Глава 253. Достижение одного — удача для всех •
Том 1. Глава 253. Достижение одного — удача для всех
Цинь Хаосюань рассмеялся. За последние два года ему не раз угрожали другие практики совершенствования, среди которых был даже Чи Ляньцзы, достигший уровня Дерева Бессмертного. Но он не ожидал, что, спускаясь с горы, чтобы помочь старшему брату найти родственников, подвергнется угрозам со стороны простого слуги!
Он не снизошел до того, чтобы самому разобраться с этими людишками, а просто повернулся к Сину и сказал:
— Цветочек, настал твой звёздный час! Покажи им, как ты умеешь обижать слабых и вершить беззаконие!
Цинь Хаосюаню было неинтересно связываться с простыми смертными, а вот Син пришёл в восторг. В конце концов, в их беседах он не раз говорил, что мечтает стать отъявленным негодяем, который терроризирует округу. И хотя стать настоящим злодеем ему не светило, но возможность поиздеваться над кем-то его вполне устраивала.
— Щёлк! — Син шагнул вперёд и ударил слугу кулаком в живот.
Тот скрючился от боли и начал извергать содержимое желудка, щедро сдобренное кровью.
Молодой господин опешил. Он не мог поверить, что кто-то осмелился поднять руку на его человека прямо у него на глазах! Он попятился назад, грозя пальцем Сину и пытаясь выдавить из себя хоть что-то угрожающее…
Но Син не дал ему и рта раскрыть — он с размаху ударил его по лицу.
Раздался звонкий шлепок, который раздался по всей улице. Несколько зубов юного господина вылетели изо рта и с блеском прочертили в воздухе белые дуги.
На улице воцарилась мёртвая тишина. Все смотрели на Цинь Хаосюаня и его спутников как на чуму, на их лицах застыл ужас, но в глазах читалось злорадство. Похоже, семья этого юнца была весьма влиятельной, и местные жители побаивались их.
— Вот это кайф! — воскликнул Син, нанеся ещё с десяток пощёчин. — Старина Цинь, советую и тебе попробовать! Это отличный способ выпустить пар!
Он так отделал лицо юного господина, что тот превратился в свинью, а затем ударил его в живот с такой силой, что тот начал захлёбываться слюной.
Закончив экзекуцию, Син небрежно вернулся к Цинь Хаосюаню.
— Вот это я понимаю! — сказал он. — Советую и тебе как-нибудь попробовать…
Так называемый учёный господин и его слуга валялись на земле, избитые до полусмерти.
«Молодец, Цветочек, — подумал Цинь Хаосюань. — Знает меру».
Он не собирался убивать этих двоих.
Юный господин с ужасом посмотрел на Цинь Хаосюаня и его спутников, но не забыл пригрозить: — Вы… вы ещё пожалеете об этом! Вы напали на меня, значит, напали на весь город Пусянь! Вам не сдобровать…
С этими словами он вместе со своим слугой вскочил на повозку и скрылся из виду.
Владелец лавки, рядом с которой произошла драка, до этого прятавшийся в толпе, испуганно выскочил вперёд и заторопил Цинь Хаосюаня: — Вы натворили дел! Бегите отсюда поскорее! Вы не знаете, с кем связались! У них везде глаза и уши! Спасайте свои шкуры!
Другие прохожие тоже начали уговаривать Цинь Хаосюаня убираться подальше.
Цинь Хаосюань и его спутники не испугались угроз этих людишек. Он благодарно улыбнулся хозяину лавки и спросил: — Дядя, я ищу родственников Пу Ханьчжуна. Ты, кажется, знаешь этого человека? Не подскажешь, где их найти?
— Так это же его родственники и были! — удивлённо воскликнул старик.
Цинь Хаосюань опешил. Пу Ханьчжун говорил, что его семья очень бедна и живёт в отдалённой деревне. Но если тот юнец — его родственник, то как же так?
— Дядя, ты, наверное, ошибаешься, — сказал он. — Семья Пу Ханьчжуна очень бедна.
Старик покачал головой.
— Это было раньше, — ответил он. — Раньше семья Пу Ханьчжуна действительно жила бедно. Да и сам город Пусянь тогда был всего лишь маленькой деревушкой. Но в юности Пу Ханьчжуну посчастливилось встретить настоящего бессмертного, который взял его в ученики. После его ухода его семья действительно жила плохо. В те времена на нашу деревню часто нападали бандиты. Но потом… Пу Ханьчжун, став настоящим бессмертным, вернулся домой и перебил всех бандитов в округе. Он подарил нам мир и покой! Мы, местные жители, в знак благодарности даже построили ему храм и каждый день приносим туда подношения. Этот храм находится на восточной окраине города.
В глазах старика мелькнуло восхищение.
