Глава 673 •
Спустя несколько секунд Фалес быстро пришёл в себя и подсознательно попытался заслонить собой Хилле, но последняя оказалась быстрее его – леди Ковендье выдернула свою левую руку из руки Фалеса и крепко сжала ладонь под правой подмышкой, чтобы никто её больше не увидел.
Как будто скрывала свой самый страшный секрет.
Или тщательно прятала самое ценное сокровище.
Она двигалась с такой скоростью и силой, будто в руках у Фалеса было раскалённое железо.
Но это ещё не конец.
— Как вы думаете, её правая рука такая же? Я слышал от врача, что они растут парами!
Среди толпы обсуждения становились всё громче и безжалостнее:
— А что насчёт ног? Может у неё на ногах тоже шесть пальцев?
— Может, у неё даже хвост…
— Фу!
— Хе-хе, у неё же не три сиськи, правда? Как шоу в цирке уродов, которое мы смотрели тогда в городе Лозы…
— Жрец действительно прав, у воров по три руки, а у фокусников по шесть пальцев!
— Наверняка родители что-то натворили, и Заходящее Солнце наказало их.
— Это предки или родня совершили ужасную ошибку!
— Я знаю, знаю! Говорят, такие уродцы рождаются только у тех, кто совершил тяжкий грех кровосмешения!
Прислушиваясь к нарастающему гулу в толпе, Хилле в ужасе смотрела на свою левую руку, зажатую подмышкой, и на взгляды людей, полные страха и любопытства. Слушая всеобщий шелестящий шёпот, она начала неконтролируемо дрожать.
— Нет, нет, нет…
В этот момент Хилле словно внезапно стало трудно дышать – она в панике хватала ртом воздух, как будто начала тонуть.
А перчатка – одна из тех самых серых перчаток, которые Хилле никогда не снимала – в этот момент лежала на земле.
Сухая и грязная.
Беспомощная и одинокая.
С напальчником для пятого пальца, который немного больше остальных четырёх.
— Тьфу, оказывается, она урод, — сказал Рагно с презрением: — Шесть пальцев. Неудивительно, что она такая ловкая.
— Заткнись! — сердито перебил его Фалес. Он быстро снял с себя пальто и обернул им Хилле вокруг талии, чтобы прикрыть её руку.
Но он с бессилием и болью обнаружил, что у него есть только одно пальто.
Всего одно.
— Так это и есть грешница?
— Я видел таких людей. Их нужно запирать в тюрьму и днём и ночью заставлять читать священные писания, чтобы искупить свои грехи!
— В родном городе я слышал от старейшин, что только те, кого дьявол поцеловал в утробе, рождаются с такими пальцами – это плохая примета…
— Как мог родиться такой человек, а? Таких надо сразу задушить, как только появляются из чрева матери, чтобы избежать бед и несчастий!
— Я слышал, что в десяти странах Дальнего Востока такие деформированные плоды можно употреблять в пищу в качестве лекарства!
— Чёрт, дальневосточники такие дикие?
— Неудивительно, что её брат так бедно живёт…
— Эта девушка так несчастна. Ей, должно быть, очень трудно…
— Нужно помочь ей. Мы должны призвать жреца заката, чтобы он изгнал злых духов!
— Сама виновата!
— Быстро отойдите от неё, это принесёт несчастье!
Под ропот толпы тётушка, которая только что помогала Хилле исполнять фокусы и даже вступалась за неё, испугалась. Её лицо побледнело. В панике она пробралась сквозь толпу, и, не оглядываясь, быстро ушла.
Даже Рагно, который только что стянул с Хилле перчатку, оторопел. Он с отвращением потёр руки, как будто на них оказалось что-то грязное.
Почувствовав, что он должен что-то сделать, Фалес обернулся:
— Хи…Виана? Ты, ты в порядке?
Хилле медленно подняла голову и посмотрела на него.
Её взгляд был спокойным, застывшим и оцепеневшим.
В нём не было обычной для девушки энергичности, властности и живой силы.
Но именно этот безжизненный взгляд, точно гвоздь, пронзил Фалеса, заставив его проглотить всё, что он собирался сказать.
