. Но добившись от неё большей серьёзности к нашим вопросам, я уже сделал шаг.
— Рассказав вам двоим о печатях, чего вы ожидаете потом? — пусть и через несколько секунд, но прозвучавший вопрос был неожиданным.
— Тогда мы сможем быть готовы к неожиданным… — Натта попыталась ответить на вопрос Шестой, но та сразу перебила её, внимательной и не отрываясь смотря на неё.
Шестая, отведя взгляд от Натты, встала со своего места. Она бросила взгляд в сторону, где виднелся обрыв, с того обломка земли, на котором мы находились. Скрестив руки на груди, она, не оборачиваясь, сказала:
— Не хочу показаться грубой, но это разговор только между мной и Шуном. Я отношусь к тебе с уважением, так что, пожалуйста, не влезай в это, пока что. Это то, что мы должны решить между собой, поэтому молчи, и просто слушай, — пусть Шестая говорила это и вежливым и серьёзным тоном, но Натта всё равно опешила от такого. Но несмотря на это, она понимающе кивнула, в это же время, Шестая развернулась ко мне. — А к тебе, Шун, у меня отдельный вопрос.
— И какой же? — сейчас мне казалось, что Шестая становилась всё более откровенной, и такого я упустить не мог.
— Что для тебя значат печати? — в этот момент я замер, услышав такой вопрос, но при этом задумался.
Я не понимал, к чему она клонит, и во что этот разговор постепенно перетекает. Но всё же, её вопрос показался мне действительно значимым, при этом, я не мог припомнить момента, когда сам задавался подобным. Что в действительности это значит для меня? Печати, что несут и силу, и угрозу, созданные некогда прежними владельцами, и являющиеся неким наследством. Это сила и способность совершать что угодно… возможно…
— Для меня это… — только я начал говорить, как Шестая вновь перебила.
— Сила, возможности, и опасность… Я угадала? — казалось, что она смотрела на меня опечаленным взглядом, но при этом видела насквозь, и когда я кивнул ей в ответ, она вновь перевела взгляд за пределы обломка земли под нами. — Шун ты… нет, сейчас же вас уже двое… Для вас, и по сравнению с вами, я прожила непомерно долгую жизнь, и взгляды на многое, после стольких столетий, непременно меняются.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Возможно, я начала издалека, но… Шун, ты далеко не глуп, и твои взгляды на жизнь идут далеко вперёд, оценивая и проверяя возможные варианты. Но и ты совершаешь ошибки, однако совсем не боишься разбираться с их последствиями. За этим мне и интересно наблюдать, за тем, как ты стремишься вперёд, удовлетворяя собственное любопытство и интерес…
Повернувшись ко мне, Шестая уселась обратно на своё место, но её вид всё так же был очень серьёзен. Раньше она не вдавалась в подробности того, почему ей так хочется наблюдать за моими действиями. И такова была её причина, или же это лишь частица правды? Но только я подумал, что она решила уйти от темы, как Шестая продолжила:
— Может, ты и считаешь печати неким шагом вперёд, одаривающим тебя силой, при этом испытывая тебя. Это понятная мне логика, и каждый из владельцев наверняка имел похожие мысли когда-то давно. Но теперь… Для меня печати значат совсем иное.
Шестая вытянула руки вперёд, как над её ладонями появилось бесформенные сгустки, похожие на чистую воду. Плавным движением по этим сгусткам, Шестая разделила их на семь частей, которые явно символизировали для нас с Наттой все семь печатей. Сама же Шестая развела руки в стороны, будто в попытке охватить эти парящие сгустки.
— Печати, это не абстрактная сила, или же ощутимые способности и навязчивые последствия. Они не появились сами, их создали до тебя, и до меня… И для меня, печати ничто иное как история. История их создателей, прежних владельцев… Каждая способность каждой печати, их отрицательные эффекты, их вид и каждая деталь всё это частица их создателей, — Шестая тянулась к сгусткам перед ней, в которых отражались вспышки чёрного тумана. — Их стремление и желания, недостатки и пороки, всё объединилось в олицетворении личности владельцев… Для меня, всё это и есть печати.
Шестая опустила руки, а вместе с этим исчезли и сгустки, растворившись в воздухе. Это была лишь символичная иллюзия, но голос и тон Шестой ясно давал понять, что она верила в сказанное. Возможно, это была лишь её вера в это, я не мог это знать наверняка, ведь других владельцев здесь нет. И вряд ли, когда-нибудь, их сознания смогут восстановиться, вернувшись и продолжив существовать подобно Шестой… Но сейчас, я не мог получить ни от кого ответов, кроме неё.