Говоря о Пу Ханьчжуне, старик светился от гордости, но стоило ему упомянуть его родственников, как его лицо мрачнело. Он вздохнул и сказал:
— Вы, приезжие, ничего не знаете и напали на родственников Пу Ханьчжуна. Теперь вам несдобровать. Бегите отсюда пока не поздно! Иначе вас схватят стражники губернатора!
Окружающие тоже начали уговаривать Цинь Хаосюаня с товарищами убираться подальше.
— Молодые люди, бегите, — говорили они. — Родственники Пу Ханьчжуна никого не боятся! Они вам этого так не оставят!
— Уходите, пока не поздно! Когда губернатор выпишет ордер на ваш арест, вам уже никуда не деться!
Видя, что Цинь Хаосюань и его спутники не собираются уходить, доброжелатели лишь покачали головами и разошлись.
«По всей видимости, они не понимают, насколько опасны родственники Пу Ханьчжуна», — подумали они. Но сами они не смели даже критиковать их, поэтому им оставалось лишь развести руками и уйти.
Цинь Хаосюань, Син и Лань Янь были в шоке. Они думали, что семья Пу Ханьчжуна живёт в нищете, но оказалось, что он невольно сделал их богатыми и влиятельными тиранами.
Хоть старик и не говорил ничего плохого о родственниках Пу Ханьчжуна, но по его лицу было ясно, что он их ненавидит.
Поблагодарив старика за информацию, Цинь Хаосюань некоторое время молчал. Они прошли несколько шагов, и тут Цинь Хаосюань тяжело вздохнул:
— Никогда бы не подумал, что такой хороший человек, как Пу Ханьчжун, будет иметь таких потомков…
Его сердце было тяжелым. Он знал, что Пу Ханьчжун был бы убит горем, если бы узнал, во что превратилась его семья.
Син и Лань Янь никогда не видели Пу Ханьчжуна, но по тому, с каким уважением и грустью говорил о нём Цинь Хаосюань, они поняли, что он был ему очень дорог.
— Раз его семья ни в чём не нуждается, то мы можем идти, — сказал Син. — Им не нужна наша помощь.
Но Цинь Хаосюань решительно покачал головой.
— Нет, мы не можем уйти, — ответил он. — Теперь они нуждаются в нашей помощи ещё больше. Если они продолжат в том же духе, то плохо закончат. Те, кто злоупотребляет своей властью и угнетает народ, редко кончают хорошо. Если мы сейчас не остановим их, то они могут навлечь на себя гнев небес…
Син понимал серьёзность ситуации.
Если бы речь шла о каких-то других людях, Цинь Хаосюань мог бы закрыть на это глаза. В конце концов, они были практиками совершенствования и не вмешивались в дела смертных. Но речь шла о семье Пу Ханьчжуна, и он не мог допустить, чтобы они погибли.
Слух о том, что Цинь Хаосюань и его спутники избили юного господина Пу, быстро облетел весь город. Для жителей Пусяня семья Пу была священной коровой. Все знали, что у них есть покровитель среди бессмертных, и поэтому они могли творить что угодно. Но появление чужаков, осмелившихся бросить вызов семье Пу, взволновало весь город.
Теперь люди старались держаться подальше от Цинь Хаосюаня и его спутников, словно боясь заразиться какой-то болезнью.
Цинь Хаосюань хотел был расспросить кого-нибудь о том, где живёт семья Пу Ханьчжуна, но люди при виде его разбегались в разные стороны. Тогда он решил вернуться к лавке и ещё раз попросить помощи у старика.
Когда они вернулись, старик как раз собирался закрывать лавку. Увидев Цинь Хаосюаня и его спутников, он испуганно вскрикнул:
— Почему вы ещё здесь?
— Дядя, что ты делаешь? — спросил Цинь Хаосюань, нахмурившись. — Ещё не время закрываться. Мы вернулись, чтобы спросить тебя, где живёт семья Пу Ханьчжуна.
Старик тяжело вздохнул, вышел на улицу, которая ещё недавно была заполнена людьми, а теперь опустела, и показал рукой:
— Идите в ту сторону. Там вы увидите большой богатый дом. Это и есть дом Пу Ханьчжуна. Но я советую вам убираться отсюда. У семьи Пу большие связи, и вам с ними не справиться. Если вы пойдёте туда, то пропадете… Эх, и зачем вы устроили драку у моей лавки? Теперь мне придётся закрыться…
Цинь Хаосюань опешил, его лицо потемнело. Син и Лань Янь поняли, что он рассержен. Они не понимали, почему он так переживает из-за каких-то там смертных.
Но они не могли и представить, что Цинь Хаосюань злится не на них, а на Пу Ханьчжуна.
Он был уверен, что Пу Ханьчжун тоже был бы в ярости, если бы узнал, что его семья превратилась в кучку жадных тиранов.