Застряв между кровью и плотью.
— Быстрее убирайся. Держись от них подальше…
— Но я хочу посмотреть ещё…
— Посмотреть на что, тебе же противно!
— Просто взглянуть. Это же редкость, такое нечасто увидишь…
— Она не покажет тебе…
— Она же выступает. В конце концов, можно дать ей денег…
В толпе среди взглядов, полных отвращения и болезненного любопытства, и перешёптываний, обрастающих слухами, Хилле низко наклонила голову. Она медленно присела на корточки, её левая рука была туго завёрнута в пальто Фалеса, а правая – плотно одетая в перчатку – неторопливо, с трудом, понемногу прощупывала низ.
Подбирая перчатку с земли.
Как будто подбирая своё последнее достоинство.
А Фалес оцепенело наблюдал за всем этим: — «Скажи что-нибудь, Фалес. Не стой как истукан. Скажи что-нибудь! Просто скажи что-то, что хоть немного её утешит! Скажи! Чёрт! Фалес, почему ты не можешь произнести ни слова! Где твоё красноречие? Ты можешь сбить с толку хитрого вампира, убедить Экстедт прекратить борьбу, превратить разгневанного короля в союзника, ты же умеешь говорить! Неужели это всё грёбаная ложь! Говори, говори! Ты грёбаный идиот!»
В этот момент Фалес вздрогнул. Он осознал, что на самом деле столь неуклюж в речи.
Взгляды всех оставались прикованными к Хилле, как будто она была самым редким, невероятным и экзотическим экспонатом в мире.
Даже Слимани, сидевший в кресле цирюльни вдалеке.
«Почему. Почему они все так на неё уставились? Почему? Неужели это так красиво? Неужели?! Эти ублюдки. Чёрт!» — в этот момент, глядя на Хилле, которая с трудом пыталась встать, Фалес наконец понял, что не может ничего ей сказать.
Но он мог хотя бы сделать кое-что ещё.
В следующую секунду, собравшись с силами, Фалес глубоко вздохнул и заставил себя улыбнуться.
— Правильно, все!
Фалес повернулся и шагнул вперёд, загородив собой Хилле и раскрыв руки, чтобы привлечь внимание всех.
— В перчатках Вианы есть механизм!
Его губы были широко изогнуты, как у клоуна в цирке:
— Это позволяет ей вытворять потрясающие фокусы!
После того, как немало рассеялось, среди теперь уже немногочисленной публики послышался свист и осуждающие крики.
Хилле вздрогнула. Она подняла голову в страхе и замешательстве, наблюдая за выступлением Фалеса.
— Но это не имеет значения!
Фалес громко рассмеялся:
— Я, истинный наследник семьи фокусников, Великий Волшебник Виа! В тысячу раз лучше, чем моя сестра!
Юноша в простой одежде обернулся и поднял руки, чтобы все увидели:
— На моих руках нет перчаток, но они всё равно могут творить великолепные фокусы!
Работник цирюльни Рагно был поражён:
— Эй, ты, блядь, ещё смеешь быть здесь…
Фалес взмахнул рукой и указал на него:
— Этот господин Рагно!
Молодой человек сиял так, словно стоял не на улице, а на самой роскошной сцене театра в мире:
— У тебя красный кошелёк, да? На нём написана буква R? А внутри куча медяков, два десятка серебряных монет и даже два золотых, а также куча векселей. Вау, ты действительно богат! Ты помогаешь боссу вести бухгалтерию?
— Откуда ты знаешь… Эй-эй, не вздумай выкидывать фокусы! — Рагно нахмурился, потянувшись к своему карману, — я тебе говорю…
Но он тут же изменился в лице!
— Чёрт! Ты украл мой кошелёк!
Фалес растянул губы в улыбке и с весельем смотрел на него: — Ничего подобного!
Рагно стиснул зубы и позвал своих товарищей, готовясь к драке:
— Это вы! Когда я только что тащил, твою мать, я знал, что вы воры…
Но Фалес вовремя поднял руку:
— Нет! Я знаю цвет твоего кошелька, потому что я его видел!