— Печати и истории их прежних владельцев. Неизвестность перед их использованием, возможность ощутить на себе саму суть создателя каждой печати. Ты можешь относиться к этому как к моему убеждению, но печати, несомненно, нечто куда большее, нежели просто хранилище способностей…
— К этим твоим словам я отношусь с уважением. И во многом, я уверен, ты права… Но решения многих проблем были бы намного проще, если бы ты говорила о печатях чуточку больше, нежели сейчас, — я старался не сбивать настрой, учитывая то, что Шестая говорила сейчас более откровенно, чем раньше. Хоть в её голосе и чувствовалась нотка огорчения.
— Увы, но я не смогу выполнить твою просьбу… Видишь ли, я слежу за тобой достаточно долго, чтобы понять, что ты за человек. Некоторые твои стремления и идеалы… Как я уже говорила, ты стремишься удовлетворить свой интерес. И сейчас, после того, что с тобой случилось, перед тобой возникла загадка, в виде печатей и тумана. Ты хочешь разгадать их секреты, понять, что это, и получить в итоге ответ на все вопросы.
— Именно это я сейчас и пытаюсь сделать! — я резко выкрикнул это, на секунду прервав её.
— Ты хочешь получить ответы сейчас, но если я их и дам, то пламя желания познать затухнет в тебе в то же мгновение. Ты ведь и сам понимаешь, что выпытывать всё, это не выход… И сейчас тебя злит не то, что я многое умалчиваю, а сам факт того, что эти знания находятся так близко. Спроси себя, а что было бы, получив ты все мои знания с самого начала? Стал бы ты вникать в суть каждой своей способности, стал бы изучать их, находя лазейки и способы их применения? Стал бы ты совершенствовать хоть что-то в себе, имея всю силу печатей?
— Я… не уверен, — почему-то, её слова были как нельзя точны. Возможно, получив всё и сразу, я бы мало уделил бы времени, на поиск преимуществ, ведь был бы вариант использовать весь потенциал сразу.
— И сейчас, даже не используя на полную и те, уже снятые, печати, против тебя выступают неравносильные противники. Ты подстраиваешься под них, изобретая для себя всё новые и новые подходы к сражению. Ты набираешься опыта… Я же, с каждой новой снятой печатью, лишь помогаю тебе подсказкой о способностях, если она нужна, и историей бывшего владельца. Изучаешь ты их сам, и с этой третьей печатью ты поступишь так же! — Уверенность в голосе Шестой всё прибавлялась, и я не мог пока ничего ей возразить, внимательно её выслушивая.
— Но разве тогда нельзя снять больше одной печати в безопасной обстановке? Ох, простите… — Натта всё же не смогла сдержаться, и задала вопрос, но потом тут же прикрыла рот. На это Шестая обратила внимание, но лишь покачала головой.
— Конечно можно, но взгляни на Шуна, думаешь, он захочет сделать это? — Она указала на меня лёгким движением руки. Натта же, с секунду смотря на меня, вздохнула. — К тому же, любая обстановка перестанет быть безопасной, если он снимет любую из печатей.
— Сомневаюсь… Ты ведь используешь новые печати как козырь в сражениях, верно? — Натта обратилась ко мне.
— Верно, это вынуждает реагировать ещё быстрее. И, как верно подметила Шестая, более явно выяснить способности печати, — я кивнул, в подтверждение сказанного.
— Натта, как бы ты не беспокоилась о нём, но Шун справляется куда лучше меня с новыми печатями. Я же, пусть и имела в сознании личности других пяти владельцев, но они так же, как и я сейчас, могли лишь наблюдать. И для меня, каждая снятая печать с её способностями и отрицательным эффектом, была словно яркий пир, который заканчивался жестоким наказанием, — после этих слов, Шестая встала со своего места, и вышла из беседки, обернувшись к нам. — Может пройдёмся?
Мы с Наттой переглянулись, и потом последовали за ней. Окружение вокруг я мог поменять в любой момент, но наша прогулка всё равно сопровождалась яркими цветами всевозможных цветущих растений на этом обломке земли. Яркое солнце освещало всё вокруг, а ветер разносил манящие запахи цветов вокруг. Мы втроём шли словно по частице рая, и он казался реальным.