— Видел, чёрт возьми…
Фалес указал за голову Рагно:
— Вот он, прямо там!
В этот момент все повернули головы и мгновенно застыли.
— Прекращай это дерьмо! Верни мне мой кошелёк с деньгами, и я не изобью тебя, как твою сестрицу…
Рагно угрожал ему, но и сам остолбенел, когда обернулся.
С другой стороны улицы, ярко-красный, тяжёлый кошелёк с деньгами болтался на бельевой верёвке, раскачиваясь на ветру.
Что?
Рагно с силой протёр глаза, взглянул на расстояние отсюда до бельевой верёвки и не мог в это поверить.
И он был не единственным.
— Вау!
— Мама, он так крут!
В толпе раздались восхищённые возгласы, не уступающие тем, что прозвучали во время выступления Хилле.
— Чёрт, это правда? Так далеко?
— Когда он его повесил?
— Перебросил, да? Пока мы не смотрели?
— Как ты можешь так точно бросить?
— Я знаю, что элиты высшего класса могут это сделать!
— Значит, этот мастер-волшебник Виа – элита высшего класса?
Некоторые начали подозревать Рагно:
— Эй, брат, ты не подставной, случаем? Сколько ты за это получаешь?
— Как и ожидалось от старшего брата, получил истинные знания. Фокусы всё же лучше, чем у младшей сестры…
— Ты разве не цирюльник через дорогу? Подрабатываешь подставным лицом?
Хилле только что надела перчатки и, увидев всю эту сцену, нахмурилась.
— Ты, когда ты… как ты это сделал? — Рагно был потрясён и смотрел с недоверием.
Рагно почувствовал себя обманутым:
— Чёрт! Говори! Что ты сделал? Псионические способности? Бросил? Или с шайкой сговорился?
— Эй, секрет волшебства, — Фалес поднял палец к губам и с улыбкой сказал, — во-первых – не обсуждай, во-вторых – не раскрывай, в-третьих – не передавай…
— В-четвёртых, — Фалес подмигнул, — м-м-м, он сейчас упадёт.
А?
Рагно замер, и в следующее мгновение кошелёк с деньгами вдруг распался на части, монеты посыпались на землю, а векселя разлетелись на ветру.
Рагно отреагировал: — Чёрт!
Когда повсюду рассыпались монеты, толпа разом взорвалась: многие не смогли удержаться и побежали подбирать деньги – особенно те десять с лишним звонко перекатывающихся золотых и серебряных.
— Не подбирайте! Нельзя! Нельзя! Кто посмел трогать деньги Цирюльника Балты! Жить надоело?
Рагно яростно закричал, предупреждая остальных, и одновременно приказав своим товарищам подобрать деньги: — Идите, заберите их! Это… принадлежит боссу!
Фалес мирно стоял рядом, невинно наблюдая за всем этим.
— Ты!
Рагно обернулся, стиснул зубы и указал на Фалеса, сжав кулаки:
— Виа и Виана, да? Хорошо, сегодня вам конец. Когда босс вернётся…
— Хорошо, но, когда вернётся ваш босс, — спокойно ответил Фалес, указывая на небо, — он сначала разберётся с моим счётом или с тем счётом?
Тот счёт…
Рагно был поражён. Он мгновение колебался, сердито фыркнув на Фалеса, в конце концов, указал на вексель, парящий в небе, и побежал, чтобы присоединиться к команде, которая искала деньги:
— Не беспокойтесь о монетах! Ребята, сначала найдите векселя! Это главное!
Увидев, что внимание толпы и цирюльников переключилось, Фалес вздохнул с облегчением и повернулся обратно, — «Хорошо. Самое сложное впереди».
Глядя на Хилле, глядя на эту руку… что он должен сказать?
Что следует сказать, чтобы она…
Но он слишком много думал, потому что первым начал говорить не он.
— Ты в порядке? — спросила Хилле. Её глаза слегка покраснели, но недавняя тьма уже рассеялась.
Фалес вздохнул с облегчением.
— Я? Да я в полном порядке! — он показал свои большие передние зубы и глупо улыбнулся.
Хилле пристально смотрела на него, как будто видела Фалеса впервые.
Через некоторое время Хилле вздохнула и вернула Фалесу пальто и шляпу, которые он принёс из-за кулис театра:
— Но у тебя идёт кровь из носа.
Фалес испугался и прикрыл рот и нос! — «Плохо. И правда, идёт кровь из носа!»
Он просто… сделал маленький, совсем маленький «трюк», как говорил Асда!
Не до такой же степени!
«Нет-нет, сейчас главное – не вызывать подозрений!»
— О, это… — Фалес небрежно вытер кровь из носа, стараясь найти оправдание, но его лицо стало ещё более неопрятным, — О, в последние дни я принимал лекарства, которые могут вызвать кровь из носа…
Хилле прищурилась, и на её лице отразилось недоверие.
— Ну ладно, — вздохнул Фалес, — знаешь, я только что увидел красивую девушку и невольно посмотрел на неё несколько раз, и у меня сердце затрепетало.
Хилле на мгновение замолчала:
— В толпе самая молодая девушка – это девочка ростом три фута, а вторая по возрасту – это тётя, которая держала её на руках.
Веки Фалеса дрогнули.
— Я, я говорю правду!
Фалес чувствовал, что чем больше он вытирал кровь с лица, тем хуже становилось. Так же, как и росли дыры в его оправданиях, — Ты тоже девушка, поэтому не обратила внимания, но я действительно видел! Прямо передо мной. Вау, эта девушка такая красивая…
Но он не успел закончить, как Хилле вытащила платок и резко ударила его по лицу.
— Ах!
Фалес зашипел от боли и убрал платок с лица. Как и ожидалось, он увидел кровавую отметину в форме человеческого лица.
— В следующий раз, когда будешь говорить комплименты, пожалуйста, найди что-то менее вульгарное, иначе это будет звучать как домогательство.
Хилле холодно развернулась:
— Тем более, что я знаю: я ещё не настолько красива.
Теперь пришла очередь Фалеса быть ошеломлённым.
«Что?»
— Я…
«Что это значит? Она считает, что ещё не настолько красива?»
— И ещё, говори об этом наедине. Не позволяй моему брату услышать это. Он сойдёт с ума.
В следующую секунду Фалес мгновенно отреагировал и в шоке замахал платком.
— Нет…
«Я не о тебе говорил! Я действительно просто искал оправдание, а не говорил комплименты, эй!»
Но пока Фалес ломал голову над объяснением, Хилле внезапно глубоко вздохнула.
— Эй, — сказала девушка из семьи Ковендье, в голосе которой звучала грусть, — только что, спасибо.
Фалес, который изо всех сил пытался вытереть кровь из носа, услышав это, замер.
Они долго молчали.
— Не за что, — через несколько секунд Фалес выдохнул и улыбнулся: — Виана, дорогая младшая сестра, всё ради магии, верно?
Хилле искоса взглянула на него, слегка приподняв уголки рта.
Фалес вытер кровь из носа и колебался, стоит ли возвращать ей грязный платок. Наконец, столкнувшись с отвращением в глазах Хилле, ему пришлось сменить тему, чтобы избежать смущения:
— Очень хорошо. Хотя это и наделало немного шума, по крайней мере, это развеяло подозрения цели по отношению к нам…
«Хм?» — в этот момент Фалес почувствовал, что что-то не так.
Он резко обернулся!
В цирюльне Слимани всё ещё сидел на своём месте.
Фалес вздохнул с облегчением, — «К счастью, цель всё ещё здесь…»
— Не то, — Хилле нахмурилась: — Дыхание не то, это не он.
Фалес замер, — «Дыхание не то? Что это значит?»
Но в следующую секунду он понял: «Слимани» в цирюльне повернулся на кресле, снял покрывало и пожал плечами, глядя на Фалеса.
Это не он.
Это был другой работник из цирюльни.
Фалес ощутил холодок в сердце, — «Плохо!»