— Знаете, ведь даже с пятью личностями бывших владельцев в голове, я всё равно получала от них хоть какую-то информацию. Каждый считал долгом рассказать о своей печати, возгордившись перед остальными, при этом совершенно не осознавая отрицательных эффектов их же творений. Это могло помешать мне, могло избаловать меня, свести с ума… и всё это произошло. За тысячи лет, нас кидало из крайности в крайность, от опьяняющего чувства власти, до сумасшествия, — мы втроём прошли ещё дальше, выйдя к обрыву. Шестая направилась вдоль него, но вскоре остановилась и развернулась к нам.
— Значит ли это, что ты не хочешь повторения подобного с Шуном? — я с подозрением посмотрел на Шестую, когда Натта озвучила навязчивый вопрос.
— Как не удивительно, но да. Хотя, как Восьмой, он прожил совсем ничего, по сравнению с самым молодым Четвёртым, но у него всё ещё впереди. Хах, вы оба, в каком-то смысле, уникальны, ведь ещё никому ранее не доводилось обратить в безымянную расу кого-то другого, — Шестая усмехнулась, поднеся к лицу руку, после чего продолжила с улыбкой на лице. — Мне бы очень не хотелось бы вашей смерти, ведь наблюдать за вами невероятно интересно. И как бы жестоко это не звучало, но даже кончина Шуна не убъёт окончательно ни меня, ни его. Мы лишь продолжим путь сопровождая уже Девятого. Так что стремления навредить вам у меня нет, да и не могу я ничего отсюда сделать, но в критические моменты, я обязательно что-нибудь подскажу.
— Думаю, на этом хватит, — я спокойно ответил ей, смотря на неё. Пытаться разглядеть лицо было бессмысленно, но хотя бы её голос, и то, о чём она нам поведала, говорило о её честности в этот момент. — Я понял то, что ты хотела всем этим сказать. Выпытав из тебя всё, что я хотел бы знать, я подвергну опасности только себя, из-за собственного же нетерпения. Пусть и не сразу… Научиться сосуществовать с опасностями печатей, вот моя задача.
— Спасибо, примерно это я и пыталась донести до вас двоих. Всё же, пример последствий сейчас находиться перед вами, — Шестая расставила руки в стороны, указав таким образом на себя.
— На этот раз, всего этого будет достаточно. Мне есть над чем поразмыслить, да и способности третей печати обещают быть занимательными, — я усмехнулся ей в ответ.
— Несмотря на твоё ёрничество и вызывающее поведение, ты всё же действительно помогала и помогаешь Шуну. Спасибо за это! — Натта благодарно опустила голову, после чего встала прямо и ярко улыбнулась.
— Этого достаточно для благодарности, но всё равно, постарайся чуть больше делиться информацией.
— Хорошо, я подумаю над этим, — Шестая приложила руку к подбородку, несколько раз кивнув и улыбнувшись.
После этого, я решил покинуть это место. Небо, солнце, земля под ногами и растения вокруг искривились в тоже мгновение, и быстро рассыпались в непроглядной тьме. Не прошло и мгновения, как и эта тьма исчезла. Открыв глаза, я увидел привычную обстановку покоев, и сидящую передо мной Натту.
Открыв глаза, Натта бросила на меня уставший взгляд, и в ту же секунду рухнула мне в руки полностью истощённая. Из-за состояния ускоренного сознания, её тело подверглось мощной нагрузке. А наш разговор с Шестой был достаточно длительным, так что сейчас неудивительно, что Натта была ослабшей. Она легла мне на ноги, и смотря полусонным взглядом на меня, произнесла:
— Возьмёшься сейчас за третью печать? — она не отрываясь смотрела на меня сонным, и уставшим взглядом.
Мне и вправду стоит заняться исследованием третей печати и её способностей. Но после такого разговора с Шестой, думаю, стоит повременить с этим, и подумать над услышанным. Всё же, задаваясь вопросом друг она нам, или враг, я упустил главное, что у неё есть прожитая непомерно долгая жизнь. У неё есть свои причины молчать, даже если это её собственные убеждения, но всё же, она помогала мне до этого. Этого не изменить…
Опомнившись от секундного погружения в свои мысли, я ещё раз взглянул на Натту, которая уже успела уснуть, настолько её вымотал этот разговор. Что ж, мне предстоит ещё многое сделать, и спешить в этом не стоит, иначе я могу пожалеть об этом…
Закладка