Он повернул голову влево и вправо, осматривая улицу в поисках следов своей цели, — «Где он? Где Слимани? Куда он делся?»
— А-а-а-а! Чёрт, он сбежал!
Все предыдущие усилия были напрасны, и Фалес не мог сдержать проклятия.
— Да, и он сбежал не только что, — Хилле с мрачным лицом продолжила, — Будучи таким подозрительным, скорее всего, он сбежал в тот момент, когда начал сомневаться в нас.
«Чёрт возьми, Слимани, этот адвокат, почему он такой бдительный?»
«И когда именно он сбежал?»
— Подожди, — вдруг понял Фалес и пришёл в себя. — Эти цирюльники пришли сюда не для того, чтобы создавать проблемы, не для того, чтобы кого-то похищать, и уж тем более не ради каких-то «законов улиц».
— Этот Рагно, его кошелёк с деньгами, — Хилле смотрела на цирюльню напротив с серьёзным выражением лица, — там должны быть его собственные монеты, векселя от босса…
— Но там не должно быть так много золотых и серебряных монет – ими неудобно торговать, и их нельзя использовать на улицах, — Фалес с недоверием обдумывал факты, — Слимани отдал их ему в качестве платы за помощь в побеге.
Подумав об этом, принц повернул голову:
Чуть дальше по улице Рагно, цирюльник из Банды Кровавого Вина, который только что нашёл вексель, обернулся и издалека одарил его торжествующей улыбкой.
Его выражение лица словно говорило: «Мальчик, ты слишком молод, чтобы обманывать меня».
«Чёрт!»
— Они пришли за нами, отвлекли внимание и ввели нас в заблуждение, — вздохнув, заключила Хилле, — чтобы дать Слимани возможность незаметно сбежать и избавиться от нашего преследования.
— А-а-а! Проклятье!
Осознав реальность, Фалес в гневе взмахнул кулаком.
Слимани, с трудом добытая улика, ближайшая улика к смерти торговца шерстью, ближайшая улика к слабости Зайена, вот так, вот так просто она выскользнула из их рук и…
Потерялась.
Фалес с разочарованием вздохнул:
— Ничего не поделаешь, нам нужно вернуться, а потом постепенно подумать над планом…
— Он не может уйти далеко! — Хилле вдруг заговорила: — Иди за мной, мы продолжим преследование.
— Как мы можем его преследовать? У нас только…
— Найдём способ! — сердито прервала его Хилле.
Сказав это, старшая дочь семьи Ирисов схватила Фалеса и стремительно побежала к следующему углу улицы.
Один только решительный и целеустремленный взгляд Сесилии Ковендье в этот момент заставил Фалеса, уже смирившегося с реальностью, растеряться.
— Ты имеешь ввиду, серьёзно?
— Конечно! Где бы ни был этот адвокат, даже если побежал во Дворец Возрождения, вышел в Море Искоренения, забрался вверх в Божественное Царство или вниз к Адской Реке, я должна поймать его!
Хилле стиснула зубы, коснулась своей пары серых перчаток и посмотрела холодно и резко:
— Иначе ваша мамаша[1] сегодня, чёрт возьми, уж слишком много потеряла!
Фалес посмотрел на неё с некоторым изумлением. Он впервые видел Хилле такой.
— Это кучка отвратительных негодяев, — Хилле пристально смотрела на цирюльню напротив, на работников внутри: — Я проклинаю их, всех без исключения, все они, блядь, попадут в ад!
(Конец главы)
———
П.П. Все маты есть в оригинале, я от себя ничего не придумываю. Если это кому-то не нравится – все вопросы к автору.
П.Р. Самая популярная конструкция мата в этой главе: 他妈的 (tāmāde) – груб. бля; твою мать; грёбаный. Учимся ругаться по-китайски~
___________________________________________
Переводчик: Почтенный Даос
Редактор: ballro
Напоминаем для всех желающих ставить «спасибо» в конце главы, вам — не сложно, нам — приятно.
1. 老娘 (lǎoniáng) – мать, мамаша; я (женщина о себе во время перепалки); повивальная бабка; акушерка.